НАСЛЕДИЕ

В Монте-Альбане были обнаружены весьма совершен­ные иероглифические письмена, пока не расшифрованные,

большая часть которых высечена на той же стеле, что и грубые изображения европейцев и негров. Эксперты заяви­ли, что это — "самая древняя письменность на территории Мексики". Ясно было также, что жившие здесь люди — квалифицированные строители, к тому же очень увлечен­ные астрономией. Здешняя обсерватория, странноватое стре­ловидное сооружение, расположена под углом 45 ° к глав­ной оси поселения, которая, в свою очередь, сознательно повернута на несколько градусов от направления "север-юг". Забравшись внутрь обсерватории, я обнаружил там на­стоящий лабиринт узеньких тоннелей и крутых лестниц, откуда можно было наблюдать различные участки неба.

Жители Монте-Альбана, как и Трес-Сапотес, оставили несомненные свидетельства своих математических знаний в виде расчетов, записанных точками и тире. Они также пользовались замечательным календарем, введенным оль-меками, но связываемым обьгано с жившими позднее майя, тем самым, что прогнозирует конец света 23 декабря 2012 года.

Если календарь и повышенный интерес к категории времени являются частью наследия древней и забытой ци­вилизации, то следует признать, что майя — самые верные и вдохновенные ее наследники. Как писал в 1950 году ар­хеолог Эрик Томпсон: "Время было величайшим таинством в религии майя; оно доминировало в их представлениях абсолютно беспрецендентным образом, параллелей которо­му мы не найдем в истории человечества".

Продолжая свое путешествие по Центральной Америке, я чувствовал, что меня все больше затягивает в лабиринт этой странной и пугающей загадки.

ГЛАВА 20 ДЕТИ ПЕРВЬ1Х ЛЮДЕЙ

Паленке, провинция Чиапас

Вечерело. Я сидел возле северо-восточного угла, воз­двигнутого майя Храма надписей, и глазел на темневшие на севере джунгли, где начинался спуск в пойму Усумасинты.

Храм состоял из трех помещений и был сооружен на вершине девягиступенчатой пирамвды высотой почти 30 мет-

ров. Чистые и гармоничные линии этого сооружения созда­вали впечатление скорее утонченности, чем непрочности. Оно твердо стояло на земле, как-бы уходя в нее корнями, порождение геометрии и воображения.

Справа можно было увидеть дворец — просторный пря­моугольный комплекс на пирамидальном основании, над дворцом поднималась четырехэтажная башня, которую счи­тают обсерваторией жрецов майя.

За дворцом, в лесу, где над самыми верхушками дере­вьев порхали попугаи с ярким оперением, прятались еще несколько внушительных строений, в том числе Храм Рас­щепленного Креста, Храм Солнца, Храм Счета и Храм Льва. Все эти названия условны, даны археологами, ведь хотя мы давно уже научились читать даты майя, мы только недавно начали расшифровывать их иероглифы. К тому же многое из того, что знали майя, что их беспокоило, во что они верили и помнили, безвозвратно утеряно.

Я поднялся по ступеням в центральное помещение хра­ма. В дальнюю стену зала были врезаны две большие серые плиты, на которых рядами, как фигуры на шахматной дос­ке, были изображены 620 иероглифов майя в виде людей и чудовищ вместе с целым сонмом мифических созданий.

О чем говорили эти надписи? Это до сих пор никому не ведомо, потому что сочетание слов-картинок и фонети­

ческих символов полностью еще не расшифровано. Однако очевидно, что ряд иероглифов относится к эпохам, удален­ным от нас на тысячи лет в прошлое, и говорит о людях и богах, участниках доисторических событий.