Объяснения ответчика по делу

Принцип формального равенства противоборствующих сторон в буржуазном гражданском процессе означает, что каждая из них располагает номинально одинаковыми шансами для достижения успеха. Поэтому после уведомления ответчика о начале дела и характере заявленной претензии он вправе дать письменные объяснения, если намерен не допустить вынесения заочного решения об удовлетворении иска. Каково же содержание такого рода объяснений?

Американское законодательство намечает два магистральных направления организации ответчиком своей защиты. Конечная цель первого из них - аннулирование возникшего производства по мотивам отсутствия у истца права на обращение к суду или несоблюдения им определенных нормативных предписаний на начальном этапе процесса. При другом способе ответчик ставит задачу добиться вынесения благоприятного для него решения после рассмотрения судом конфликта по существу. Указанные основные методы защиты с исчерпывающей точностью не разграничены. Есть ситуации, где они сливаются, перекрещиваются друг с другом, например в ряде случаев одни и те же обстоятельства способны привести и к прекращению дела, и к вынесению (обычно в упрощенном порядке) решения об отклонении притязания. Кроме того, законодательство федерации и различных штатов полностью не тождественно, специфические подходы к регулированию деталей однотипных проблем наблюдаются в каждой обособленной процессуальной системе.

Привлекательность оспариваний существования у истца правомочия вести процесс, т.е. права на иск в процессуальном смысле, состоит в том, что здесь ответчик получает возможность быстро ликвидировать начатое против него дело. Но когда и как наносить этот удар, каковы будут его конечные результаты?

Ответы дают § 1406 разд. 28 Свода законов США, ст. 12 и 41 ФПГП. Утверждения относительно неподведомственности и неподсудности дела данному суду, нарушения порядка привлечения ответчика к участию в процессе, отсутствия у истца юридической позиции, непривлечения совершенно необходимых соучастников могут быть изложены вместе с объяснениями по существу конфликта либо заявлены в форме самостоятельных ходатайств, которые по общему правилу должны быть направлены суду до представления возражений материально-правового характера. Если такие возражения ответчик до заседания не обязан письменно формулировать, ходатайство можно заявить в ходе разбирательства дела.

Допустимо любое сочетание форм процессуальной защиты, какими бы они ни казались противоречащими друг другу. Более того, ответчику следует заявить одновременно все возражения, которыми он располагает на данный момент. Если сторона выдвинула одно или часть из имеющихся у нее возражений, считается, что она добровольно отказалась от остальных и ей не будет дозволено прибегнуть к ним в дальнейшем*(242). Действие данной нормы распространяется на случаи нарушения правил о территориальной и персональной подсудности, надлежащем привлечении заинтересованных лиц к участию в деле, вручении процессуальных бумаг. Ссылки на эти нарушения вообще становятся невозможными, коль скоро ответчик не указал на них сразу после начала процесса. Несколько иной режим возражений, основанных на отсутствии у истца юридической позиции или непривлечении необходимых соучастников. Они могут быть заявлены вплоть до вынесения решения. Наконец, прекращение производства вследствие неподведомственности дела не исключено на любом этапе процесса, в том числе по инициативе самого суда.

Постановление об аннулировании процесса, если суд не укажет об ином, имеет силу решения конфликта по существу с обычными последствиями. Исключение составляют акты, основанные на неподведомственности, неподсудности или непривлечении всех соучастников (ст. 41 ФПГП).

В части регулирования вопросов защиты процессуального характера законодательство штатов по сравнению с федеральным обширнее и имеет специфические особенности. Так, § 3211 ЗПГП Н.-Й. дает более развернутый перечень оснований, которые должны быть выдвинуты ответчиком сразу после начала дела под угрозой запрещения их использования на следующих этапах. Сюда отнесены возражения против продолжения процесса по мотивам наличия определенных письменных доказательств, неудобства избранного истцом места для разбирательства спора, отсутствия у истца правоспособности или дееспособности, нахождения тождественного дела на рассмотрении другого суда, уже состоявшегося решения арбитража или суда, добровольного исполнения обязательства должником, истечения сроков давности, недееспособности ответчика, объявления его банкротом или освобождения от ответственности по каким-либо законным поводам, отсутствия у суда полномочия привлекать данного ответчика к участию в процессе, нарушения порядка вручения извещений, нахождения спорного объекта по вещному иску за границами штата.

Независимо от того, изложены возражения процессуального характера в одном документе с объяснениями по существу конфликта или заявлены отдельно, они по просьбе любой из сторон должны быть рассмотрены до разбирательства дела, если суд не постановит об ином (ст. 12 ФПГП, § 597 ГПК Калифорнии).

Защитительные аргументы, направленные на опровержение материально-правового притязания и успешное завершение тяжбы, ответчику надлежит зафиксировать в письменных объяснениях (answer). Нормативные акты говорят о том, что объяснения нужно формулировать сжато и ясно, каждому утверждению следует быть простым, кратким и прямым (см., напр., ст. 8 ФПГП, ст. 8 Правил гражданского процесса штата Колорадо). Внешняя очевидность этих положений обманчива. Составление как исковых заявлений, так и ответов на них - дело тонкое и сложное, человека неопытного здесь подстерегает немало завуалированных ловушек.

Прежде всего, нельзя забывать, что по общему правилу стороне не будет разрешено в ходе дальнейшего развития производства затрагивать новые вопросы, т.е. выходить за рамки первоначальных объяснений, касающихся фактических обстоятельств. Изменение и дополнение мотивов защиты допустимо лишь с рядом оговорок, в принципе аналогичных тем, которые обусловливают возможность изменения элементов иска.

Статья 8 ФПГП предписывает ответчику реагировать на каждое из предъявленных к нему требований и недвусмысленно указывать, какие из утверждений истца он признает и какие нет. К числу специфических черт американского гражданского процесса нужно отнести наделение ответчика правом заявить, что он лишен возможности признать или отрицать некоторые из названных истцом фактов, поскольку лично их не наблюдал и не располагает о них достаточной информацией. Такое заявление тождественно отрицанию. Но если ответчик оставил без внимания какие-нибудь из утверждений противника, это будет расценено как признание. Исключение сделано лишь для вопроса о размере убытков кредитора. Аналогичные положения есть в нормативных актах штатов (см. § 3018 ЗПГП Н.-Й., § 40 гл. 110 Свода законов Иллинойса, § 306 разд. 12 Свода законов Оклахомы).

Догматическое толкование приведенных норм обнаруживает намерения американских законодателей предложить ответчикам все мыслимо возможные пути для честного разъяснения своей позиции. Но благие намерения рухнули при столкновении с жизнью. К формулировке "ни да, ни нет" тяжущиеся прибегают с целью составления уклончивых объяснений или недобросовестного отрицания. Суды ведут некоторую борьбу с этими злоупотреблениями. Есть, например, прецеденты, запрещающие оправдывать побочными аргументами отрицание таких фактов, которые заинтересованный субъект должен знать. Встречаются рекомендации ответчикам не спешить оспаривать факты и принимать предварительные меры по определению верности утверждений истца.

Такого рода нормы с точки зрения борьбы с ложью малоэффективны. Но их применение способно в отдельных случаях осложнить разбирательство дела. Аморфность норм порождает немало вопросов: какие именно факты обязана знать сторона; должна ли она предварительно исследовать утверждения противника, не считаясь с затратами; как быть, если такое исследование требует больше времени, чем сроки, установленные для дачи объяснений, и т.п. Поскольку точные ответы невозможны, доминирующую роль начинают играть судейское усмотрение и адвокатское мастерство.

Как надлежит стороне формулировать несогласие с доводами противника? Это не техническая, а немаловажная юридическая проблема. Суды средневековой Англии допускали общее отрицание, кратко выражавшееся словами "не виновен", "нет долга" и т.п. Затем истец доказывал свои утверждения. В первой половине XIX в., когда английское и американское процессуальное право начало избавляться от наиболее устаревших конструкций феодального судопроизводства, данное положение тоже подверглось критике. Критики считали, что на ответчика нужно возложить обязанность выражать отношение к каждому утверждению истца относительно фактов. Такая линия нашла закрепление в законодательстве, но не полностью.

Ныне в праве США сложились разнообразные комбинации отрицаний общего (general denial) и конкретного характера (specific denial). В федеральных судах, если сторона не согласна лишь с частью утверждений истца, она должна выделить те из них, которые считает правильными, и отвергнуть остальные. Если ответчик не намерен оспаривать все ссылки на факты, он может перечислить отрицаемые им утверждения либо прибегнуть к общему отрицанию, исключив из него прямо признаваемые утверждения. Наконец, общее отрицание дозволено использовать, когда тяжущийся возражает против всех аргументов истца, включая мотивы, обосновывающие компетенцию федерального суда (ст. 8 ФПГП).

Аналогичные правила содержат нормативные акты большинства штатов (см., напр., § 431.30 ГПК Калифорнии). Никаких указаний о формах отрицаний § 3018 ЗПГП Н.-Й. не дает, но отсутствие прямого запрещения общего отрицания практика толкует как его допустимость. Этот метод защиты юристы считают рискованным по сложным делам, где основание иска включает множество фактов, поскольку возникает опасность подачи истцом ходатайства о рассмотрении конфликта в упрощенном порядке вследствие недобросовестного поведения ответчика. В конечном счете, выбор методов защиты зависит от разработанной адвокатом тактики. Законодательство некоторых штатов (Иллинойс, Мичиган) признает только конкретные отрицания. Здесь краткие декларации типа "не должен" будут иметь результатом поражение ответчика.

Стороне, прибегающей к защите в форме конкретного отрицания, нужно учитывать такие его особенности, которые трудно объяснить с позиций нормальных стандартов обычной жизни. Отрицания должны опровергать существо утверждений истца и не быть уклончивыми - этот тезис закрепляют нормативные акты и развивают прецеденты. Но что значит уклончивость? Здесь наблюдаются расхождения юридических конструкций со здравым смыслом.

Существует замысловатая доктрина "отрицания, чреватого признанием", охватывающая случаи двух разновидностей. Первую трактуют как слишком буквальное отрицание (literal denial). Оспаривая утверждения истца, ответчик заявляет, что он не брал взаймы 450 дол., или не вел машину со скоростью 50 миль в час, или не наносил удара потерпевшему 20 июля 198... года. Декларации такого рода суды могут расценить как признание получения от кредитора другой суммы, или езды с иной скоростью, или причинения телесных повреждений раньше или позднее 20 июля. Чтобы устранить подобные сюрпризы, ответчику следует указывать: я не занимал у истца ни 450 дол., ни какой-либо другой суммы и т.д. Вторая разновидность - отрицание объединенных фактов (conjunctive denial). Исковое заявление гласит: ответчик умышленно избил истца и лишил его свободы. Если ответчик скажет, что он не трогал истца и не лишал его свободы, это будет истолковано как неоспаривание им одного из названных действий. Ответчик не совершал ни того, ни другого - такой должна быть правильная защита.

Рациональность изложенных доктрин затруднительно обосновать их направленностью против хитростей адвокатов, пытающихся, формально не сообщая заведомой неправды, избежать раскрытия истины. Им специфика защиты хорошо известна. В расставляемые этими доктринами ловушки скорее попадут несведущие в юриспруденции граждане, если они будут в процессе поступать согласно принятым в житейском обиходе нормам.

Американское процессуальное право не допускает сопровождаемых оговорками признаний или отрицаний. Возможно либо то, либо другое. Правда, не исключено так называемое аргументированное отрицание (argumentative denial). Утверждению истца об отобрании у него ответчиком конкретной вещи последний противопоставляет возражение о том, что спорное имущество взято им у другого лица. Или ответчик заявляет, что был в Чикаго в тот день, когда его, по словам истца, видели в Нью-Йорке. Но подобные отрицания считаются плохими, так как опровергают заявления истца лишь косвенно. По сути же они приближаются к другой форме защиты материально-правового характера - выдвижению ответчиком новых фактов, обычно с принятием на себя обязанности их доказывания. При отрицании бремя доказывания, как правило, лежит на истце.

Ссылка ответчика на новые факты нередко сочетается с признанием им всего основания иска и имеет целью аннулировать эффект признания, т.е. добиться решения об отклонении требования истца. Такой оборонительный прием именуют "признание и возражение" (confession and avoidance), заимствуя штампы старого общего права, либо "позитивная защита" (affirmative defence) - по более современной терминологии (ст. 8 ФПГП, § 3018 ЗПГП Н.-Й.). Указание ответчика на факты, мешающие удовлетворению иска, означает расширение предмета доказывания. Но это возможно лишь в том случае, если выдвигаемые обстоятельства наделены юридической силой нормами права либо сторона рассчитывает придать им такую силу путем создания нового прецедента. Значит, данная форма защиты сложнее простого отрицания; первое условие ее успешного использования - хорошее знание ответчиком права или помощь квалифицированного адвоката.

Англосаксонскому судопроизводству известно, наконец, понятие возражений правового характера (objections in point of law). Американские юристы по сравнению с английскими употребляют его реже, но суть проблемы анализируют подробно, причем обычно в связи с вопросами о прекращении производства из-за юридической необоснованности иска или суммарном производстве вследствие очевидности фактов. Отсутствие законного основания требования ответчик стремится показать путем отбора норм, подлежащих применению к данному случаю, и определенного их толкования. Цель - убедить суд в том, что указанная истцом или установленная совокупность фактов не порождает юридических полномочий и обязанностей. Если защита сведена к возражениям правового характера, отпадает надобность рассматривать гражданский спор с участием присяжных, вопросы юридические решают судьи. Они, конечно, не связаны точками зрения сторон и применяют нормы на основе правосознания господствующего класса, учитывая стабильные и текущие задачи юстиции империалистического государства.

Итак, существует несколько разновидностей защиты против иска. Допустимо ли их объединять в одной состязательной бумаге? Еще английские суды общего права наделили ответчика таким полномочием, не дозволяя, однако, ходатайствовать о прекращении разбирательства и параллельно оперировать возражениями материально-правового характера. Ныне американскому судопроизводству это ограничение неизвестно. Ответчику разрешено выдвигать любое количество оборонительных аргументов независимо от того, совместимы ли они между собой, причем одна форма защиты, например отрицание ("Я не заключал договора"), не исключает другой, например признания и возражения ("Я договор выполнил"), а равно несостоятельность части мотивов не дисквалифицирует остальных.

Форма N 20 из приложения к ФПГП играет роль своеобразной инструкции для составления объяснений на иск. Здесь дана примерная схема возражений, которые, если их конкретизировать, способны быть наглядной иллюстрацией несовместимых защит. Ответчик может альтернативно утверждать, что: 1) исковое заявление не содержит охраняемого законом притязания; 2) требование должно быть адресовано наряду с ответчиком еще некоторым лицам; 3) ответчик признает одни мотивы истца и отвергает другие; 4) истец пропустил срок давности.

Американские теоретики просто констатируют сложившееся положение без его моральной и юридической квалификации. Между тем к такого рода методам и уловкам может быть снисходительна только юстиция, которая не ставит целью установление по рассматриваемым делам объективной истины и создает благоприятные условия для победы более сильному. Нравственные каноны тоже забыты. В зарубежном юридическом фольклоре есть притча о человеке, заявившем по поводу требования компенсировать убытки за треснувший горшок, что не брал горшок, горшок возвращен целым и был получен от хозяина с трещиной. История кажется забавной, но разве этот, даже выигравший процесс ответчик не заслуживает репутации лжеца?

Англосаксонскому процессу известна своеобразная конструкция, именуемая перекрестным иском (cross-claim). Она рассчитана на случаи, когда при процессуальном соучастии между ответчиками (но не между истцами) существуют взаимные претензии, которые нужно облекать в форму иска. Эти вопросы не одинаково регламентированы нормативными актами федерации и штатов. По ст. 13 ФПГП перекрестный иск может быть предъявлен одним ответчиком к другому, если он вытекает из сделки или события, обосновывающих первоначальный иск, либо имеет отношение к имуществу, являющемуся объектом спора между истцом и ответчиками. Такой перекрестный иск направлен на то, чтобы заставить ответчика компенсировать полностью или частично суммы, взысканные с заявителя в пользу главного истца. Предъявление перекрестного иска зависит от усмотрения тяжущегося, он равно вправе начать по соответствующему требованию самостоятельное производство.

Таким образом, законодательство федерации и некоторых штатов (Калифорния, Висконсин) условием допустимости перекрестного иска считает его тесную связь с требованием истца. Юристы нередко ссылаются на решение Верховного суда штата Висконсин 1923 г. Пассажирка такси, получившая увечье в дорожной катастрофе, привлекла к ответственности владельцев столкнувшихся машин. В ходе процесса один из них потребовал от другого возместить ущерб от повреждения своего автомобиля. Большинством голосов суд оставил перекрестный иск без рассмотрения из-за несовпадения его основания с основанием главного иска. Потерпевшая, заявил суд, была бы лишь наблюдателем спора между двумя ответчиками и разбирательство этого спора могло привести к задержке разрешения ее собственных притязаний*(243).

Однако § 3019 ЗПГП Н.-Й. и аналогичные нормы многих других штатов не содержат ограничений для предъявления перекрестных исков. Здесь суды более свободно допускают возбуждение одним ответчиком спора против другого. Но на практике число перекрестных исков невелико. Основной сферой их применения издавна были дела о совместном причинении вреда. Надобность заявлять перекрестные иски резко сократилась, так как ныне суды распределяют ответственность с учетом вины каждого из соучастников непосредственно при удовлетворении главного иска.

Содержание перекрестного иска должно быть изложено ответчиком вместе с возражениями против требований истца. Мотивировать компетентность федерального суда рассматривать перекрестный иск нет необходимости, так как если он вытекает из сделок и событий, лежащих в основе первоначального иска, то попадает под концепцию дополнительной юрисдикции. Согласно ст. 13 ФПГП ответчиками по перекрестному иску могут быть не только остальные соответчики, но и другие лица, ранее не участвовавшие в процессе. Руководствуясь соображениями удобства, уменьшения расходов и сроков разрешения дела, суд правомочен выделить перекрестный иск в самостоятельное производство или вынести отдельные решения по главному и перекрестному искам (ст. 42 и 54 ФПГП, § 603 ЗПГП Н.-Й.).