Досудебное совещание судей с адвокатами

Юристы США обычно утверждают, что фундамент подготовительной стадии американского гражданского процесса составляют три главные процедуры: обмен состязательными бумагами, взаимное раскрытие доказательств и, наконец, совещание судей с адвокатами (pre-trial procedure или pre-trial conference)*(318). Последняя из них возникла сравнительно недавно, а именно: была закреплена ст. 16 ФПГП, действующих с 1938 г. После 1938 г. довольно быстро аналогичного типа положения появились в статутах и правилах судопроизводства штатов. Конкретизация норм общего плана осуществлена местными правилами, разработанными для отдельных судебных инстанций. Новый институт некоторые теоретики расценивали чрезвычайно высоко. Явно забегая вперед и гипертрофируя потенциальные возможности частичных реформ буржуазной юстиции, оптимисты приписывали ему роль лекаря правосудия XX в., который способен исцелить запущенные болезни: сократить длительность процессов во многих судебных инстанциях США; увеличить шансы достижения большей справедливости или даже установления объективной истины; исключить ошибки, возникающие из-за сложности дел и упущений участников споров; уменьшить число судей*(319).

Как и следовало ожидать, надежды на коренную реконструкцию американского правосудия не осуществились. Начать с того, что законодательные акты неодинаково регламентируют вопросы о том, всегда ли проводить досудебные совещания, когда их созывать, кто присутствует, какова роль судьи. В этом плане даже внутри каждого штата для инстанций одного уровня существуют дифференцированные режимы. Согласно ст. 16 ФПГП созыв адвокатов зависит от усмотрения суда. В результате практика варьируется от района к району. В одних совещания бывают по всем делам, в других - выборочно, в третьих носят формальный, поверхностный характер*(320). Штаты предусматривают разные комбинации инициативы судей с ходатайствами сторон. По ст. 4:25-1 Правил судопроизводства Нью-Джерси совещания обязательны, но если спор идет о возмещении вреда личности или имуществу, расторжении или признании ничтожным брака либо рассматривается в упрощенном порядке (кстати, наиболее распространенные категории дел), то судья решает, нужно ли это мероприятие. Чаще всего совещание - последнее действие подготовительной части процесса (в штате Вайоминг оно не может быть до раскрытия доказательств), хотя не исключено иное. Участвовать могут либо только адвокаты, либо адвокаты с клиентами, либо одни стороны.

Действительную значимость каждого правового института надлежит определять не по его внешним чертам, а по внутреннему смыслу с учетом практики.

Существуют два лидирующих направления по вопросу об использовании досудебных совещаний. Одни американские юристы считают их главной задачей разработку программы, уточнение границ и содержания теперь уже относительно близкого рассмотрения конфликта по существу. Сторонников другой концепции, стремящихся любыми способами разгрузить суды, совещания привлекают тем, что дают возможность уменьшить число залежавшихся, ожидающих решения гражданских дел путем мирного урегулирования споров, отказов от претензий или других способов ликвидации производства.

Первая идея служит основой законодательства федерации и большинства штатов, вторая характерна для остальных штатов (например, Нью-Йорка). Следует заметить, что расхождения на практике и в теории вытекают не столько из различия формулировок нормативных актов, сколько из специфики их применения органами юстиции. Толкование может не совпадать даже в судах, подчиненных одному и тому же закону*(321). Правда, с точки зрения логики указанные направления не противоречат друг другу, отсутствует какая-либо несовместимость между действиями по подготовке к заседанию и попытками достичь компромисса. Однако в жизни позиция конкретных судей сильно влияет на ход и итоги совещания, главным образом из-за тех доходящих до крайностей приемов давления, к которым прибегают с целью любой ценой добиться аннулирования спора.

Законодательная регламентация порядка совещаний отсутствует, они происходят в зале заседаний или за закрытой дверью в кабинете судьи. Вести совещания могут также клерки, магистраты, рефери*(322). Таким образом, процедура не носит формального характера (вплоть до курения, снимания пиджаков, распития кофе), здесь точнее говорить о живой дискуссии между участниками, развивающейся с учетом факторов индивидуального случая. Протоколы обычно не ведутся, если судья не предпишет иного. Поэтому теоретики рекомендуют сторонам делать заметки по ходу обсуждения, фиксируя аргументы противников, а достигнутые по каким-либо вопросам соглашения закреплять совместными письмами на имя суда*(323).

Интересно, что конструкция досудебных совещаний стала одним из ключевых поводов для диспутов юристов США относительно роли судьи в гражданском процессе англосаксонского типа, т.е. надлежит ли ему держаться пассивно или активно и до каких пределов активность может доходить. Здесь существует гамма мнений, причем точные очертания даже крайних точек зрения трудноуловимы.

Автор специального трактата о досудебных совещаниях М. Розенберг называет активным судью, который хотя и не возражает против неопределенных ответов адвокатов на поставленные вопросы, но непримирим к их неподготовленности, пресекает попытки отделаться частностями вместо главного, настаивает на раскрытии имен свидетелей и документов, ограничении числа экспертов на будущем заседании*(324). Идею активности разделяют высшие судебные инстанции штата Нью-Джерси - штата, где институт досудебных контактов получил наибольшее развитие; источники приводят аналогичные заявления некоторых федеральных судей. Например, по одному делу член Апелляционного суда 2-го округа Кларк, высоко оценив потенциальную эффективность совещаний, призывал адвокатов действовать старательно и согласованно, рекомендовал судьям проявлять настойчивость, терпеливость, тактичность, отмечал, что их усилия способны привести к более справедливому и быстрому разрешению споров, повысить уважение к юстиции благодарных граждан*(325).

Однако, по-видимому, еще более мощное давление на практику оказывает традиционная трактовка начала состязательности, отводящая судье роль бесстрастного арбитра. Он не должен воздействовать на участников конфликта, ставить на обсуждение по своей инициативе новые вопросы факта или права (к примеру, о деталях причинения ущерба, размере убытков), исключать явно необоснованные аргументы, применять санкции к не подготовившимся к совещанию адвокатам. Кстати, именно адвокаты составляют немалую оппозицию тенденции активизации судей, считая ее подрывом состязательной формы, умалением их личных достоинств, опыта, мастерства, навязыванием принудительной тактики ведения дела, предоставлением льгот бездарным или ленивым представителям адвокатского сословия за счет их искусных и прилежных коллег. Эти аргументы используют также другие практические работники и теоретики.

Нормативные акты федерации и штатов содержат несовпадающие и неисчерпывающие перечни проблем, рассматриваемых на досудебных совещаниях. Так, ст. 16 ФПГП говорит об упрощении спорных вопросов с точки зрения уточнения существа разногласий между сторонами, необходимости или желательности изменения состязательных бумаг для их координации с результатами подготовки дела, возможности признаний фактов и подлинности документов, точнее, соглашений о бесспорности определенных моментов с освобождением от доказывания, заключаемых адвокатами с учетом реальных перспектив их установления или опровержения и соображений тактики, экономии. Далее речь идет об ограничении числа вызываемых на заседание экспертов, целесообразности передачи некоторых вопросов специально назначенному судом лицу (master) для составления заключения, имеющего силу доказательства в процессах с участием жюри. Наконец, в общей форме дозволено предпринимать все, что может помочь разрешению конфликта.

Наиболее широк ассортимент конкретных действий в ст. 4:25-1 Правил судопроизводства штата Нью-Джерси, насчитывающей 16 пунктов. Постановление судьи, оформляющее результаты совещания, должно зафиксировать следующие данные: точное описание характера требования, признания и договоренности сторон относительно оснований первоначального и встречного требований, фактические и правовые контраргументы участников спора по поводу ответственности и размера взыскания, любые произведенные изменения состязательных бумаг, изложение подлежащих разрешению вопросов права и специфических вопросов доказывания, перечисление уже урегулированных юридических аспектов дела, списки представляемых для исследования доказательств, ограничение количества экспертов, привлечение или исключение присяжных, имена адвокатов и других представителей, предполагаемые сроки назначения дела к слушанию и длительность судебного заседания и т.д. Можно еще упомянуть, что нормы законодательства отдельных штатов включают в аналогичные перечни разработку мировых соглашений, исследование медицинских заключений и рентгеновских снимков, сокращение числа обычных свидетелей, иногда даже наметку существа их показаний (Оклахома), назначение независимого судебного эксперта (Мичиган), выделение общеизвестных фактов (Северная Каролина) и т.п.

Некоторые осуществленные американскими юристами социологические исследования показали, что средняя длительность досудебных совещаний равна примерно 20-30 минутам*(326). Есть ли шансы за такой короткий срок глубоко изучить юридические и фактические аспекты дела, а затем дать обоснованные ответы на все многочисленные вопросы? Сомнения уместны, хотя практика нашла методы, созвучные духу американского процесса: львиную долю работы выполняют стороны, точнее, их представители.

Локальные правила деятельности отдельных судов*(327) и прецеденты, дополняя нормативные акты более высокого ранга (ФПГП, кодексы штатов), предписывают адвокатам осуществлять до встречи у судьи ряд мероприятий. Им надлежит согласовать, насколько будет возможно, свои позиции, отразив достигнутые компромиссы в адресованном суду общем заявлении*(328). По несогласованным проблемам каждый участник процесса подает заявление, где аргументировано излагает личную точку зрения. Подобного рода документы по содержанию являются как бы итоговыми заключительными состязательными бумагами. Адвокаты совместно или раздельно готовят еще и проекты будущего судебного постановления. Его окончательный текст судья нередко диктует в конце совещания в присутствии адвокатов и с учетом их замечаний, хотя может поступить и иначе, отложив вынесение постановления на некоторое время (обычно до 10 дней). По законодательству штата Нью-Джерси постановление наряду с судьей подписывают адвокаты.

Постановления судей различны. Они могут быть промежуточными (interim pretrial order), т.е. такими, которые указывают сторонам на необходимость продолжить раскрытие доказательств, мирные переговоры и т.д. и затем по истечении определенного времени собраться на новое досудебное совещание. Окончательные (final) постановления дают ответы на главные вопросы, для разрешения которых создана процедура совещаний, с включением дела в число намеченных к рассмотрению по существу*(329). Но и в них могут быть пункты, предписывающие или дозволяющие участникам спора совершить некоторые дополнительные действия, завершающие подготовку дела либо имеющие целью обеспечить эффективность заседания. К числу последних ст. 106 местных правил федерального суда северного района Калифорнии относит, например, составление, взаимный обмен и направление суду сторонами справок относительно спорных вопросов права, принципов отбора присяжных, содержания напутствия судьи членам жюри, возражений против представления отдельных документов и вещей, уточнения частей предполагаемых для использования в качестве доказательств письменных показаний и объяснений, иллюстративных материалов, заключений экспертов.

Юридическая сила pretrial order значительна. Здесь запрограммировано дальнейшее развитие производства, направление и рамки судебного разбирательства. Никакие выходящие за намеченные пределы действия участников конфликта до заседания недопустимы без нового приказа судьи. Если бумаги, формально не измененные, противоречат постановлению, оно имеет приоритет. На заседании в принципе коррективы возможны, но только при необходимости избежать явной несправедливости. Трактовка категории справедливости меняется от случая к случаю. За неизменность постановления судьи выступал Верховный суд США*(330). По делу о возмещении вреда федеральный Апелляционный суд 3-го округа поддержал отказ судьи первой инстанции внести некоторые поправки в предмет доказывания и допросить свидетеля, не упомянутого в pretrial order, хотя отметил грубую небрежность адвокатов истца при защите своего клиента*(331). Во многом аналогична практика других американских судов*(332).

Нормативные акты и прецеденты устанавливают достаточно серьезные процессуальные и материально-правовые санкции за несовершение различных действий в связи с досудебными совещаниями. Так, уклонение от неофициальных переговоров перед встречей у судьи, непредставление суду итоговых документов (pretrial statements), неявка на совещание могут при виновности истца влечь за собой прекращение производства, а при виновности ответчика - вынесение против него заочного решения. Верховный суд США объявлял допустимым такое прекращение производства даже по инициативе судьи и без предварительного уведомления истца*(333).

К уже названным двум главным задачам досудебных совещаний (подготовка заседания и мирное урегулирование конфликта) некоторые авторы добавляют третью: определение порядка движения дела на подготовительной стадии процесса*(334). Для реализации этой задачи совещания нужно проводить не в конце стадии, а ранее, сразу после обмена состязательными бумагами или до завершения раскрытия доказательств. Не все американские суды и не по любым делам прибегают к указанной процедуре. Чаще она имеет место по спорам чрезмерно затянувшимся (protracted litigations) либо крупным и сложным (big and complicated cases). Для последних случаев установлены некоторые специфические процессуальные формы.

В начале 60-х годов правительство США выиграло дело по обвинению ряда компаний, производящих электротехническое оборудование, в нарушении антитрестовского законодательства. Затем в 36 федеральных районных судах к нарушителям частными лицами было предъявлено свыше 1900 исков о возмещении ущерба. Их объединяли тождественные вопросы права и факта. Чрезмерной нагрузки на органы юстиции из-за необходимости большого количества совещаний, а также противоречивых выводов удалось избежать благодаря достигнутой между судами и участниками конфликтов договоренности о назначении для проведения всей этой работы специально организованного координационного комитета.

Накопленный опыт послужил базой для создания проекта нового статута, и в 1968 г. федеральный конгресс дополнил разд. 28 Свода законов США параграфом 1407, регулирующим отношения, которые складываются при возникновении одновременно в нескольких судах гражданских споров с едиными вопросами факта (multidistrict litigation). Здесь речь не идет о концентрации исков в одном суде и процессе, их будут завершать инстанции, где дела начаты. Но особая постоянная коллегия из семи судей, назначаемых председателем Верховного суда США, управомочена поручить созыв досудебных совещаний сразу для всех таких дел какому-либо из причастных районных судов или специально выделенному судье. Инициатива объединения исходит от коллегии и заинтересованных лиц; для положительного решения необходимо, чтобы консолидация обеспечивала удобства сторонам, способствовала более справедливому и эффективному разрешению конфликтов.

Детали процедуры урегулированы помимо § 1407 разд. 28 Свода законов США также изданными на его основе специальным комитетом указанной коллегии правилами (1970). Следует заметить, что эти нормы неприменимы к возбуждаемым правительством США искам о нарушениях антитрестовского законодательства. Изъятие объясняют стремлением министерства юстиции пресечь попытки частных лиц заявить аналогичные требования с целью затем на общих совещаниях получить выгоды от добываемых мощным государственным аппаратом материалов.

Осуществляемые по крупным или однотипным делам досудебные совещания предназначены не только для подведения итогов накануне заседаний, но и для разработки характера, методов, объема, форм раскрытия доказательств и других мероприятий подготовительного характера. Комментаторы к числу категорий однотипных гражданских дел, начинаемых в разных судах, кроме антитрестовских относят также требования о возмещении вреда при авариях и катастрофах с большим количеством жертв, о компенсации за незаконное использование чужих изобретений, товарных знаков, за нарушение авторских прав. Известное распространение имеют также процессы в связи с ущербом здоровью от употребления непроверенных лекарственных препаратов, при обмане потребителей продажей недоброкачественных товаров и др.*(335) В конечном счете нужно констатировать, что число досудебных совещаний, выбор времени их созыва зависит от усмотрения судей в каждом конкретном случае.

Хроническая болезнь буржуазной юстиции - судебная волокита породила различные уродливые формы ее лечения. Стремление уменьшить длинную очередь медленно двигающихся дел вызвало к жизни, особенно в низших судах штатов, "конвейерные методы" судейской работы, или "моментальное правосудие". Д. Карлен констатирует: "То, что именуется (иногда с неосознанным юмором) "досудебными совещаниями", нередко организуется так, как если бы судья проводил аукцион, спрашивая каждого истца, сколько он хочет получить в порядке урегулирования конфликта, и каждого ответчика, сколько он готов предложить. Затем судья делит общую сумму пополам и стучит молотком, объявляя, что спор решен на средней сумме"*(336). Далее автор цитирует заявление одного из бывших судей г. Нью-Йорка о полной несовместимости истинного правосудия с "моментальным", превращающим юстицию в бухгалтерию*(337).

Для инстанций более высокого ранга такие грубые методы не столь характерны. Здесь соблюдаются внешние приличия. Но американские теоретики неизменно говорят о приверженности многих судей идее, согласно которой центральная задача совещаний с адвокатами - достижение мира. Отсюда тенденция проводить совещания по любым делам, иная расстановка акцентов при руководстве ими, применение разнообразных приемов давления с целью достичь желаемых результатов. Это не вполне соответствует букве законодательства федерации (ст. 16 ФПГП) и большинства штатов, но отвечает духу буржуазного гражданского процесса.

На практике имеют место приглашения к судье заинтересованных лиц исключительно для обсуждения возможности мирового соглашения (settlement conference). Судья добивается от участников дела взаимных уступок и даже называет разумную, по его мнению, сумму возмещения, дискутирует с адвокатами по поводу силы и слабостей их позиций, причем может дать почувствовать свое недовольство упорством сторон, намекнуть на возможные неблагоприятные последствия и вероятный исход дела. Напору бывает трудно противостоять и опасно противоречить, особенно когда совещание ведет судья, который будет председательствовать при разбирательстве спора*(338).

Неформальная обстановка досудебного совещания создает благоприятные условия для развертывания переговоров о компромиссе. Вообще значимость мировых соглашений, заключаемых до начала процесса или на его ранних стадиях, огромна; без них система юстиции США в ее современном виде не могла бы работать продуктивно из-за чрезмерной перегрузки. Как говорят, правосудие иногда осуществляется в залах судебных заседаний, но гораздо чаще в закрытых кабинетах и коридорах, где господствует усмотрение, а не закостеневшие нормы процесса*(339).

Заключение соглашения - важная задача адвоката. Еще до предъявления иска адвокаты будущих истцов обычно консультируются с предполагаемыми ответчиками на предмет мирного урегулирования разногласий*(340). Комментаторы предупреждают, что здесь нужно действовать осторожно, не раскрывая до конца своих козырей и тем более их отсутствия, поскольку истинной целью контрагента может быть лишь разведка аргументации противника*(341). Для заключения окончательного соглашения адвокату необходимо точно выраженное уполномочие доверителя. Правда, его рекомендации идти на компромисс клиенты обычно принимают. При их несогласии адвокат может отказаться дальше осуществлять представительство. Если соглашение достигнуто, оно после утверждения судом становится годным к принудительной реализации и, хотя не создает прецедента, учитывается при рассмотрении аналогичных дел.

В американской литературе и судебных актах можно найти общие декларации о том, что у судей есть неотъемлемое, органически им присущее (inherent) полномочие контролировать мировые сделки*(342). Но когда речь заходит о конкретизации этого тезиса, доминирующее место занимает идея невмешательства суда в распорядительные действия заинтересованных лиц. Вышестоящие инстанции указывают: судьи не должны пытаться решать по существу вопросы, урегулированные соглашениями сторон; при наличии мировой сделки надлежит презюмировать добрую волю и свободное волеизъявление ее участников; не заслуживает одобрения лишь договор, явно несправедливый по его "внешнему виду" (on its face) и пр.*(343) Гораздо откровеннее некоторые комментаторы. Дж. Лобенталь прямо утверждает, что свои намерения уменьшить число дел и заседаний судьи могут реализовать только при условии абсолютной индифферентности к содержанию компромиссов; главное, чтобы они имели место*(344).

К тому же в США отнюдь не обязательно информировать суд об условиях компромисса, уведомления о факте его достижения достаточно для ликвидации производства либо истец просто забирает дела из суда без указания причин. Только при необычных обстоятельствах соглашение фиксируется официально путем занесения в судебные протоколы*(345). При нарушении одной из сторон составленного без участия суда соглашения другая вправе предъявить основанное на нем исковое требование. Формальность контроля за мировыми сделками, а зачастую его совершенное отсутствие плюс давление таких стабильных факторов, как волокита и большие судебные расходы, благоприятствуют широко распространенному и безоговорочно признаваемому многими американскими юристами ущемлению интересов лиц без значительных финансовых ресурсов. Например, предлагаемая причинителем ущерба здоровью или страхователем его ответственности к немедленной выплате сумма денег иногда составляет четверть объективно полагающегося потерпевшему возмещения*(346). Большинство пострадавших вынуждено терпеть этот узаконенный грабеж*(347). Часть соглашений есть результат неуверенности сторон относительно конечных результатов производства, порождающей стремление взять или отдать нечто среднее между всем и ничем*(348).

Дж. Лобенталь разъясняет "обычную технику" разработки мировых соглашений. Адвокат заранее уточняет размер платежа с ответчиком или страховой компанией, звонит клиенту, сообщает, что дело выигрышное, но предупреждает об опасностях и длительности процесса, называет сумму компромисса меньшую, чем уже обусловлена, и рекомендует на нее не соглашаться, обещая добиться лучших условий. Затем он якобы продолжает вести переговоры с другой стороной, постепенно или сразу увеличивая цифру до ранее намеченной. Клиент доволен и с радостью удостоверяет сделку*(349). Такая практика заслуживает, по меньшей мере, эпитета нечестной. Адвокаты нередко считают невыгодным и обременительным вести дело через все заседания и апелляции, особенно когда их гонорар составляет часть предполагаемого выигрыша клиента (contingent fee), а сумма, которую можно получить в результате длительного процесса, не слишком превышает сумму мирового соглашения*(350).

В работах теоретиков неизменно фигурируют рекомендации еще более увеличить удельный вес мирно завершаемых конфликтов. Есть предложения возложить на стороны обязанность всегда составлять объединенные бумаги о достигнутых ими договоренностях и оставшихся разногласиях, называть точные размеры своих сниженных до минимума притязаний и признаний, ввести принудительную примирительную процедуру, поручать осуществлять функцию примирения тому судье, который будет затем рассматривать дело, и т.д.*(351) Разумеется, достижение соглашения зависит от воли сторон, определяемой силой их позиции, экономическими ресурсами, искусством адвокатов. Не исключены мирные переговоры без намерения их успешного завершения, а только с целью проверить реакцию контрагента, формально пойти навстречу настоянию судьи и т.д.

Общие оценки американскими юристами роли, целесообразности, эффективности досудебных совещаний разнообразны; есть диаметрально противоположные высказывания. С хвалебными отзывами соседствуют скептические и критические замечания. Дж. Фостер находит затруднительным доказательно иллюстрировать рассуждения некоторых практиков о сокращении с помощью досудебных совещаний длительности процессов*(352). Л. Дауни благожелательно цитирует слова одного из судей о превращении совещаний в "рынок для выуживания сведений" (fish market procedure)*(353).

Многие авторы говорят о падении значимости данной процедуры, утрате к ней доверия и уважения, поскольку адвокаты могут достичь тех же результатов без пустой траты времени и излишних формальностей, иногда даже задерживающих движение дела, создающих у судей предубеждение против той или иной стороны, что способно затем повлиять на исход производства. Есть немало случаев, когда меморандумы к совещанию очень поверхностно готовят мелкие клерки адвокатских контор (by girls in office); на совещание присылают стажеров с единственным поручением завизировать постановление судьи или молодых адвокатов, которые до момента явки о содержании спора равно ничего не знали и не имеют полномочий на совершение важных действий. При проведении судьей трех или более совещаний за час трудно рассчитывать на тщательный анализ хотя бы главных аспектов дела*(354).

В конечном счете многое зависит от индивидуальных особенностей юридического конфликта, сложившихся в данном органе юстиции обыкновений, умонастроения конкретного судьи. Незачем преуменьшать значения досудебных заседаний как определенного этапа процесса. Но анализ истории, нынешнего состояния и перспектив развития этого института показывает, что его судьба типична для любых других новелл рационализации буржуазной юстиции: первоначальные восторги и надежды уступают место разочарованиям и критике. Иначе быть не может, пока сохраняются экономические и политические основы буржуазного правосудия.