КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава восьмая. Артуру было холодно. Он протянул руку, нащупывая сбившееся одеяло – но ничего не нашелАртуру было холодно. Он протянул руку, нащупывая сбившееся одеяло – но ничего не нашел. Нехотя разлепив глаза, он сощурился – и выругался.
Не стоило вчера оставлять Мерлина ночевать в своих покоях.
Но и отпустить его – зацелованного, взлохмаченного, с подрагивающими коленками под бок к Ланселоту было решительно невозможно. Пришлось заставить остаться.
Кто же знал, что Мерлин даже во сне умудряется быть несносным?
Артур дернул одеяло на себя. Безуспешно. Теплый кокон, из которого торчала только темноволосая макушка, что-то пробурчал и попытался откатиться, благо, что размеры кровати располагали к маневрам.
Разозлившись, принц привстал, резким движением заставил перекатиться обратно и развернул закутавшегося Мерлина.
– Отстань, – сонно и хрипло пробормотал тот, ввязываясь в борьбу и не открывая глаз.
– Я тебя сейчас… – неопределенно пригрозил Артур и перехватил руку, попытавшуюся его отпихнуть.
Мерлин, наконец, соизволил открыть глаза, проморгался и отчаянно зевнул. Артур замер.
Опыта совместных пробуждений у него было мало, и последний случился довольно давно. Он и забыл, какого оно, когда у тебя не на одну ночь, а дольше, и с утра можно вполне… продолжить.
Мерлин еще раз зевнул, на этот раз коротко, довольно, и положил руки на шею нависшего над ним Артура.
– Еще же не рассвет? – шепнул он, улыбнувшись.
– Значит, у нас есть немного времени, – отозвался Артур, чувствуя, что и сам начинает улыбаться. Сложно удержаться, когда кто-то так откровенно млеет от твоего присутствия и прикосновений.
– Точно, – подтвердил Мерлин, проводя ступней по голени Артура и подставляя губы для поцелуя.
Утро выдалось во всех отношениях удачным.
Настолько, что когда Артур все же покинул свои покои, оставив там возиться Мерлина (еле ушел, они в дверях простояли чуть ли не полчаса, никак не могли нацеловаться вдосталь), он не мог толком сосредоточиться. Обойдя замок, Артур отправил рыцарей на тренировку и отправился бродить по городу. Настроение было преотличным, тело переполняло энергия, Артур чувствовал каждую мышцу. Ему казалось, что он сейчас более ловкий, чем обычно, умелый, сильный.
Выпусти его на турнир в это утро – никто бы не усомнился, кто тут лучший.
Артур подошел к караульной. Ланселот сосредоточенно и неторопливо точил меч, не замечая наблюдающего за ним принца. Артур взял метлу, прислоненную к стене, и швырнул ее кандидату в рыцари. Тот ловко поймал, почтительно предложил подмести караульную и…
Ланселот оказался хорош. Уверенные, отточенные движения (прекрасный, просто великолепный мечник!), реакция, скорость, сила… ему не хватало умения, регулярных тренировок, боевого опыта, но Артур видел потенциал. И знал, что сможет сделать из Ланселота прекрасного рыцаря.
Артур определенно не зря решил проверить его боевые инстинкты. Кроме того, что может быть слаще хорошей драки после отличной ночи?
Артур толкнул локтем Ланселота, тот свалился в повозку с сеном. Принц расслабленно прокрутил в кисти палку, улыбнулся и почувствовал себя счастливым.
Нет, несмотря на то, что сын лорда Элдреда был хорош, до Артура ему было далеко. Мерлин правда не такой уж и идиот.
Артур провел еще серию ударов, усмехнулся и поздравил Ланселота с прохождением основного обучения. …………
Брэдли поставил ролик на паузу и приложил ко лбу холодное донышко бутылки с минералкой. После вчерашнего визита к Моргану голова просто раскалывалась. Правильно говорил дядя Эван, хочешь напиваться – пей шотландский виски.
«У горцев каша во рту, и сами они так и остались пастухами и дикарями, но лучше них виски не делает никто».
И уж, конечно, последнее дело – нажираться пивом и элем, да еще и в такой компании. Но Брэдли просто ничего не мог с собой поделать. Когда они доиграли уровень, и его выбросило обратно в реальность, он понял, что все. Больше он не выдержит. Все эти громкие слова и уверенность в своих силах – все летело к черту.
Брэдли было плохо, неуютно и очень хотелось забыться. Наверное, стоило пойти в любимый паб, но там бы он наверняка встретил знакомых, а общаться Брэдли не хотелось. Перспектива сидеть в незнакомом месте и жаловаться на жизнь бармену – как в старых фильмах, тоже его не вдохновляла. Более того, подобные посиделки обычно заканчивались сексом в туалете с какой-нибудь раскрашенной девицей, а уж чего-чего, а без секса сейчас Брэдли с удовольствием бы обошелся. Да ему никогда и не нравились такие связи. Он предпочитал самую обыкновенную кровать и девушку, про которую он знает нечто большее, чем «зови меня Кейси».
Тогда он подумал о Моргане, которому, скорее всего, тоже не по себе. Колину не придется ничего объяснять, они в одной лодке. Конечно, Брэдли смущал тот факт, что именно Морган цифрует Мерлина, и…
Но сомнения быстро ушли. Брэдли прикупил упаковку пива, чипсов (судя по внешнему виду Моргана, тот вообще не ел, поэтому Брэдли подстраховался) и отправился в гости, не пожалев денег на такси. В конце концов, после переподписанного контракта с ВВС он вполне мог себе это позволить.
Домой Брэдли вернулся только под утро (он смутно припомнил, что когда у них кончилось пиво, они вышли проветриться, надолго зависли в каких-то кустах, которые на пару окрестили лесом, и Брэдли продемонстрировал пару приемов Артура). Потом Колин долго стоял с вытянутой вперед рукой и нес всякую чушь, заставляя мигать неоновую рекламу, и Брэдли точно помнил, что хохотали они оба как психи.
После прогулки мозги на место не встали. Они зачем-то вернулись к Колину, залезли в систему и, вроде бы, опять чем-то спамили в личку Энжел. Брэдли не помнил, что случилось, но Колин из-за чего-то взъелся на Коулби.
А под утро Морган проводил его до станции, и Брэдли вернулся домой, с отвращением отметив, какими бодрыми и подтянутыми выглядели многочисленные мистеры, миссис и мисс, едущие на работу.
Приняв душ, он завалился спать, но проспал недолго. Несколько часов спустя он встал, прослушал автоответчик (сообщение от мамы: «Брэдли, ты давно не звонил, я волнуюсь», сообщение от Стива: «Парень, воскресенье, «Желтая лодка», в шесть!», сообщение от Ханны: «Мама уезжает завтра, как насчет вечера четверга?») и устроился в кресле с минералкой, пытаясь понять, надо ему пойти и посвятить время общению с унитазом или обойдется.
Включить для просмотра отыгранный эпизод было чистой воды мазохизмом, но Брэдли тянуло снова и снова пересматривать. Возможно, он просто до сих пор не мог поверить, что все это действительно произошло. А кадры это подтверждали.
Артур. Мерлин. Постель.
Губы, поцелуи, засосы.
Раздвинутые коленом ноги, эрекция и напряженно подрагивающие мышцы на ногах.
Твою ж мать.
Морган оказался прав тогда. Артур хотел, Артур получал от происходящего удовольствия, и пусть не был влюблен в Мерлина (здесь принцу повезло), трахаться с ним ему нравилось.
Брэдли глубоко вздохнул и попытался проанализировать собственные впечатления.
Все было не так ужасно, как он успел себе вообразить. Брэдли неплохо помнил ощущения Артура во время… всего этого. С другой стороны, какая разница, чей член в твоей руке – свой собственный или чужой? Сложнее удавалось оправдать минет, но ведь Брэдли не брезговал ласкать ртом девушку… и если отрешиться от того, что Мерлин – парень, можно и простить себе случившееся. Когда же они дошли до полноценного секса, Артур был сверху, что сильно утешало.
И это всего лишь игра.
Интересно, сколько раз он повторил себе эти слова за последние недели? Не стоило ему соглашаться с измененными условиями контракта!
Брэдли поставил бутылку на стол, растер виски руками и крепко задумался.
Еще с учебы он помнил этапы создания игры. Продумывание концепции, разработка первичного код. Прописывание графических эффектов, настройка звука, заполнение белых пятен в первичке. Наложение сюжетного базиса. Снятие слепка с оцифровщиков, изменение этого слепка под требования для персонажа. Проверка движка. Синхронизация кодировок между собой. Чистка, наладка, бета-тестинг. Исправление ошибок в коде, еще один бета-тестинг. В случае удачи – начало оцифровки. Шлем, прогоны, отыгрыши развилок, корректировка «мозгов» персонажа в нужном направлении. Уровень погружения – двести тринадцать стандартных единиц. «Оптимально безопасный для оцифровщика и игрока».
Брэдли не понимал сути эксперимента ВВС. Судя по всему, студия хотела знать, как отразиться более глубокое погружение в игру. Что они планировали в дальнейшем? Если оцифровка будет сделана на новом уровне, игрок получит новые возможности? Но какие? Что еще можно почувствовать в игре, где ты и так полностью теряешь свою личность и становишься другим на то время, пока ты там? Кому-то мало реалистичности и нужно больше? Поэтому сейчас студия сделала упор на секс?
Брэдли терялся в догадках.
И он бы, наверное, все же отказался от этой работы, если бы не одно «но». Ему не давала покоя теория того врача – что более полное погружение позволит ему влиять на персонажа в игре. Брэдли представить не мог, что это такое. Быть одновременно Артуром и видеть его со стороны? Или: быть Артуром и быть одновременно им, Брэдли? Или: смутно понимать, что это все не по-настоящему, игра?
Брэдли откинулся в кресле и несколько раз мягко ударился головой о спинку.
Скоро он узнает, как и что. Джонни сказал, что начиная с седьмого уровня погружение будет двести тридцать пять. То есть, только у них с Колином, естественно. У остальной команды остаются стандартные двести тринадцать и не единицей больше. Расширенный базис прописан исключительно для Мерлина и Артура. Зато можно не переживать, что кто-нибудь заметит их связь – для остальных эпизоды с более высоким погружением будут закрыты. Даже если Артур решит поиметь Мерлина в тронном зале на глазах у Утера и Гаюса, ни Хэд, ни Уилсон ничего не заметят.
Брэдли провел ладонью по кожаному подлокотнику кресла.
Если у него получится влиять на Артура, он первым делом прекратит эту связь. Пусть лучше у принца будут мозоли на члене от мастурбации. И у Мерлина тоже – раз программисты так поменяли ему…
Брэдли резко выпрямился, почувствовав, как бешено начинает стучать сердце.
Он же совсем забыл, он сравнивал слепок и базис, но тогда был настолько погружен в саму ситуацию, что отметил сходство совершенно машинально!
Чувственность Мерлина от и до принадлежала Колину Моргану. И Брэдли был готов себя проклясть, потому что не помнил, что в слепке говорилось про ориентацию напарника и его предпочтительный тип партнера.
С другой стороны – они вчера провели до черта времени вместе, и никаких заигрываний или попыток залезть к нему в штаны Брэдли не заметил. Морган дурачился, обижался, спорил, нес пьяную ахинею – но то же самое делали Стив и Крис, и Микки, и сам Брэдли. Да и не похоже, что тот поцелуй (Джеймс поморщился, вспоминая) как-то особенно впечатлил Колина. Брэдли тоже остался не в восторге. То есть, губы были мягкие (еще бы они ими не были, у Моргана совершенно девчачий рот), и целовать оказалось не противно, просто – не то.
Немного успокоившись, Брэдли пересел в рабочее кресло, закрыл отыгранный пятый и заметил личное сообщение. Тони предлагал встретиться в центре и выпить кофе. Поколебавшись пару секунд, Брэдли согласился. Ему нравилось общаться с Хэдом. Несмотря на то, что Джеймс по закону считался совершеннолетним, особенно взрослым он себя не ощущал. А люди возраста Энтони были «правильными» взрослыми, и Брэдли любил поговорить с мужчинами на двадцать-тридцать лет старше себя. Мама всегда говорила, что это из-за отца. Мол, если бы тот не ушел…
Брэдли отогнал неприятные детские воспоминания, уточнил место и время встречи и отправился в душ, чтобы окончательно прогнать головную боль и взбодриться. Кофе, свежий воздух и приятная компания. Жаль только, что рассказать Тони ничего нельзя. В контракте имелся пункт о неразглашении даже в пределах собственной команды – за исключением Колина.
Вот уж действительно, вечное исключение из правил Джеймса.
Колин Морган. …………
– Я тебя сейчас выгоню, – рявкнул Артур. – Мерлин, ты можешь…
– Не могу! – огрызнулся тот, встал из-за стола и принялся бродить по комнате. – Леди Моргана больна.
– Ты-то почему так переживаешь? – удивился Артур.
– Она серьезно больна! Как я могу быть спокоен? – Мерлин покачал головой и подошел к шкафу.
– Оставь мои рубашки в покое! – уже немного спокойнее проговорил Артур, подходя и захлопывая дверцу перед носом Мерлина. И остановился, когда понял, что тот держит его за запястье. – Чего тебе еще?
Мерлин покачал головой, пряча глаза. Артур знал этот верный признак: Мерлин хочет что-то сказать, но не уверен, боится или… да кто там разберет, что происходит у него в голове.
– Говори.
– Ты не думаешь, что это магическая болезнь?
– У Морганы? – переспросил Артур. – С чего ты взял? Гаюс что-то заметил?
– Гаюс отрицает, но он перепробовал все… А он отличный лекарь.
– Лучший.
– Да, – Мерлин кивнул, неуверенно погладил ладонь Артура и поднял на него глаза. – Если бы это была обычная болезнь, Моргане бы уже стало лучше.
– И что ты предлагаешь? – Артур сделал шаг вперед, поборов желание обнять Мерлина за талию. Одно дело – когда они валялись в постели или собирались вот-вот туда лечь, а другое – бессмысленная нежность. Глупость какая, с парнем обниматься просто так.
– Я не знаю, – Мерлин выглядел расстроенным. – Я боюсь за леди Моргану. Артур…
– Что еще? – желание стало совсем уж нестерпимым, следовало бы оттолкнуть практически прижавшегося к нему Мерлину или самому уйти, но ноги не слушались.
– Если бы перед тобой стал выбор – спасти Моргану, используя магию, или позволить ей умереть… как бы ты поступил?
– В королевстве запрещено использование магии, – вырвалось у Артура прежде, чем он вдумался в вопрос как следует.
– Это не ответ, – возразил Мерлин, продолжая рассеянно гладить ладонь принца.
Артур задумался. Магия считалась злом, магия приносила хаос, магия обманывала, убивала, разрушала. И болезнь Морганы (если все дело в колдовстве) еще одно тому подтверждение.
Но меч в неумелых руках тоже может ранить, калечить и оставлять смертельные раны. И все же Артур и его рыцари раз за разом поднимают его, сражаясь за Камелот, за честь, за своих людей.
Не было ли сходства между ними? Между мечом и магией?
– Отец бы никогда не позволил, – медленно произнес Артур.
– Я спрашивал, как бы поступил ты, – тихо сказал Мерлин, переплетая его пальцы со своими.
Артур посмотрел вниз, на их руки, на покрасневшие шершавые костяшки Мерлина, на собственные пальцы – с порезами от меча, и вспомнил нежные, пахнущие сиренью пальчики Морганы. Маленькие, белые, тонкие.
– Я бы сделал все, чтобы она жила, – ответил он и все-таки поддался снедающему его желанию. Мерлин с тихим вздохом уткнулся лицом в его шею (стало жарко и щекотно) и вцепился свободной рукой в плечо, смяв ткань рубашки.
– Я надеюсь, Гаюс справится, – сказал Мерлин, легонько касаясь губами кожи в вырезе рубашки.
– Обязательно, – согласился Артур, проведя ладонью вверх по спине, и постарался не думать о том, что же все-таки связывает их с Мерлином.
…………
Утром Моргана все еще лежала без сознания, очередной осмотр Гаюса ничего не дал. Артур, не в силах более выносить это зрелище - сестра, лежащая в постели, словно на смертном одре – покинул покои Морганы и спустился во внутренний двор замка. Принц намеревался прокатиться верхом, надеясь, что это поможет ему немного развеяться.
Ему запал в душу разговор с Мерлином. Кто знает, вдруг дело действительно в магии? А по слухам, в дальних деревнях встречаются знахари и ведуньи. И если…
Прежде, чем Артур успел приказать приготовить ему лошадь, его окликнул мужчина с сильно обожженным лицом, представившийся Эдвином Мюрденом.
Он вел себя крайне почтительно, но даже прояви он наглость, Артур бы не обратил внимания. Эдвин сказал, что у него есть лекарство от всех болезней, и он способен вылечить Моргану.
Первым побуждением Артура было сразу пригласить Мюрдена к сестре, но он вспомнил собственные слова, сказанные накануне, и не стал принимать решение поспешно. Эдвин мог оказаться талантливым лекарем, а мог – колдуном. В любом случае, нельзя приводить его сразу, отец доверял Гаюсу, да и о самом Мюрдене следовало сначала узнать побольше. Тем более, Эдвин заверил, что останется в Камелоте, в надежде, что принц переменит свое мнение.
Артур отправился к начальнику стражи, и тот позвал своих подопечных, дежуривших вчера у городских ворот. Стражники припомнили человека с обожженным лицом, но ничего запрещенного он с собой не вез, представился лекарем и был беспрепятственно пропущен в город. Отправив Морриса в трактир с наказом расспросить Гирхема об Эдвине, Артур отказался от мысли о поездке.
Если Мюрден не лжет, и у него действительно есть лекарство от всех болезней – пусть будет так. Гораздо лучше вылечить Моргану без применения магии. Артур недовольно поправил пояс штанов (утром Мерлин торопился к Гаюсу и очень небрежно затянул ремень) и направился на тренировочную площадку. Рыцари отдыхали уже два дня, пора возобновить муштру.
Больна у него сестра или нет – он наследный принц и не может пренебрегать своими обязанностями из-за горя.
Спасибо за игру. Доступ обратно будет открыт через 5 минут. Брэдли торопливо щелкнул по «крестику», закрывая предложенный для исправления лог-файл с кодом. Выйдя из программы, он водрузил шлем на Йорика и взглянул на часы. Минут сорок у него еще было. Он открыл окно, впустил холодный апрельский воздух в комнату и отправился в душевую, на ходу снимая футболку. Раздевшись и кинув вещи в корзину, Брэдли наклонился к зеркалу, провел по щеке ладонью и посочувствовал сам себе. Придется бриться.
Тщательно вымывшись и избавившись от щетины, он отправился в комнату, вытирая влажные волосы полотенцем. Нет, все-таки есть преимущества в жизни в одиночку. В мамином доме с голой задницей не погуляешь.
Брэдли оделся, выбрав удобные, но вполне приличные брюки и рубашку, промокнул еще раз волосы и отнес полотенце на место.
Оглядевшись по сторонам, он остался доволен. Ничего крамольного. Нормальная комната, хотя… Холли всегда славилась остротой язычка. Найдет к чему прицепиться. Брэдли опять взглянул на часы и отправился на кухню, решив скоротать время за чашкой чая. Минуты текли медленно, любимый Эрл Грей показался излишне терпким, но Джеймс понимал, что все дело в элементарном нетерпении.
Он соскучился по Грэйнджер. Она была отличной девчонкой, и те пара месяцев, которые они провели вместе, тоже получились замечательными. Поэтому, когда Холли позвонила и предложила встретиться, он был рад и слегка заинтригован.
Никаких иллюзий Брэдли не питал: расстались они по взаимному желанию, осознав, что несмотря на приятный секс, отношения у них дружеские. Кроме того, Холли была хелмитом. Брэдли ничего не имел против, но когда тебя будят посреди ночи и тащат играть – это сразу отметает все вопросы матери по поводу брака. Впрочем, это было по-своему классно. Брэдли помнил, как они сидели в пять утра, обставленные мисками с корейской едой, ели руками и цифровали «Дисконнектед». На Холли тогда красовалась одолженная у Брэдли футболка, а сам он ограничился трусами. Футболку Грэйнджер ему загубила, уронив себе на грудь лапшу, вымазанную в соусе, но простили ее сразу – секс был второй страстью Холли, сразу после оцифровки.
Из воспоминаний Брэдли вывел раздавшийся звонок. Поставив чашку в раковину, Джеймс отправился открывать.
– Брэдли! – не успев войти, Грэйнджер повисла на нем, обдав сладким цветочным запахом. Джеймс с удовольствием поцеловал подставленные губы, и предложил девушке пройти.
– Я хочу кофе, – заявила Холли, стянула туфли и бросила их на пол. – По-ирландски?
Брэдли кивнул, рассмеялся, и отправился варить.
– Тут все осталось прежним, – заметила Грэйнджер, стоило ей усесться на табурет за столом.
– А должно было поменяться? – удивился Брэдли.
– Откуда мне знать? – Холли протянула руку и погладила висящую на стене вязаную салфетку, полностью выбивавшуюся из современного дизайна кухни. – Как дела у Энн?
– У мамы все хорошо, – отозвался Брэдли, ставя перед Холли чашку. – Хочешь чего-нибудь? У меня где-то был пирог.
– Какой пирог! – возмутилась девушка, собирая пальцем пенку. – Я и так слишком легко толстею.
Брэдли устроился напротив, скрестил руки на столе и улыбнулся.
– Нет, давай ты не будешь говорить, как я хороша в любом виде, – покачала головой Холли. – У меня потрясающая новость!
– Я готов ее выслушать, – с серьезным видом произнес Брэдли.
– Этот проект, «Камелот», над которым ты сейчас работаешь… Меня пригласили цифровать персонажа для седьмого уровня.
Брэдли удивился, припомнил уровень устойчивости Грэйнджер («двести девятнадцать»), и уточнил:
– Ты уже подписала контракт?
– Да, – живо отозвалась Холли. – С меня сегодня делали слепок. Завтра еще подъеду, они не до конца сняли.
– Классно, – Брэдли действительно искренне радовался. На фоне тех непростых и противоречивых эмоций, которые вызывала в нем игра последние недели, весть об участии в проекте Холли казалась глотком свежего воздуха. – И что за персонаж?
– По описанию – магическое создание. Буду пытаться убить принца Артура, – призналась Грэйнджер, широко улыбнувшись.
– То есть, меня? – хмыкнул Брэдли.
– Именно, – Холли заправила прядь за ухо и отхлебнула кофе. – София. Красивое имя, правда?
– Ты уже влюблена в своего персонажа, – Брэдли откинулся назад, смеясь.
– Конечно! И я приехала, чтобы ты мне рассказал про Артура.
– Тебе не дали профайл? – удивился Брэдли, вертя в пальцах ложечку.
– Когда это я читала профайлы? – пожала плечами Холли, а затем поднялась, подошла к Брэдли и положила руку ему на плечо. – Ты же мне покажешь…
– Грэйнджер, – выразительно начал он, но тут Холли присела на корточки, заглядывая ему в лицо, и Брэдли сдался. – Ладно, но совсем немного.
«Немного» предсказуемо растянулось на несколько часов и гигобайты информации. Было здорово рассказывать об уже пройденных уровнях, отыгрышах, развилках. Холли по-прежнему обожала игры и слушать про них могла бесконечно.
– Здорово, я рада, что согласилась. Хотя – я готова была подписать контракт сразу, я ведь помнила, что ты цифруешь, – призналась Грэйнджер, одернула вниз задравшуюся юбку и закатила глаза, заметив взгляд Брэдли. – У тебя есть девушка.
– Ханна не ревнива, – возразил тот, обнимая Холли за талию и касаясь ее губ своими.
Ломаться Грэйнджер не стала, с удовольствием ответила на поцелуй и тут же проявила инициативу сама. Брэдли погладил ее грудь сквозь блузку, спустился ниже, положив ладонь на ягодицу, и притянул к себе. Холли скользнула рукой по его шее, погладила плечи – и отстранилась.
– И все-таки она есть, – улыбнулась Грэйнджер, быстро поцеловав Брэдли в уголок губ.
– Я не мог не попытаться, – развел руками тот. – Ты бы обиделась.
– Еще и как! – согласилась Холли. – Я и сейчас немного обижена, не так уж ты и хотел. У тебя кто-то есть помимо Ханны?
Брэдли удивленно нахмурился.
– Нет, никого. С чего ты взяла?
– Не знаю. Значит, почудилось, – легко покачала головой Холли. – Я подумала, может кто из «Камелота». Обе девушки красивые, а у мулатки большая грудь. Ты любишь.
– Она старше меня, – возмутился Брэдли.
– Ты тоже старше меня, – напомнила Холли, усаживаясь на пол. – Ладно, неважно, значит, мне действительно показалось. Расскажи мне про… Оу. Ты все еще считаешь этого старого придурка классным?
Брэдли недовольно захлопнул книгу Харта и отложил в сторону.
– А ты все еще так болезненно реагируешь на него? – поддел он Грэйнджер.
– Шовинист.
– Когда он писал эту книгу, считалось, что женщины вообще не могут цифровать, – ввязался в давний спор Брэдли. – Ты же знаешь историю. С женщин делали слепки и прописывали отдельный движок. Ваш мозг…
– Вполне приспособлен для оцифровки. Да, нас меньше. У нас в среднем ниже уровень, но все эти заявления Харта…
– Холли, – окликнул ее Брэдли, и девушка умолкла.
– Ладно, не будем об этом. Так вот, расскажи мне о Мерлине, а то у тебя столько совместных кусков с ним, а ты все время говоришь про остальных.
Брэдли кивнул, гоня прочь мысли, почему ему так не хочется говорить о Колине и Мерлине. И заговорил.
Забытое «Немного об играх» осталось лежать на столе.
«…я верю, что когда-нибудь технология оцифровки изменится. Кто знает, может вместо шлема будет достаточно посмотреть в монитор и погрузиться в игру. Или нам не придется больше править код вручную, он будет изменяться силой мысли (признаюсь, всегда мечтал об этом). Но самым большим прорывом должно стать не это. Вот когда мы, оцифровщики, будем избавлены от бесцельного мотания по уровню, лишь бы игрок потом мог с чувством растянуться в приглянувшейся ему канаве, это будет началом новой эпохи игр». – Как дела у Энн? – по тем же интернет-источникам, Энн – имя матери Брэдли
|