Глава 4. Первые испытания

Пробежав взглядом по списку отобранных на конкурс студентов и быстро найдя там своё имя, Чондэ довольно заулыбался. Он знал, что его версия "Open Arms" придётся жюри по вкусу, не зря же он её весь вечер в студии мучил, доводя до совершенства. Но всё равно так приятно... Он был так рад, что продолжал улыбаться, даже когда за спиной раздался знакомый гаденький смешок. Чондэ не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто зашёл к нему с тыла и теперь, скрестив на груди руки, взирал на него с высоты своей десятисантиметровой платформы. Лучше бы тогда таскал везде с собой раскладной стул и вставал на него.

- Ну что, выкусил? - с победной миной ухмыльнулся Бэкхён, когда Чондэ нехотя к нему повернулся.

- В смысле? - не особо впечатлённый возвышающимся над ним врагом, Чондэ вскинул бровь. - А, ты про себя! - Чондэ, всё ещё удерживая довольную улыбку, чтобы сбить противника с толку, поправил свои круглые хипстерские очки. - Не, ну ты, конечно, певец посредственный, даже верхнее си взять не можешь, и закосы под рокера у тебя неубедительные. Но знаешь, чувак, мне типа жаль и всё такое, но я не могу тебя обрадовать слезами по поводу твоего прохода в первый тур. А знаешь, почему? Потому что мне пофиг, и на твои угрозы в том числе. Тебе не видать победы, потому что она моя, - по мере того, как Чондэ говорил, его улыбка росла в ширине, а лыба Бэкхёна превращалась в хмуро сдвинутые брови.

- Погоди, ты чего тут городишь? - с сомнением посмотрел на него Бэк, неосознанно скосив глаза на стоящего в стороне Чанёля. - Ты же в пролёте, а ещё вякать пытаешься. Или правда оказалась настолько ужасна, что ты до сих пор в отрицании?

Чондэ прищурился и подошёл поближе, чтобы смерить неприятного субъекта подозрительным взглядом.

- Да у тебя по ходу мозги отшибло конкретно, - задумчиво сказал младший, всё ещё щурясь. Бэкхён нёс какую-то ахинею, что, конечно, было весьма забавно, но и странно тоже. - Только не пойму, по какому поводу - от радости, что в жюри оглохли и пустили тебя в первый тур, или от ужаса, что я тоже прошёл и победу уступать не намерен.

Чондэ фыркнул и, снисходительно похлопав окаменевшего Бэка по плечу, ушлёпал прочь по коридору, весело напевая под нос какую-то песенку.

Придя в себя через несколько секунд, Бэкхён тут же подорвался к стенду с вывешенным на нём списком. Пробежав пальцем сверху вниз по напечатанным строчкам, он вскоре резко остановил его на имени Кима Чондэ. Имени, которого тут быть не должно, он же был в этом уверен.

- Что за чёрт. ЧАНЁ-Ё-ЁЛЬ!

- Ты чего разорался? - к нему трусцой подбежал Чанёль, который бросил любопытный взгляд на список.

- Ты почему демки не поменял, как я тебе сказал, а?! - Бэкхён злился. Чанёль сразу это понял, когда друг развернулся и грубо ухватил его за рукав кофты, ноздри старшего раздувались, как у быка, которому показали красную тряпку, а глаза превратились в щёлочки смерти.

- Чё? Я поменял! На ту запись в душе. Кстати, ты мне так и не сказал, откуда ты её взял.

- Можешь пойти у своего бойфренда спросить - он тебе всё в деталях расскажет, - Бэкхён оттолкнул от себя офигевшего от происходящего друга и сложил руки на груди.

- Значит, он не только талантом быть сверху обделён, - страдальчески пробормотал Чанёль, неосознанно поглаживая свою попу.

- Что ты там лепечешь, каланча? - Бэкхён щурился ещё пару секунд, в надежде закрепить ужасающий эффект, а потом резко расслабил лицо: не, ну, мало ли, потом морщины будут. А Бэкхён собирался быть вечно молодым, вечно пьяным и вечно без похмелья.

- Да так, Сехун решил восстановить справедливость, - нехотя ответил Чанёль. А потом резко шарахнулся за спину Бэкхёна. - Ты знаешь, ты так вовремя свои платформы надел!

- За кадкой с цветами прячься, а не за мной - ты меня подвёл, - Бэкхён сделал шаг в сторону, но Чанёль повторил движение, так что ситуация не изменилась.

- Там Сехун идёт, и если он ещё раз попробует меня... меня...- Чанёль шмыгнул носом, что выглядело весьма странно, учитывая его внешность.

- Ты ещё разревись мне, - Бэкхён старался построить из себя брутала или хотя бы поржать, но когда Чанёль хромающей походкой отправился ныкаться под лестницу, у него даже сердце болезненно застучало. Надо было помочь.

- Чанёлли, хочешь, сделаю так, чтоб ты больше не страдал? - с участием в голосе предложил Бэкхён.

- Угу.

- А давай я тебя с лестницы сброшу - свернёшь шею, тогда и болеть ничего не будет?

- Пошёл в жопу, - обиженно буркнул Чанёль, снова юркнув за широкую спину Бэка, которого решил использовать в качестве своей персональной ширмы, и прикрывая лицо портфелем. Только вот ширмы, в отличие от обнаглевшего друга, хотя бы не двигались. А этот пёр уверенной походкой в столовую. - Тоже мне друг, называется. Нет чтобы пожалеть меня. Где твоя мужская солидарность?

- В жопу, говоришь? - усмехнулся Бэк, провожая взглядом спину удаляющегося Сехуна, который вроде как их не заметил. - А я думал, тебе не понравилось.

- Да ну тебя, не смешно. А я ведь серьёзно, между прочим, - Чанёль обиженно оттопырил нижнюю губу и действительно пустил слезу, когда нечаянно задел раненой частью тела угол. - Ай, бля, чтоб я ещё раз!

- Заканчивай скулить, как девчонка. Придумал тут проблемы вселенского масштаба, - Бэкхён закатил глаза, игнорируя взгляд Чанёля, который сейчас был как никогда похож на взгляд побитого щеночка. - Вот у меня проблема посерьёзнее будет. Чондэ прошёл на конкурс и... он меня бесит.

- Это тебя надо было скинуть с лестницы и, желательно, чтоб тебя до этого трахнул Сехун, - пробухтел Чанёль, оглядываясь по сторонам. Не заметив никого подозрительного, чьё имя начинается на букву "О Сехун", он уже спокойнее отправился спускаться в столовую.

Бэкхён искренне даже не пытался сдержать свой смех, который буквально распирал его. Всё же сутулящийся Чанёль - лекарство для гордости совсем не высокого Бэкхёна.

Столовая встретила их длиннющей очередью и отсутствием свободных столиков.

- Пойди возьми мне булочек, пока они не кончились, - приказным тоном потребовал Бэкхён, подталкивая Чанёля к очереди.

- Ну, ладно, - пожал плечами тот и пошел в конец очереди. Бэкхён проследил его траекторию и закатил глаза.

- Иди сразу к кассе - они же обычно там булочки кладут.

- Но очередь, - Чанёль покосился в сторону человеческого муравейника. - Меня ж сожрут!

- Учти, что последним стоит Сехун и...

Чанёль через секунду впечатался носом в кассу и, раздавая во все стороны извинения, пытался отовариваться.

- Надо проверить наличие Сехуна в столовой, что ли, - лениво позёвывая, пробормотал Бэкхён.

Он приметил себе столик у окна и ленивой походкой направился туда. Одним властным жестом руки выгнав из-за стола парочку испуганных первокурсников, Бэкхён протёр салфеточкой сиденье, прежде чем почтить стул своей персоной. Вскоре к столу подлетел запыхавшийся Чанёль и, брякнув поднос с булочками и чаем на середину стола, ме-е-едленно и осторожно, боясь потревожить попу, уселся рядом.

- Ты чего так долго? - Бэк поднял не особо заинтересованный взгляд от экрана телефона, где открыл твиттер. Но, заметив возле себя любимую вкусняшку, заметно подобрел и схватил первую сдобу.

- Пытался увернуться от кулака одного громилы, вперёд которого я влез, - пожаловался Чанёль. - И в итоге получил пендель, отчего уронил поднос, а потом собирал с пола твои булочки.

Бэкхён подавился едой, резко отбрасывая недоеденные останки на стол.

- Да чего ты? Они же все в пакетиках, - обиженно просипел Чанёль, который уже был не рад, что пошел на поводу этого противного манипулятора. Сехуна ведь в очереди не оказалось. - Или тебе надо было их продезинфицировать?

- Как можно быть таким неуклюжим?! - Бэкхён всё же снизошел до того, чтобы снова приняться за еду.

- Я бы на тебя посмотрел после того, что я пережил ночью, - Чанёль вытащил телефон и уткнулся в вкладку интернета.

- А что ты такое пережил? - раздался голос за спиной несчастного Чанёля, который, кажется, пережил парочку микроинфарктов. На его лице было написано "какого-хрена-ты-мне-не-сказал-что-он-там?!". Бэкхён безо всякого стеснения продолжал есть.

- Он стоит сзади, да? - высоким голоском тихо спросил у друга Чанёль, его глаза в ужасе забегали, а затем опустились вниз. Что-то прикинув в уме, парень понял, что прятаться под столом уже поздно - спасибо за это бесчувственной скотине по имени Бэкхён.

- Ага, - жуя, беззаботно отозвался Бэкхён и, угорая в кулак, вклинился в свой телефон, даже не думая помогать.

- Малыш! - обернувшись, испуганно проблеял Чанёль, глядя снизу вверх на так не вовремя подошедшего к ним бойфренда. - А я тебя как раз искал!

- Я жду ответа, - Сехун скрестил на груди руки и сверлил в старшем дыру. Он не был дураком, наоборот, он назло Паку был слишком смышлёным мальчиком, и всё понял правильно - его парень убеждённый актив и доступ к его заднице теперь закрыт для Сехуна навеки. И это было как-то нечестно.

- Какие вы шумные, - Бэкхён, который уже успел приватизировать оставшиеся булочки в сумку, поднялся из-за стола, за которым от силы просидел минут десять. - Придётся мне вас покинуть - меня ждут великие дела.

- Если ты уйдёшь, то тебя ждут великие проклятья! - севшим голосом предупредил ЧанЁль, когда возле него присел Сехун.

- Я не смею вам мешать, - Бэкхён отдал честь и вышел из столовой. Надо же Чанёлю нервную систему закалять? Тем более, кое-кто всегда был фанатом "Последнего героя", так что пускай выкручивается.

Бэкхён уже с хорошим настроением ушел готовиться к первому туру конкурса, который должен был проходить в тот же день вечером.

***

В зале было шумно и до жути душно. А ещё странно пахло, но никто не мог понять, чем именно. Приходилось терпеть, потому что кондиционеры не справлялись, а окна открывать запретили, иначе вокалистов будет плохо слышно из-за шума улицы.

Кёнсу, который успел организовать себе бэйджик с огромными буквами "ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ДО КЁНСУ", прохаживался по рядам, стараясь пересадить участников на первые ряды. Получалось плохо, потому что обязательно какой-нибудь муд... обнаглевший студент пытался его посадить к себе на колени. Закончилось всё тем, что за Кёнсу заступилась студентка-первокурсница, заехав очередному "воздыхателю" сумочкой между глаз.

Кёнсу поклялся себе на следующий же день пойти в качалку. Он сделал себе в уме пометку в следующий раз попробовать хотя бы двумя руками поднять там какую-нибудь гантелю, а не спать на йоге, и уселся за длинный стол жюри между Хёной и Суманом, который увлечённо собирал оригами из листков тетрадки. И вот, после последнего особо грозного крика Кёнсу "А НУ ПРЕКРАТИЛИ ГАЛДЕЖ, А ТО ВЫГОНЮ ИЗ ЗАЛА", начался концерт.

После трёх "I will always love you" и ещё парочки "My heart will go on", Кёнсу попросил у Сумана несколько листочков и под неодобрительные взгляды аджумы принялся со скучающим видом штамповать бумажных кроликов. Однако, когда очередь выступать дошла до Бэкхёна, Кёнсу на мгновение остановил движение пальцев. Мерзавец пел хорошо, к тому же - хард-рок, который значительно разбавил общую унылость первого тура и заставил консервативную Хёну смешно свести брови вместе с морщинами в кучку. Кёнсу с интересом поглядывал на выступающего студента, скрестив на груди руки. Он разрывался между двумя совершенно противоречивыми в данной ситуации чувствами - желанием отомстить за все поползновения к своей гетеросексуальной (между прочим) попе и чувством справедливости. Но мама его всегда ругала, если он делал что-то из вредности, поэтому Кёнсу решил не валить Бэкхёна на конкурсе и присудил ему заслуженные высшие баллы. К счастью, оценок объявлять было не нужно, посему Кёнсу торжественно скорчил самую унылую рожу, на которую был способен, намереваясь припугнуть обнаглевшего студента.

И вот, наконец, на сцену вышел Чондэ. Кёнсу тяжело вздохнул: снова придётся быть объективным. Вот почему все талантливые певцы такие противные? Хотя... Ну, ладно, так и быть, Кёнсу и себя возводил в ранг тех самых "противных", а себе подобные должны помогать друг другу...

Чанёлю подали знак, и он включил трэк.

С первых аккордов стало понятно, что это "Gee, Gee", отчего по залу прокатилась удивлённая волна, а у уже готового вступить Чондэ резко кончился воздух и задёргался один выпученный глаз. Все были в курсе, что у Чондэ крышесносные вокальные данные, чтобы петь примитивную попсу. Сам же Чондэ, пребывая в немом охренении от осознания, чтовот это вот ну точно не его Джордж Майкл, в какой-то момент даже подумал попросить остановить трэк и спеть аккапельно, но стоило ему заметить ехидную улыбку Бэкхёна, который, кажется, уже праздновал победу, он поменял решение.

Используя микрофонную стойку, как объект для обтанцовывания, Чондэ легко вступил в песню. Слова он, к счастью, знал (сложно найти человека, который не знал именно эту песню), так что никаких проблем не возникло. В какой-то момент в середине Чондэ вытянул такие ноты, что даже Хёна едва свою вставную челюсть не потеряла от восхищения.

- Gee gee gee gee baby baby baby, - Чондэ пищал и надрывался, пытаясь справиться с неловкой ситуацией и делая вид, будто так и надо, будто он был рождён, чтобы петь девчачьи песни и позориться при всём честном универе, выплясывая что-то до ужаса смущающее. Но судя по возбуждённым визгам девчонок, охеревшим лицам парней и тому, что Суман отложил в сторону бумажного дракончика и теперь с интересом наблюдал за выступлением, отбивая по столу рукой ритм, Чондэ вышел даже из такой подставы победителем.

Уже полностью отдавшись музыке, он в последнем припеве на пике экспрессии обвил ногой стойку и энергично завилял попой, тут же отлавливая взглядом подавившегося эмэмдэмсиной Бэкхёна, который явно был замешан в подмене дисков. Только вряд ли тот ожидал такого эффекта, когда подговаривал своего друга-диджея на столь рисковый шаг.

Чондэ ухмыльнулся краешком губ и мысленно заботливо вдарил всё ещё кашлявшего Бэка по спине. Если старший так жаждал нечестной игры, то он её получит. Сполна. Когда надо, Чондэ тоже может быть коварным и беспощадным.

От автора: В этой главе ко мне добавился соавтор! Шуршик, которя активно помогала мне с написанием "учителя математики", прошу любить её и жаловать!
Надеюсь, теперь прода не заставит себя долго ждать *_*