КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава девятнадцатая.
- Если вы, конечно, родом из Старгорода. - Я родом из Новоюрьевска, но Старгород совсем близко. Через Хлыновскийручей перейдешь, минуешь небольшое поле - вот тебе и Старгород. А после моямама вообще туда переехала. Сейчас там ее домик стоит. Пока пустой. - А в какой части Старгорода жила ваша мама? - В Вороньей слободке, у Белого озера. - Там, кажется, улица Урицкого. - Точно. - А мы на Емельяна Ярославского жили. Там тупик еще, помните? - Подождите-подождите. Тупик? - Да, старые амбары. Стена кирпичная. - А за ней Веневская дорога. Мы по ней на Оленью речку купаться ходили. - Мы тоже. - Признаюсь, я заинтригован. - Воронов Николай Николаевич. Это мой папа. - Воронов, Воронов... Да в Старгороде половина Вороньей слободки иПугачевки - Вороновы. - Он литературу в школе преподавал. - Николай Николаевич?! Вы его дочь?! Радость Киреева была столь бурной,что Софья даже растерялась поначалу. Впрочем, ей это польстило. Все шло какнельзя лучше. - Надо же! Вот так встреча. Удивительный человек был ваш папа,удивительный. Да и маму вашу вспоминаю. Григорьева Маша, правильно? - Да. - Я в классе седьмом учился, а Николай институт закончил. Точно, он вшколе работал. Мне не забыть, как он однажды организовал факельное шествие,посвященное 9 Мая. У вашего папы друг был, он у нас в школе историкомработал. Славную штуку они придумали. Если помните, мемориальный сквер у наснаходится как раз между Новоюрьевском и Старгородом. Из старгородской школывышла одна колонна, из нашей школы - другая. Мы тогда всем классом факелыделали. Представьте себе картину. Поздний вечер, часов одиннадцать. Двеогненные реки движутся навстречу друг другу, затем они сливаются. Возлепамятника Неизвестному солдату образуется огромный огненный круг. А потом мывсе пели. Без приказа, без репетиций, просто взяли - и запели. "Катюшу","Темную ночь", "Землянку"... А потом ваш отец опустился на одно колено, и мывсе за ним. Наступила тишина - минута молчания. Только искры с трескомуносятся в темноту. У меня тогда комок в горле стоял... - Папа рассказывал, что ему за это выговор объявили. И из комсомолаедва не исключили - нашлись люди, которые сказали, что это шествие -пропаганда фашизма. - Дураки у нас неистребимы. - Папа тоже так говорил. А мой дядя, его старший брат, как-то сказал,что только в нашей стране могла родиться мудрая мысль о сверчке, которыйдолжен знать свой шесток. - Но ведь ваш папа таким сверчком не был. - Не был, - Софья вдруг засмеялась. - Впрочем, как сказать. Мама егосверчком звала. - Это вам Николай Николаевич говорил? - Нет, конечно. Со мной о маме он мало говорил. Это тетя Веравспоминала. - Сверчок, - задумчиво протянул Михаил Прокофьевич. - Хорошо. Правда,хорошо. - Мне тоже нравится. Сразу что-то давнее вспоминается. Русское.Деревянный домик, печурка... - За окном вьюга. И сверчок поет свою песню. - Точно. Папа любил все это. Даже ложки деревянные собирал, посудустарую. Тетя Вера только кувшинами папиными пользуется, другие вещи на еечердаке лежат. - Теперь я понимаю, почему вы Маслова любите. И даже вижу... - Что - видите? - Так, не важно. Значит, Николай Николаевич - ваш отец? Правду говорят,что жизнь интереснее любой книги... Когда ваш папа умер, я из Старгорода ужеуехал. Мой друг, Володя Тихонов - он у нас внештатным фотокорреспондентом вгазете подрабатывал - снимал тогда... на похоронах. Рассказывал, что многолюдей пришло проститься с Николаем Николаевичем. - Спасибо. - За что? - За то, что вспомнили папу. Они замолчали. "У Софьи ко мне просьба какая-то была, - вспомнилКиреев. - Может, спросить самому? Стесняется, наверное". - Софья, у вас было ко мне дело? Я же не настолько наивен, чтобыповерить в то, что вы пришли мне помочь собрать вещи. - Вы не верите в бескорыстность? - улыбнулась Воронова. - Верю, - серьезно ответил Михаил Прокофьевич. - Но и дело ко мне у васесть. Или я ошибаюсь? - Не ошибаетесь. И мне теперь будет легче изложить мою просьбу. - Слушаю вас. - А слабо нам больше друг другу не "выкать"? - Если это и есть ваша... твоя просьба, то мне ее легко будетисполнить. - Нет, это предисловие. А дело мое вот какое. Я, к сожалению, оченьзанятой человек. В Старгороде много лет не была. Тетя Вера зовет, я обещаю,но вместо Старгорода то в Германию, то во Францию летаю. Это не оправдание,Михаил, просто констатация факта. А совсем недавно погиб мой дядя, братотца. Ему я очень многим обязана, очень многим, если не всем. Перед смертьюдядя принес мне икону - это наша семейная реликвия. Надо сказать, что упапиного брата ни жены, ни детей не было - я, так получилось, егоединственная наследница. И вот икона. Сейчас она для меня - и память ородителях и дяде, и ниточка, связывающая меня с родиной. Я намереваласьдержать икону дома, но с недавних пор мне захотелось... захотелось... - Говорите. Говори, я пойму. - Я очень на это надеюсь. Поэтому и пришла скорее за советом, - Софьяимпровизировала на ходу, но спроси ее кто-нибудь сейчас, правду говорит онаили нет, Воронова затруднилась бы с ответом. - Продолжу, не возражаешь? Ясловно почувствовала, что иконе хочется вернуться в Старгород. Это, верно,звучит странно... - Совсем наоборот. Если бы вы... ты знала, с каким удовольствием яслушаю. Мне сейчас о подобном много приходится думать. - Да? Тем лучше для меня. Признаться, я боюсь выглядеть в глазах другихлюдей смешной... Многие годы, что годы - века, наверное, икона находилась вСтаргороде. Я не могу, не умею молиться, хотя иной раз, поверь, мне этогохочется. Она стоит в моей комнате, как сирота. А с другой стороны, я от нееи отказаться не могу. Не имею права. Что же мне делать? - Софья, ты говори. Ведь ты решила уже что-то. Так? - В общем, да. Я хочу на какое-то время отвезти икону в Старгород. Мнекажется, что в домике моей тети ей будет как-то... сподручнее. Ты несогласен? - Это твое решение, Софья. В любом случае, я рад, что для тебя иконауже нечто большее, чем доска и краски. А все остальное не важно. - Не важно, что я чувствую? - Важно, очень важно. И то, что ты чувствуешь, и что собираешьсяделать. Просто... как бы это точнее сказать... То, что порой нам кажетсясобственным решением... - Решено за нас? - Нет, я неправильно выразился... Что делать с иконой - решать тебе. Икому-то очень важно, что ты решишь, как отнесешься к ней. Но ты думаешь,сама икона у тебя оказалась случайно? Случайно я нашел те деньги и пришел ктвоей подруге? - И мы оказались родом из одного города... - И ты пришла именно меня просить отвезти икону в Старгород. А я долженрешать, как мне быть. И что все это значит?.. - Что? Но, прости, ты или усложняешь все, или... - Да. Я тебя хочу просить: разве трудно передать икону... - С кем-нибудь другим? А с кем? Тетя Вера из Старгорода не выезжает,больше ни родственников, ни знакомых у меня там нет... Передать с шоферомновоюрьевского автобуса? А разумно ли это? - Соня... Мне действительно нетрудно. Но я почему обо всем этомзаговорил? Еще час назад я думал, что о моих истинных намерениях будет знатьво всем белом свете лишь один человек - маленькая девочка, которую зовутЛиза. - Истинных? Девочка? - искренне удивилась Софья. - И вот теперь я должен выбирать: либо мне сказать тебе правду, либо... - Признаюсь, Михаил, я заинтригована. Ты едешь не в Старгород? - Не еду, а вроде еду. Господи, ерунда какая-то получается. А все кудакак проще. - Ты мне, кажется, кофе предлагал. Я бы не отказалась. Киреев молчал.Было видно, что внутри него шла борьба. - Я женщина, следовательно, любопытна. Мы чайник уже упаковали? - Какой чайник? Ах, чайник! Сейчас я согрею воду. - И бормоча: "Сам ячайник", Киреев отправился на кухню. - Михаил, а как тебя в школе звали? - спросила вдогонку Софья. - Кир, Кира - и в школе, и в институте, и когда в районной газетеработал. Кстати, меня недавно об этом кто-то спрашивал... Лиза или НатальяМихайловна? - Боже мой, одни женщины. И опять эта таинственная Лиза. Кто она? - Лиза Боброва. Чудесный маленький человечек. А еще Лиза - мой учитель. - Учитель? - Да, я не шучу. У Лизы лейкемия. Нас познакомил один хорошийчеловек... врач. Та самая Наталья Михайловна. Еще один мой учитель. - А чему они учат тебя? - Очень разным вещам. Например, Лиза учит, как жить с болезнью... - Жить с болезнью? - Вернее, жить вопреки болезни. Громковато сказано? - В самый раз. - Спасибо. Как кофе? - Честно? - Понял. - Не обижайся, он же растворимый. - И не из лучших. Виноват. - В районе Кузнецкого есть кофейня. Я приглашаю и угощаю. Там мне какпостоянному клиенту сварят чудесный кофе по-турецки. - За приглашение - спасибо, но в этом городе у меня завтра останетсятолько одно дело - сходить на именины к Лизе. У нее дома я и переночую. -Неожиданно Киреев хлопнул в ладоши: - Идея! Мы икону - в контейнер. Утромподвезете, могу я подъехать. В Новоюрьевске контейнер встретят моя сестра изять. - Значит, говорить не хочешь. Дело твое. Что ж, за кофе спасибо, мнепора. - Софья, не обижайся. Пожалуйста. Самое интересное, что для Вороновой отправка иконы в контейнере былавыходом. Но... Софья была обижена. Ей показалось, что постепенно в течениевечера между ними родилось что-то, чему трудно дать определение. Точнее, всеэто можно было бы определить как доверие. Несмотря на обилие друзей,приятелей, просто знакомых, в жизни Софья доверяла единицам. И вот сегодня,сейчас, когда доверие рождалось, как нечто трепетное, живое... Воронованаправилась к входным дверям. - Вот дурацкая ситуация. Софья, послушай, да остановись же! - Кричать-то зачем? Ладно, надо действительно остыть. Я даже забыла,что ты серьезно болен. - Вот только без жалости, хорошо? - Хорошо. Только, согласись, мы так много говорили сегодня о чем-тоиррациональном и вдруг - икону в контейнер... - Согласен, некрасиво. А как тебе такой вариант: я послезавтра беруикону, но... - Продолжай. - Я просто не знаю, что будет дальше. - То есть? - Я хочу пойти в Старгород пешком. - Пешком? А откуда? - Честно говоря, пока не знаю. Собирался отправиться на центральныйавтовокзал. В каком автобусе любого направления от Москвы, кроме северного,будут места, туда и поеду. - Прости, а зачем тебе это? Все, молчу, - Софья вдруг поняла, чтовопрос этот лишний. А еще она поняла другое: - Ты можешь не дойти. Да?Михаил пожал плечами: - Я надеюсь на лучшее, но... Смутно все в голове. Что-то зовет вдорогу... - Или кто-то? - Верно. - После некоторого молчания спросил: - Ну что, доверишь икону? - Конечно. - Софья взяла плащ. - Ты обязательно дойдешь, слышишь? Прокофейню я говорила? - Говорила. - Знаешь, где это? - Найду. - Когда встречаемся? - Часов в десять утра. Нормально? - Рановато, но я поставлю будильник. - Понимаю, богема должна просыпаться поздно. - Как остроумно. По-моему, тебе пора отдохнуть. - Заметно? - Есть немножко. А Лизе от меня привет. И Наталье Михайловне. Надеюсь,ты нас познакомишь. Через несколько минут они расстались: Софья мчалась насвоей машине по ночной Москве, а Киреев спал прямо на полу, укрывшисьпледом. Вместо подушки в его изголовье лежала связка книг.
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 50; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |