Учреждение – организация, созданная собственником для осуще­ствления функций некоммерческого характера и финансируемая им полностью или частично. 9 страница

Вторую группу образуют вопросы, связанные с моментом и формой заявления об истечении исковой давности. В п. 2 ст. 199 ГК указывается лишь на то, что подобное заявление должно быть сделано стороной до вынесения судом решения. Прежде всего, отметим, что под судом в данном случае понимается суд, рассматрива­ющий дело по первой инстанции.Заявлять впервые о применении исковой давности в апелляционной или кассационной инстанциях недопустимо. Если указанные инстанции отменяют состоявшиеся судебные акты и направляют дело на новое расследование в суд первой инстанции, вопрос об исковой давности должен рассмат­риваться заново в полном объеме. Это означает, что ответчик (в отдельных случаях — третье лицо) может заявить об истечении исковой давности, даже если при первом рассмотрении дела он на данное обстоятельство не ссылался, а также должен вновь заявить об истечении исковой давности, даже если при первом рассмотре­нии дела им уже было сделано подобное заявление. Данный вывод следует из того, что дело, возвращенное в первую инстанцию, дол­жно рассматриваться заново, без учета действий и заявлений сто­рон, сделанных в ходе первого рассмотрения дела.

Впрочем, указанный вывод носит лишь общий характер, по­скольку может быть существенно скорректирован в зависимости от формы заявления ответчика о применении исковой давности. Действующее законодательство не содержит каких-либо конкрет­ных требований к форме заявления ответчика о применении иско­вой давности. По смыслу ГК и с учетом требований процессуаль­ного законодательства такое заявление может быть сделано в письменной или устной форме, быть выражено в виде специаль­ного заявления или включено в другой документ (например, в от­зыв на иск), содержать конкретную просьбу об отказе в иске по причине пропуска исковой давности или иметь простую ссылку на соответствующие нормы ГК и т. д. Важно, чтобы из действий от­ветчика совершенно определенно следовало его желание защитить свои интересы указанием на задавненность требования. В случаях, когда соответствующее заявление ответчика облечено в письмен­ную форму, например содержится в отзыве на иск, который рас­сматривается судом, указанное заявление о применении исковой давности является достаточным и при повторном рассмотрении дела.

Виды сроков исковой давности.Сроки исковой давности под­разделяются на общий и специальные.Общий срок исковой давно­сти, равный трем годам, распространяется на все правоотноше­ния, кроме тех, в отношении которых установлены специальные сроки. Специальные сроки исковой давности применяются к от­дельным, особо указанным в законе требованиям. Поскольку они, как правило, являются менее продолжительными, чем общий срок давности, их еще именуют сокращенными сроками. Так, законом установлен годичный срок давности по искам, вытекающим из ненадлежащего качества работы, выполненной по договору подря­да, кроме зданий и сооружений (ст. 725 ГК), из перевозки грузов (ст. 797 ГК) и др. Сокращенные сроки исковой давности призваны стимулировать скорейшее предъявление иска для правильного разрешения дела. Примером более продолжительного срока иско­вой давности (по сравнению с общим) может служить 10-летний срок исковой давности, установленный ч. 1 ст. 181 ГК для иска о применении последствий недействительности ничтожной сдел­ки, исчисляемый со дня, когда началось ее исполнение.

Начало течения исковой давности.Большое значение имеет правильное определение начала течения давностного срока.В со­ответствии со ст. 200 ГК исковая давность начинает течь со дня, когда лицо узнало или должно узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются только ГК и иными за­конами. Таким образом, начало течения исковой давности закон связывает, с одной стороны, с объективным моментом, т.е. нару­шением субъективного права, а с другой стороны, с субъективным моментом, т.е. моментом, когда управомоченный узнал или дол­жен был узнать о нарушении своего права. Очевидно, что эти мо­менты не всегда совпадают, хотя и предполагается, что потерпев­ший узнает о нарушении своего права в момент его нарушения. Однако если истец докажет, что он узнал и мог узнать о наруше­нии лишь позднее, предпочтение отдается субъективному момен­ту. Такое решение вопроса представляется вполне справедливым, так как если управомоченное лицо не знает о нарушении своего права, то оно, естественно, не может воспользоваться правом на защиту. Но в этом случае уже ответчик может доказывать, что о нарушении права истец должен был узнать раньше, чем он узнал об этом фактически. И если действительно будет установлено, что истец не узнал своевременно о нарушении своего права из-за своей халатности, давность начинает течь с того момента, когда по обстоятельствам дела истец должен был узнать о нарушении.

Знание лица о нарушении принадлежащего ему права как на­чальный момент течения исковой давности не должно, однако, толковаться расширительно. Закон связывает начало течения ис­ковой давности лишь с тем, что лицо узнало или должно было уз­нать о факте нарушения своего права. Никакие другие обстоятель­ства, кроме прямо указанных в законе (см., например, ст. 408—409 КТМ), на начало течения исковой давности не влияют. Так, лицо, право которого нарушено, может не знать, кто является правонарушителем либо не иметь сведений о месте его нахождения; по­терпевший может быть лишен фактической возможности предъ­явить иск, например, в связи с отсутствием средств или болезнью; у него могут быть трудности с определением размера причиненно­го вреда либо сбором необходимых доказательств и т. п. Однако все эти и сходные с ними обстоятельства по действующему зако­нодательству не влияют на начало течения исковой давности.

На первый взгляд, подобный подход несправедлив, поскольку потерпевший лишен или, по крайней мере, стеснен в возможно­сти защиты своих нарушенных прав. Отчасти это действительно так, однако если при отсчете начала течения исковой давности принимать во внимание все подобные обстоятельства, то правила об исковой давности утратили бы в значительной степени опреде­ленность как свое необходимое качество, а также открылись бы широкие возможности для злоупотреблений. Кроме того, указан­ная несправедливость, по крайней мере, в отношении граждан, в известной степени компенсируется возможностью восстановле­ния пропущенной по уважительной причине исковой давности.

Некоторая сложность в определении начала исковой давности имеется в случаях, когда иск заявляется в защиту государственных или общественных интересов прокурором, государственным орга­ном, органом местного самоуправления или иным органом (ч. 1 ст. 42 ГПК, ч. 1 ст. 42 АПК). В принципе, здесь также должно дей­ствовать общее правило, закрепленное п. 1 ст. 200 ГК. При этом под лицами, которые узнали или должны были узнать о наруше­нии своих прав, следует понимать, разумеется, не прокурора или соответствующие органы, а самих потерпевших, в интересах кото­рых заявляется иск. Если иск предъявлен в интересах неопреде­ленного круга лиц, установить знание последних о правонаруше­нии достаточно затруднительно. По всей видимости, следует исхо­дить из характера правонарушения и потенциальной возможности потерпевших узнать о нарушении своих прав.

Момент начала исковой давности для защиты некоторых субъ­ективных прав имеет определенную специфику. В относительных правоотношениях решающее влияние на начало давностного сро­ка оказывает содержание этих правоотношений. В случае если обязанность должника состояла в совершении им определенного действия в обусловленный договором срок, исковая давность на­чинает течь с момента наступления (истечения) срока исполне­ния. Когда исполнение обязательства определено моментом вост­ребования (ст. 314 ГК), давность исчисляется с момента истечения 7-дневного льготного срока, если обязанность немедленного ис­полнения не вытекает из закона, договора или существа обязательства. Если обязанность должника состоит в совершении ряда последовательных однородных действий, например в осуществле­нии поставок, или оказании услуг, срок исковой давности приме­няется по каждому требованию отдельно.

В тех относительных правоотношениях, в которых обязанно­стью должника является, среди прочего, воздержание от ка­ких-либо действий (например, по авторскому договору о передаче исключительных прав автор не должен передавать свое произведе­ние для использования определенным способом другим лицам в течение всего срока договора), исковая давность начинает течь с того дня, когда кредитору стало или должно было стать извест­ным о совершении должником соответствующего действия. В та­ком же порядке определяется момент начала давностного срока при нарушении большинства абсолютных прав. По регрессным обязательствам течение исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства.

Применительно к отдельным требованиям гражданский закон устанавливает особые правила о начале течения срока давности. Так, специальный годичный срок давности для требований, предъявляемых в связи с ненадлежащим качеством работы, вы­полненной по договору подряда, начинается со дня заявления о недостатках, которое, в свою очередь, должно быть сделано в пределах гарантийного срока (п. 3 ст. 725 ГК).

Приостановление, перерыв и восстановление исковой давности.В большинстве случаев исковая давность, начавшись, течет непре­рывно. Однако закон учитывает, что в реальной жизни могут воз­никнуть такие обстоятельства, которые препятствуют (или по крайней мере затрудняют) управомоченному лицу предъявить иск в пределах давностного срока. Эти обстоятельства носят различ­ный характер и могут служить основанием для приостановления, перерыва или восстановления исковой давности.

Сущность приостановления течения исковой давностисостоит в том, что время, в течение которого действует обстоятельство, препятствующее защите нарушенного права, не засчитывается в установленный законом срок исковой давности. К числу основа­ний, приостанавливающих течение давностного срока, в соответ­ствии со ст. 202 ГК относятся: 1) непреодолимая сила, т.е. чрезвы­чайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство; 2) нахождение истца или ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение; 3) установленная на основа­нии закона Правительством РФ отсрочка исполнения обязательств (мораторий); 4) приостановление действия закона или иного пра­вового акта, регулирующего соответствующее отношение.

Понятием «непреодолимая сила»(или форс-мажорным обстоя­тельством) охватываются как стихийные бедствия (землетрясения, наводнения, снежные заносы и т.п.), так и общественные явления (беспорядки, гражданские войны, забастовки и т.п.), которые на­рушают нормальную работу транспорта, связи, судов и иных орга­нов и тем самым препятствуют своевременному предъявлению ис­ка. Чтобы то или иное событие могло квалифицироваться как не­преодолимая сила, оно должно характеризоваться прежде всего чрезвычайностью, т.е. быть необычным, выпадающим из нор­мального хода развития и, как правило, непредвидимым заранее явлением. Кроме того, оно должно быть объективно непредотвра­тимым с помощью наличных при данных условиях технических и иных средств. Последнее обстоятельство свидетельствует об от­носительности понятия «непреодолимая сила», поскольку то, что нельзя предотвратить при одних условиях места и времени, может быть предотвращено при иных условиях. Поэтому оценка тех или иных событий в качестве непреодолимой силы должна опираться на конкретные жизненные обстоятельства.

Нахождение истца или ответчика в Вооруженных Силах, пере­веденных на военное положение,само по себе не исключает предъ­явление иска, но делает это крайне затруднительным, в силу чего также учитывается законом в качестве приостанавливающего ис­ковую давность обстоятельства. Однако давностный срок не прио­станавливается в связи с простым призывом гражданина на служ­бу в Вооруженные Силы или на военные сборы.

Мораторийкак основание приостановления исковой давности отличается от непреодолимой силы тем, что создает не фактиче­ские, а юридические препятствия для предъявления иска. В дан­ном случае компетентный государственный орган в лице Правительства РФ отодвигает срок исполнения обязательств и тем са­мым «замораживает» на определенный период существующие права требования принудительного исполнения обязательства должниками. Мораторий может относиться ко всем обязательст­вам (общий мораторий) или распространяться лишь на отдельные их виды (частный мораторий). Объявление моратория, который на практике применяется весьма редко, вызывается, как правило, чрезвычайными обстоятельствами — военными действиями, эко­номическими реформами и т. п.

К мораторию близко примыкает приостановление действия за­кона или иного правового акта,регулирующего соответствующее отношение. Решение об этом может быть принято компетентным государственным органом, который, не отменяя нормативный акт в принципе, блокирует его действие на период существования оп­ределенных, как правило, чрезвычайных, обстоятельств.

Рассмотренные обстоятельства приостанавливают исковую давность лишь в том случае, если они имели место, т.е. возникли или продолжали существовать, в последние шесть месяцев срока давности, а применительно к сокращенным срокам — в течение всего срока давности, если этот срок составляет шесть или менее месяцев. Предполагается, что если соответствующие события воз­никли и прекратились ранее, то у кредитора достаточно времени для предъявления иска. По этой же причине срок, оставшийся по­сле прекращения действия обстоятельств, приостанавливающих исковую давность, удлиняется до шести месяцев или полной про­должительности сокращенного давностного срока, если он не превышал шести месяцев.

Помимо случаев, предусмотренных ст. 202 ГК, закон предус­матривает и некоторые другие основания для приостановления давности по отдельным требованиям. Так, если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшее­ся до предъявления иска течение срока исковой давности продол­жается со дня вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения (ст. 204 ГК). Иными словами, пе­риод нахождения гражданского иска в уголовном деле исключает­ся из срока исковой давности.

Последствия истечения срока исковой давности.Истечение сро­ка исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, до предъявления иска является основанием к отказу в ис­ке (ч. 2 ст. 199 ГК), т.е. погашает право на иск в материальном смысле. Иными словами, если при рассмотрении дела выясняется, что истцом пропущен срок исковой давности, суд должен отказать в иске, хотя бы из обстоятельств дела вытекало, что истец облада­ет соответствующим правом и это право нарушено ответчиком. Данный вопрос однозначно решен законом и дискуссий не вызы­вает. Однако долгие годы ведется спор вокруг вопроса, погашается ли истечением исковой давности само принадлежащее истцу субъ­ективное гражданское право или нет. По мнению одной группы ученых, с истечением давностного срока прекращается само субъ­ективное право, неразрывно связанное с возможностью его при­нудительного осуществления, которая утрачивается в данном слу­чае. С точки зрения В. П. Грибанова и С. М. Корнеева, субъек­тивное право утрачивается лишь с момента вынесения судом решения об отказе в иске на основании пропуска истцом исковой давности. Наконец, по мнению многих авторов, с истечением ис­ковой давности субъективное право не погашается, а продолжает существовать, хотя и не может быть реализовано в принудитель­ном порядке.

Наиболее убедительной представляется последняя точка зре­ния как в наибольшей степени согласующаяся с правилами, уста­новленными действующим законодательством. Так, в случае исполнения обязанности должником по истечении срока исковой давности он не вправе требовать исполнение обратно, хотя бы в момент исполнения он и не знал об истечении давности (ст. 206 ГК). Закрепляя подобное правило, закон исходит из того, что дол­жник исполняет лежащую на нем правовую, а не только мораль­ную обязанность. Подтверждением сохранения у истца субъектив­ного права служит также предоставленная суду возможность при­знать причины пропуска давности уважительными. Если исходить из того, что истечение давностного срока автоматически погашает субъективное право, пришлось бы констатировать, что в этом слу­чае суд наделяет лицо субъективным правом, что не входит в его полномочия и противоречит основным принципам гражданского судопроизводства. Кроме того, необходимо учитывать, что иско­вая давность применяется судом, арбитражным или третейским судом только по заявлению сторон в споре. Если связывать с исте­чением давности само существование субъективного права, а не только возможность его принудительного осуществления, необхо­димо было бы заключить, что вопрос о праве истца зависит от ус­мотрения ответчика, что также не согласуется с принципами гражданского права. Наконец, введение в закон приобретательной давности, т.е. установление особых правил приобретения права собственника по давности владения, также, хотя и косвенно, под­тверждает, что истечение исковой давности само по себе не пре­кращает субъективного права, но его обладатель лишается воз­можности осуществить это право в принудительном порядке.

31. Понятие и содержание права собственности. Субъекты права собственности.

В обществе с госу­дарственно-правовой надстройкой экономические отношения собственности неизбежно получают юридическое закрепление. Это выражается как в системе правовых норм, регулирующих ука­занные отношения и образующих институт права собственности, так и в закреплении определенной меры юридической власти за конкретным лицом, являющимся собственником данной вещи. В первом случае говорят о праве собственности в объективном смысле,во втором — в субъективном смысле,или о субъективном праве собственности.

Чтобы определить право собственности в объективном смыс­ле, необходимо выявить специфические признаки, присущие субъективному праву собственности. Выявление указанных при­знаков позволит отразить их в определениях права собственности, как в объективном, так и в субъективном смысле.

Содержание права собственности составляют принадлежащие собственнику правомочия по владению, пользованию и распоря­жению вещью. Указанные правомочия, как и субъективное право собственности в целом, представляют собой юридически обеспе­ченные возможности поведения собственника, они принадлежат ему до тех пор, пока он остается собственником. В тех случаях, когда собственник не в состоянии эти правомочия реально осуще­ствить (например, при аресте его имущества за долги или когда имуществом незаконно владеет другое лицо), он не лишается ни самих правомочий, ни права собственности в целом. Чтобы рас­крыть содержание права собственности, необходимо дать опреде­ление каждого из принадлежащих собственнику правомочий. На­чнем с владения.

Правомочие владения— это юридически обеспеченная возмож­ность хозяйственного господства собственника над вещью. Речь при этом идет о хозяйственном господстве над вещью, которое вовсе не требует, чтобы собственник находился с ней в непосред­ственном соприкосновении. Например, уезжая в длительную ко­мандировку, собственник продолжает оставаться владельцем нахо­дящихся в его квартире вещей.

Владение вещью может быть законным и незаконным. Закон­нымназывается владение, которое опирается на какое-либо пра­вовое основание, т.е. на юридический титул владения. Законное владение часто именуют титульным. Незаконноевладение на пра­вовое основание не опирается, а потому является беститульным. Вещи, по общему правилу, находятся во владении тех, кто имеет то или иное право на владение ими. Указанное обстоятельство по­зволяет при рассмотрении споров по поводу вещи исходить из презумпции законности фактического владения. Иными словами, тот, у кого вещь находится, предполагается имеющим право на владение ею, пока не доказано обратное.

Незаконные владельцы, в свою очередь, подразделяются на добросовестных и недобросовестных. Владелец добросовестен, ес­ли он не знал и не должен был знать о незаконности своего владе­ния. Владелец недобросовестен, если он об этом знал или должен был знать. В соответствии с общей презумпцией добросовестности участников гражданских прав и обязанностей (п. 3 ст. 10 ГК) следует исходить из предположения о добросовестности владельца.

Деление незаконных владельцев на добросовестных и недобро­совестных имеет значение при расчетах между собственником и владельцем по доходам и расходам, когда собственник истребует свою вещь с помощью виндикационного иска, а также при реше­нии вопроса, может ли владелец приобрести право собственности по давности владения или нет.

Правомочие пользования — это юридически обеспеченная воз­можность извлечения из вещи полезных свойств в процессе ее личного или производительного потребления. Нередко одна и та же вещь может использоваться как в целях личного потребления, так и в производственных целях. Так, швейную машину можно использовать для пошива одежды не только своей семье, но и на сторону за плату. Правомочие пользования обычно опирается на правомочие владения. Но иногда можно пользоваться вещью и, не владея ею. Например, ателье по прокату музыкальных инструмен­тов сдает их напрокат с тем, что пользование инструментом про­исходит в помещении ателье, скажем, в определенные дни и часы. То же и при пользовании игровыми автоматами.

Правомочие распоряжения — это юридически обеспеченная возможность определить судьбу вещи путем совершения юридиче­ских актов в отношении этой вещи. Не вызывает сомнений, что в тех случаях, когда собственник продает свою вещь, сдает ее внаем, в залог, передает в виде вклада в хозяйственное общество или товарищество или в качестве пожертвования в благотворительный фонд, он осуществляет распоряжение вещью. Значительно слож­нее юридически квалифицировать действия собственника в отношении вещи, когда он уничтожает вещь, ставшую ему ненужной, либо выбрасывает ее, или когда вещь по своим свойствам рассчи­тана на использование лишь в одном акте производства или по­требления. Если собственник уничтожает вещь или выбрасывает ее, то он распоряжается вещью путем совершения односторонней сделки, поскольку воля собственника направлена на отказ от пра­ва собственности. Но если право собственности прекращается в результате однократного использования вещи (например, Вы съедаете яблоко или сжигаете дрова в камине), то воля собствен­ника направлена вовсе не на то, чтобы прекратить право собст­венности, а на то, чтобы извлечь из вещи ее полезные свойства. Поэтому в указанном случае имеет место осуществление только права пользования вещью, но не права распоряжения ею.

Ныне действующее гражданское законодательство, как и то, которое ему предшествовало, ограничивается перечислением при­надлежащих собственнику правомочий (иногда способов их осуществления), не определяя ни одно из них. А это отрицательно сказывается не только на раскрытии содержания права собствен­ности, но и на практике применения законодательства. Трудно, в частности, ответить на вопрос: какое содержание вкладывает за­конодательство в понятие права владения и кого можно считать владельцем вещи? В этом вопросе можно было последовать примеру либо римского права и разграничить понятия владения и де­ржания, либо законодательств германской группы и закрепить ин­ститут двойного владения с выделением фигуры владеющего слу­ги. К сожалению, ни одного из этих вариантов законодатель не избрал. Затруднительно поэтому ответить на вопрос, продолжает ли собственник оставаться владельцем вещи при сдаче ее внаем или владельцем вещи на период найма признается только нанима­тель.

Раскрытие содержания права собственности еще не завершает­ся определением принадлежащих собственнику правомочий. Дело в том, что одноименные правомочия могут принадлежать не только собственнику, но и иному лицу, в том числе носителю права хозяйственного ведения или права пожизненного наследуемого владения. Необходимо поэтому выявить специфический признак, который присущ указанным правомочиям именно как правомочи­ям собственника. Он состоит в том, что собственник принадлежа­щие ему правомочия осуществляет по своему усмотрению. Приме­нительно к праву собственности, осуществление права по своему усмотрению, в том числе и распоряжение им, означает, что власть (воля) собственника опирается непосредственно на закон и существует независимо от власти всех других лиц в отношении той же вещи. Власть же всех других лиц не только опирается на закон, но и зависит от власти собственника, обусловлена ею.

Правда, в новейшем гражданском законодательстве этот при­знак в известной мере размыт, поскольку лица, которым принад­лежат гражданские права, все эти права (а не только право собственности) осуществляют по своему усмотрению (см. п. 2 ст. 1 и п. 1 ст. 9 ГК). Полагаем, однако, что поскольку указанный при­знак в отношении права собственности закреплен специально (см. п. 2 ст. 209 ГК), задача состоит в том, чтобы выявить присущее ему содержание применительно к праву собственности, что, и бы­ло сделано. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушаю­щие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, пере­давать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (п. 2 ст. 209 ГК).

Право собственности обладает свойством упругости, или эла­стичности. Это значит, что ему присуща способность восстанавли­ваться в прежнем объеме, как только связывающие его ограничения отпадут.

Право собственности относится к числу исключительных прав. Это значит, что собственник наделен правом исключать воздейст­вие всех третьих лиц на закрепленную за ним в отношении принадлежащего ему имущества сферу хозяйственного господства, в том числе и с помощью мер самозащиты.

Сказанное, однако, не означает, что власть собственника в от­ношении принадлежащей ему вещи безгранична. В соответствии с дозволительной направленностью гражданско-правового регулирования собственник действительно может совершать в отношении своего имущества любые действия, но только не противо­речащие законам и иным правовым актам. Собственник обязан принимать меры, предотвращающие ущерб здоровью граждан и окружающей среде, который может быть нанесен при осуществ­лении его прав. Он должен воздерживаться от поведения, прино­сящего беспокойство его соседям и другим лицам, и тем более от действий, совершаемых исключительно с намерением причинить кому-то вред. Кроме того, собственник не должен выходить за об­щие пределы осуществления гражданских прав, установленные ст. 10 ГК. На собственника также возлагается обязанность в слу­чаях, на условиях и в пределах, предусмотренных законом и ины­ми правовыми актами, допускать ограниченное пользование его имуществом другими лицами. Указанные обстоятельства подлежат учету при формулировании общего определения права собствен­ности. Наконец, давая определение права собственности, следует опираться на общее определение субъективного гражданского права, которое распространяется и на право собственности. При­менительно к праву собственности это общее определение должно быть конкретизировано с учетом присущих праву собственности специфических признаков.

Исходя из ранее изложенных положений, дадим определение субъективного права собственности.

Субъективное право собственности — это закрепленная за соб­ственником юридически обеспеченная возможность владеть, пользо­ваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению и в своем интересе путем совершения в отношении это­го имущества любых действий, не противоречащих закону и иным правовым актам и не нарушающих права и охраняемые законом ин­тересы других лиц, а также возможность устранять вмешательст­во всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства.

Субъективное право собственности является элементом абсо­лютного правоотношения, в котором собственнику противостоят все третьи лица, обязанные воздерживаться от нарушений этого права.

Субъективное право собственности является элементом вещ­ного правоотношения, поскольку удовлетворение интересов соб­ственника обеспечивается путем непосредственного воздействия на принадлежащую ему вещь (имущество).

Опираясь на определение права собственности как субъектив­ного права, определим это право как правовой институт.

Право собственности — это система правовых норм, регулирую­щих отношения по владению, пользованию и распоряжению собствен­ником принадлежащей ему вещью по усмотрению собственника и в его интересах, а также по устранению вмешательства всех треть­их лиц в сферу его хозяйственного господства.

В тех случаях, когда собственник сам владеет и пользуется вещью, ему для осуществления своего права обычно достаточно того, чтобы третьи лица воздерживались от посягательств на эту вещь. Но так бывает далеко не всегда. Чтобы распорядиться вещью (продать ее, сдать внаем, заложить и т.д.), собственник, как правило, должен вступить в отношение с каким-то конкрет­ным лицом (например, с тем, кто хочет купить вещь, получить ее внаем или в залог). Хотя путем установления отношений с конк­ретным лицом собственник и осуществляет свое право, их регули­рование выходит за пределы права собственности, а сам собствен­ник выступает в роли продавца, наймодателя, залогодателя и т.д. Если же право собственности нарушено, то все зависит от того, сохраняется это право или нет. Если сохраняется, то восстановле­ние нарушенного отношения происходит при помощи норм инс­титута права собственности. Если же право собственности не со­храняется (скажем, вещь уничтожена), то для восстановления на­рушенных прав придется прибегнуть к нормам других правовых институтов (например, обязательств из причинения вреда или страхового права). Таким образом, нормы, образующие институт права собственности, находятся в постоянном контакте и взаимодействии с нормами других правовых институтов, как граждан­ско-правовых, так и иной отраслевой принадлежности. Указанное обстоятельство подлежит учету при выборе правовых норм, регу­лирующих тот или иной участок имущественных отношений, в том числе и отношений собственности.