Примечания. 1. Так жители Тамил Наду называют Карттикею, могущественного полубога, сына Господа Шивы.

1. Так жители Тамил Наду называют Карттикею, могущественного полубога, сына Господа Шивы.

2. Вечная супруга Господа Нараяны.

3. «Смарта» буквально означает «поборник ведических предписаний». Обычно этим словом называют брахманов, которые поклоняются Господу Шиве.

4. Священнослужитель. Соответствует североиндийскому «пуджари».

5. Ритуальное омовение.

6. Молитвы и обряды, совершаемые брахманами три раза в день.

7. Мантра, которую брахманы молча повторяют утром, днем и вечером.

8. Сборник из четырех тысяч стихов на санскритизированном тамильском языке, неотъемлемая часть поклонения Господу у последователей Тенгалай ¾ одной из ветвей сампрадайи Шри-вайшнавов.

9. Лунный месяц, соответствующий второй половине декабря – первой половине января.

10. Овощной суп с тамариндом и далом.

11. Прасад почитают, вкушая его.

12. Одно из главных мест паломничества Шри-вайшнавов.

13. Жареные лепешки из смеси рисовой и гороховой муки.

14. Повествования о Господе Хари (одно из имен Кришны, Верховной Личности Бога).

15. Тысяча имен Вишну (приводятся в «Махабхарате»).

16. Автор изначальной «Рамаяны» на санскрите.

17. Автор «Рамаяны» на тамильском языке.

18. Древние святые сампрадайи Шри-вайшнавов, предшественники Шрипада Рамануджачарьи.

19. Главный праздник в том или ином храме.

20. Праздник огней. Вечером в этот день все дома украшаются многочисленными светильниками.

21. Частичное воплощение Лакшми, вечной супруги Господа Вишну. Ее молитвы, вошедшие в «Дивья Прабандхам», особо любимы Шри-вайшнавами.

22. Популярное в Южной Индии пряное блюдо из риса, которое готовят на всех религиозных праздниках; не путать с одноименным праздником.

23. Гуру у Шри-вайшнавов.

24. Буквально «жилище гуру». Традиционная духовная школа.

25. Шрила Прабхупада пишет: «Рождение в семье йогов или трансценденталистов, обладающих мудростью, превозносится, поскольку ребенок, родившийся в такой семье, с самого начала своей жизни получает духовный импульс. Это в особенности относится к семьям ачарьев и госвами. Члены таких семей в силу традиции и воспитания очень сведущи и набожны, и потому они становятся духовными наставниками. В Индии много таких семей ачарьев, но сейчас они вырождаются из-за неудовлетворительного воспитания и образования. И все же, милостью Господа, еще сохраняются семьи, которые воспитывают поколения трансценденталистов. Родиться в такой семье ¾ большая удача». («Бхагавад-гита» 6.42, комментарий)

26. Духовой инструмент.

27. Род.

28. Индия.

29. Коровник.

30. Наиболее важные места паломничества у Шри-вайшнавов.

31. Вскоре после того, как состоялось это интервью, вайшнавы Серангулам взялись за восстановление местного храма.

Возврат к духовности или гибель

Вспоминая ранние годы своей жизни, Расараджа даса приходит к выводу, что традиционные духовные и философские устои индийского общества подорваны и что подлинная ведическая культура на грани вымирания. По его словам, мы обязаны возродить духовные ценности, и помогут нам в этом книги и наставления Шрилы Прабхупады  главный источник духовного знания в наше время. Иначе индийцы, оказавшиеся под натиском современного материалистического образа жизни, не смогут сохранить свою исконную культуру. Интервью состоялось в 1994 году.

Б.В. Свами: Пожалуйста, расскажите о себе — где и когда вы родились, какой была Индия в то время.

Расараджа: Я родился в 1951 году в Мадрасе. Семья моя принадлежит к роду Айенгаров . Дом наших предков находится возле храма Партха Саратхи.

Б.В. Свами: Значит, вы коренные мадрасцы.

Расараджа: Тот дом принадлежал моему деду, его отец переехал в Мадрас из-под Коимбатора . Чем занимался прадед, не знаю, а дед был учителем математики в одной из школ в Трипликане , где учились мальчики из семей брахманов. Мать говорила, что отец был первым в нашем роду, кто открыл свое дело в этом районе. Это показывает, как редки в то время  в тридцатые годы  были случаи, когда брахманы начинали заниматься предпринимательством. В сороковые годы отец стал импортировать лекарства. Во время Второй мировой войны потребность в импортных медицинских препаратах резко возросла, и отец на этом хорошо заработал. Для сравнения: участок земли площадью в четверть акра в Майлапоре, одном из самых престижных районов Мадраса, стоил тогда около ста рупий, отец же зарабатывал две тысячи рупий в месяц.

Б.В. Свами: Большие деньги.

Расараджа: Даже сейчас это считается приличным заработком. Трудно себе представить, что в те дни можно было купить на такие деньги. Для сравнения могу сказать, что отец моей матери, работавший на таможне, зарабатывал двадцать семь рупий в месяц. При этом, когда он выдавал ее замуж, он дал за ней семьдесят пять золотых соверенов приданного.

Когда я был ребенком, мы покупали рис в огромных джутовых мешках, называемых гони. В одном гони было пятьдесят килограмм риса. Даже люди среднего достатка всегда покупали рис мешками. Один мешок стоил тринадцать рупий. За рис высшего сорта.

В 1957-58-ом году, когда мне было лет семь-восемь, за пол-анны, то есть за три пайсы, можно было купить пару идли. В те дни работали специальные вегетарианские рестораны для брахманов. В них готовили очень вкусно и прежде чем подать еду на стол, ее предлагали Господу. К тому времени, чтобы заработать на жизнь, брахманы начали наниматься на работу и были вынуждены питаться в таких ресторанах. Однако со временем я заметил, что пищу в этих ресторанах Господу предлагать перестали.

Б.В. Свами: Мадрас и сейчас считается средоточием древних традиций, что уж говорить о прошлом. Расскажите немного о своей жизни в этом городе.

Расараджа: Как и большинство индийских городов, Мадрас имеет древнюю историю. В нем много храмов, в том числе известных храмов Вишну, которым по несколько тысяч лет. Здесь также находится храм Капилешвары (Господа Шивы). На его месте около двух тысяч лет назад Парвати, приняв форму павлина, поклонялась Господу Шиве. Примерно в то же время святой поэт Тируваллувар, живший в Майлапоре, написал свою знаменитую книгу «Тирукурал».

Самый известный в городе храм — это Партха Саратхи Перумал Ковил («перумал» означает «Верховный Господь Вишну или Кришна», а «ковил»  «храм»). Это один из ста восьми главных храмов Шри-вайшнавов. Ему не меньше пяти тысяч девяносто одного года, именно тогда Господь Кришна пришел сюда после битвы на Курукшетре. Он на несколько дней остановился в храме, а затем остался в нем в форме Божества. Это произошо накануне Кали-юги. Если вы зайдете в храм, то на лике утсава-мурти Господа увидите многочисленные следы от стрел (ничего удивительного  ведь Господь во время сражения правил колесницей Арджуны).

Когда Господь Партха Саратхи пришел в этот храм, там уже поклонялись Божеству Нарасимхи. В Мадрасе есть и другие древние храмы Кришны. Один из них  Ади Кешава Перумал Ковил  был основан еще в Сатья-югу . Так что Мадрас, действительно, древний город. Недавно ему вернули его прежднее название  Ченнай.

Мое детство прошло в играх возле двух древних храмов: Кешава Перумал Ковила и Мадхава Перумал Ковила. Каждый день в шесть вечера там проводили арати, после которого служитель выносил только что предложенный Господу прасад: горячий вен понгал , саркари понгал а иногда и сундал . Он скатывал из каждого блюда небольшие шарики и раздавал их прихожанам. Съев свой шарик, мы снова тянули руки и просили: «Мама (дядя), дай еще прасада», и он давал нам еще немного. Конечно, в те дни я мало что знал о трансцендентной природе прасада Господа, поэтому я говорю, что мы его ели. Но правильнее будет сказать (как говорят преданные ИСККОН): «Мы его почитали».

Прошли годы, я вырос и из-за своей плохой кармы уехал работать в Америку. Там я мог деградировать, но меня спасли книги Шрилы Прабхупады, Божества Шри Шри Радха-Кунджабихари и преданные детройтского храма. Они напомнили мне о Кришне и о том, что я — Его вечный слуга. Я зарабатывал много денег, но все равно страдал, забыв о своих взаимоотношениях с Кришной. Духовный опыт, полученный в детстве, наполнился содержанием лишь после того, как я прочел книги Шрилы Прабхупады и стал следовать изложенным в них принципам.

Когда я приходил в храм, и американские преданные говорили мне: «Пойдемте почтим прасад», я сразу вспоминал свое детство, как пожилые вайшнавы тоже вместо «кушать прасад», говорили «совершить прасадам севай ».

Удивительный вкус прасада из детства я запомнил на всю жизнь: его готовили на топленом масле, с кардамоном, гвоздикой, камфорой и карамелью. Отведав прасада, мы бежали играть. Так мы жили, и не подозревая о величии культуры, в которой родились.

Напротив нашего дома жила одна пожилая женщина. Вечерами она собирала у себя соседскую детвору и учила нас повторять вишну-сахасра-наму. Каждый вечер мы сидели с ней и повторяли тысячу имен Господа.

Поскольку мы были Шри-вайшнавами, всю пищу в нашем доме сначала предлагали Вишну. Если мы, дети, забегали на кухню, бабушка говорила: «Пока ничего не трогайте. Это еще не предложено Перумалу (Вишну)». Мы предлагали пищу большому изображению Вишну.

Б.В. Свами: Какое Божество было на изображении? Ранганатх?

Расараджа: Нет, это был Говиндараджа Перумал из Чидамбарам10. Также у нас была шалаграма-шила. Стандарт поклонения ей не был высоким, зато изображение всегда находилось в центре всеобщего внимания. Каждое утро мы приходили ему поклониться.

Б.В. Свами: Это была репродукция или картина?

Расараджа: Картина, размером полтора на два метра. В те дни репродукций еще не было. Это была старая семейная реликвия.

Б.В. Свами: Сколько у вас братьев и сестер?

Расараджа: Семь братьев и четыре сестры. Семья у нас большая.

Б.В. Свами: Прежде такими были все семьи. Расскажите немного о семейной жизни.

Расараджа: Рассказать можно о многом. Например, я помню, что раньше, когда мы были детьми, муж и жена никогда даже не разговаривали друг с другом прилюдно. Мои дяди и тети на людях между собой практически не общались. Когда моя старшая сестра вышла замуж, помню, как мы смеялись над молодоженами, заметив, как они разговаривают друг с другом прилюдно. Муж и жена на людях должны были держаться друг от друга на расстоянии. Они могли разговаривать друг с другом, только оставшись наедине. Если замечали, что кто-то постоянно говорит со своей женой на людях, его называли асат. «Сат» значит «вечный», словом «асат» называли того, кто был погружен в преходящее  привязан к мирскому.

Б.В. Свами: Принцип объединенной семьи, вероятно, помогал поддерживать ее респектабельность и благонравие ее членов.

Расараджа: Да. Одно из преимуществ такой семьи заключается в том, что во главе ее стоят дед и бабушка. В нашей семье старшими были отец и мать. Но в объединенных семьях дед и бабушка занимают более высокое положение, чем отец и мать. Пожилые люди пользовались большим уважением. О них заботились, их почитали. На Западе я видел стариков, которым практически негде жить. В Индии сейчас можно увидеть то же самое.

Б.В. Свами: Ужасная жизнь. Одиночество. Страдания.

Расараджа: Их отправляют в дома престарелых.

Б.В. Свами: Как они несчастны.

Расараджа: Остаток своей жизни они проводят в ожидании смерти, несчастные и одинокие. В Америке чем старше вы становитесь, тем больше вами пренебрегают, но прежде в Индии было совсем иначе — чем старше был человек, тем большим уважением он пользовался. В традиционных семьях дед и бабушка всегда стояли во главе семьи, независимо от того, сколько зарабатывал отец.

Б.В. Свами: Я видел это своими глазами. Старшим никогда не перечат. Пятидесятилетний мужчина, у которого уже могут быть внуки, пока жив его отец, будет оставаться послушным сыном.

Расараджа: Нетрудно догадаться, почему в Индии и на Западе по-разному относятся к старикам. На Западе цель жизни — ублажать чувства, и чем старше вы становитесь, тем меньше вы на это способны, а значит, вы не можете достичь того, что считается целью жизни.

Никто не хочет быть рядом с престарелыми людьми, заботиться о них, ведь они напоминают человеку о его неизбежной участи. Поэтому стариков просто убирают со сцены, чтобы не портить идиллическую картину и не смущать молодежь, которая со временем стареет сама, и все повторяется снова.

Б.В. Свами: Некоторые отчаянно пытаются вернуть молодость с помощью пластической хирургии и других безумств.

Расараджа: В Индии же, по крайней мере, в прошлом целью жизни считалось духовное совершенствование и обретение мудрости. Выше всего ценилась способность владеть чувствами. И чем старше становился человек, тем больше у него было возможностей безраздельно посвятить себя духовной жизни и тем легче ему было обуздывать чувства. Поэтому положение стариков считалось лучшим. Молодое поколение чтило их мудрость и жизненный опыт.

Б.В. Свами: Это разумно, ведь человек учится на ошибках молодости.

Расараджа: Совершенно верно. Но из-за того, что люди в современном обществе не ведают истинной цели жизни, такие социальные аномалии, как непочтение к старшим, теперь наблюдаются и в Индии. Похоже, современные индийцы не понимают, что без возврата к духовности им ничего не исправить.

Б.В. Свами: Западное общество ужасно, а индийцы, попавшись на удочку их пропаганды, слепо ему следуют.

Расараджа: Главный козырь этой пропаганды — легенда о том, что в Индии плохо обращаются с женщинами. Несколько лет назад мне довелось читать лекцию перед аудиторией, в которой было много образованных женщин среднего возраста. Они выражали свое недовольство тем, что в Индии женщин притесняют. Тогда я им сказал: «Представьте, что вечером вы пошли на рынок купить овощей. Вдруг к вам подходит незнакомый мужчина и здоровается с вами. Такое возможно?» «Нет», — отвечали они.

«Может ли незнакомый мужчина подойти и спросить, как вас зовут?»

«Нет! Это невозможно!»

«А может незнакомец пригласить вас на ужин?»

«Никогда! Мужчины не станут так вести себя с незнакомой женщиной. Если кто-то отважится на такое, его просто поколотят».

«Но на Западе», — сказал я, — «мужчина может заговорить так с любой незнакомой женщиной. Так где по-вашему женщин уважают больше  в Индии или на Западе?»

«В Индии», — ответили они в один голос.

«Значит», — подытожил я, — «представления о том, что в Индии женщину притесняют, — навязанный вам вымысел. На самом деле, в Индии женщин уважают, как ни в одной другой стране».

Больше всего индийцы ценят в женщине целомудрие. Если же общество, напротив, считает, что женщине оно ни к чему и подталкивает ее при любой возможности с ним расстаться, кому нужна такая свобода? Свобода, приводящая к вырождению. Где здесь уважение к женщине?

Женщины в традиционной Индии были защищены и в экономическом отношении. При этом к ним прислушивались, им доверяли. Мой отец, как правило, не делал ничего, не посоветовавшись с матерью.

Б.В. Свами: Всего два поколения назад на Западе к женщинам тоже относились с уважением. Женщины не ходили в одиночку даже в магазин.

Расараджа: Верно. Когда в середине семидесятых я работал в «Дженерэл Моторс», один мой коллега (ему тогда было сорок пять, а мне — двадцать шесть) признался мне, что в его студенческие годы юноши и девушки не гуляли вместе по улицам и вели себя друг с другом намного сдержанней. «Эта свобода началась совсем недавно»,  говорил он,  «раньше такого не было».

Этот так называемый либерализм начался в шестидесятых. Правильнее будет назвать это анимализмом. Разумеется, и раньше многие вели распутную жизнь, в особенности, богатые люди, но это не выставлялось на всеобщее обозрение.

Б.В. Свами: В шестидесятые они выдумали философию свободы.

Расараджа: Молодежь потеряла доверие к родителям, потому что те обманывали друг друга, ссорились и разводились. Поэтому любые поучения родителей о благонравии и уважении к старшим в глазах детей выглядели лицемерием. Это породило поколение хиппи. Дети шестидесятых отвергли культуру, в которой они выросли.

Нынешнее поколение родителей в Индии идет тем же путем, подражая Западу. Индийские режиссеры не гнушаются западных любовных сюжетов. К примеру, замужняя женщина заводит роман с коллегой по работе. При этом люди думают, что им удастся привить моральные ценности своим детям. Они не понимают, что следующие поколения отвергнут все эти идеалы как полное лицемерие.

Кто-то может возразить: «Разве современное индийское общество свободно от недостатков?» Безусловно, проблемы есть. Но мы должны найти правильные пути их решения. Сравните опытного музыканта, который состарился, и юношу, который еще даже не учился музыке. Сыграть красиво не сможет ни тот, ни другой, тем не менее между ними огромная разница.

Социальные проблемы существуют и на Западе, и в Индии, но Запад — в особенности Америка, которая пытается навязать свою культуру остальному миру — подобен тому юноше, который ничего не смыслит в музыке. На Западе никогда не было прочного духовного или культурого основания. Индию же с ее великим духовным и культурным наследием можно сравнить с престарелым музыкантом-виртуозом. Так что подходы к решению проблем должны отличаться. Индии следует решать проблемы, обратившись к своему духовному наследию, а не пренебрегать им и подражать Западу.

Б.В. Свами: В Индии до сих пор есть много ценного, что может позаимствовать остальной мир. Например, ограничение общения межу мужчинами и женщинами. Оно делает жизнь человека цивилизованной. Без этого жизнь превращается в ад.

Расараджа: Стоит вспомнить о проблеме приданого. Сейчас давать за невестой приданое  противозаконно, хотя эта традиция испокон веков является неотъемлемой частью индийской культуры. В наше время многие выступают против нее, и судя по многочисленным газетным публикациям, она превратилась в настоящее зло. Но Шрила Прабхупада объясняет в своих книгах, что в древней Индии приданое не было обязательным условием. Оно было выражением любви родителей к своей дочери. На санскрите приданое называют «вара-дакшина». «Вара» значит «жена», а «дакшина» — это то, что добровольно отдают в знак уважения и любви. Количеству значения не придавали.

Все, что девушка приносила в дом мужа в качестве приданого, было ее собственностью и никогда не продавалось. Обычно все это имущество — драгоценности, золотая посуда и прочее — переходило по наследству к ее дочерям. Конечно, в старину каждый в Индии мог дать такую дакшину. Для многих семей приданое служило некоей гарантией экономической стабильности. Если муж испытывал финансовые затруднения, жена закладывала свое имущество, которое муж впоследствии выкупал и возвращал жене.

В те времена карма у людей была хорошая, а потому у них было что передать своим сыновьям и дочерям в наследство. В наши дни родители лишили своих детей и этого проявления любви.

Б.В. Свами: Никакой ответственности.

Расараджа: Нет дхармы11, потому нет и достатка.

Б.В. Свами: Ужасно.

Расараджа: Я говорил, что мужчины в традиционных семьях — и взрослые и юноши — каждое утро ходили в храм и только потом шли на работу, в школу и т.д. Вечером, вернувшись домой, мы мыли стопы и шли в комнату Перумала, где возносили молитвы или декламировали священные писания. Только после этого мать кормила нас ужином. Поев, мы читали, делали домашнее задание и т.п.

Б.В. Свами: Я помню, как моя мать (ирландка и убежденная католичка) каждое утро водила меня в церковь и заставляла всю семью хором повторять молитвы.

Расараджа: Прежде религиозность была повсюду. Но Индия уникальна тем, что это колыбель ведической культуры  самой совершенной из всех культур.

Б.В. Свами: Она намного превосходит остальные культуры.

Расараджа: Это лучшая из всех культур. В Индии возможностей совершить агьята-сукрити12 гораздо больше, чем в других странах.

Б.В. Свами: Бесспорно.

Расараджа: Большинство людей  будь то индусы, европейцы или американцы — невежественны в духовном отношении. Но в Индии любой может совершить агьята-сукрити, поскольку жизнь там построена на заповедях священных писаний. Тогда как на Западе люди не следуют даже тому немногому, чему их учат местные священники. В Индии Господь Вишну присутствует повсюду. Повсюду можно встретить прасад Вишну. Часто прасад Господа едят даже невайшнавы. Как это замечательно.

Б.В. Свами: Прасад Кришны едят даже невайшнавы?

Расараджа: Конечно! В крупные храмы Вишну ходили все без исключения, и всех там угощали прасадом Вишну. Человек не мог, побывав в Перумал Ковиле, не отведать прасада.

Б.В. Свами: А как насчет смартов?

Расараджа: В храмы Вишну ходили все. Им отдавали особое предпочтение. Даже смарты высоко чтили Господа Вишну.

Б.В. Свами: Посещали вайшнавы храмы Шивы?

Расараджа: Это зависело от семейной традиции. В общем и целом вайшнавы поклонялись Верховному Господу, хотя и к полубогам относились с почтением. Главное, что в храмы Вишну ходили все, и прасад там всегда был лучшим.

Жизнь женщин в нашей семье (моей матери, теток и др.) вращалась вокруг календаря, где были указаны важнейшие праздники, которые отмечали в разных храмах Тамил Наду. Женщины постоянно заглядывали в календарь и обсуждали эти праздники между собой. Бывало, что, встав рано утром и придя на кухню, я заставал там мать и бабушку за разговором о том, как сегодня в одном из храмов празднуют Гаруда Севу13. Когда я спрашивал: «А чем знаменит этот храм?», бабушка рассказывала мне какую-нибудь удивительную забаву, которую являл там Господь.

В Тамил Наду есть храм, где в особый день Господа сажают на Гаруда-вахану и проводят праздничное шествие. Мать рассказывала мне, как во время этого праздника происходит чудо. Внутри алтаря восседающего на Гаруда-вахане Господа поднимают всего пять пуджари. За пределами алтарной комнаты, чтобы удержать Его, требуется уже пятнадцать человек. Во внутреннем дворе храма Господа несут не менее сорока-пятидесяти носильщиков. А когда Господь выходит за ворота храма, Его с трудом удерживают сто человек. Божество становится необыкновенно тяжелым. По завершении шествия, когда Господь возвращается в храм, все повторяется в обратной последовательности. За храмовыми вратами Господа могут удержать уже полсотни носильщиков, в храме паланкин несут пятнадцать человек. И, наконец, в алтарь паланкин заносят всего пять служителей. Название этого храма я сейчас уже не припомню. Этот праздник проходит там и по сей день, и каждый год происходит это чудо.

Так женщины каждый день узнавали из календаря, в каком храме что празднуют, и рассказывали нам какую-нибудь историю. Даже готовили они в тот день то же, что и в том храме. Почти каждый день женщины делали особые праздничные приготовления. На Дипавали отец покупал всем детям и родным новую одежду, он также покупал одно дорогое шелковое дхоти и шелковое сари для Партха Саратхи и Лакшмиджи. В день Дипавали утсава-мурти Господа принимало участие в праздничном шествии. Женщины с балконов осыпали процессию цветами. А мужчины и дети приветствовали Господа на улице, предлагали ему дхоти и другие одежды. По возвращению в храм Божество было буквально засыпано подарками.

Б.В. Свами: Что делали со всеми этими дарами? Хранили в храме?

Расараджа: Да. Божества переодевали ежедневно. Использовали все подаренные одежды.

Б.В. Свами: Брахманы-пуджари получали какие-то одежды, после того как их предлагали Господу?

Расараджа: Не знаю. Помню, моя мать всегда предлагала свою новую одежду Лакшмиджи.

Б.В. Свами: В храме?

Расараджа: Нет, дома. Она клала новое сари на алтарь и оставляла его там на два-три дня. Только после этого она его надевала. Ишавасьям идам сарвам — «все принадлежит Богу»14 — эту истину знал каждый. Поэтому сперва все предлагали Господу.

Б.В. Свами: Бог стоял центре всей жизни.

Расараджа: Хотя люди могли не знать философии, сама их жизнь была ее воплощением.

Б.В. Свами: Шрила Прабхупада говорил, что современный индуизм — это ведическая культура, лишенная философии. Знание философии необходимо. Если ачарьи  влиятельные духовные наставники  не проповедуют философию, со временем она будет утрачена, и это пагубно скажется на жизни всего общества.

Расараджа: Верно. Приведу пример того, как лишенная философской основы культура подвержена деградации. Многие индийцы — вегетарианцы, но не по убеждению, а в силу воспитания. Поэтому, оказавшись на Западе, они, подражая окружающим, начинают есть мясо. Поскольку они никогда не задумывались о смысле вегетарианства, для них это  условность, от которой, попав в иную среду, можно отказаться. На работе и в гостях они видят, как люди едят мясо, и они начинают делать то же самое, стремясь выглядеть, как все. Они не ведают, какую ошибку совершают.

Некоторые все же остаются вегетарианцами. Однако само по себе вегетарианство еще не означает духовности. «Обезьяны тоже вегетарианцы», — говорил Шрила Прабхупада. Вегетарианство — необходимое, но отнюдь не единственное условие духовной жизни. Став преданным, вы находите в книгах Шрилы Прабхупады философское и духовное обоснование тому, почему нельзя есть мясо. На санскрите и в большинстве индийских языков мясо называется «мамса». Слово это состоит из двух слов: «мам» значит «я», а «са» значит «он». Мамса означает: «Сейчас я убиваю и ем тябя (животное), а в следующей жизни ты (животное) сможешь убить и съесть меня». Таким образом, мясоед отчетливо осознает, какое бремя кармы ложится на его плечи. Если вы едите курицу, вам придется родиться курицей и быть съеденной. Ману объясняет, что карма за убийство животного равно распределяется между тем, кто его убил, тем, кто привез мясо на рынок, тем, кто его продал, тем, кто его приготовил и тем, кто его съел. Но преданные не употребляют в пищу мясо потому, что они не едят ничего, что не предложено сперва Господу Кришне. А Ему можно предлагать только вегетарианские продукты. Об этом Он Сам говорит в «Бхагавад-гите».

Недавно, когда я летел из Бомбея в Дели, мой сосед, увидев, что я отказался от обеда, сказал: «Знаю, преданные ИСККОН едят только ту пищу, которая предложена Господу Кришне, не так ли?» Мое «нет» сильно его озадачило. Тогда я объяснил: «Преданные ИСККОН едят только ту пищу, которая приготовлена для Господа Кришны. Только потом ее предлагают и после этого едят».

Если человек понимает философию, он не станет есть не то что мясо, но даже вегетарианскую пищу, если она не была приготовлена для Господа и не предложена Ему с любовью.

Тот, кто не ест мяса только в силу своего воспитания, не имея философского понимания, может легко отказаться от этой своей привычки. «Раз окружающие едят, значит, и мне можно».

Б.В. Свами: Сангат санджаяте камах.15

Расараджа: Именно. Вы сбиваетесь с пути истинного, даже не ведая, как это плохо. Без философии культура обречена на быструю гибель. Философия  основа любой культуры. Даже современный материализм появился из философских воззрений таких атеистов, как Фрейд, Хьюм и Рассел. Но истинно великая культура  та, в основе которой лежит подлинное знание о Боге.

В Индии это знание развивалось как целая наука, не имеющая во всем мире даже отдаленных аналогов. Но сейчас эта богатейшая культура, способная принести огромное благо всему человечеству, вытесняется западной антикультурой Микки Мауса и философией «живи в свое удовольствие». Это настоящая трагедия, и наша задача — остановить это безумие. Нужно дать людям истинную философию и показать им цель жизни. В этом заключается миссия ИСККОН. Остатки ведической культуры мы должны подкрепить ведической философией.

Б.В. Свами: Ваше воспитание во многом было традиционным. Затем вы уехали в Америку, достигли там определенного материального успеха, а потом вновь вернулись к служению Кришне.

Расараджа: Думаю, что удача родиться в семье Шри-вайшнавов выпала мне благодаря совершенной агьята-сукрити, но вследствие своей греховной природы я не смог воспользоваться этим в полной мере.

Б.В. Свами: Возможно, свою роль сыграло и отсутствие связи с сампрадайей.

Расараджа: Да, но я предпочитаю видеть причину этого в своей греховной природе.

Б.В. Свами: Совершенная в прошлом сукрити дала вам определенные духовные преимущества, но этого оказалось недостаточно.

Расараджа: Вы абсолютно правы. В наши дни люди даже не понимают, какая это удача родиться в Индии. Они пренебрегают этой редкой возможностью. Многие молодые индийцы, уехавшие в США, чтобы жить по-новому, потеряли всякие представления о нравственности и морали. Но стоит им повстречать книги Шрилы Прабхупады и познакомиться с философией, и они поймут, что из-за своей греховной природы они упустили удивительную возможность достичь духовного совершенства. Сейчас модно говорить: «Бог вездесущ». Но мы спрашиваем: «О ком вы говорите?» Необходимо подлинное знание.

Такое знание актуально всегда и везде. Чанакья Пандит, к примеру, говорит, что покинуть родную деревню и обосноваться в другой человека заставляют его собственные грехи. Тогда что говорить о том, кто едет жить в другую страну? Возможно, слова Чанакьи звучат старомодно и несовременно, но в них истина. Нет никаких сомнений в том, что живущие на Западе индийцы ощущают себя людьми второго сорта. Отправляясь на Запад, они надеются получить лучшее, что есть в Индии, и лучшее, что есть на Западе. Но в результате не получают ни того, ни другого.

Некоторые из наиболее преуспевающих индийцев, живущих в Америке, говорили мне, что поскольку они  индийцы, они не могут продвинуться по службе выше определенного уровня. Я знаю много пожилых индийцев, которые эмигрировали в США, чтобы жить с сыном или дочерью. Вскоре они осознали, что в Америке они никто, тогда как на родине у них было положение, много друзей и родственников. Подобная дискриминация характерна не только для США. Она повсюду. В ту же Индию приезжает немало иностранцев учиться индийской музыке или чему-то в этом роде, но шансов стать такими же известными и знаменитыми, как индийские музыканты, у них нет.

Как то раз Прабхупада сказал про эмигрирующих на Запад индийцев, что Кришна позволяет пересечь океан только совершенным олухам.

Б.В. Свами: Так и сказал?

Расараджа: Да, по словам одного преданного. В моем случае это сущая правда. Однако в Индии еще есть праведные люди, которые не хотят ехать за границу. Помню, я читал, что президент партии «Индийский Национальный Конгресс»  Камалапати Трипати  никогда не покидал Индию, потому что ежедневно поклонялся Божеству Гопала. Несмотря на свое положение и множество приглашений из-за рубежа, он никогда не выезжал за пределы Индии. «За границей может не оказаться всего необходимого для поклонения Гопалу. А оставить Его я не могу. Поэтому я никуда не поеду», — говорил он.

Я не призываю к тому, чтобы никто не ездил за рубеж. Но нужно хотя бы попытаться понять и оценить высокий уровень последователей ведической культуры. Тогда, даже если у нас не получается следовать их примеру, мы будем их ценить, или, по крайней мере, понимать.

Б.В. Свами: В XVIII веке один из махараджей Джайпура отправился в Англию. На борт своего корабля он взял две огромные серебрянные фляги с водой Ганги. Он не желал пить английскую воду. Эти фляги до сих пор хранятся в музее Джейлера.

Расараджа: Удивительно! В наши дни первое, что вызывает опасение у приехавших в Индию иностранцев, — это питьевая вода. А этот царь, живший двести лет назад, не желал пить западную воду. Наглядный пример того, как мы деградировали, отказавшись от исконной культуры и традиций.

Иногда я навещал Сумати Морарджи16. Она принадлежит к древнему, богатому роду, одному из тех, на которых в свое время держалась наша культура. Она рассказывала мне, что эмиграционное движение «Прощай, Индия» возникло в ее доме. Ее дом часто посещали Мотилал Неру, Ганди и другие видные политические деятели, так что общение с руководителями государства было для нее делом привычным. Однажды у нее гостил правитель Траванкора с восемью своими женами. Разумеется, живет Сумати Морарджи не в простом доме, а в роскошном особняке с огромным садом. Хотя царь уже не правил, глядя на него, по словам Сумати Морарджи, можно было понять, что значит царская жизнь.

В первый же день царицы сами готовили царю завтрак. Одна из них пошла в сад, набрала там листьев и сделала их них чашки и тарелки. Другая нарвала цветов и сделала букеты. Каждая царица сделала что-то своими руками, и когда они поднесли завтрак царю, Сумати Морарджи поняла смысл слов: «Пища, достойная короля». Атмосфера была совершенной. Царь вкушал из искусно сделанной посуды, подносы были украшены цветами и благовониями. По словам Сумати Морарджи, она также поняла, что значит быть женой царя. Все царицы были настоящими мастерицами. Они знали, что и как нужно делать. Хотя у них были слуги, царю они служили сами и точно знали, как ему угодить. Сумати Морарджи рассказывала, что была просто поражена уровнем их культуры, и это при том, что в ее собственной семье традиции чтили свято.

Оглядываясь назад, могу сказать, что я собственными глазами наблюдал за упадком ведической культуры. Я принадлежу к поколению, которое одной ногой стоит в традиционном укладе жизни, а другой — в жизни современной. Я рос, окруженный внешними атрибутами ведической культуры. Целых шесть лет в школе я изучал санскрит, но так и не узнал, что я  не материальное тело, а духовная душа. Казалось бы, изучая санскрит, я получал ведическое образование, но в действительности я не понимал, для чего я его учу. Поэтому, поступив в колледж, мы очень быстро переняли западный образ жизни. Если мы, индийцы, не отнесемся со всей серьезностью к посланию «Бхагавад-гиты», мы, сами того не сознавая, предадим собственную культуру.

В наши дни уже никого не удивляет, если муж и жена, даже если между ними хорошие отношения, живут и работают в разных городах. По статистике каждый второй брак в Индии распадается. Когда я был ребенком, помню, в газете напечатали статью о разводе в городе Пуна. Представляете себе? Об этом написали в газете, потому что развод для Индии был тогда неслыханным событием — и это каких-то сорок лет назад!

Разводясь, люди оправдываются: «Зачем принуждать себя жить вместе, если мы несчастны?» Это лишь еще раз свидетельствует о том, что мы забыли об истинной цели жизни — духовном совершенствовании. В прошлом индийцы рассматривали все, что с ними происходило, в более широкой перспективе. Возможно, вам выпали плохие карты, но вы не можете тут же тянуться к колоде, чтобы их поменять. Вы должны играть теми, что вам раздали.

Б.В. Свами: Смириться с судьбой.

Расараджа: Именно. Люди имели чувство долга, знали, что такое дхарма. Они жили по принципу: «Я имею то, что заслужил своими поступками в прошлой жизни, и должен жить так, чтобы будущее было лучше». Их взгляд на жизнь был гораздо шире сиюминутного «здесь и сейчас». Они знали, что их теперешняя жизнь — результат многих предыдущих.

Б.В. Свами: Иногда говорят, что реинкарнация  это оправдание, чтобы ограничить людям свободу выбора. Разве их жизнь не была более или менее предопределена с самого рождения? Не потому ли они смирялись с судьбой, что у них просто не было другого выбора? И разве современное общество не предоставляет человеку намного больше свободы делать то, что ему нравится?

Расараджа: Это известный аргумент. «В старину у людей не было другой альтернативы, и потому они жили вместе. Если бы они могли выбирать, они не стали бы этого делать». Довольно глупое, а точнее сказать, в корне неверное утверждение. Допустим, что в былые времена браки сохранялись из-за сильного давления со стороны общества. Какую же альтернативу предлагает нам общество современное? Взгляните на результаты. На Западе разводом кончаются семь браков из десяти. Когда я был в Германии, мне сказали, что число разводов там достигает аж восьмидесяти пяти процентов. Что бы ни говорили люди, цифры говорят сами за себя. Прежде практически все браки были успешными, сейчас же  все наоборот.

Так какая же система лучше и почему? Приехав в командировку в незнакомый город, вы пробуете поселиться в лучшей гостинице. Если это у вас это не получается, вы находите место попроще, ночуете там, делаете дела и уезжаете домой. В прошлом люди жили сдержанно и заботились главным образом не о материальном, а о духовном развитии. Поэтому, оказавшись в далеко не идеальной с материальной точки зрения ситуации, они с ней мирились. Но сегодня цель жизни  достичь материального совершенства, поэтому никто не желает мириться с несовершенствами, которые его окружают.

Современные представления о том, что можно свободно менять партнеров, пока не найдешь идеального, оказались абсолютно неоправданными. В шестидесятых-семидесятых годах на Западе было модно говорить: «Я ищу свой идеал» и при этом жить, с кем попало. Если с этим партнером ничего не выйдет, не страшно — попробую с другим.

Недавно я прочел в индийской газете одну статью, хотя обычно я газет вообще не читаю. Там приводились слова одной тридцатилетней женщины: «Я живу одна в собственной квартире. Я не знаю, кто мои соседи, но меня это не волнует. Я могу встречаться с любым мужчиной, с каким захочу. Единственным мужчиной в жизни моей матери был ее муж, поэтому моя жизнь ее шокирует. Но мне все равно, ведь она простая деревенская женщина». Она считает себя городской, культурной, но ее поступки отнюдь не свидетельствуют о высокой культуре.

Такой нецивилизованной жизнью живет сейчас весь мир. Из-за угрозы СПИДа врачи теперь советуют иметь не более одного партнера. Разве это не то, от чего пытались избавиться? Если вы не следуете законам Бога по доброй воле, вас заставит это делать природа. Шрила Прабхупада приводил пример законопослушного гражданина, который живет на свободе, и правонарушителя, который сидит в тюрьме.

Не нужно слепо верить тем, кто заявляет, что традиционный уклад жизни несовершенен и нам нужны другие альтернативы. Возможно, мы больны и нуждаемся в лечении, но достаточно ли у вас знаний и опыта, чтобы нас вылечить? Если нет, то вы лишь навредите. Кто-то, видя зло, может попытаться его искоренить, но в результате сделать только хуже. Как я уже говорил, нежелание жить с одним человеком всю жизнь заставило людей менять партнеров, теперь появился СПИД, и все вынуждены вернуться к старому принципу «одного партнера». Не пора ли прекратить подобные эксперименты над человеком?

Приведу еще один пример. Однажды в Америке меня спросили: «Правда, что в Индии женят детей?»

«Да»,  ответил я, — «моя мать вышла замуж в одиннадцать лет».

«Разве это не варварство?"

В ответ на это большинство индийцев займут оборонительную позицию. Но псевдоинтеллектуалы, поклонники недалеких прозападных индийских писателей, согласятся. Однако к тому времени я уже начал читать книги Шрилы Прабхупады и потому нашел, что ответить. Уже в конце семидесятых в школах Детройта были специальные комнаты отдыха для беременных учениц.

Я спросил: «А правда, что в Америке девочки беременеют в одиннадцать-тринадцать лет?»

Ответ был утвердительным.

«Так что по-вашему большее варварство — детская помолвка или детская беременность?» Ответ был очевиден.

Индийцы, стремящиеся во всем подражать Западу, хотят запретить детские браки, но тогда им придется столкнуться с внебрачной детской беременностью. И это уже происходит. Чего еще ждать, если мы поощряем свободное общение юношей и девушек?

Что касается ранних браков, то будет вам известно, что невеста переезжала в дом жениха лишь по достижении шестнадцатилетнего возраста, а иногда и позже. В любом случае, хочется, чтобы вместо предвзятой критики в адрес ведической культуры, западные люди попытались понять ее глубокие духовные принципы. Следовать ей полностью или частично — другой вопрос. Сперва нужно понять и принять основопологающие духовные принципы. В данном случае, таким основополагающим принципом является целомудрие. Как именно следовать этому принципу, следует решать, исходя из сложившейся ситуации, но от самого принципа отказываться не следует.

Без сомнения, многие ведические традиции и обычаи, вырванные из духовного контекста, превратились в наши дни в жалкую пародию. Современная кастовая система, детские браки и проблема приданого — это лишь некоторые примеры. Но если взглянуть на принципы, лежащие в основе этих традиций, в духовном контексте, то они не только не являются недостойными, а наоборот, привлекают своей чистотой, поскольку призваны содействовать достижению духовной цели человеческой жизни  любви к Богу.

Я не призываю вернуться к прошлому и жить так, как жили наши предки. Это невозможно. Однако нельзя отрекаться от главного в нашей культуре — от того, что цель человеческой жизни  в достижении духовного совершенства. Вот почему я сравниваю то, как люди жили прежде, и то, как они живут сейчас.

Мы должны решать проблемы, руководствуясь здравым смыслом. Шрила Прабхупада преподнес древнюю духовную пратику в доступной и практичной форме. Он наказал следовать четырем регулирующим принципам — воздерживаться от употребления в пищу мяса, рыбы и яиц; не принимать одурманивающие средства, включая чай и кофе; не вступать в недозволенные половые отношения и отказаться от азартных игр — а также повторять маха-мантру: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе, Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе и ежедневно читать «Бхагавад-гиту как она есть». При этом вы можете продолжать исполнять свои материальные обязанности — духовное продвижение вам обеспечено.

Таков наш вызов современному обществу, в особенности индийскому. Что мешает вам принять основы духовной жизни: повторять Харе Кришна, соблюдать четыре регулирующих принципа и читать «Бхагавад-гиту как она есть»? Разве это так трудно? Прекратите осуждать древние индийские традиции, не понимая их смысла, и прекратите слепо подражать Западу, не разобравшись в сути. Дополните свою жизнь следованием этим правилам, благотворным даже с точки зрения здравого смысла. Что вам мешает?

Б.В. Свами: Иными словами, вы хотите сказать, что индийцы утратили философское понимание жизни. Тому немногому, что осталось от традиционной культуры, они следуют либо слепо, либо в силу привычки и при малейшем искушении легко с ним расстаются. Поэтому им необходимо начать читать книги Шрилы Прабхупады, следовать регулирующим принципам и повторять святые имена.

Расараджа: Да. Когда Индия обрела независимость, мы были зачарованы идеями технического прогресса, и Неру даже придумал девиз — «индустриализация или гибель». Теперь, когда промышленность развита, а духовность и культура  в упадочном состоянии, пришла пора сменить девиз на «возврат к духовности или гибель».

Б.В. Свами: Не только в Индии, но и на Западе.

Расараджа: Другим лозунгом независимой Индии было: «Сначала покончим с бедностью, а потом будем следовать дхарме». Но согласно Ведам, дхарма (религиозность) предшествует артхе (экономическому развитию), а не наоборот. Если есть дхарма, будет и артха, но если вначале стремиться к артхе, результатом будет адхарма (безбожие).

Люди обманывают себя, полагая, что, достигнув материального процветания, они снова станут религиозными. Однажды один студент бросил мне вызов: «В Индии столько людей голодают. Не лучше ли накормить их, чем предлагать изысканные подношения Богу в храме?»

«Хорошо», — ответил я, — «но тогда необходимо положить конец другим ненужным расходам — выпуску кинофильмов, производству сигарет и спиртного, скачкам, крикету и тому подобному и на полученные миллионы рупий кормить голодных. Почему бы вам не начать кампанию по запрету этих ненужных расходов? Кроме того, предложенного Ему Кришна не забирает, а возвращает все в том же виде и в добавок одухотворяет подношение. Что же плохого в том, чтобы предлагать что-то Богу?» Ответить ему было нечего, и он сел на место.

Это всего лишь пропаганда. Они беспокоятся не о том, чтобы помочь миллионам голодающих. В противном случае, они руководили бы страной более честно и эффективно. На самом деле, они используют голод, ими же созданный, в качестве довода против поклонения Богу. «Не мы породили эти проблемы», — говорят они. — «Ущерб, нанесенный обществу религией, настолько велик, что потребуется время, чтобы исправить сложившуюся ситуацию». Подобные утверждения — сущий вздор. Любой, кто имеет глаза, видит, что за пятьдесят лет их правления положение только ухудшилось.

Постепенно индийцы утрачивают всякое понимание величия своей духовной культуры, обрекая ее на гибель. Все происходит потому, что дети, несмотря на все атрибуты традиционной жизни, не получают подлинного духовного знания. Мой собственный пример является, скорее, исключением, тем не менее несмотря на рождение в семье Шри-вайшнавов, я впервые узнал о карме и реинкарнации в Америке, прочитав книгу Шрилы Прабхупады.

Б.В. Свами: [Удивленно] Неужели до приезда в США вы никогда не слышали о карме и реинкарнации?

Расараджа: Разумеется, слово «карма» я слышал много раз. Иногда кто-нибудь говорил: «Такая уж у него карма». Помню, как в детстве, когда кто-то из нас проказничал, мать хваталась за голову и говорила: «Прарабдхам!» Тогда я думал, что так на санскрите называют озорных детей. Теперь я знаю, что это название одной из стадий созревания кармы. Очевидно, мать имела ввиду, что такие озорники родились у нее из-за ее прошлых прегрешений. Возможно, я слышал и слова «пунар джанма» (новое рождение) и даже понимал их смысл. Но при этом я не имел ни малейшего представления о том, какое отношение карма и реинкарнация имеют ко мне. О философском и духовном значении этих понятий и их непосредственном влиянии на мою жизнь я узнал только из той книги, что прочел, живя в США. Можете себе это представить?

Б.В. Свами: Невероятно.

Расараджа: Когда я стал преданным, один из моих братьев, который живет в Англии, позвонил мне в детройтский храм и спросил: «Что случилось? Почему ты присоединился к Харе Кришна?»

«Просто я понял, что за этой жизнью будет следующая», — ответил я, — «и если я не проживу ее как следует, а буду потакать животным наклонностям, то в следующем рождении стану животным или того хуже. Но развивая свои духовные наклонности, я буду продвигаться по пути обратно домой, на Вайкунтху, где в окружении бесчисленных душ, подобных мне, живет Господь Кришна. Я хочу, чтобы моя следующая жизнь была лучше нынешней. Вот почему я присоединился к движению Харе Кришна».

«Что это за бред о «следующей жизни»?»,  сказал он.  «Со смертью всему приходит конец». Я был потрясен. Раньше я был невеждой, но судя по словам брата, он над этим размышлял и сам пришел к такому заключению.

Б.В. Свами: Как же они далеки от философии.

Расараджа: Я сам был удивлен, когда узнал о принципах реинкарнации  что по неосторожности можно угодить в низшие формы жизни. Я сказал себе: «Вот это да! Я жил и ничего не знал о цикле рождения и смерти. Почему никто не рассказал мне об этом?»

Б.В. Свами: Трудно себе представить, как, родившись и получив воспитание в традиционной семье Шри-вайшнавов, вы могли не иметь ясного представления о карме и реинкарнации.

Расараджа: Многие индийцы думают, что знают о реинкарнации. Но на самом деле, они в нее не верят  не верят в то, что могут опуститься до жизни в теле животного. Подобно вору, который надеется, что его не поймают, хотя знает, что многих его собратьев уже поймали. Многие так называемые благочестивые индийцы имеют все шансы родиться животными, если не одумаются. Но они с этим не согласятся. Чтобы понять, что истории из священных писаний приложимы к нашей жизни, требуется подлинное духовное знание.

Они полагают, что само слушание историй о карме и реинкарнации прибавит им благочестия и позволит попасть в рай. По их мнению, чтобы попасть в рай, достаточно просто слушать эти истории. Большинство индийцев, похоже, вообще не видят связи священных писаний с реальной жизнью.

Мои представления были еще более наивными. Я слышал эти истории от своей матери еще ребенком. Когда мать кормила нас ужином, вначале она раздавала из большой кастрюли рис с самбаром  каждому по половнику, затем клала добавку до тех пор, пока в кастрюле ничего не оставалось. Потом она раздавала рис с расам, далее  рис с йогуртом, и все это время рассказывала истории из «Рамаяны» и «Махабхараты».

Так что недостатка в так называемом традиционном воспитании у меня не было. Картина была идиллической. Помню, как мать говорила: «Ничего не оставляйте. Если оставите хоть одно зернышко, оно пойдет к Вишну на Вайкунтху и пожалуется: «Меня не съели».» Теперь я понимаю, что так нам прививали правильное отношение к прасаду, но тогда наше философское понимание традиционной культуры равнялось нулю. Мы походили на человека, который повторяет предложение на китайском, не понимая при этом ни слова.

Б.В. Свами: Родившись в семье вайшнавов, вы знали о Вишну с самого детства. И все же вы утверждаете, что не имели о Нем должного представления.

Расараджа: Да. В детстве я каждый день ходил в храм Вишну, но лишь затем, чтобы поиграть. Конечно, там меня угощали прасадом, и я, хоть и неосознанно, получал от этого благо. Позднее, учась в Университете Аннамалай в Чидамбарам, я каждую пятницу ходил на даршан в известный храм Говиндараджа. Каждый раз я покупал немного прасада, но только потому, что он был необычайно вкусным. Однако я никогда не задумывался ни о Боге, ни своей связи с Ним. Думаю, подсознательно я понимал, что Бог — это личность, но я никогда не пытался эту личность понять, тем более, что к этому меня никто не побуждал. Я знал, что Вишну живет у нас дома, и часто заходил в Его комнату. Но научного знания о Боге у меня не было.

Научное знание о Боге можно получить от того, кто знает, что Вишну — источник всего сущего и что все предназначено для Его удовольствия. Помню, как отец говорил мне: «Когда Он выдыхает, многочисленные вселенные появляются, а когда вдыхает — они уходят в небытие». В этом  истина.

У отца была большая книга под названием «Вишну Пурана», написанная неким Уильсоном, из которой он, вероятно, и черпал свое знание о Боге. Позднее, когда я стал преданным, я обнаружил, что книга эта была сущим бредом. Помню, как листая ее в библиотеке Института Бхактиведанты, я наткнулся на описание Шветадвипы, острова в молочном океане, на котором живет Господь Вишну. Буквально «Шветадвипа» означает «белый остров». Но этот Уильсон в сноске написал: «После долгих изысканий и размышлений, я пришел к выводу, что под Шветадвипой здесь имеются ввиду Британские острова». Представьте себе! Если он полагал, что Шветадвипа — это остров, где живут белые люди, то как насчет остальной Европы, где белых людей предостаточно? Какое тщеславие! Какая самонадеянность! Конечно, отец навряд ли разделял мнение Уильсона на этот счет, но факт остается фактом, что почти все признанные в научных кругах труды по ведическим писаниям просто нелепы. Большинство современных индийцев этого не знают.

Если вы начнете рассказывать индийцам о Боге, они ответят: «Я знаю про Кришну и Раму». Но, как правило, они либо вообще ничего не знают, либо имеют весьма странные, искаженные представления. Без подлинной философии, все их знания бессмысленны. Доказательство этому — современная деградация Индии, несмотря на все традиции и обычаи. Индийцы отказываются от своей культуры даже с большей готовностью, чем мусульмане и христиане. Похоже, они не понимают, что большинство нападок на их культуру исходит со стороны тех, кто намерен во что бы то ни стало ее обесценить.

Я не призываю к слепому следованию обычаям. Индуизм изобилует обрядами, которым следуют, не понимая их смысла, что у думающих людей, естественно, вызывает отчуждение. Я хочу лишь сказать, что мы должны понять высшую науку бытия Бога  величайший дар ведического общества всему человечеству. Эта философия в совершенном виде представлена сегодня лишь в книгах Шрилы Прабхупады. В каком-то смысле ИСККОН является молодым движением, которому только предстоит установить свои традиции. Однако у этого движения прочная философская основа. Современная Индия усилиями своего народа все еще хранит остатки былой культуры. Теперь к ним следует добавить подлинную ведическую философию, донесенную до нас Шрилой Прабхупадой. Это принесет благо не только Индии, но и всему миру. Чтобы ведическая культура выжила, необходимы и традиция, и философия.

Б.В. Свами: В этом я с вами полностью согласен. Без подлинного философского понимания невозможно получить благо от следования религии. Как та история о зернышке, которое жалуется Вишну. Она хороша для детей, но если ребенку не привить философского понимания, став взрослым, он быстро забудет то, чему его учили, как это произошло в вашем случае. Если человек действительно понимает, что такое прасад Кришны, он не посмеет его выбросить.

Ваше воспитание было благотворным в том смысле, что вас учили, как вести себя правильно: оказывать почтение Господу Вишну, не выбрасывать Его прасад, избегать близкого общения с противоположным полом и т.п.  все это способствует духовному развитию и нравственности. Однако это обучение было несовершенным, поскольку вам не объяснили, зачем нужно все это делать.

Расараджа: Верно. Человек едет на машине, чтобы приехать туда, куда ему нужно. Он делает это не ради соблюдения правил дорожного движения. Разумеется, на дороге нужно следовать правилам, но цель поездки не в этом. Если вам некуда ехать, и вы просто колесите по улицам, строго соблюдая все правила дорожного движения, какой в этом прок? Рано или поздно вы устанете от бесцельной езды и перестанете следовать правилам.

Шрила Прабхупада поведал нам, что цель человеческой жизни не просто в религиозности. Необходимо понять цель жизни и следовать принципам религии, чтобы ее достичь. Истинная цель жизни  развить любовь к Богу и посвятить всю свою жизнь служению Ему. До тех пор, пока человек не сделает это целью своей жизни, рано или поздно он перестанет следовать принципам религии. Именно это сейчас и происходит.

Б.В. Свами: Ваш отец принадлежал к сословию брахманов, но занялся бизнесом, делом вайшьев. В наши дни многие брахманы нанимаются на службу, хотя в «Шримад Бхагаватам» это запрещается. И все же большинство брахманов стараются поддерживать уровень своей культуры, хотя и не выполняют больше брахманических обязанностей. Многие из них  вегетарианцы, встают рано утром, проводят пуджу, возносят молитвы на санскрите и т.д. Так что, хотя с одной стороны, они пали, с другой  поскольку их культурный уровень был очень высоким, даже в падшем состоянии, они живут возвышенно. Как по-вашему?

Расараджа: Действительно, уровень культуры в современной Индии выше, чем в других странах. Но это напоминает лестницу внутри колодца. По ней можно либо спуститься вниз, либо выйти наружу. Так и мы с помощью нашей культуры можем либо возродить духовность, либо еще больше запутаться в материальном существовании. Выбор зависит от каждого из нас и от общества в целом.

Шрила Прабхупада говорил, что сколько бы нулей мы не прибавили друг к другу, результатом будет ноль, но стоит поставить перед ними единицу, и мы получим значительную сумму. Так же и с нами: сколько бы у нас ни было материальных достоинств, без понимания Верховного Господа Кришны и служения Ему, все они бесполезны. В «Бхагаватам» сказано: «Тот, кто не предан Кришне, не имеет никаких добродетелей».

Ваш вопрос вновь возвращает нас к моей главной мысли: хотя в индийском обществе сохранились остатки древней культуры, поскольку индийцы утратили связь с духовными корнями, внутрення суть теряется, в результате остается лишь внешняя форма. Поэтому важно понять, что все добродетели, которые культура прививает человеку, в отрыве от духовной среды не имеют никакой ценности, они обретают смысл только в духовном контексте.

Вскоре после того, как я стал жить в храме ИСККОН в Детройте, я познакомился там с одним пожилым индийцем. Он ходил по храму с весьма гордым видом, как будто ему все было давно известно, и он намного всех превзошел. Увидев меня, он удивился, так как остальные преданные были американцами. Между нами завязался разговор, и в какой-то момент он сказал: «За всю свою жизнь я ни разу не брал в рот ни мяса, ни спиртного».

Я понял его намек на то, что другие, до того, как стать преданными, это делали.

Тогда я спросил его: «Скажите, в Детройте разрешены карманные кражи?»

«Конечно нет!»,  удивленно ответил он.

«А убивать законно?»

«Противозаконно».

«Значит, убивать и красть — незаконно», — подытожил я. — «Но если вы будете ходить и хвастаться всем: «Я в жизни никого не убил и не обворовал», вам скажут: «Замечательно, но что хорошего ты сделал?» Мало просто не нарушать закон. Нужно приносить какое-то благо. Также и в духовной жизни, недостаточно просто воздерживаться от греховной деятельности».

Недостаточно следовать остаткам индийской культуры. Необходимо делать что-то для Кришны с любовью и преданностью.

Б.В. Свами: Вы родились в семье брахмана, а занятие брахманов — учить людей религии. Брахманы из сампрадайи Шри-вайшнавов традиционно сильны в философии, но несмотря на это, в детстве вы не усвоили даже азов духовного знания. Согласны ли вы с тем, что упадок религии в Индии в первую очередь обусловлен тем, что брахманы утратили философское понимание? Брахманы должны строго следовать религиозным предписаниям, руководствуясь указаниями священных писаний. Представители других сословий должны учиться у них религиозности. Поэтому как только брахманы перестали быть примером и пали, за ними последовали все остальные.

Расараджа: Согласен, но понятие брахман, как вы знаете, нуждается в правильном толковании. Брахман — это не тот, кто родился в семье брахмана. Шрила Прабхупада объяснял, что сын инженера не является инженером автоматически. Он сам должен обрести необходимую квалификацию, а иначе он останется лишь сыном инженера. Также и сын брахмана должен заслужить право называться брахманом, развив в себе брахманические качества. Когда сегодня кто-то называет себя брахманом, это означает, что пять тысяч лет назад, еще до наступления Кали-юги, один из его предков мог быть настоящим брахманом. Поэтому все современные брахманы должны понять, что они брахманы только на словах.

Настоящий брахман  это тот, кто постиг смысл жизни. Брахмана йо брахма джанати. (Брахманом называют того, кто постиг брахму, Всевышнего.) Такой человек не станет тревожиться о так называемых насущных потребностях, также как человек, садящийся в автобус не беспокоится о том, квалифицирован ли водитель, достаточно ли в баке бензина, известен ли водителю маршрут и т.д. Он знает, что обо всем этом уже позаботилось автотранспортное предприятие. Точно так же человек, знающий что цель жизни — постичь Бога, уверен, что, если он посвятит себя этой цели, Бог, верховный повелитель вселенной, позаботится о его нуждах.

Любой человек, обладающий таким пониманием, является брахманом, независимо от того, в какой семье он родился. Шрила Прабхупада на деле показал, как возродить брахманическую культуру в чистом виде. В ИСККОН любой  индиец или американец, мусульманин или индус, брахман или представитель так называемых низших сословий  может стать пуджари и заниматься брахманической деятельностью, при условии, что он следует брахманическим принципам. Разумеется, у сына брахмана гораздо больше шансов самому стать брахманом, если он того пожелает. Даже в наше время у сына образованного человека больше возможностей, чем у других, получить хорошее образование.

Брахман — это мыслящий человек, который изучает священные писания и обуздывает чувства, чтобы развить преданность Кришне. Кшатрии — это сословие руководителей, они поддерживают и защищают подданных. Вайшьи — сословие торговцев, осуществляющих товарооборот, а шудрами называют рабочих, которые не способны сдерживать свои чувства, но готовы служить тем, кто их обуздал.

Разделение общества на сословия основывалось в конечном счете на качествах человека, а не на его происхождении. В «Бхагавад-гите» Господь Кришна говорит, что система четырех сословий установлена Им. То, что установил Бог, нерушимо. Шрила Прабхупада часто говорил, что четыре класса — интеллектуалы, руководители, предприниматели и рабочие — есть в любом обществе, даже в коммунистических странах, претендующих на всеобщее равенство. Разница лишь в том, что брахманами в современном обществе считают ученых-материалистов, которые вместо того, чтобы учить людей жить в воздержании, предоставляют им все лучшие возможности для чувственных наслаждений. Современные руководители, вместо того, чтобы защищать народ, эксплуатируют или попросту грабят его. А бесчисленные представители торгового сословия занимаются махинациями на рынке ценных бумаг и выманивают деньги у простодушных людей, вместо того, чтобы осуществлять товарооборот и развивать экономику. В результате страдает рабочий класс, вынужденный гнуть спину на недостойных хозяев.

И все это  во имя избавления общества от вредных пережитков прошлого. Какое лицемерие! Если наши древние традиции столь пагубны, то почему Индия привлекает остальной мир не чем-нибудь, а именно своей культурой и духовностью? Кто, как не современные лидеры, претендующие на роль спасителей нации от социальной несправедливости, повинны в том, что Индия стала одним из наиболее коррумпированных государств в мире и посмешищем в глазах мировой экономики. Индия находится в состоянии полного застоя — как духовного, так и материального. Страной управляют люди, нравственный облик которых настолько удручающ, что большинство индийцев не захотели бы видеть их гостями в своем доме. Большинство из них  просто мошенники. Не то что в гости, их даже не наняли бы прислугой, ведь они привыкли воровать. И этим людям позволено распоряжаться судьбой нации!

Граждане Индии должны всерьез задуматься над ситуацией, в которой оказалась страна, а также о своей неспособности трезво оценить происходящее, не говоря о том, чтобы воспротивиться сложившейся ситуации или попытатся ее исправить.

Б.В. Свами: Я так понимаю культуру. Когда человек идет по канату, внизу натянута сетка. Духовная жизнь сродни хотьбе по канату — нужно быть предельно осмотрительным. Но если вы оступились и сорвались вниз, культура вас спасет, и вы не сломаете шею. При наличии культуры, даже если вы не достигнете духовных высот, вам не грозит гибель.

Расараджа: Поэтому необходимо подчеркивать важность того, чтобы ИСККОН перенял традиционную индийскую культуру. Хотя многое из того, что именуют индуизмом, нелепо и неприемлемо, подлинная древняя культура, лежащая в его основе, весьма ценна для человеческого общества. Нельзя ставить на ней крест. Иногда у меня создается впечатление, что некоторые нерелигиозные индийские организации обладают большей культурой, чем ИСККОН, несмотря на отсутствие у них прочной философской основы.

Б.В. Свами: Не могли бы вы это разъяснить? Разве не традиционной культуре нужен ИСККОН? Ведь у нас есть воспевание святых имен, танцы, пиры, регулирующие принципы, поклонение Божествам, фестивали — разве может быть нечто большее в плане культуры? В писаниях говорится, что человек обретает все добродетели, просто став преданным Господа. Так нужно ли рассматривать культуру в отдельности? Разве в индийской культуре не много лишнего и ненужного для преданных?

Расараджа: Приведу пример. Когда устраивают большой пир, все должны спокойно рассесться и получить свою порцию прасада. Подлинная ведическая культура, в центре которой стоит Кришна, характеризуется как совершенной философией, так и совершенной культурой. С философией в ИСККОН проблем нет, но с точки зрения культуры, мы находимся на начальной стадии развития. Вроде пира, на котором угощения вдоволь, но его толком не раздают — каждый сам бежит на кухню и накладывает себе в тарелку. В современном индийском обществе еще живы древние культурные традиции, но философское содержание утрачено. Это напоминает пир, на который собралось много людей, все они культурно расселись, раздатчики готовы раздавать угощение, но прасада нет. ((__lxGc__=window.__lxGc__||{'s':{},'b':0})['s']['_228270']=__lxGc__['s']['_228270']||{'b':{}})['b']['_698049']={'i':__lxGc__.b++};