Глава пятая. Мерлину нравилась Гвен. Не в том смысле, в каком он нравился ей

Мерлину нравилась Гвен. Не в том смысле, в каком он нравился ей. Девушка была ему симпатична, и поэтому он не мог не помочь ей.

Что бы там Гаюс не говорил.

Все, что ему нужно сейчас – дождаться, пока лекарь заснет, крепко, по-настоящему, и пробраться в нижний город, к дому Гвен. Мерлин знал наверняка, что сможет вылечить Тома, магия внутри звенела от желания вырваться наружу и справиться с неведомой болезнью.

Но Гаюс ворочался, беспокойно кряхтя и всхрапывая, и Мерлин продолжал лежать, вытянувшись в струнку, прямо поверх одеяла. Из-за утреннего обыска, учиненного Артуром, лекарь перепрятал Книгу подальше, и почитать Мерлин не мог.

Что было совсем некстати – он боялся уснуть.

Мерлин обвел глазами комнату (он всегда хорошо видел в темноте) и улыбнулся, вспоминая нотации принца.

«Я нашел место, куда мы можем складывать вещи».

Невозможная задница этот Артур, что не говори. Можно подумать, сам он умеет поддерживать хоть видимость чистоты в своих покоях! Да стоит Мерлину закопаться с делами или посвятить утро конюшням и этой скотине, которую Артур упорно называет «своей ласковой лошадкой», как покои принца превращаются в настоящий хлев! Разве что хрюкать некому. И тебе объедки, и разбросанная одежда, и доспехи в углу, и наглые крысы. Посему упреки Артура скорее позабавили Мерлина, нежели разозлили. Кроме того, в тот момент его мысли полностью были заняты Книгой. Мерлин обмирал, думая, что бы случилось, задержись он и не окажись вместе с Гаюсом во время обыска. Артур бы нашел фолиант и… Мерлин не хотел представлять дальнейшее развитие событий.

Наверное, все бы решили, что маг – Гаюс. Вряд ли кто-нибудь бы подумал на неуклюжего мальчишку-слугу. Интересно, стал бы король Утер сжигать своего старого друга и придворного врача? Мерлин просто не мог поверить в такое поверить.

А Артур бы и подавно не тронул Гаюса. Принц умел быть жестким, но… в последнее время Мерлин изменил мнение о нем. То есть, у Артура была тысяча и одна раздражающая черта, и работой он загружал так, что под вечер подкашивались ноги и не слушались руки, и все же Мерлин уже не испытывал желания проклинать судьбу и жаловаться.

В конце концов, сир временами был почти сносен. Когда не пытался строить из себя королевского наследника, а вел себя как обычный человек.

Мерлин прыснул, припомнив выражение лица Артура в то утро, когда в город пришла болезнь. Принца явно задел тот факт, что Гвен подарила Мерлину цветок, пусть Артур изобразил полнейшее безразличие. Мерлин, конечно, не поверил, и вечером, помогая ему готовиться ко сну, припомнил этот эпизод. Артур долго открещивался, говорил, что нисколько не завидует. Мол, Мерлина могут завалить цветами хоть все служанки, включая старуху Нэнси, а потом, окончательно разозлившись, отвесил ему подзатыльник и выгнал из комнаты.

Уилла Мерлин тоже всегда доводил до белого каления всего-то парой слов.

Но с Артуром было гораздо интереснее, он реагировал иначе, непредсказуемо – и у Мерлина порой сладко замирало в животе от бешеного взгляда доведенного до ручки хозяина. Гаюс называл его безрассудным мальчишкой и говорил, что он играет с огнем.

Мерлин не спорил, оставляя при себе мысли о том, что огонь можно приручить. Тогда он будет греть, освещать, нежить теплом, а не оставлять болезненные ожоги и слепить глаза.

За стеной опять послышалось ворчанье, глубокий вздох, и вдруг раздался раскатистый, хорошо знакомый Мерлину храп. Выждав для верности еще пару минут, маг поднялся на ноги, оделся, проклиная спадающие штаны (если Артур продолжит его так гонять, придется просить Гвен немного ушить их) и осторожно покинул мастерскую Гаюса.

А когда вернулся обратно, не забыв прихватить ведьмовской мешочек с травами, с помощью которого он вылечил Тома, упал на кровать без сил и сразу отключился.

Наутро он горько пожалел о своей ночной вылазке. Обнаружив, что Том поправился, кузнеца с дочерью схватили, решив, что они сговорились с колдуном. Утер был непреклонен и не поддавался на мольбы Морганы, убеждавшей короля в невиновности своей служанки и ее отца. Король напомнил подопечной о безопасности города и необходимости добиться правды любой ценой.

Мерлину ничего не оставалось сделать, кроме как пойти и признаться королю, кто был тем самым магом.

Последнее, что он запомнил – бледного как смерть Артура, стоящего рядом с отцом, и свист занесенного над его шеей топора.

К сожалению, вы проиграли. Вернуться к сохраненной игре?

Колин глотнул минералки и, нашарив закатившийся карандаш, вычеркнул из списка очередную развилку. Уровень оказался нечеловечески сложным. Они бились над ним всей командой уже третью неделю и добились определенного успеха, но работа шла очень медленно. После буквально пролетевшего второго уровня, когда они все с легкостью понимали, как следует себя вести персонажам, третий заставил поломать головы.

Им даже пришлось составить список развилок, и отыгрыш каждой из них отнял чудовищно много времени.

Спасать или нет отца Гвен? Забирать ведьмовской мешочек или не стоит? Каким образом отвлекать стражу во время вылазки по ночному Камелоту? Идти или не идти к Дракону за советом? Доверять Моргане и рассказывать ей об эфенке или умолчать?

А сцена с допросом Гвен, где они собрались вшестером, и отыгрывали ее чуть ли не сутки, прежде чем смогли вздохнуть с облегчением!

Это еще хорошо, что накануне оцифровки этого эпизода девушки убедили всех прийти на оффлайн. Они здорово посидели все вместе (особенно стало весело под конец, когда у Тони с Ричардом развязались языки, Кэти и Энжел пошли танцевать, а Колин с Брэдли почти час сначала переругивались как раньше, а потом на пару издевались над «вон тем парнем в лосинах»). Вечер в пабе сплотил их между собой, Колину стало проще общаться с Хэдом и Уилсоном по игре, да и с Брэдли отношения немного выправились.

Из-за того разговора, когда Колин после долгих размышлений все-таки решил поделиться наблюдениями с Джеймсом, все полетело к чертям собачьим. Брэдли замкнулся, перестал писать и связываться по веб-камере, а изредка приходившие сообщения были сухими, по-английски вежливыми и отвратительно деловыми.

Сначала Колин не обратил на это внимания, но по истечении двух недель понял, как ему не хватает обаятельного хамства Брэдли. Да, Колин огрызался на бесконечные поддразнивания, глупые шутки и прочее, но он успел привязаться к Джеймсу, и стоило тому отстраниться, как Морган почувствовал пустоту и начал скучать. И потом, ну кто, кроме Брэдли залезет в чужой отыгрыш и скинет видео, как Гвен помогает Моргане переодеться? Или по большому секрету процитирует переписку Тони с Ричардом, где Уилсон дразнит Хэда скринами из старой игрушки (Колина сильно поразили кадры с «его величеством» в макияже и рваных чулках). Джеймс был безбашенным, временами невыносимо самодовольным, порой нарочито чопорным и вежливым, но никогда – скучным и занудным. Моргану нравилось по вечерам гнать с ним вместе всякую чушь или разыгрывать Энжел, спамя ей в личку фотографиями обнаженных мужчин за шестьдесят (у них с Брэдли ушло почти два часа, чтобы добыть столь эксклюзивное порно).

Поэтому, выйдя из игры и обнаружив короткое сообщение от Джеймса, где горело лаконичное «приезжай» и адрес, Морган не сомневался ни секунды. Он снял со шторы Джетро, засунул хорька в клетку, покормил его, стоически проигнорировав обиженный свист и попытки тяпнуть хозяина, а потом еще пятнадцать минут искал ключи от машины. Вдоволь набродившись и рассеянно оглядываясь по сторонам, Колин выстроил логическую цепочку, и обнаружил связку в старой хлебнице, которую зачем-то перевез в Лондон из Армы. Хлебницу мама купила давно, у одной старой немки, семья которой переехала в Северную Ирландию незадолго до начала Второй Мировой. Когда-то на хлебнице было выведено ярко-красным «Brot», теперь же первая буква стерлась. Колин в свою очередь не мог не отметить, что оставшееся «rot» более точно отражало содержимое многострадальной кухонной утвари. Он вечно забывал выкинуть старый хлеб и купить новый.

Наконец-то собравшись, Колин на всякий случай оглядел себя в зеркало: мешковатые джинсы, любимая толстовка, куртка, (подозрительных пятен вроде нет), кроссовки, волосы растрепаны… ну, он не на свидание едет.

…………

Добрался Колин быстро, место для парковки нашлось легко. Джеймс жил в гораздо более приличном районе, чем Морган. Колин осмотрелся, захлопнул дверцу своего старенького лансера, а спустя пару минут переступил порог квартиры Джеймса.

Выглядел Брэдли вполне обыденно. Босой, в потрепанных старых джинсах и мягкой серой футболке, с неожиданно темными волосами. Присмотревшись, Морган понял, что они просто влажные. Видимо, Брэдли принимал душ незадолго до прихода Колина.

Джеймс терпеливо дождался, пока Колин снимет куртку и кроссовки, и кивнул вглубь квартиры, где располагалась кухня.

Осмотреться толком Морган не успел, отметив лишь, что у Брэдли просторно и довольно чисто – для парня, живущего без девушки.

«Англичанин», – припечатал про себя Колин, не удержавшись, и уселся на предложенный ему стул.

– Чай, кофе, пиво, бренди? – отрывисто предложил Джеймс, прислонившись к краю стола.

– Ты предлагаешь мне бренди? – удивился Колин, пытаясь понять, что случилось. – Сейчас три часа дня.

Джеймс пожал плечами и повернулся к огромному холодильнику, в его рост величиной. Вытащив бутылку «лагера», Брэдли ловко ее вскрыл, сделал большой глоток и уселся на стул напротив Колина.

Тот уже вполне ощутимо нервничал: выражение лица Джеймса казалось совершенно непроницаемым, но глаза выдавали его с головой. Брэдли явно был хорошо на взводе.

– Я буду кофе, – сказал Морган, чтобы просто что-нибудь сказать. – И… может быть, ты объяснишь, что такое случилось, что ты…

– С удовольствием, – мягко сказал Брэдли со столь безупречным произношением, что хоть сейчас отправляй его читать девятичасовые новости. – Ознакомься.

Джеймс протянул ему несколько скрепленных между собой листов и завозился в другом конце кухни, засыпая в кофеварку кофе и заливая воду.

Колин послушно взял листы и чуть не выронил их от потрясения. В руках у него был распечатка лог-файла базиса Артура. Доступа к которому оцифровщики не имели.

– Как ты…

– Взломал. Вынужден был, – Джеймс повернулся, уперся обеими руками в край стола и закончил с особой, доверительно-интимной интонацией в голосе. – Понимаешь, у Артура встал.

И Морган поблагодарил всех святых, что Джеймс не успел угостить его кофе. Иначе Колин бы либо подавился, либо разбил чашку.

То, что сказал Брэдли, было очень серьезно. Персонажи виртуальной реальности не часто испытывали сексуальное возбуждение. За исключением игр для взрослых – или когда это специально предусматривалось изначально. Колин, например, подростком обожал «Ведьмака», где беловолосый Геральт не только славно мочил монстров, но и неплохо проводил время с девушками. В остальных случаях в базисе просто не прописывали эти функции. Персонажам не нуждались в сексе – как не испытывали желания сходить в туалет.

Брэдли поставил перед Колином чашку с кофе и отобрал у него распечатку. Перелистнув пару страниц, он протянул ее ему обратно.

– Смотри.

Колин послушно уставился, продираясь сквозь символы и значки. Его учили читать базис, но с таким сложным и объемным он сталкивался впервые. Нет, он и сам писал простенькие базисы, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел сейчас.

– Ты не слишком хорош в этом, да? – спокойно спросил Брэдли, опять прикладываясь к «лагеру».

– Это ты мне еще польстил, – хмыкнул Колин, продолжая пробегать строчки глазами. – Но главное я уловил, – и добавил после секундной паузы. – Почему ты заметил только сейчас? Раньше эрекции не было?

Джеймс покачал головой.

– Нет. И повода – тоже. Первый уровень начинается со свидания с какой-то селянкой, но там коротенький флирт, поцелуй – и приходится уезжать.

– Ясно, – попытался собраться с мыслями Колин, отхлебнул кофе и предсказуемо обжег себе кончик языка. – На этот раз селянка была более настойчива и соблазнительна?

Брэдли с непонятной жалостью посмотрел на него, сделал еще глоток, провел большим пальцем по бутылке и поставил ее на стол. Он оперся локтями на колени, положил подбородок на собранные в замок пальцы и медленно, мазохистски четко произнес:

– Это была не селянка. У него встал на Мерлина. Когда тот выгребал из-под кровати мусор, – Джеймс помолчал, а потом задумчиво предложил. – Хочешь бренди в кофе?

– Думаю, я просто хочу бренди, – медленно ответил Колин, отставив чашку в сторону.

Брэдли кивнул, прикончил свою пинту и достал бутылку бренди.

– А ведь это еще не все, – Джеймс аккуратно разлил напиток по бокалам.

– Я сначала предпочту выпить, – сказал Колин, чувствуя, что у него и так голова идет кругом.

Алкоголь обжег пищевод, приятно согрев вечно мерзнущего Колина. Морган облизнулся, вздохнул и сделал жест рукой, дав понять, что готов слушать дальше.

– Я ведь не только свой лог-файл взломал, – признался Брэдли.

– Почему ты вообще мне это рассказываешь? – осведомился Колин. – Я же могу сейчас позвонить в студию и…

– …начнется судебный процесс. Тебе это невыгодно, – отмахнулся Джеймс. – И ты бы не позвонил.

– Нет, – подтвердил Колин со вздохом и оперся локтями на столешницу. – Ты взломал код Мерлина, верно?

– Точно, – усмехнулся Брэдли. – Он у тебя тоже способен на постельные подвиги. Там, между прочим, прописана повышенная чувственность. Еще чуть выше показатель – был бы нимфоманом.

Колин понял, что покраснел – по-детски: шея, щеки, уши. В этот момент он просто ненавидел студию, свою работу и весь мир.

Джеймс явно заметил румянец, но комментировать не стал.

– Ты пятую страницу открой. Они ребята старательные, не поленились прописать предпочтительный тип партнера.

Колин вздохнул и придвинул к Брэдли бокал, намекая, что ему нужна добавка.

– Я догадываюсь, что там.

Удовлетворенно кивнув, Джеймс опять плеснул им бренди.

– Именно. У нас есть бисексуальный принц Артур, агрессор, предпочитающий худощавых и темноволосых, и не менее бисексуальный виктимный маг Мерлин, который западает на мускулистых блондинов.

– Просто замечательно, – откликнулся Колин, пытаясь собраться с мыслями.

– О да. Как думаешь, – светски поинтересовался Брэдли, – сколько им потребуется, чтобы оказаться в одной постели? Учитывая сексуальную совместимость, имеющуюся симпатию и количество проводимого вместе времени?

– Я бы сказал – странно, что они еще не трахаются, – не стал выбирать выражений Колин.

– Именно, – подтвердил Брэдли и запустил правую руку в волосы. На большом пальце блеснуло тонкое серебряное кольцо. – Я как подумаю, что виртуальный я будет спать с виртуальным тобой…

– Ты никогда не трахался с парнями? – удивился Колин и тут же проклял свою реакцию на алкоголь. Вечно его начинает нести.

Брэдли ошарашено посмотрел в ответ.

– А должен был?

– Твое кольцо… – чуть нахмурился Колин. – Это же…

– Просто кольцо! – возмутился Брэдли. – И прекрати напиваться. Теперь, когда ты в курсе происходящего, мы должны обсудить, что с этим делать.

…………

Артур действительно оказался огнем – в прямом смысле. Мерлина передернуло при воспоминании об эфенке, но он довольно легко взял себя в руки и продолжил прибираться. И как принц успел так зарасти грязью за те несколько дней, пока Мерлину было не до него?

– Я герой, – подал голос внимательно наблюдающий за уборкой Артур.

– Ты свинья, – возразил Мерлин, пытаясь понять, что же это такое он выгреб из-за шкафа. – Сир.

– Я спас город от страшного чудища, – напомнил принц. – Что ты предпочитаешь: провести день в колодках или отправиться завтра отдыхать в темницу?..

Мерлин наконец рассмотрел, что это у него такое в руках.

– Зачем ты хранишь там обломок стрелы? – спросил он. – Я лучше в темницу. Завтра в страже будет Уоллес, он почти мой земляк. С удовольствием отдохну от службы. Солома, приятная компания, шикарный обед…

Артур нахмурился.

– Она случайно там оказалась, – кивнул он в сторону стрелы. – Значит, болтать с Уоллесом приятнее, чем прислуживать мне, наследному принцу?

Мерлин улыбнулся и подошел к сидящему Артуру, беззастенчиво оглядев того с головы до ног.

– Ты все равно уже лишил меня этой привилегии. А стоять в колодках у меня спина затекает. Мне потом массаж делать некому, разве что Гвен попросить можно. Она бы согласилась, наверное.

– Ты и Гвен, – кивнул Артур, сощурившись и надувая губы. – Моргана мне рассказала.

Мерлин онемел от возмущения. Но ведь она же обещала, что никому не скажет! Пусть даже «секрет» был чушью и никакого любовного томления к Гвен он не испытывал, Мерлин обиделся.

Женщины!

– Нет никаких «я и Гвен», – проворчал он, возвращаясь к работе.

Вот только издевок Артура ему не хватало.

– Как? Она оказалась столь жестокосердна, что никак не вознаградила тебя? Ни поцелуя, ни чего-нибудь посущественнее?

– Что именно «существенного» должна была сделать Гвен? – осведомился Мерлин. – Постирать мне рубашку со штанами?

– Снять с тебя их, – сказал Артур, и Мерлин сначала даже не поверил своим ушам. Принц тем временем бессердечно закончил мысль. – Впрочем, постирай она их после этого, было бы неплохо.

– Ты сам гоняешь меня с утра до ночи по поручениям. Очень сложно оставаться свежим и благоухающим после пары часов в конюшнях, – огрызнулся Мерлин. – Я не влюблен в Гвен.

– А она в тебя?

– Быть может.

– Нет, – выразительно помотал головой Артур.

– Это почему же – нет? – Мерлин швырнул найденный огрызок в кучу мусора в центре комнаты. – Я нравлюсь женщинам.

– Слепым? – невинно поинтересовался принц.

– Я же могу перестать быть твоим слугой? – с надеждой уточнил Мерлин, прикидывая, что основную грязь он выгреб, а остальная… Гаюс недавно объяснял ему понятие абсолюта. Идеальной чистоты добиться невозможно, значит, не стоит и пытаться.

– Я тебя не отпущу, – зевнул Артур. – Отец мне тебя подарил.

– А я думал, это была награда мне за спасение твоей задницы, – пробормотал Мерлин, жалея, что собранный мусор нельзя выкинуть просто в окно. Стоящие в дозоре неплохо бы развлеклись.

– Сознание того, что ты спас человека, который однажды станет твоим королем уже само по себе высочайшая из возможных наград, – витиевато высказался Артур, накручивая на палец висящий на шее шнурок.

– То есть, ты все-таки решил почитать труды Гаюса? – спросил Мерлин. – Там все в очень похожих выражениях.

– Я не идиот, – фыркнул Артур, вставая на ноги. – Давай, помоги мне раздеться и иди. И так от тебя толку нет, как сонная муха ползаешь…

Мерлин с наигранным безразличием оставил метлу в покое, подошел к принцу и привычно распустил шнуровку на его рубашке.

Артур задрал руки, облегчая раздевание, и перед тем, как его голова исчезла в недрах красной ткани, с выражением сказал:

– И не вздумай идти к Гвен за благодарностью. Ты будешь мне нужен с самого утра, бодрым и выспавшимся.

Мерлин усмехнулся и рывком стащил рубаху с принца, взлохматив светлые волосы.

Благодарим за игру. Доступ обратно будет открыт через 5 минут.

Колин шмякнул шлемом об стол, быстро набил Брэдли сообщение, что вернется через полчаса, и отправился на кухню за чаем. В кои-то веки он был счастлив быть выкинутым из виртуальности по обязательной паузе. Обычно это безумно раздражало, но сейчас, когда во время отыгрыша каждой совместной сцены он ждал, что Артур полезет ему в штаны – передышка радовала.

То есть, дело бы не в штанах как таковых. В отличие от Брэдли, которого перекручивало от одной мысли, что его Артур хочет мужчин, Колина волновали другие вещи. Во-первых, верны ли сведения Джеймса, во-вторых, что делать, если Брэдли сорвется.

После того, как прошел первый шок, Колин ощутил боевой задор, предвкушение новых эмоций, которые он испытает. Черт возьми, виртуальный секс! Не в том смысле, как раньше, когда люди писали друг другу возбуждающие вещи и трогали себя, представляя партнера. Настоящий, полноценный секс, с поцелуями, с шепотом в ключицы, с вылизыванием шеи и неторопливыми или, наоборот, грубыми, яростными ласками… Все, как в реальности – только в шкуре персонажа. У него сводило низ живота от возбуждения, стоило только подумать об этом.

Колин прекрасно знал, почему Мерлин такой чувственный. Брэдли он, естественно, не стал ставить в известность. Джеймс и так выглядел как летчик-камикадзе перед последним заданием.

И это было очень плохо. Хотя держался Брэдли отлично, Колина впечатлило его спокойствие.

Отдельного восхищения заслуживало то, что Джеймс смог взломать базисы. Сразу, кстати, стало понятно, как он зарабатывал деньги до заключения контракта с ВВС.

Классный программист никогда не пропадет.

Прочитав лог-файл с кодом и выяснив, что происходит, Брэдли развил бешеную деятельность. Колин успел протрезветь, слушая, как Джеймс связался с одним своим приятелем, работавшим в индустрии порно-игр (Брэдли напустил туману, но суть Колин уловил). От приятеля он получил информацию, сколько примерно зарабатывают за оцифровку с такой спецификой. Названная сумма впечатляла. На достигнутом Джеймс не остановился, позвонив уже другому другу, какому-то Микки («талантливый юрист, хотя по виду полный придурок» – охарактеризовал его сам Брэдли). Неведомый Микки изучил сброшенный ему по электронной почте контракт и особо не утешил. Один пункт был изменен таким образом, что давал студии больше прав, чем это предусматривало стандартное соглашение.

Фактически, они могли бы подать в суд на ВВС, но связываться с такой корпорацией?.. С другой стороны, скандал, да еще такой, где замешан секс, солидным боссам компании не был на руку. Тут Колин полностью согласился с Джеймсом, признав свое поражение. В итоге же, после очередного бокала бренди они с Брэдли пришли к единому мнению.

Пока играют, как играется, но если персонажи решат «разделить ложе» (Колин хмыкнул, вспомнив с каким лицом это произнес Джеймс), придется связываться с кураторами, недоумевать… и разговаривать о пересмотре жалования.

Если миллионы британцев будут одевать шлем и трахаться, используя виртуальный образ Колина Моргана и Брэдли Джеймса – пусть студия за это заплатит.

Впрочем, Колин сильно подозревал, что ВВС выпустит две игры. В общую продажу пойдет «чистая» версия, где из базиса вырежут эротическую составляющую, а дополненное издание распространят по иной цене и среди определенного контингента.

Такие мысли очень утешали. Не хотелось бы, чтобы мать узнала, что Колин в игре спит с мужчиной.

Он отхлебнул чая и погладил залезшего на колени Джетро. В глубине души Колин стыдился принятого решения. Оно было разумным, деловым, по-модному циничным, правильным, в конце концов – нельзя терять шанс поработать на ВВС.

И все же.

Не так он представлял себе этот проект. А Джеймс… тот вообще выглядел потерянным.

Колин прикрыл глаза. Брэдли казался таким уверенным, когда все это рассказывал, шутил, небрежно рассуждал о дальнейших действиях, но даже слепой бы заметил, насколько ему не по себе.

Морган допил чай, ополоснул чашку, привычно забрызгав водой рукава – не получалось у него аккуратно, хоть плачь, и вернулся к компьютеру. На экране улыбающийся Мерлин смотрел на полуобнаженного Артура, и не увидеть их взаимное влечение было попросту невозможно. Даже без распечатки базиса.

Колин, поддавшись порыву, погладил Артура по щеке, ощутил привычную теплоту монитора под пальцами и отправил смайлик Брэдли, сообщая, что готов доиграть эпизод. Надевая шлем на голову, он и понятия не имел, что в свое время редактором Харта, Винсом, был вырезан целый кусок из книги.

«… и люди думают, что привилегированная каста – это мы, оцифровщики. Люди ошибаются. Мы зависим от целой толпы: секретарш, кураторов, программистов – на всех уровнях, не говоря уже о менеджерах проекта и высшего звена. Они вертят нами, как хотят, и по большей части сопротивляться бесполезно. Как бы не повернулось дело, в выигрыше останется студия. Помните об этом и не нарывайтесь на неприятности».

где Уилсон дразнит Хэда скринами из старой игрушки (Колина сильно поразили кадры с «его величеством» в макияже и рваных чулках) – речь идет о проекте Энтони Хэда «The Rocky Horror Show».

на хлебнице было выведено ярко-красным «Brot», теперь же первая буква стерлась. Колин в свою очередь не мог не отметить, что оставшееся «rot» более точно отражало содержимое многострадальной кухонной утвари – «Brot» по-немецки «хлеб», тогда как «rot» по-английски «труха».

Еще чуть выше показатель – был бы нимфоманом. – на самом деле у мужчин это называется «сатириазис», а не нимфомания, Брэдли ошибочно использовал термин.