ГЛАВА XXIII О СТАВКЕ ПРОЦЕНТА

§ 1. Здесь наиболее подходящее место для рассмотре­ния факторов, определяющих ставку процента. Проблема ссудного процента, в сущности, относится к теории мено­вой стоимости и потому естественно входит в настоящий раздел нашей работы, а два вопроса — о денежном обра­щении и займах, — хотя и отличные друг от друга, настоль­ко тесно сливаются в феномене так называемого денежно­го рынка, что один из них невозможно понять без другого, и во многих умах от смешения этих двух предметов обра­зовалась самая невероятная путаница.

В предыдущей книге * мы определили отношение про­цента к прибыли. Мы нашли, что валовая прибыль на ка­питал может быть разделена на три части, соответствую­щие вознаграждению за риск, за хлопоты, а также за капи­тал как таковой; их можно назвать соответственно стра­ховкой, платой за надзор и процентом. После выплаты вознаграждения за риск, т. е. после покрытия средних по­терь, которым подвергается капитал либо в силу общих социальных условий, либо вследствие рискованности от­дельно взятого предприятия, остается излишек, одной частью которого вознаграждается воздержание собственни­ка капитала, другой — хлопоты и труд предпринимателя, использующего этот капитал. Сколько приходится одному и сколько другому, хорошо видно из того, какой размер вознаграждения может получить собственник капитала от предпринимателя за использование капитала, когда обе эти функции разделены. Очевидно, что оно определяется спро­сом и предложением, которые имеют в этом случае то же значение и то же влияние, как и во всех других случаях. Ставка процента должна быть такой, чтобы спрос на ссуд­ные капиталы уравнивался с их предложением. Она долж­на быть такой, чтобы количество капитала, которое одни люди желают отдать взаймы под конкретный процент, было

* См. т. II, кн. II, гл. 15, § 1.

* См. т. II, кн. III, е. 278-280.

равно тому количеству капитала, которое другие хотят взять взаймы. Если предложение превышает спрос, про­цент снизится, если отстает от него — возрастет, причем в обоих случаях — до такого уровня, при котором равно­весие спроса и предложения будет восстановлено.

И спрос и предложение ссудных капиталов подвержены более значительным колебаниям, чем спрос и предложение любого другого товара. В других товарах эти колебания зависят от ограниченного числа влияющих факторов. В то же время желание получить или дать взаймы подвержено в большей или меньшей степени воздействию любых фак­торов, определяющих состояние или перспективы развития промышленности и торговли как в целом, так и в какой-либо отдельной отрасли. Поэтому ставка процента при на­дежном обеспечении (а мы рассмотрим здесь только этот случай, потому что при наличии любого риска процент может возрастать до любых пределов) в главных центрах денежных сделок редко бывает одинаковой два дня под­ряд, как об этом свидетельствуют никогда не прекращаю­щиеся колебания котируемых цен (quoted prices) на госу­дарственные и другие ценные бумаги. Тем не менее здесь, как и в других случаях формирования стоимости, должна существовать определенная величина, которая может быть названа (по выражению Адама Смита и Рикардо) естест­венной ставкой процента. Это та величина ставки, вокруг которой колеблется и к которой всегда стремится возвра­титься рыночная ставка процента. Эта ставка отчасти за­висит от величины накоплений, сосредоточенных в руках тех лиц, которые сами не могут производительно использо­вать свои сбережения, отчасти от того, бывает ли общество склонно скорее к активной предпринимательской деятель­ности или беззаботному и независимому образу жизни рантье.

§ 2. Чтобы отвлечься от случайных колебаний, мы предположим, что торговля находится в спокойном состоя­нии: нет ни необычайно прибыльных, ни чрезвычайно не­выгодных занятий. В таких условиях капитал наиболее преуспевающих производителей и торговцев занят пол­ностью и многие из них имеют возможность вести дело в масштабах, значительно превышающих их собственный капитал. Эти лица, естественно, становятся заемщиками, и суммы, которые они хотели бы и которые могут получить

в кредит, формируют производительный спрос на ссудный капитал. К этому следует прибавить еще займы, необходи­мые правительству, землевладельцам или другим непроиз­водительным потребителям, имеющим возможность пре­доставить хорошее обеспечение. То и другое вместе опре­деляет величину обычного спроса на ссуды и займы.

Можно также себе представить, что в руках других лиц, несклонных или неспособных лично заниматься предпри­нимательской деятельностью, находится масса капитала, равная спросу на него или даже превышающая его. В та­ком случае конкуренция среди заимодавцев была бы, ве­роятно, слишком сильной и ставка процента понизилась бы относительно нормы прибыли. Процент понизился бы до такого уровня, который либо побудил бы заемщиков брать взаймы больше того, что они могли бы, здраво рас­суждая, вложить в свое дело, или так бы повлиял на заимо­давцев, что они прекратили бы осуществлять накопления или попытались бы увеличить свой доход, основывая пред­приятия на свой счет и принимая на себя если не труд, то риск самостоятельного предпринимательства.

С другой стороны, капитал, принадлежащий лицам, которые предпочитают отдавать его в рост или которым их занятия мешают лично наблюдать за его использованием, может оказаться недостаточным для удовлетворения обыч­ного спроса на ссуды. Значительная часть этого капитала может быть помещена в государственные ценные бумаги или в закладные, а остаток может быть недостаточным для удовлетворения потребностей торговли. В этом случае ставка процента поднимется до столь высокого уровня, что тем или иным способом равновесие восстановится. Когда разница между процентом и прибылью станет очень не­значительной, то многие заемщики предпочтут не увели­чивать более свои обязательства и не расковать своим кредитом за столь малое вознаграждение. Некоторые из тех лиц, кто мог бы заняться при других обстоятельствах каким-либо коммерческим делом, теперь могут отдать предпочтение праздности и станут вместо заемщиков заи­модавцами. Другие же под влиянием высокой ставки про­цента и легкости помещения капитала могут выйти из Дела раньше и с меньшей прибылью, чем при иных усло­виях. И наконец, есть еще и другой способ, с помощью которого в Англии и других торговых странах удовлетво­ряется в значительной степени спрос на ссудный капитал.

Вместо того чтобы получать ссуды у лиц, не занятых предпринимательской деятельностью, можно превратить само кредитование в коммерческую отрасль. Часть капи­тала, вкладываемого в торговлю, может быть предостав­лена классом профессиональных заимодавцев. Но эти кредиторы должны получать больше, чем просто процент, они должны получать нормальную прибыль на свой капи­тал, а также компенсацию за риск и другие виды возна­граждения. Однако для любого лица, занимающего сред­ства для своего предприятия, не будет никакого расчета платить полную прибыль на капитал, который приносит ему лишь эту полную прибыль. Поэтому ссужать деньги для регулярного обеспечения торговли средствами могут только те, кто, помимо своего капитала, могут ссужать и свой кредит, т. е. капитал других лиц. Такими предприни­мателями являются банкиры и такие лица, как вексель­ные маклеры, которые, по сути дела, те же банкиры, по­скольку получают деньги на хранение. Банк, выдающий ссуду банкнотами, ссужает капитал, который занят им у общества и за который он не выплачивает никакого про­цента. Депозитный банк ссужает капитал, который он собирает в обществе малыми частями, порой не выплачи­вая за него никаких процентов, как это делают частные лондонские банкиры. А если они и платят, подобно шот­ландскому, акционерным и большинству провинциальных банков проценты, то гораздо меньше тех, которые они получают сами, так как вкладчики, которые другим пу­тем чаще всего не могут получить на такой маленький капитал вообще никакого процента, оправдывающего свя-занные с этим хлопоты, рады получить хотя бы неболь­шой процент. Обладание этими дополнительными ресур­сами позволяет банкирам путем выдачи ссуд под про­центы получать нормальную прибыль на свой собственный капитал. Иным способом кредитование деньгами как по­стоянный вид предпринимательства могло бы вестись толь­ко при таких условиях, на которых брать ссуды согласи­лись бы только те, кто рассчитывает на экстраординарную прибыль или крайне нуждается в средствах, — словом, не­производительные потребители, живущие не по средст­вам, или торговцы, находящиеся под угрозой банкротства. Свободный капитал сосредоточивается в банках, и банк­ноты служат его представителями. Свободный капитал, помещенный в банки; капитал, представляемый банкнота-

ми; собственный капитал банкиров и тот, который они мо­гут получить тем или иным способом в кредит, и, наконец, капиталы, принадлежащие людям, которые по необходи­мости и по желанию живут на проценты от своей собст­венности, — вот те ресурсы, которые образуют общий ссуд­ный фонд страны. Отношение этого фонда к обычному спросу производителей, торговцев, правительства и непро­изводительных потребителей определяет постоянную, или среднюю, ставку ссудного процента, величина которого должна быть такой, чтобы эти две массы подгонялись одна к другой *. Но между тем как вся эта масса ссудного капи­тала оказывает воздействие на постоянную ставку процен­та, колебания последней почти всецело определяются ве­личиной той части капитала, которая находится в руках банкиров, потому что именно эта часть, ссужаемая только па короткие сроки, постоянно находится на денежном рынке и ищет применения. Капитал людей, живущих на проценты со своего имущества, обычно ищет и находит себе какое-нибудь постоянное помещение, например в го­сударственных ценных бумагах, закладных на недвижимое имущество или бумагах акционерных компаний, и этого помещения он не меняет, разве что при наличии исклю­чительно большого соблазна и особой необходимости.

§ 3. Колебания ставки процента вызываются измене­ниями как спроса на ссуды, так и предложения из^Дред-ложения также подвержены колебаниям, хотя и в мень­шей степени. В начале периода спекуляции склонность давать взаймы обычно сильнее и гораздо слабее — во время

* Я не включаю в общий ссудный фонд страны капиталы, затрачиваемые обычно на спекулятивную куплю-продажу госу­дарственных и других ценных бумаг, хотя размеры этих капита­лов порой бывают весьма значительными. Совершенно верно, что всякий покупающий бумаги увеличивает на время общую сум­му денег, отдаваемых в ссуду, и снижает pro tanto (соответствен­но) ставку процента. Но люди, о которых я говорю, покупают только для того, чтобы перепродать по более высокой цене. Поэ­тому они попеременно выступают то заимодавцами, то заемщи­ками; их операции в одно время настолько же поднимают став­ку процента, насколько понижают ее в другое. Их роль, как и роль всех людей, покупающих и продающих с целью спекуляции, состоит в уравнении, а не в повышении или понижении стоимо­сти товара. Если они спекулируют осторожно, то их спекуляция смягчает колебания цен, если же— неблагоразумно, то нередко она усиливает эти колебания.

последующей реакции. В период оживления спекуляций профессиональные кредиторы так же, как и все другие люди, склонны увеличивать свои собственные операции, расширяя свой кредит. Они больше, чем обычно, дают взай­мы (так же как другие группы предпринимателей шире используют) не принадлежащий им капитал. Поэтому ставка процента в этот период низка, хотя для этого, как мы вскоре увидим, имеются и другие причины. В периоды реакции, наоборот, ставка процента всегда необычайно повышается, поскольку наряду с появлением у многих настоятельной необходимости брать деньги взаймы умень­шается общая склонность ссужать их. Это нежелание, до­ходящее до крайности, называется паникой. Оно прояв­ляется, когда цепь неожиданных банкротств вызывает в торговых, а иногда и в неторговых кругах общее недове­рие к платежеспособности друг друга, заставляющее каж­дого не только отказывать в новом кредите (или предо­ставлять его лишь на очень жестких условиях), но и по возможности требовать возврата всего кредита, предостав­ленного ранее. Вклады изымаются из банков; банкноты возвращаются к эмитентам для обмена на звонкую моне­ту; банкиры увеличивают учетную ставку процента и от­казываются ссужать клиентов, а торговцы — возобновлять торговые векселя. В такое время наиболее пагубные по­следствия вызывают попытки законодательным путем установить предельную ставку выплачиваемого или полу­чаемого процента. Лица, которые не могли брать взаймы под 5%, должны были платить не 6 или 7%, но 10 или 15%, чтобы вознаградить кредиторов за риск быть нака­занными по закону, или вынуждены были продавать свои ценные бумаги или товары за наличные деньги, неся еще большие потери.

В промежутке между торговыми кризисами обычно формируется тенденция к последовательному снижению ставки процента по мере роста накоплений. В крупных торговых странах этот процесс протекает достаточно быст­ро для того, чтобы вызывать почти регулярное повторение указанных последствий спекуляции. Дело в том, что, ког­да несколько лет проходит без кризиса, а новые области приложения капитала не появляются, накапливается на­столько значительная масса свободного капитала, ищуще­го себе применения, что ставка процента существенно понижается, что проявляется в снижении учетной ставки

векселей. Подобное падение процента заставляет собст­венников капитала рисковать в надежде получить более значительный доход. Иногда ставка процента изменяется на более или менее продолжительный срок под влиянием появляющихся время от времени факторов, которые изме­няют соотношение между классом лиц, получающих про­центы, и классом капиталистов, получающих прибыль'. Два фактора такого рода, действующих в противополож­ных направлениях, начали проявляться в последние годы и теперь имеют значительное влияние в Англии. Один из них — это открытие новых месторождений золота. Массы драгоценных металлов, постоянно поступающих из золото­добывающих стран, можно смело сказать, целиком доба­вились к фондам, снабжающим рынок ссудного капитала. Такое количество дополнительного капитала, не разделен-ного между двумя классами капиталистов, а целиком при­бавленного к капиталу класса, получающего проценты, нарушает сложившуюся пропорцию между этими класса­ми и способствует понижению процента относительно прибыли. Другой фактор, еще более недавнего происхож­дения, ведет к противоположным последствиям. Он со­стоит в законодательном допущении акционерных компа­ний с ограниченной ответственностью. Держателями акций этих компаний, число которых теперь так быстро уве­личивается, становятся почти исключительно представи­тели класса заимодавцев, т. е. класса людей, которые либо обращали свои свободные капиталы во вклады, предна­значавшиеся для раздачи их в ссуды банкирам, либо вло­жили их в государственные или частные ценные бумаги и получали на них проценты. В размере пакета акций, приобретаемого у какой-либо из этих компаний (за исклю­чением только банкирских), они становятся предпринима­телями, работающими на собственный капитал, перестают быть заимодавцами и во многих случаях даже переходят в класс заемщиков. Подписываясь на акции, они отвлекают часть капитала из фондов, питающих ссудный рынок, и сами становятся конкурентами за получение осталь­ной части этих фондов. Это естественным путем ведет к повышению процента. Не будет ничего удивительного, если ^в будущем на значительное время обычная ставка про-

¹ [Этот абзац и примечание к нему впервые включены в текст 6-го издания (1865 г.).]

27 Заказ № 522 417

цента станет в Англии по отношению к общей норме тор­говой прибыли гораздо выше, чем когда-либо до притока новых масс золота *.

Спрос на ссуды изменяется гораздо сильнее, чем пред­ложение, и его отклонения более продолжительны. Во время войны, например, рынок ссудного капитала исто­щается в высшей степени. Правительство в этот период, как правило, прибегает к новым займам, и поскольку они быстро следуют один за другим на протяжении всей вой­ны, то в целом ставка процента в военное время выше, чем в мирное, и не зависит от нормы прибыли, а промышлен­ность лишается части ссудного капитала. В последнюю войну с Францией даже правительство некоторое время не могло получить заем ниже чем под 6%, и все остальные заемщики, без сомнения, вынуждены были платить по крайней мере такой же процент. Влияние этих займов не прекращается полностью и тогда, когда правительство пе­рестает выпускать новые, поскольку уже выпущенные займы, как сфера приложения, продолжают привлекать значительно увеличившийся свободный капитал страны. Если бы национальный долг был погашен, то эти средст­ва присоединились бы к массе капитала, ищущего приме­нения, и (независимо от временных отклонений) надолго бы снизили ставку процента.

То же влияние на процент, какое оказывают прави­тельственные займы на покрытие военных расходов, имеет и неожиданное открытие новой привлекательной области постоянного помещения капитала. Единственным приме­ром такого рода в современной истории может служить вложение капитала в строительство железных дорог, по своим масштабам сравнимое с военными займами. Капи-

* [1865 г.] К причинам роста ставки процента, упомянутым в тексте, следует добавить еще одну, на которую усиленно указы­вает автор добротной статьи в январском номере Edinburg Review за 1865 г., а именно на постоянно возрастающую склонность к вложению капитала за границей. Благодаря резко возросшей до­ступности зарубежных стран и богатой информации, непрерывно соступающей оттуда, перспектива вложения капитала за грани­цей перестала приводить в ужас своей неопределенностью. Ка­питал без всяких опасений переливается в любое место, позво­ляющее рассчитывать на высокую прибыль, и ссудный рынок всего торгового мира быстро становится единым целым. Поэтому ставка процента в той части мира, откуда свободно происходит отлив капитала, уже не может оставаться настолько ниже, чем ставка в других местах, как это было до сих пор.

тал для этой цели пришлось взять главным образом из банковских вкладов или из тех сбережений, которые могли быть обращены во вклады, т. е. предназначались в конеч­ном счете для покупки ценных бумаг от лиц, которые ис­пользовали бы полученные деньги на получение учетного процента или на другие процентные ссуды. В обоих слу­чаях эти деньги были взяты из общего ссудного фонда. В самом деле очевидно, что, кроме сбережений, предназна­ченных специально для помещения в железнодорожное предприятие, дополнительно привлекались средства из наличного капитала предпринимателей и капитала, ко­торый мог бы быть предоставлен им в ссуду. В первом случае, когда покупка железнодорожных акций осущест­влялась на собственные средства предпринимателей, она отвлекала часть их средств и вынуждала их шире прибе­гать к кредиту, во втором случае, т. е. когда эта покупка осуществлялась на деньги, отдаваемые в ссуду, на рынке ссудного капитала оставалось меньше средств. В том и другом случаях возникает тенденция к росту ставки про­цента.

§ 4². До сих пор я рассматривал займы и ставку про­цента как проблему, затрагивающую в основном капитал, в прямую противоположность распространенному мнению, в соответствии с которым она касается только денег. В займах, как и во всех других денежных сдебшах, я рас­сматривал деньги, находящиеся в обращении, как средст­во, а товары, как вещи действительно переходящие от од­ного лица к другому, — единственно реальным предметом сделки. И это в основном верно, потому что цель, для ко­торой при обычном ходе дела занимаются деньги, состоит в приобретении покупательной способности по отношению к товарам. В промышленной и торговой стране конечным намерением обычно является использование товаров в ка­честве капитала. Но даже в случае займов для непроизво­дительного потребления, получаемых, например, расточи­тельными людьми или правительством, занятая сумма бе­рется из сделанных ранее сбережений, которые в против­ном случае были бы ссужены на промышленные цели. Следовательно, такого рода займы на всю свою сумму -

² [Первые три абзаца этого параграфа были добавлены в 6-е издание (1865г.).]

27*

это тот фонд, который совершенно верно может быть на­зван ссудным капиталом.

Не так уж редки, однако, случаи, в которых цель заемщика отлична от названной мною. Он может брать в ссуду деньги не для использования их в качестве капитала и не для непроизводительного расхода, а для погашения прежнего долга. В таком случае заемщик нуждается не в покупательной способности, а в законном платежном сред­стве или в чем-то таком, что кредитор готов принять в погашение долга. Ему нужны именно деньги, а не товары или капитал. Спрос, вызываемый этой причиной, порож­дает почти все крупные и внезапные колебания ставки процента. Подобный спрос является одним из самых ран­них признаков наступления торгового кризиса. В такое время изменение обстоятельств лишает многих предпри­нимателей, связанных обязательствами, возможности по­лучить средства, на которые они рассчитывали. Они долж­ны теперь нести потери во имя получения этих средств или заявлять о своем банкротстве; деньги — вот что им нужно. Другой капитал, как бы велик он пи был, не может слу­жить для этой цели, если за него нельзя сейчас же полу­чить деньги. Тогда как, наоборот, без малейшего увеличе­ния капитала страны одно лишь простое увеличение обращающихся кредитных средств (настолько же непри­годных для другой цели, как ящик однофунтовых банкнот, найденный в подвале Английского банка во время паники 1825 г.) с успехом станет удовлетворять потребности этих лиц, если бы только им разрешили воспользоваться креди­том. Расширение эмиссии банкнот в форме займов — вот все, что требуется для удовлетворения спроса и прекраще­ния сопровождающей его паники. Однако, хотя в этом случае заемщик нуждается не в капитале и не в покупа­тельной способности денег, а в деньгах, как таковых, тем не менее ему передаются не только деньги. Куда бы день­ги ни поступали, они несут с собой свою покупательную способность; и деньги, выпущенные на рынок ссудного капитала, своей покупательной способностью действитель­но направляют новую часть капитала страны в займы. Нужны были только деньги, но вместе с ними переходит и капитал; поэтому будет справедливо сказать, что именно увеличение ссудного капитала останавливает рост ставки процента и корректирует ее.

Однако независимо от этого между займами и деньгами

существует реальная связь, которую необходимо признать. Весь ссудный капитал находится в форме денег. Капитал, предназначенный непосредственно для производства, су­ществует в различных формах, однако капитал, предназна­ченный для ссужения, обычно имеет лишь одну эту форму. Учитывая данное обстоятельство, мы, естественно, должны ожидать, что среди причин, в той или иной степени влияю­щих на ставку процента, найдутся не только факторы, действующие через капитал, но и причины, непосредствен­но оказывающие влияние только через деньги.

Между количеством денег в обращении или их стои­мостью и ставкой процента нет обязательной связи. Пос­тоянное количество средств в обращении, как бы велико или мало оно ни было, влияет только на цены, а не на ставку процента³. Обесценение денег, когда оно становится свершившимся фактом, никоим образом не оказывает воз­действия на ставку процента. Оно, правда, уменьшает покупательную способность денег по отношению к това­рам, но не по отношению к деньгам. Если за 100 ф. ст. можно купить ежегодный доход в 4 ф. ст., то обесценение, лишающее эти 100 ф. ст. половины их стоимости, точно так же отразится и на стоимости 4 ф. ст. и потому не мо­жет изменять соотношение между этими двумя величина­ми. С позиций интересов кредиторов или заемщиков без­различно, выражается ли данное количество реального богатства большим или меньшим числам знаков, следова­тельно, это безразлично для спроса и предложения ссудных капиталов. Одно и то же количество реального капитала отдается и берется взаймы. А если капитал, находящийся в руках кредиторов, выражается большим количеством фунтов стерлингов, то вследствие роста цен настолько же большее количество фунтов стерлингов потребуется те­перь для тех целей, на которые заемщики намереваются использовать ссуженные деньги.

Но, хотя для ставки процента безразлично количество денег как таковых, изменение этого количества в ту или иную сторону может и должен изменять процент.

Предположим, что обесценение денег происходит вслед­ствие выпуска правительством неразменных бумажных

³ [Этот и следующие семь абзацев в 6-м издании (1865 г.) представляют собой расширенный текст двух абзацев более ран--них изданий.]

денег для покрытия своих расходов. Этот факт нисколько не уменьшит спрос на реальный ссудный капитал, но он уменьшит величину последнего, потому что он существует только в форме денег, увеличение количества которых ве­дет к их обесценению. Предлагаемое в ссуду количество содержит в себе меньше реального капитала, в то время как потребность в нем останется прежней. Количество же предлагаемых в ссуду денег остается неизменным, тогда йак из-за роста цен потребность в них увеличивается. Как бы там ни было, ставка процента должна повыситься. Таким образом, в данном случае увеличение массы денег в обра­щении действительно изменяет ставку процента, но в нап­равлении, противоположном тому, которое обычно предпо­лагают: ставка процента повышается, а не понижается.

Обратный результат дает изъятие или уменьшение количества находящихся в обращении обесцененных денег. Стоимость денег, находящихся в руках заимодавцев, как и стоимость всех прочих денег, возрастет, поэтому масса реального капитала, ищущего заемщиков, увеличится, в то время как потребность заемщиков в реальном капитале останется прежней, и эта потребность выразится меньшей суммой денег. Поэтому ставка процента начнет снижаться.

Итак, мы видим, что обесценение денег в то время, как оно совершается, способствует повышению ставки процен­та, а ожидание дальнейшего обесценения усугубляет это последствие, так как кредиторы, ожидающие, что проценты будут выплачены им, а может быть, и вся сумма долга будет возвращена деньгами, стоимость которых ниже стоимости ссуженных денег, конечно же, потребуют ставки процента, достаточной для покрытия этой вероятной потери.

Но этот результат более чем уравновешивается проти­воположным ходом развития, когда дополнительные день­ги вводятся в обращение не покупками, а займами. В Англии и в большинстве других торговых стран в качестве эмитентов, находящихся в обращении бумажных денег, выступают банкиры, и все эти деньги, за исключением час­ти, идущей на покупку золота и серебра, выпускаются в виде займов. Следовательно, та же операция, которая уве­личивает количество денег, увеличивает также и массу ссудного капитала: все дополнительные деньги, поступаю­щие в обращение, пополняют прежде всего рынок ссудного капитала. Рассматриваемые под этим углом зрения эти

дополнительные количества средств обращения понижаю! процент в большей степени, чем повышают, вызывая тем самым обесценение денег, поскольку первый из двух результатов определяется соотношением между суммой вновь выпущенных денег и суммой денег, отдаваемых в ссуду, а второй — соотношением между новым выпуском и всеми деньгами, находящимися в обращении. Таким обра­зом, увеличение массы обращающихся денег, пока этот процесс продолжается, способствует понижению ставки процента или поддерживает ее на низком уровне. Подоб­ный же результат дает увеличение денежной массы, свя­занное с открытием месторождений золота. Ведь золото, поступающее в Европу, как известно, почти целиком при­соединяется к банковским вкладам, т. е. к общей сумме ссудных капиталов; и когда эти вклады изымаются из бан­ков и помещаются в ценные бумаги, то на равную им сум­му высвобождается другой ссудный капитал. Нри любом состоянии предпринимательской деятельности вновь посту­пившее золото может найти себе помещение, только пони­жая ставку процента; и, пока приток золота продолжается, он не может при прочих равных условиях не удерживать ставку процента на уровне, более низком, чем тот, на кото­ром находилось бы оно при отсутствии притока золота.

Соответственно тому, как поступление на рынок ссуд­ного капитала дополнительного количества золота или серебра способствует понижению ставки процента, ЭЙооое значительное отвлечение драгоценного металла из страны неизбежно повышает ее даже в том случае, когда его отлив происходит в порядке обычных торговых операций, как, например, при оплате дополнительного импорта, вызван­ного плохим урожаем, или при повышении цен на хлопок, который ввозился в страну из многих частей света по причине ведения Гражданской войны в Америке. Деньги, необходимые для таких платежей, берутся непосредствен­но из банковских вкладов. На всю данную сумму уменьша­ется тем самым фонд, питающий рынок ссудного капитала. Итак, постоянная ставка процента зависит главным образом от соотношения между спросом на реальный ссуд­ный капитал и его предложением. Однако она подвержена воздействию различного рода временных колебаний, вызы­ваемых увеличением или уменьшением количества средств обращения. Все происходящие здесь изменения весьма запутанны, и временами они бывают прямо противополож-

иы тому, что Кажется на первый взгляд. Все это обуслов­лено неудачным использованием в рассматриваемой проб­леме ставки процента термина «стоимость денег», который в действительности выражает покупательную способность средств обращения. Даже имеющие отношение к торговле люди обычно воображают, что доступность денежного рын­ка, т. е. возможность получения ссуды под низкий процент, пропорциональна количеству денег, находящихся в обра­щении. Поэтому банковским билетам, как средствам обра­щения, приписывается то влияние, которое они могут иметь как ссудное средство. Вместе с тем воздействия та­кого же рода, правда более значительные, остаются неза­меченными, если они зависят от ссудных операций, не сопровождающихся теми или иными изменениями в де­нежном обращении.

Например, когда рассматривают влияние, которое ока­зывают банковские операции на расширение масштабов спекуляций, огромное значение обычно отводится эмиссии банкнот; до последнего времени почти никакого внимания не обращалось на то, как управляют банки помещенными в них вкладами, хотя бросается в глаза, что средством без­рассудного расширения кредита чаще служат вклады, чем выпуск банкнот. «Нет никакого сомнения,— говорит Тук *,— в том, что банки, как частные, так и акционерные, при опрометчивом ведении дел могут способствовать не­оправданно широкому кредитованию рискованных спеку­ляций в области торговли, экспорта или импорта, строи­тельства, эксплуатации горнодобывающих предприятий и т. д. и что банки так нередко поступали и в некоторых случаях доводили себя до разорения, не принеся в конеч­ном счете никакой выгоды для тех, чьим интересам долж­ны были служить их ресурсы. Однако предположим даже, что все вклады, полученные банкиром, состоят из звонкой монеты, разве он не будет так же, как и банкир, выпуска­ющий банкноты, подвергаться назойливым требованиям со стороны клиентов, отказать которым бывает неловко, и не выдать ссуду или не учесть вексель? Или разве не мо­гут соблазнить его высокие проценты и побудить его зло­употреблять вкладами в таких масштабах, что при воз­никновении затруднений, весьма возможных в этом деле, он окажется не в состоянии удовлетворить требования

"Inquiry into the Currency Principle", ch. 15.

своих вкладчиков? В самом деле, чем может отличаться положение банкира при чисто металлическом обращении от положения современного лондонского банкира? Послед­ний не создает денег, он не может пользоваться своей привилегией выпускать банкноты для своих не зависящих от банка целей. Тем не менее и сейчас можно привести достойные сожаления примеры чрезмерного выпуска де­нег и лондонскими банкирами».

То же широко распространенное мнение сложилось в ходе дебатов, которые столько лет велись по поводу опе­раций Английского банка и их влияния на состояние кре­дита. На протяжении почти полувека не было ни одного торгового кризиса, ответственность за возникновение или обострение которого не возлагалась бы на Английский банк, и при этом почти повсеместно утверждалось, что банк оказывает свое влияние только путем изменения количества выпускаемых им в обращение банкнот и что если бы его можно было лишить свободы распоряжаться только одной этой операцией, то он не обладал бы уже больше той силой, которой можно было бы злоупотреблять. Но, имея опыт, накопленный после событий 1847 г., можно надеяться, что ошибочность этого мнения выявлена оконча­тельно. В этом году у банка, как эмитента, были пол­ностью связаны руки; но в качестве депозитного банка он своими операциями оказывал на величину процента и состояние кредита столь же сильное реальное, а может быть, только кажущееся влияние, кай"и прежде^^Он под­вергался столь же запальчивым обвинениям в злоупотреб­лении этим влиянием; и разразившийся кризис оказался таким, равных которому было немного и сильнее которого не было, вероятно, никогда.

§ 5. Прежде чем покончить с рассмотрением вопроса, анализируемого в данной главе, я обращу внимание на тот очевидный факт, что ставка процента определяет стои­мость и цену всех находящихся в продаже предметов, которые необходимы и покупаются не сами по себе, а как источник того дохода, который они способны давать. Цена на государственные ценные бумаги, акции и все другие ви­ды ценных бумаг будет тем выше, чем ниже ставка про­цента. Они продаются по той цене, которая позволяет покупателю получать рыночную ставку процента на день­ги, отданные за них, причем при их покупке принимаются

во внимание все различия в риске и какие бы то ни было достоинства или преимущества той или иной ценной бума­ги. Казначейские векселя, например, обычно продаются, если брать во внимание относительную величину приноси­мого ими процента, по более высокой цене, чем облигации консолидированного государственного долга. Это происхо­дит потому, что хотя надежность тех и других бумаг одинакова, но казначейские векселя ежегодно выкупают­ся по номиналу, если держатель не пожелает их возобно­вить. Тот, кто приобретает эти векселя (если только он не вынужден продать их в период общего потрясения), не рискует потерять что-либо при перепродаже, кроме пре­мии, которую он, возможно, выплатил при покупке.

Цена на землю, шахты и все другие источники постоян­ного дохода точно так же зависит от ставки процента. Земля, если судить по приносимому ею доходу, продается дороже государственных ценных бумаг не только потому, что она считается более надежным обеспечением даже в Англии, но и потому, что обладание ею связано с представ­лениями о влиянии и престиже. Но эти различия постоян­ны или почти постоянны, и в колебаниях цены земля caeteris paribus следует постоянным (хотя, конечно, не ежедневным) колебаниям ставки процента. Когда процент низок, земля, естественно, будет дорогой, когда же процент высок, земля оказывается дешевой. Последняя продолжи­тельная война стала весьма примечательным исключением из этого правила, поскольку и цена на землю и ставка процента были тогда исключительно высоки. Однако на то была особая причина. Очень высокие средние цены на зер­но, державшиеся в течение многих лет, подняли земель­ную ренту в большей пропорции, чем выросла ставка про­цента и упала продажная цена на фиксированные доходы. Если бы не это обстоятельство, зависящее главным обра­зом от неурожаев, цена на землю понизилась бы в той же степени, как обесценились государственные ценные бума­ги. Если когда-нибудь в будущем разразится подобная война, события, по-видимому, будут складываться именно так, к величайшему разочарованию тех землевладельцев и земледельцев, которые, обобщая случайные условия такого замечательного периода, так долго были уверены в том, что война особенно выгодна, а мирное время не выгодно для того, что заблагорассудилось им назвать интересами земледелия.