Глава 5. Macho Baek

Чанёль уже не в первый раз пожалел, что в детстве вместо того, чтобы записаться на курсы в школу белого ниндзя, выбрал кружок юного зоолога, где кормил хомячков и попугайчиков. Тогда бы ему, возможно, удалось незаметно ускользнуть и избежать гнева одного пугающего его попу субъекта и ещё одного субъекта, которого боялись остальные части тела.

Так вот, именно из-за ошибок детства Чанёль не успел сделать и шага по коридору, как на него налетели с тыла, подхватили под белы ручки и утащили в ближайший тёмный уголок.

- У меня в кармане мелочь, много мелочи, заберите её, только не бейте меня, я хороший! - пискнул Чанёль, когда его вжали лицом в стену. Остатки мужественности были отобраны Сехуном накануне, но почему-то Пак всё равно ощутил захлестнувший его с головой стыд. Зря он это ляпнул.

- Хороший, говоришь? Хорошие люди не делают за спиной гадости и не дружат с такими подонками, как Бэк, если ваш паразитизм вообще можно назвать дружбой, - прошипели сзади знакомым голосом, и Чанёля резко развернули к насильникам лицом. Встретившись взглядом с хмурым Сехуном, который стоял со скрещенными на груди руками, и с разъярённым Чондэ, разминающим кулак и едва сдерживающим свои порывы наброситься на предателя, Чанёль судорожно сглотнул. Ну что уж поделать, если из него вырос такой трус и слабак... только давить на жалость!

- Чувакииии, мне так жаль, простите меня, я не хотел, это всё Бэк меня попутал! Вы же знаете, какой он бывает... я правда не хотел! Ну малыш, ну Сехунни, ты же меня любишь и не станешь обижать больного человека! У меня рана... на попе... Сехунни, ну зай, - заискивал Чанёль, пришибленно улыбаясь и бегая глазами по своим похитителям. Пути к отступлению были пресечены, поэтому оставалось только заговаривать зубы и молить о прощении. Тем более, что Чанёля действительно грызла вина.

- Ты стрелки-то не переводи! Своей башки нет, что ли? - ощетинился Чондэ, которому порядком надоели все эти пакости в свою сторону. Чанёль изначально не внушал опасности, но из-за своей мягкотелости... Так, спокойно, Чондэ, пока его нельзя бить.

- Чанёль, может, нам стоит разойтись? Ну, чтоб я лишний раз не травмировал твою попу, а ты - моих друзей, м? Как тебе такое предложение? - Сехун исподлобья глядел на сжавшегося Чанёля.

- Сехунни, солнышко, ну, чего ты? Не надо так. Давай я тебя ужином угощу, и ты меня простишь, хорошо? - а ещё Чанёль помнил из того же зоологического кружка, что хищников надо задабривать, например, едой.

- Поможешь Чондэ, и я подумаю, - показательно увлекшись своим маникюром, ответил Сехун.

Чанёль чувствовал себя самым несчастным человеком на Земле. Ведь эта "помощь" явно выйдет ему потом боком. По сверкающим в глазах Чондэ молниям и его коварной ухмылке Пак смекнул, какого рода помощь от него требуется.

- Но это же настоящее самоубийство! Бэк меня потом на кусочки порвёт! - попытался отнекнуться Пак в надежде, что ему придумают "наказание" погуманнее.

- А мы это можем сделать прямо сейчас, если ты откажешься, - заявил Чондэ и для устрашения схватил Чанёля одной рукой за грудки.

- Ладно, всё, без рук, без рук! - кажется, Чондэ слишком сильно вцепился пальцами в чужой воротник, поскольку Пак аж запищал. - Я всё понял, я согласен, только не... - Чанёль перевёл дух, когда его отпустили. - ... надо со мной ничего делать.

Сехун с Чондэ переглянулись и пожали плечами. Они и так не собирались бить Чанёля (заботливый бойфренд Сехун на этом настоял), а всего лишь припугнуть эту трусливую каланчу, так что их безмерно порадовала такая быстрая сговорчивость.

- Ну вот и молодец, - Се приблизился, заставляя Пака инстинктивно зажмуриться, и... нежно потрепал его по щёчке. - Во втором туре поменяешь запись Бэка на это, - Сехун проворно всунул в карман Чанёлю диск и, пока старший подвисал от нежданной ласки, лёгким движением пальцев убрал за ухо длинную рыжую прядь.

В то время как Чанёль мысленно молился всем существующим, несуществующим и лично им выдуманным богам, на другом конце коридора объявился Бэкхён. Он был очень зол, что его конкурент всё не устранялся, словно нарочно уничтожая и без того не самую устойчивую бэкхёновскую нервную систему.

- Надо выпустить пар, - под "выпустить пар" подразумевалось что-нибудь сломать или хотя бы наестся любимых булочек, вокруг которых жизнь Бэкхёна и вертелась. Но, к своему несчастью, из аудитории выплыл Кёнсу, сонно потирающий кулаком глаза. В конце концов, за столько времени работы здесь уже и под фальшивые ноты заснуть сможешь. В общем, "повелителем пара" предстояло стать Кёнсу.

- А кто тут у нас? - самым наглым образом Бэкхён обнял со спины враз напрягшегося миниатюрного преподавателя.

- Если сейчас же не уберёшь руки, то буду тем, кто вышвырнет тебя из этого университета! - Кёнсу изо всех сил взывал к остаткам своего человеколюбия. Но все его попытки оставаться адекватным были испорчены. Вконец оборзевший Бэкхён поцеловал зажатого Кёнсу за ухом, а затем прикусил мочку. Расценив это, как сексуальное домогательство (хотя, собственно, почему "как"?), Кёнсу не выдержал.

- Да я тебе сейчас яйца оторву и на уши повешу! - психанул Кёнсу, резко отталкиваясь от стены, к которой его прижали. За какие-то несчастные две секунды Бэкхён получил по голове, потом его сбили с ног, перевернули на живот, и вот теперь господин До Кёнсу сидел у него на пояснице.

- Я тебя отшлёпаю, паразита такого! - негодовал Кёнсу, от всей души прикладываясь ладонью по чужой заднице. А потом ещё и ещё. С остервенением.

- А если мне нравится, и я возбужусь? - вообще-то Бэкхёну было больно, потому что преподавательская ладонь попадала по одному и тому же месту, но язвительность никуда не исчезает за пару минут, знаете ли.

- Ах так?! - мстительно прошипел Кёнсу, после чего больно ущипнул чужую ягодицу.

Бэкхён в жизни не брал таких высоких нот.

- Кто там под Витаса косит? - заинтересовался Чондэ, и их троица как по команде отыскала взглядом творившееся в другом конце коридора садомазо. Чанёль, Сехун и Чондэ тупо уставились на их разъярённого преподавателя, гордо восседающего на чужих бёдрах и занимающегося рукоприкладством. Кто бы мог подумать, что этот сварливый хомячок в гневе превращался в опасного тигра.

"Интересно, в постели он такой же страстный?" - пронеслось в голове у Сехуна, и младший тут же пожалел об этом, поскольку воображение быстро подкинуло ему горячую постельную сценку с участием Бэкхёна и Кёнсу.

- Ты бы такие ноты у меня на занятиях брал, - пожурил Бэка До, продолжая систематически лупить студента по попе. Молодого преподавателя всего аж распирало от победы над зарвавшейся молодёжью, а ладонь приятно ныла и вибрировала от встречи с не такой уж и мягкой частью тела студента. И пофиг, что на них теперь с любопытством пялился весь коридор, а кое-кто даже записывал всё на телефон.

- ОМНОМНОМ, Я ВЫЛОЖУ ЭТО НА ЮТЮБ! О ДА, ДЕТКА! - рядом материализовался ржущий, как гиена, Лухан. Он отмахнулся от Минсока, пытавшегося утащить его подальше за локоть, и продолжил снимать, но уже с более удачного и близкого ракурса.

- Лу Хань, ты, похоже, хочешь на его место? - угрожающе зашипел Кёнсу, глянув прямо в камеру.

- Можно потом? Тут такие кадры, такие кадры, продолжайте, - кажется, Лу не понял, что это была угроза, у него вообще с пониманием намёков было туго, поэтому, показав устроившейся на полу парочке поднятый вверх большой палец, он так и остался стоять в опасной близости.

Кёнсу решил, что проще будет проигнорировать этого придурка с отсутствующим чувством самосохранения, поэтому обратил внимание обратно на лежащую перед ним жертву. - Ну что, Бён, ты ничего не хочешь мне сказать? Извиниться, например?

- Сонсенним, я, конечно, всё понимаю, у меня шикарная задница... да что уж там, у меня шикарное тело... я бы сам себя пощупал... - хрипло пробормотал Бэкхён, скаля зубы, уже с трудом хватаясь за остатки своей гордости и самоконтроля, чтобы не заверещать снова. С появлением Лухана его репутация и так уже серьёзно пострадала, однако так просто он сдаваться не собирался, - ... но публичный секс это не моё, давайте хоть уединимся.

Чанёль, Сехун и Чондэ синхронно закатили глаза с этой фразы: Кёнсу был не робкого десятка, так что, едва не исходя пеной от бешенства, он от всей души принялся щипать чужое мягкое место, провоцируя новые жалобные повизгивания. Лухан уже покраснел от того, что приходилось сдерживать смех, который мог значительно подпортить качество съёмки, но камеру не вырубил.

Бэкхён в тот момент ненавидел уже всех.

***

Бэкхён усердно давил в себе желание накинуться на довольно улыбающегося Чондэ, который только что чистенько отработал своё выступление. И ведь выступил с тем, что обычно обходят стороной, боясь не вытянуть. А этот щегольнул.

- Всё равно козёл, - пробурчал Бэкхён, стараясь не выражаться покрепче в сторону соперника: дорога в гримерную проходила совсем близко к столу жюри.

Благодаря Небеса за свою запасливость, Бэкхён отработанным движением поправил размазавшийся контур карандаша у левого века. На ширме, за которой он собирался переодеваться, уже висел его сценический костюм. И Бэкхён по праву гордился им: в конце концов, он несколько ночей подряд колол себе пальцы, пока пришивал все шипы на воротник кожаной куртки и рваные джинсы.

До его выступления оставалось ещё номеров эдак пять, так что можно было спокойно переодеться. Бэкхён снимал одежду, виляя попой, чтоб штаны быстрее сползали, и относительно аккуратно складывал (читай: скидывал в одну кучку) на ширму весь свой сегодняшний прикид и был уже готов наряжаться, как в гримерной вырубился свет.

- Так, ну и какая сука это сделала? Сейчас как поймаю, уши бантиком скручу, - грозно прошипел Бэкхён, повернув голову в ту сторону, где находилась дверь с выключателем. Он ещё не отошёл от своего прилюдного позора в коридоре, поэтому был готов в прямом смысле осуществить угрозу.
Но как бы он ни щурил глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть, маленького лучика света, струящегося из проёма, было для этого явно недостаточно. Однако приглушённый смешок, раздавшийся где-то сбоку, свидетельствовал о том, что в гримёрке явно присутствовал кто-то ещё. - Эй, я кому сказал, а ну живо свет врубил! А то я сам сейчас его включу, и ты труп! - уже не так грозно прикрикнул Бэкхён и, едва скрывая панику, слепо зашарил руками по ширме, где оставил одежду. По крайней мере, он был в этом уверен... до тех пор, как не нащупал ничего, кроме гладкой поверхности ширмы.

- Какого чёрта, - уже в панике сквозь сжатые зубы процедил Бэкхён, ухватившись за ширму. Эта сука, кто бы тот ни был, спёрла его одежду! Всю! Даже галстука не оставила!

Не то чтобы Бэкхён стеснялся своих голубых труселей с пингвинами, но суровости они ему точно не прибавляли. Да и шансов выиграть конкурс тоже. Надо было срочно искать пропажу, а для этого - добраться побыстрее до выключателя.

Раздавшийся уже сзади ещё один тихий смешок побудил Бэкхёна к решительным действиям. Вызов принят. Бэк отпустил ширму и рванул к двери... тут же спотыкаясь обо что-то в темноте.

- Сука, - почти жалобно проныл Бэкхён, растянувшись на полу. Кажется, он только что порвал на попе трусы.

Однако мучения на этом и не думали заканчиваться: вдруг кто-то рывком поднял Бэкхёна на ноги и толкнул к выходу. Вспышка яркого света заставила зажмуриться и на секунду забыть, что происходит. Но громкое перешептывание и возмущенное шипение неподалёку всё же вынудило открыть глаза и оценить обстановку.

Бэкхён стоял в одних дырявых трусах (он очень надеялся, что там небольшая дырочка у резинки, а не дыряха на всю задницу) на сцене и желал провалиться сквозь пол или на худой конец найти какую-нибудь одежду, чтобы прикрыть срам. Он пребывал в таком охренении и ужасе, что не сразу заметил у себя в руках микрофон. Но тут из колонок донеслись первые аккорды "Macho man" - песни, которую Бэкхён слышал от силы пару раз и которая явно над ним сейчас издевалась - заставляя зал взорваться оглушительным хохотом и аплодисментами.

Вздохнув, Бэкхён подавил естественный порыв с позором сигануть за сцену и рвущиеся наружу маты (всё-таки микрофон включен) и запел. Ну, как сказать запел, завыл, играя голосом и вставляя непонятную белиберду вместо слов. Получалось эффектно, но без всякого смысла. Оставалось только радоваться, что на конкурсе оценивались вокальные способности, а не точность воспроизведения лирики.

Заметив злобный взгляд Хёны, которая, казалось, была готова сожрать его за такое представление, Бэкхён решил идти в ва-банк, затеяв виляние своими не самыми пафосными пингвинчиками.

- Мачо-мачо мэн! Йо-йо, би-би-би, мачо-мачо-мэн! Ай эм мачо мэн! - это были все познания Бэкхёна в песне, которые тем не менее не помешали ему завести зал. Бурная положительная реакция зала воодушевила парня, и теперь он, как заведённый, скакал по сцене и практически читал примитивный рэп собственного сочинения.

Проскакав мимо Чанёля, виновато скуксившегося за своей диджейской аппаратурой, Бэкхён не упустил случая как бы между прочим с милой улыбкой, так не сочетавшейся с убийственным взглядом, заехать тому в ухо.

Пока новоиспеченный мачо Бэкхён самозабвенно тряс своим тщедушным тельцем, где-то у кромки сцены всколыхнулся занавес. На это лёгкое движение не обратил внимание никто, кроме резко скосившего глаза в ту сторону Бэкхёна. На очередном повторе припева он развернулся прямо к кулисам. Кто-то аккуратно старался исчезнуть с поля зрения, но, видимо, ощутив горящий ненавистью взгляд на своём затылке, незнакомец обернулся. "Незнакомцем" оказался Чондэ, который в ответ лишь ухмыльнулся и отдал честь двумя пальцами, уже без утайки скрываясь из виду.

Бэкхён был очень добрым парнем, он всегда всех прощал и понимал. Где-нибудь в параллельной Вселенной. А пока он в этой - быть войне. И на этот раз Бэкхён был настроен действительно убивать.