Глава 6. Ночью меня разбудил характерный дребезг разбившейся тарелки

Ночью меня разбудил характерный дребезг разбившейся тарелки. Я резко села на кровати и нервно прислушалась. В детстве этот звук был сигналом большой и громкой ссоры родителей, с криками и угрозами развода. Впрочем, они всегда мирились, но страх все равно поселился где-то в глубине моей души. Сейчас это противное дребезжание тоже не предвещало ничего хорошего: обычно, когда Снейп выходил из себя, он выпускал пар при помощи битья чашек, причем почему-то только моих. Честно говоря, я побаивалась его в эти моменты ярости — бешеный взгляд, судорожно сжимающиеся кулаки, оскаленные клыки, выпущенные когти... ну, как-то так. Такое чувство всегда возникает, что он готов разорвать любого, кто встанет у него на пути, голыми руками. Но сейчас в доме было тихо: ни криков, ни хлопающих дверей, ни топота, которые обычно сопровождают приступы бешенства профессора.
Я начала, было, успокаиваться, решив, что мне показалось, но тут опять что-то разбилось. У меня внутри все сжалось от дурных предчувствий и липкого страха. Что-то произошло, что-то серьезное. Я вскочила и, как была, в одной длинной футболке с Микки Маусом на груди выскочила в коридор.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что источником переполошивших меня звуков, был никто иной, как Драко Малфой. Сказать, что я была шокирована — ничего не сказать. Откуда здесь взялся этот… этот белобрысый вредитель?
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросила я, неприветливо разглядывая своего школьного врага.
— Могу задать тебе тот же вопрос, Грейнджер, — протянул он, с интересом разглядывая меня. — По очень популярной версии ты сейчас должна скрываться где-то вместе с Поттером, а не бродить почти голая по дому слизеринского декана. Кстати, не могу не отметить, что тебе очень идет этот наряд, — добавил он, демонстративно скользнув взглядом по моим ногам.
Вот сволочь! Он что, намекает, что я?.. Так, Гермиона, держи себя в руках. Вдох-выдох, вдох-выдох. С Малфоем нужно бороться его же оружием.
— Спасибо, милый, — сладко пропела я, кое-как собрав самообладание в кучку. — Ты тоже, как я посмотрю, цветешь и пахнешь. А твой белый свитер прекрасно сочетается с цветом твоих серых глаз.
Он одобрительно усмехнулся.
— Растешь, Грейнджер. Хотя тебе еще учиться и учиться.
— Стараюсь, Малфой. Ну, рассказывай, как ты смог довести себя до жизни такой? — очень изящно, как мне хочется думать, опустившись на ближайший стул, я поинтересовалась. Мне действительно было очень интересно, что произошло с ним с нашей последней встречи, и почему такой сибарит как Драко Малфой выглядит как бродяжка из лондонской подземки: пыльный свитер, порванные брюки, грязные спутанные волосы... — И зачем ты разбил любимую чашку Снейпа?
Он поморщился и тоже сел.
— Чашку я разбил совершенно случайно, чтоб ты знала, нечего было ставить ее на самый край стола. А насчет внешнего вида… Я бы на тебя посмотрел, если бы ты решила кинуть Темного Лорда.
— О, ну тогда извини. Для трупа ты выглядишь вполне неплохо. Даже разлагаться еще не начал.
— Как это пошло и плоско, Грейнджер. От тебя я такого не ожидал. — Он наклонился ко мне, ухватил за ладошку и, глядя прямо в глаза, интимным шепотом выдал: — Я, может, в тебя влюблен, а ты все время издеваешься надо мной…
— Как это трогательно, мистер Малфой. Мне так не перехватывало горло с тех пор, как я последний раз пробовал стряпню Хагрида. Вы определенно выбрали самое лучшее время и место для признаний, — а вот и Северус, почему-то обрадовалась я. Хм, Северус? С каких это пор Снейп стал Северусом? — Но не могли бы вы перенести свои излияния на потом? В четыре утра разговоры о любви вызывают у меня стойкий рвотный рефлекс, а поесть перед уходом мне все же необходимо. Да и не для того я вас сюда привел, чтобы осчастливить ваших родителей внуками.
Снейп призвал булочку с корицей и яростно впился в нее зубами.
— Северус, — вездесущий Дамблдор естественно не мог пропустить «вечеринку». — Любовь прекрасна всегда и везде. Особенно в их возрасте. Вспомни свои восемнадцать лет… — зельевар скептически приподнял бровь. Директор, видимо, осознав, что ляпнул глупость, осекся и продолжил уже совершенно другим тоном: — Ладно, забудь.
Снейп фыркнул и равнодушно отвернулся. Дожевав булку, он поднялся из-за стола. Я тоже встала и кинула настороженный взгляд на Дамблдора. Старик смотрел на своего любимца с материнской гордостью. Мне его взгляд очень не понравился. Что это они опять задумали? Не иначе, как очередной великий подвиг во имя добра и справедливости во всем мире. А я, значит, опять узнаю обо всем самая последняя? А если это опасно? Если с ним что-то случится?
— Прекратите себя жалеть, Грейнджер! — рявкнул на меня Снейп. — Никто не сомневается в ваших способностях. И я вам об этом уже говорил.
— Да, конечно, — мой голос противно дрожал от обиды. Последнее время он был другим. Язвительным, требовательным, раздражительным, резким, но не таким. Я уже отвыкла от ненависти и презрения в его глазах. И сегодня вечером… Но сейчас все переменилось. Он опять смотрел на меня, как на червя редкой породы. А я-то за него переживала, дура. Черт! Ладно, пусть уж лучше думает, что я расстроилась из-за того, меня опять не посвятили в их с директором планы, чем поймет, что я за него беспокоилась. — Но почему вы мне ничего не сказали? Куда вы уходите?
Профессор закатил глаза. Малфой презрительно фыркнул, чем заслужил мой грозный взгляд. С этим хорьком я разберусь позже.
— Мерлин, дай мне сил! Альбус, вы, кажется, говорили, что она умна. В какой-то момент я даже начал в это верить. А вы, оказывается, меня подло обманули. Грейнджер, я же вам сегодня вечером ясно сказал: лето кончилось. Чем вы меня слушали?
— Ну… — черт, ведь он действительно говорил. И я даже знала, что он должен был занять пост директора Хогвартса. Я смущенно опустила глаза и начала большим пальцем ноги рисовать на полу узоры. — Я как-то не отразила…
— Следствию все ясно, — заявил Снейп. Я уже подумала, что буря миновала, но тут он яростно уставился на мои ноги. Что интересно его так взбесило? Я посмотрела вниз. Ноги как ноги. Что ему не нравится? — Какого черта вы тут делаете в таком виде? — Может, ему картинка не понравилась? Но тогда он бы смотрел на мою гру… гхм, да… — Почему вы ходите по дому голой? Отвечайте!
— Мне так хочется, сэр.
— Немедленно оденьтесь и обуйтесь!
Вот теперь уже я не выдержала. Да какое он имеет право мне указывать? Я уже взрослая! Сама решу, в чем, и где мне ходить. Тем более, я не голая!
— Мне казалось, вы собирались уходить, — максимально холодно выдавила я.
Черные глаза блеснули бешенством. Взвились за спиной полы мантии. Громко хлопнула входная дверь.
— Какие мы нежные! — раздраженно буркнула я.
Малфой заинтересованно хмыкнул. Дамблдор укоризненно покачал головой. Ну и в чем я сегодня виновата? Обидела бедного легкоранимого Снейпа? Ну-ну…
Директор уже открыл рот, чтобы начать меня воспитывать, но я твердо решила, что не доставлю ему сегодня такого удовольствия. Сделав вид, что ничего не произошло, я быстро ретировалась. У меня были гораздо более важные дела, чем выслушивание нотаций и поглощение пяти литров чая. Например, пореветь в подушку. Ну, или ощипать герань на худой конец.

***

Оказавшись в своей комнате, я поняла, что плакать мне собственно не из-за чего, хотя почему-то очень хочется. Поэтому вместо того, чтобы избавляться от лишней жидкости в организме я просто пару раз ударила подушку. Ну почему? Почему я вечно выставляю себя последней дурой?
Дверь приоткрылась, и в комнату проскользнул Малфой. На челе его белобрысого величества читался огромный знак вопроса и еще десятка два маленьких. Он прямо-таки истекал любопытством.
— Что за мексиканские страсти у вас тут творятся, Грейнджер?
— Отвали, хорек! — и пусть потом не говорит, что я его не предупреждала.
— Открой секрет своему лучшему другу Драко: у вас со Снейпом роман, да? — этот нахал непринужденно развалился на моей кровати и, отобрав у меня подушку, подложил ее себе под голову. — Рассказывай, давай. Не уйду, пока все не узнаю.
— Малфой, ты совсем страх потерял? — я угрожающе потрясла перед его аристократическим носом палочкой. Кажется, намека он не понял. Или сделал вид, что не понял. Вот ведь пиявка. Пока все не узнает, точно не уйдет.
— А почему бы и нет? — улыбнулась я ему. — Что я теряю?
Я навсегда сохраню в памяти ошеломленное лицо Дамблдора: директор каким-то чудом успел отскочить от замочной скважины, когда Малфоя вместе с дверью вынесло в коридор. А вот не надо совать свой длинный нос в мои дела, когда у меня ПМС!

***

— Гре-е-ейнджер, ну, Грейнджер…
— Отвали, Малфой! — пропела я.
— Ну что ты такая грубая? Заладила одно и то же: отвали да отвали. Я требую нормального человеческого общения! Неужели ты хочешь, чтобы я умер от любопытства?
Я бросила на него тяжелый взгляд. Как же он меня достал! И главное деться от него некуда — Дамблдор почему-то решил, что Малфой тоже человек, а посему имеет право на бесплатное образование. Эх, прав Рон — Дамблдор, конечно, великий маг, но малость странный. Надо же было такое придумать: Малфой — человек!
— А секс у вас с ним уже был? И как, тебе понравилось? Мне почему-то кажется, что он должен быть довольно темпераментным в постели, хотя полной уверенности у меня нет…
Р-р-р-р! Все, он нарвался. Сейчас я буду его медленно убивать. И ему будет очень больно. ОЧЕНЬ! Я уже потянулась к его шее, но тут…
— Ну, что? Вам все понятно?
Браво, директор, вы как всегда вовремя! А я ведь могла быть так счастлива!
Мы дружно промычали «угу» и сделали вид, что работаем.

***

Девятнадцатое сентября. Вот уже почти два месяца я торчу в этом богом забытом месте бессмысленная и бесполезная. Где-то там идет война, гибнут люди, рушатся семьи. Но все это далеко. Не здесь и не со мной. Мой мир сузился до ссор с хорьком и занятий с директором. Люпин приходил очень редко. Снейп с той злополучной ночи вообще не появлялся. Мне было мучительно скучно и тоскливо. Ну не переношу я вынужденного бездействия.
Поэтому, когда сегодня утром Малфой предложил мне напиться, я даже особо не отбрыкивалась. Ну, разве что для поддержания имиджа. А почему собственно мне было не выпить? У меня же день рождения, в конце концов. Да и новый опыт, как ни крути, тоже может оказаться полезным.
Не знаю, где Драко все это добыл, но выпивки было очень много: мартини, виски, вино, шампанское… Мы пили все! Да, я — умница, отличница, любимица профессора Макгонагалл, гордость и мозг Гриффиндора — напилась, как сапожник в компании слизеринского принца с сомнительной репутацией. И знаете что? Мне это безумно нравилось! А знаете почему? Именно из-за этого самого принца.
Если вы никогда не видели пьяного Драко Малфоя, то вы прожили жизнь зря. Это… это просто шоу. Он мог нести любую чушь на любую тему, сколь угодно долго.
— Ты умеешь ловить рыбу? Я ненавижу рыбную ловлю. Ненавижу рыбу, ее вкус, запах. Ненавижу косточки. Что такое счастье? Я раньше думал, что мой любимый цвет зеленый, слизеринский, а сейчас понял, что мне больше нравится розовый. Не пастельный и не яркий, а такой розовый-розовый. Ну, ты понимаешь...
Он поведал мне совершенно душещипательную историю о том, как бороздил моря на своем верном фрегате, о том, как обезьянка отгрызла ему правую ногу и о том, как это неудобно ходить на протезе...
Сначала мы сидели в гостиной. Но в какой-то момент в наши нетрезвые головы пришла идея перенести банкет в спальню, чтобы, не дай Мерлин, директор не застукал нас в таком состоянии. По какой-то непостижимой логике мы решили, что в комнате Снейпа он нас уж точно не найдет, а потому продолжать кутить нужно именно там.
Собрав бутылки, мы отправились наверх. Однако вскоре на нашем пути появилось совершенно неожиданное препятствие — дверь.
— Предоставь это мне, — вручая мне бутылку, решительно заявил Малфой. Блондин резко мотнул головой, эффектно взмахнув челкой, и соблазнительно улыбнулся… двери. Прижавшись к ней всем телом, он начал что-то страстно ей нашептывать. У него получалось очень эротично, надо сказать. Но необходимо отдать должное двери: она не поддалась на провокацию, прославив весь наш женский род в веках — не поддаться ТАКОМУ обаянию дорогого стоит.
— Хм… не действует. Тогда попробуем так.
И Драко перешел к более активным мерам. Однако ласковые поглаживания тоже ни к чему не привели.
— Не получается? — сочувственно поинтересовалась я. — Наверное, просто надо вставить …
— Грейнджер, — оскорбился Малфой. — В такую маленькую дырочку сможет вставить только твой дружок Уизли. Точнее дотянуться-то я смогу, но по толщине ну никак не пройду.
Я выпала в осадок. Даже, несмотря на то, что я была очень пьяная, подобные шутки заставляли меня почувствовать себя не в своей тарелке. Пытаясь восстановить хоть какое-то подобие порядка в голове, я прислонилась к двери и нечаянно нажала на ручку. Подлая дверь, конечно же, выбрала именно этот момент, чтобы открыться, и я со всеми бутылками повалилась на пол в комнате Северуса Снейпа, профессора зельеварения, директора Хогвартса, шпиона Ордена Феникса и просто очень хорошего человека.
— Оригинально! — одобрил Малфой, перешагивая через меня и бережно поднимая бутылку с кагором. — Значит, вход только по приглашениям. — Не знаю, правда, что он этим хотел сказать, но спрашивать не хотелось, и я решила просто забыть.
Дальше было веселье: Драко танцевал латинские танцы, пел лирические баллады, травил анекдоты, разыгрывал в лицах истории из своей жизни… Я смеялась и не могла остановиться.
В какой-то момент я застала нас лежащими на кровати. Нет, все было чинно и благородно — мама могла бы мной гордиться. Мы просто лежали. Я изливала душу. Малфой, как ни странно, молчал и внимательно слушал, глядя мне прямо в глаза.
— Ты пойми, мы, конечно, друзья с Роном, и все ждут от нас, что мы поженимся, но так же нельзя! Я не люблю его как парня. Он… он чересчур положительный. Он даже язвить не умеет. То есть умеет, но даже хуже меня. А Гарри… он слишком герой. Слишком на виду. Слишком надежный. В нем слишком много этих «слишком». Даже ты мне как мужчина нравишься больше. Только… — Я попыталась сфокусировать взгляд на лице Драко. — Давно хочу тебя спросить… Можно?
— Валяй, — лениво протянул он, отбрасывая челку со лба.
— Ты случайно не гей?
Он даже икнул от неожиданности.
— Случайно нет, а почему ты так решила?
— Не знаю… — задумалась я. — Просто ты такой веселый и обаятельный…
— Поттер тоже веселый и обаятельный, но его же ты не подозревала.
— Подозревала! Один раз. Он так страстно смотрел на Седрика Диггори на Святочном балу. Но потом, правда, оказалось, что Гарри просто ревновал эту… ну как ее? А, не важно.
— Но почему вдруг ты подумала, что я голубой?
— Не знаю… забудь.
— Нет, ну что во мне такого? — вот ведь привязался.
— Что-то в тебе такое есть. Точно что-то есть.
— Ах, «что-то»? Спасибо, а то я начал уже бояться, что ты не сумеешь объяснить, — ехидно сказал он.
— Ну, извини.
— Нет, я должен понять, в чем дело. Может, это прическа?
— Да, пожалуй, именно прическа. У тебя ужасно гомосексуальная прическа, но тебе идет.
— Ладно, проехали… Так что ты там говорила, про то, что я тебе как мужчина нравлюсь? — он притянул меня к себе.
— Я такого не говорила, — я попыталась озадаченно приподнять брови, но не смогла ввиду сильного опьянения.
— Как это, я же сам слышал…
— Я сказала, что ты меня привлекаешь больше, чем Гарри или Рон. Остальное ты придумал сам.
Малфой задумчиво вздохнул.
— Ну почему я позволяю тебе постоянно меня оскорблять? Может быть, это из-за того, что я как дурак влюбился в тебя…
Я презрительно фыркнула.
— Ты слишком прямолинеен для слизеринца.
— А ты не выносишь прямолинейных?
— Да нет, я просто не привыкла… — растерянно пожала плечами я.
— Я помогу тебе. Ты привыкнешь, — шептал он, притягивая меня еще ближе.
Кажется, он был еще более пьяный, чем я, если такое вообще возможно. Утром мы еще над этим посмеемся, но сейчас необходимо остановить Драко, объяснить, что он путает дружескую симпатию и влюбленность.
Я приподнялась, чтобы шутливо взъерошить ему волосы, но, не рассчитав свои силы, плюхнулась сверху.
— Что тут происходит?!
О! А вот и Северус.
— Малфой, Грейнджер! Какого черта вы тут устроили? Кто вам вообще позволил заходить в мою комнату?
Как же я по нему соскучилась…
В других обстоятельствах я бы, скорее всего, в ужасе убежала на край света при взгляде на его лицо, но только не сейчас… Сейчас его ярость вызывала во мне восторг и трепет. Та часть меня, которая еще сохраняла жалкие остатки разума, отчаянно взвыла, когда я поднялась на ноги и, слегка покачиваясь, направилась к Снейпу. О Малфое я забыла напрочь. Все мои чувства были сфокусированы на профессоре. Он смотрел на меня. Его глаза метали молнии. Я уже почти дошла до того края кровати, у которого стоял он, когда споткнулась об одеяло и, жалобно мяукнув, полетела лицом в неизвестность.
Снейп, зараза такая, даже не дернулся, чтобы поймать меня. Рыцарь, блин. Но я помогла себе сама: ухватилась за его шею, попутно сильно дернув за волосы. Профессор зашипел от боли. Так ему и надо!
Висеть в таком положении было очень неудобно. Руки совсем не держали. Я начала сползать, цепляясь за все, за что могла уцепиться. Когда я уперлась носом ему в солнечное сплетение, он, наконец-то, перестал изображать из себя статую и, бормоча что-то очень нелестное и местами нецензурное в мой адрес, подхватил меня на руки.
— Не ругайтесь, профессор! — хихикнула я, игриво чмокнув его в нос. — Мы же ничего плохого не делали.
— Чтобы когда я вернулся, здесь было чисто, Малфой! — рявкнул Снейп и куда-то меня потащил. Мне было все равно. Я засыпала, и мне снился удивительный сон, в котором Северус страстно целовал меня и шептал: «Не позволяй никому другому прикасаться к себе. Все, что тебе нужно — это выбрать меня». А потом откуда-то появилась Макгонагалл и заявила, что детям до восемнадцати такое смотреть нельзя. Я пыталась возражать, твердила, что мне можно, что мне уже восемнадцать лет, но видела лишь огромную, мигающую желтыми неоновыми лампочками, надпись «ЦЕНЗУРА!».