ПРИЛОЖЕНИЕ. В праиндоевропейском языке было восемь падежей (см

В праиндоевропейском языке было восемь падежей (см. выше). В тохарских языках (образующих особую подгруппу внутри индоевропейской семьи) — по девять, не считая вокатива, сохранившегося только в тохарском B. Тем не менее, есть основания полагать, что в пратохарском языке падежей было значительно меньше. Рассмотрим тохарские падежные окончания:

Таблица 1.

Окончания "первичных" падежей присоединяются непосредственно к основе и различаются в разных типах склонения (здесь приведены окончания только одного из типов); окончания "вторичных" падежей присоединяются к показателю аккузатива и одинаковы для всех чисел и типов склонения. Формы вокатива в данном типе склонения совпадают с формами номинатива.

Лишь немногие окончания являются фонетически сводимыми. Кроме номинатива однозначно реконструируется окончание аккузатива ед. ч.: пратох. *‑{э}n (*n > {m.} на конце слова). Показатель генетива ед. ч. восстанавливается в виде *‑{э}nse; в тохарском A *‑{э}nse > ‑is, в тохарском B *‑{э}nse > ‑{a/}ntse. Окончания аккузатива мн. ч. считаются восходящими к общему индоевропейскому прототипу, но фонетическое развитие настолько нерегулярно, что однозначно реконструировать пратохарский вид соответствующего аффикса затруднительно. Окончания генитива мн. ч. не могут быть сведены фонетически.

Из аффиксов вторичных падежей некоторое фонетическое сходство обнаруживают лишь показатели локатива: конечное тох. B ‑ne сводится с тох. A ‑{m.}, хотя соответствие B {0/} {~} A a аномально. Несколько похожи показатели аллатива, но уникальность соответствий B {a:} {~} A a и B {s/} {~} A {0/} не позволяет возвести их к общей праформе. Аффиксы прочих падежей не имеют между собой ничего общего.

Все это, по-видимому, говорит о том, что показатели всех падежей, кроме номинатива, аккузатива и генетива (а также не рассмотренного здесь показателя вокатива), возникли из пратохарских клитик. При этом лишь локатив имел установившийся показатель, прочие же значения могли выражаться различными способами.

Большинство показателей вторичных падежей не имеют внутритохарской этимологии. Исключение, кроме показателя локатива, составляет тохарский A показатель комитатива –a{s/}{s/}{a:}l, явно тождественный по происхождению предлогу (!) A {s/}la ~ B {s/}le `с'. Такая ситуация может свидетельствовать о том, что не только закрепление за определенными значениями определенных показателей, но и сама грамматикализация соответствующих значений произошла сравнительно поздно.

Поскольку для падежей аллатива, аблатива, локатива, перлатива и комитатива, показатели которых следуют за аффиксом аккузатива, более вероятно позднее происхождение, можно предполагать, что инструменталис (в тохарском A) и каузалис (в тохарском B) также возникли уже после распада пратохарского языка (т. е. ни про один из этих падежей нельзя сказать, что в пратохарском он существовал, но в одном из тохарских языков-потомков был утрачен).

Тохарские языки, таким образом, демонстрируют классический пример зигзага языковой эволюции: сначала такие падежи, как локатив, инструменталис и т. д., утратились, а потом возникли вновь, и при этом появилось еще несколько падежей.