Глава XIX. Подняты по тревоге.

Они остервенело палили ему вслед, пропарываю воду пулями. Бонд ещё наверху просчитал этот прыжок, прыжок с моментальным вывертом резко влево, строго параллельно стенке шлюза. Стрельба же сейчас велась веером по воде на удалении пары метров от края стены, они тоже стреляли по шаблону, хреновы дятлы, любители нестандартных решений, решив, что он нырнул с целью укрыться за корпусом подводной лодки. Хотя любитель нестандартных решений у них один, красно-коричнево-зеленый Ковалев. Сейчас Бонд нащупывал под костюмом свой персональный пони-баллон от Q. Запах затхлой воды кажется, проникал в нос и сейчас, когда он не дышал. Футляр с дыхательным прибором был, наконец, вынут. В то же время Бонд услышал, что пули сверху перестали булькать в воде. Либо расстреляны магазины, либо Ковалев дал приказ остановиться. Бонд запихал в рот загубник, и чуть отвинтив колесико регулировки подачи воздуха, скользнул вниз. Чувствуя, как холодная, вязкая вода начинает сдавливать его, он приблизительно определил глубину, на которой находился. Шесть-семь метров. Выбрав направление к туннелю, Бонд ритмичными движениями стал толкать свое тело вперед. Он не опасался, что на поверхности увидят колебания воды. Во-первых, вероятность этого была слишком ничтожна при столь малом освещении, а во-вторых…, обычная пуля теряет свои свойства в воде уже через полтора метра, а он уже отплыл от стены на добрый десяток метров плюс глубина. Весь вопрос – где у них эхолот, здесь или наверху? И где подводный автомат? Бонд больше не сомневался, что огонь по нему вели именно из этого оружия. Нужно как можно быстрее достигнуть туннеля. Холод уже начал сводить лицо и Бонд, будучи без маски, шлема и перчаток догадывался, как сведет тело через пару минут. Воздуха не хватало, регулятор был открыт по минимуму, но иначе было нельзя. Двести пятьдесят метров. Двести пятьдесят треклятых метров в полной темноте и могильном холоде. Бонд не открывал глаза (да и зачем, что бы он увидел) чувствуя как лоб, виски и щеки начинают стыть.

Нельзя думать об этом. Не думать, что у них могут быть гранаты или динамит, и они сейчас начнут кидать их в воду. Плыть, плыть. Только плыть, совершая равномерные движения руками и помогая себе ногами и телом.

Сколько же ещё плыть до противоположной стенки? По его расчетам он уже должен был коснуться её руками. Только потом надо поднырнуть чуть глубже и держась верхней части этого подводного туннеля плыть в сторону моря. А может он уже в туннеле? Бонд боролся с искушением подвсплыть, чтобы убедиться в этом или обратном. Нельзя, надо максимально экономить скудный запас воздуха. Никаких метаний по глубине выше-ниже. Какая разница, где он сейчас плывет? Даже если он уже в тоннеле (что было бы просто прекрасно), то и тогда надо продолжать равномерно плыть вперед. Если бы изменилась глубина, в большую или меньшую сторону, он бы это почувствовал по увеличению или уменьшению давления на тело. А если его тело уже так замерзло, что он не может это сразу почувствовать? Никаких мыслей. Только вперед, только вперед.

В тот миг, когда ты отключишься

Я хотел бы сорвать с твоих губ ещё один поцелуй…

Почему ему на ум пришли эти строчки? Когда холодная боль, кажется, вырывает с корнем волосы из головы. Когда мышцы на руках начинают сводить первые судороги. Немеющая правая рука больно ударилась о бетонную стенку. Он проплыл шлюз. Теперь надо на ощупь найти вход в тоннель.

Начало тоннеля он нашел на удивление быстро. Все-таки он правильно выдержал направление. Верхняя часть туннеля оказалась прямо под ним, метрах в двух. Проклятье. Вода многотонным прессом сдавливала его, обмерзший пони-баллон стал примерзать к губам, и металл часов цепким кольцом сжимал запястье, охлаждая дополнительно кровь.

Сколько же прошло времени с момента его ныряния в воду. Две? Три минуты? Внутренний хронометр никогда сильно не подводил Бонда и сейчас вместе с холодом этой мертвящей воды, внутрь головного мозга вползала гадкая мысль о бесперспективности его поступка. Да, он без труда проплыл бы это расстояние в водах Средиземного или Желтого моря, в водах Индийского или Тихого океана. Но при температуре, в которой он сейчас плыл…. При этой температуре без гидрокостюма плавают только рыбы. И сорока градусов нет, тридцать пять, не больше...

Бонд чувствовал, что его движения замедляются. Вода настойчиво лезла в незащищенный нос, а кислорода катастрофически не хватало. Да и какой это кислород? В легкие летел настоящий лед, обмораживая их изнутри. И он по-прежнему не слышит даже намека на шум моря, которое ещё далеко. Не доплыть. Хорошая попытка, но не доплыть, всё тело свело…

Бонд делал последние вздохи, высасывая остатки дыхательной смеси и совершая рефлекторные движении продвигающие его ещё чуть-чуть вперед. Даже холод воды стал не так заметен…

…С Сесиль Дешюнель он так и не помирился. Она думает, что он удовлетворил свое желание «самца» и донельзя довольный собой оставил её один на один со своими мыслями. Какие же у неё красивые глаза…

…Марк-Анж - старый преступник. Не смог всучить миллион фунтов Бонду, положил их втихаря на швейцарский счет Трейси. А он их унаследовал на правах супруга после её гибели. Бонд был ошарашен этим, когда узнал. Но «командировка» в Японию, последующие задания…. Когда Флику забрали в клинику, хотел перевести на их счет, вообще все что накопилось за прошедшие годы, но перевел лишь триста тысяч, им не хватало двести пятьдесят на закупку нового оборудования, а брать больше глава клиники категорически отказался…

…А Трейси ждет его под деревом на берегу озера с улыбающимися мальчиками и проказливыми девочками. Три мальчика и три девочки…

…Теперь уже скоро. Мертвецы тянут свои холодные руки из мертвящей темноты и холода. Неужели нельзя умереть спокойно? Бонд слабо оттолкнул лезущего к нему. Рука налетела на что-то торчащее под подбородком. Что это? Кинжал? За ним явился покойник, которого он убил под водой в туннеле…?

Кажется, он был готов высосать остатки воздуха из собственных легких. Нет, это не бред. Он налетел на труп одного из тех охотников за его головой. Того самого, что он убил кинжалом. Его костюм был практически целый, в нем был воздух от поддува, вот труп и поднялся почти к «потолку».

Воздуха в пони-баллоне больше не осталось. Бонд выдернул баллон изо рта и разжал пальцы. Прощай, «игрушка» Q. Прощай, ты сделала всё, что смогла. Бонд ощупал труп перед ним. Зачем? Воздух уже вытравился за это время, у трупа не было времени перекрывать его. Вместе с трупом Бонда потянуло вниз, на глубину. Что же у него со шлангами? Мозг Бонда пронзила догадка. Потянувшись к второму регулятору Бонд вставил его в рот и покрутил кнопку регулировки. БОЖЕ. СМЕСЬ. ДЫХАТЕЛЬНАЯ СМЕСЬ ХЛЫНУЛА В ЕГО ЛЕГКИЕ. Бонд плавно перебирал ногами и дышал. С упоением вдыхал ЖИЗНЬ.

Этот пловец использовал систему независимой спарки, соединив два баллона и подсоединив к каждому из них отдельный шланг, без манифольда. Он предпочитал дышать сначала из одного баллона, потом отключить его и дышать из другого. При такой системе в баллоне должно было остаться как минимум половина смеси.

Сейчас Бонд методично шарил руками по телу убитого противника. Запасной фонарь, болтается на поясе. Хорошо. Негнущимися пальцами Бонд расстегивал замки ремней спарки . Но ещё до этого Бонд снял с покойника маску и надел её на лицо. Вот теперь было можно включить фонарь и продолжить снимать баллоны с газом. В правой руке у трупа что-то поблескивало. Бонд навел фонарь. Пистолет. Советский подводный пистолет, на четыре заряда. Снимать ласты просто не было сил. Вытащив из правой руки пистолет, Бонд расстегнул последний замок. Словно в замедленной съемке, тело в темно-зеленом гидрокостюме скользнуло вниз. Теперь оставалось надеть на себя баллоны, и Бонд во второй раз закрутился в воде, застегивая лямки. Бонд проверил приобретенное снаряжение. Фонарь, пистолет. И возвратившийся кинжал, закрепленный на левой руке. Держа фонарь в левой руке, а пистолет в правой, Бонд поплыл к выходу из этого «коридора».

Далекий шум моря показался сладкой музыкой. С каждым движение м рук он становился всё ближе и, наконец, стал раздаваться совсем рядом. Но даже в этом шуме, Бонд, который сейчас был без шлема, услышал посторонний звук. Звук работающего на малых оборотах мотора. Задрав вверх до боли в позвонках голову, Бонд стал приближаться к выходу из тоннеля. Даже на фоне ночного неба поверхность была светлой для глаз Бонда, проведшему столько времени в темноте. И черная клякса резиновой лодки караулила его у выхода, дрейфуя на малом газу. Бонд даже не знал, сколько у него патронов в пистолете, просто вскинул руку и дважды нажал на спуск. Двенадцатисантиметровые иглы устремились вверх. Попал он или не попал – этого Бонд не знал, но лодка, взревев мотором, рванула к берегу. Смеси в баллоне оставалось не больше четверти, и Бонд тоже поплыл к берегу. Он смертельно устал. На близкой дистанции этот русский пистолет мог стрелять и на берегу. Плюс кинжал. На короткий бой хватит, а на долгий у него уже не было сил….

Сейчас, сидя в теплом армейском свитере возле иллюминатора, Бонд в очередной раз вспоминал выражение лица Вильгельма Дингера, в момент, когда он ввалился поздно вечером к нему в магазин. Бледный словно призрак смерти, с кинжалом в одной руке и подводным пистолетом в другой, Бонд через силу пытался бежать по берегу в сторону города, подальше от метавшихся за спиной лучей фонариков и вспыхивающих сигнальных ракет, потом брел по улице и, заметив свет в окне знакомого магазина, не раздумывая, повернул туда. С точки зрения правил поведения на операции это было полнейшей безграмотностью, его противник мог догадаться, что Бонд сунется в знакомое место за помощью, а Бонд знал в этом городе только два места. Этот магазин и здание городской полиции. Но толи Ковалев послал караулить Бонда возле полицейского управления, толи вообще никого не посылал, сказать трудно. Он беспрепятственно вошел в незапертый магазин, прямо навстречу выходящему из магазина Дингеру.

- Русской водки нет случаем? – Бонд даже не проговорил это, просипел.

- Есть ром и коньяк – Дингеру надо отдать должное, хоть и побледнел, но самообладания не терял. – Боже, я сейчас вызову врача. Что у вас произошло?

- Лодка перевернулась – Бонд практически рухнул на стул. – С врачами подождем. Ром и телефон. Это первое, что мне сейчас требуется.

Дингер молча протянул ему свой сотовый телефон и, уже было, двинулся за ромом, когда Бонд, взяв за лезвие эсэсовский кинжал, протянул его рукояткой вперед Дингеру.

- Возвращаю. Убрали бы вы его подальше герр Дингер. Все эти руны, орлы со свастиками…. Могут неправильно понять.

Вильгельм Дингер стоял, глядя на Бонда и легонько покручивая кинжал пальцами, затем, подбросив его, перехватил за лезвие и прошел в дверь в стене. Бонд же пока набирал номер штаб-квартиры, вспоминать местные номера не было никакого желания.

После того как он назвал пароль и личный кодовый номер его оперативно соединили с дежурным офицером.

- 001 у телефона – сегодня ночью дежурил Эдриан Ланг. Судя по тому, что опять дежурил «двойной ноль», служба была близка к круглосуточной работе полным составом, к тем самым «горячим денечкам», как их называла Манипенни. – 007? Что ещё произошло?

- Использую открытый канал. Видел час назад господина «К». А почему ты сказал «ещё»?

- Начальник аналитического отдела и начштаба подняты по тревоге. «М» пока не беспокоили, пока либо первый, либо второй не посчитает этого нужным. Что значит «видел»? Ты упустил его? Что с твоим голосом?

- Поплавал в холодной воде – Появившийся Дингер молча поставил перед Бондом шестигранный стакан с ромом и рядом бутылку. – Его надо ловить сейчас, пока он не ушел далеко. Почему подняты по тревоге начальник штаба и начальник аналитического отдела?

От первого глотка, обжегшего всё внутри, Бонд зашелся надсадным кашлем.

- Ты в порядке? Слушай внимательно. Десять минут назад американцы перехватили сообщение от интересующего нас человека. Он «засветился» на разговоре по спутниковому телефону. Точнее, сначала перехватили сообщение, а затем по его характеру сделали предположение, что звонит именно Ковалев. В сообщении говорится, что поскольку немцы «не хотят» выпускать его из своей страны, он решил немного изменить планы и произвести атаку в Германии в течение сорока восьми часов. Ему ответили, что первичной договоренности это не меняет, жертвы должны быть максимальные. Немцы объявили общую тревогу, сейчас поднимаются все кого только можно задействовать.

- Я понял – тепло разливалось по телу и, вместе с ним, в горящее вместе с лицом и телом сознание Бонда входила мысль, что Ковалев опять ловко пустил всех по ложному следу. – Когда появиться главный «мыслитель», пусть свяжется со мной. Это первое. Второе. Через пару часов в Ростоке появится некий господин Штрассль., на красном Volkswagen Passat 1990 года выпуска. Арестовать немедленно, ни в коем случае не упустить. Я сейчас в магазине Вильгельма Дингера, у меня его сотовый телефон, засекайте номер. Подошли мне сюда врача. Отбой, жду звонков.

Бонд отстраненно посмотрел на Вильгельма Дингера.

- Придется немного посидеть со мной, герр Дингер. И, я вас прошу, никаких звонков.

Во взгляде Дингера отчетливо читалось «а пропади всё пропадом».

- Можно вопрос, мистер Гриффитс? – присевший Дингер подал голос. – Хотя, если я правильно понял, вас зовут вовсе не Гриффитс.

- Да какая разница, как меня зовут – Бонд неопределенно махнул рукой – называйте хоть Смит. Хотя тайны в моем имени нет, оно есть в лондонском справочнике. Бонд, Джеймс Бонд. Что за вопрос?

- Отто.., Отто Штрассль, он что, замешан в каком-то некрасивом деле?

- В очень некрасивом, герр Дингер. Поэтому не обижайтесь, придется вас немного «помариновать» до утра, чтобы у вас не возникло желания позвонить старому другу.

- Можно рому? – Дингер кивнул на бутыль.

- Да сколько угодно, бутылка ваша.

Они замолчали и так и просидели минут десять, глотая из своих стаканов ром, пока тишину ночи не нарушили карета скорой помощи и полицейская машина, о которых Бонду предварительно сообщил по телефону Дингера, Эдриан Ланг….

Врачи поругали по-английски и по-немецки Бонда, за его «самолечение», из-за чего они не могли вколоть ему сразу стимулирующий укол, но потом, придя к выводу, что в этой ситуации это было лучшее, что можно было придумать «с ходу», забрали его в госпиталь. Дингер провел ночь в полицейском управлении. Утром его выпустили, после того, как стало известно об аресте Штрассля. Утром Бонд вышел из местной больницы, немало удивив докторов своим почти нормальным самочувствием. Напоследок ему вкололи укол, и он на полицейской машине проехал до вертолетной площадки, где и встретился с Моррисом Саггсом и Полом Коулмэном. Обоих переподчинили Бонду на его усмотрение, как уже поработавших с ним, это он знал из ночного разговора с Джоном Хэйвордом. Грег Самнер будучи старшим офицером гамбургского отдела оставался в Гамбурге для координации действий. У немцев забот хватало, атака ядерной боеголовкой не шутка, хорошо хоть этих двоих дали.

- В Росток, мистер Бонд? – Моррис Саггс пожал ему руку вслед за Коулменом. – Штрассль арестован, вы это уже знаете.

- Да, джентльмены, туда. Кроме того, в Ростоке к нам присоединится ещё один человек, Патриция Дональдсон. Её прислали из Лондона по моей просьбе.

Саггс с Коулменом переглянулись, но Бонд не собирался объяснять им, что Патриция Дональдсон - лучший ученик в его группе и, махнув рукой, показал всем на вертолет. Сейчас глядя сверху на землю, он мысленно прокручивал снова и снова события последних часов. Хитер Ковалев, слов нет. Ночной разговор с Биллом Таннером показал, что его друг думает так же, да и Джона Хэйворда нет принципиальных возражений. Конечно, нельзя полностью отметать вариант с атакой в Германии, но Бонд был уверен, что это блеф. Этот человек планомерно шел к поставленной цели, всё время искусно огибая ловушки. Ведь протащил же он через границы ядерную боеголовку. Хотя стопроцентной уверенности в этом у Бонда не было. Морским путем её можно было сразу перебросить в Данию, если конечной целью являлась именно эта страна. Почему она в Германии? Личный контроль над зарядом? Если морем – то из Индийского океана у них был только один путь. Хоть вокруг Африки, хоть через Суэцкий канал в Средиземное море. Но ведь проще морем доставить её как можно ближе к пункту назначения. Зачем эта игра с огнем на сухопутных границах? Или боеголовка уже в Дании? Ждет своего часа, а группа временно сидит на нейтральной территории?

Бонд устало массировал виски и глаза. Нет, он что-то упускает из вида. Этот Ковалев не зря, считая его покойником, брякнул про людей имеющих власть. Про стандартность их поведения. Боеголовка, скорее всего в Германии, уж как-то он её сюда привез. Здесь у него было убежище, позволяющее ему длительное время находиться на одном месте, в пределах одного броска к цели. Его ведь искали. Точнее не его, а боеголовку. Ещё не всплыли его с Шуваловой фамилии, а поиск боеголовки уже проводился американцами. Затем после разгрома в Гонконге подключились и англичане. Последние пару дней практически всё спецслужбы Европы получили на него данные. А он спокойно выжидал удобного времени. И только последние сутки всё пошло вразрез его планам. Только так ли уж вразрез?

Море и порт были хорошо видны с борта вертолета. «Балтийские ворота» в Германию, морской порт Росток. Километры складов, десятки причалов. Но искать здесь Ковалева не стоит, при всей заманчивости такого предположения. При всей своей нестандартности он не станет соваться в город с сильной полицией и развитой инфраструктурой спецслужб. Вместо этого он послал сюда Штрассля, послал с весьма конкретным заданием. Переправить на борт одного из судов или паромов отходящих в Данию коммуникатор Бонда. Зачем? Внести дополнительный раздрай в действия немцев и Сикрет Сервис? Очень похоже. Противоречивые сообщения спецслужб друг другу только внесут дополнительный хаос и неразбериху, а он в это время будет следовать своему плану. Ночная беседа с Биллом Таннером не выходила из головы.

- Джеймс, твои соображения мне понятны, более того я уверен, что ты прав – Билл Таннер хоть и был поднят посреди ночи, но что называется «с ходу» ухватился за нить рассуждений Бонда. – Но в данном случае это ничего не меняет. Порты и аэропорты под контролем по всей Европе. В Германии подняты по тревоге все, кто только может помочь, плюс сотрудники дружественных спецслужб. Мы и американцы в том числе. В данной ситуации его звонок может быть пятьдесят на пятьдесят. Да, вполне возможно он отвлекает внимание на внутренние объекты для выезда из страны. Но…. Он не любитель, он знает, что на него ведется охота. По всем правилам. Как, по-твоему, можно пересечь датскую границу?

- Морем, воздухом, поездом, машиной. Детский вопрос Билл, говори прямо. Ты хочешь сказать, что все эти направления плотно заблокированы?

- Суди сам. Самолет отпадает сразу, там сейчас ни один лайнер не взлетает без предварительной проверки. «Огурец», вроде того, что мы ищем, моментально даст о себе знать. Частные рейсы сведены к минимуму и жестко контролируются и на вылете и в точке прибытия, среди сотрудников таможни офицеры спецслужб, они не церемонятся. Жалобами на сотрудников таможни уже завалены все аэропорты, пока спускаются на тормозах, критическую точку они ещё не перевалили.

Морем. Там схожая ситуация. Таможенники «свирепствуют», придираются к каждой мелочи. В Данию не отойдет без жесткой проверки ни один паром, ни один коммерческий рейс.

Остается поезд или машина. В Данию не так то просто сейчас въехать этими путями, которых раз-два и обчелся.

- А если пешком? Ножками, ножками – Бонд уже понял, куда клонит Таннер, на немцев рассчитывать не приходится, все свои силы они бросили на внутренние поиски.

- Ты пробовал пересечь датскую границу пешком? Да и вдобавок с таким грузом за плечами? Эту штуку вдвоем не больно то утащишь. Кроме того, полиция с обеих сторон попросила местное население предупреждать обо всех чужаках. Он не пойдет на такой риск, он не мальчик.

- Он может об этом ещё не знать.

- Может. Может, Джеймс. А может и знать, мы не знаем уровень информированности его нанимателя. Он использует очень дорогую технику, спутниковую связь труднее прослушать в отличие от обычной сотовой связи, не мне тебе это объяснять. В нашем случае повезло, что-что, а технический уровень американцев очень высок. К сожалению, они чересчур уповают на него, работу людьми ещё никто не отменял. С появлением Интернета у всех головной боли прибавилось в несколько раз. Он может успешно общаться через почтовый ящик. Хотя любой сервер или частный компьютер и ставится под контроль спецслужбами страны, где он установлен, а также идет активный поиск по машинам на территориях стран представляющих потенциальную угрозу, за всем не уследишь. Машины могут следить только за подобными себе, срабатывая на определенные словесные комбинации или слова….

- Билл, я тебя прошу, давай обойдемся без ночных лекций – это знал любой начинающий оперативник. Сервера спецслужб отслеживали прохождение электронной почты по сетям, как внутри страны, так и за её пределами. Появление в тексте слов вроде «президент», «министр обороны», «королева», а также специальных терминов «объект», «база», «ядерная боеголовка», моментально приводили к автоматической копии с данного письма. С утра до вечера эти письма рушились на головы сотрудников отделов электронного слежения и столь же безжалостно уничтожались в 99,9%. Но порой были и «сработки», пускай и мизерные. Всю эту работу тянули, как правило, молодые сотрудники, мечтая о том дне, когда им будет поручена слежка за отдельными электронными адресами. Но эти адреса нужно было сначала найти… - мы все знаем о той пользе, которую привнесли в нашу работу компьютеры.

- А если без лекций, Джеймс, люди подобные Ковалеву не пишут в сети что-нибудь из серии «приятель, я собираюсь через пару недель грохнуть президента»….

- Ты противоречишь истории про ночной звонок. С чего бы это ему объявлять, что он собирается перенести место операции. Он же должен понимать, что подобная связь все же не непроницаема.

- Минуту, Джеймс. Твое появление и дальнейший побег несколько изменили его план. Спутниковая связь, вероятно, использовалась как резервная, вряд ли электронная почта выбирается из сети круглосуточно. Более вероятен определенный цикл, если конечно заказчиком не была отдельно взятая страна, могущая задействовать для этой цели людей на 24 часа в сутки. Теперь внимательно вникни в сообщение на арабском языке. Импульс считать не удалось, но американцы дают девяносто процентов, что это Европа:

…- Приветсвую тебя, Сейфуллах. Прости, что рано поднял тебя с твоего ложа.

- Не извиняйся мой друг, я знаю, что только особая срочность заставила тебя звонить мне в такую рань. Не случилось ли что с тобой, мой друг? Может быть, болезнь заставила прервать тебя свои дела в Европе?

- Нет, Сейфуллах, я бодр и свеж. Хозяева настолько гостеприимны, что не хотят отпускать меня за море. Держат буквально за руки, упрашивая остаться. Хотя презентации здесь и не входили в мои планы, но я подумал, что, возможно, тебя и твоих друзей заинтересует новый рынок сбыта.

- Я понимаю тебя. Нехорошо обижать хороших людей, особенно если им так нравиться товар, который ты можешь предложить. Но ты понимаешь, мой друг, что если ты задержишься на месте, то мы хотим получить прибыль равнозначную той, на какую мы рассчитывали севернее. Ты можешь обеспечить её нам?

- Я думаю, здесь найдется немало людей, готовых пойти на большие жертвы, Сейфуллах.

- Хорошо, мой друг. Действуй по своему усмотрению. Я уверен, что совет директоров заинтересуется твоим предложением….

Очень обтекаемые фразы, Бонд это понимал. Вроде обычный, вежливый разговор, но ведущийся на эзоповом языке, понятный только разговаривающим.

- Ну, как? – в вопросе Таннера слышалась усмешка, не злая, нормальная рабочая усмешка друга. – Занятный разговорчик, не правда ли? Один звонит, чуть ли не полночь, другой говорит от имени совета директоров, а «добро» дает самостоятельно.

- Он сказал, что «хозяева держат его, чуть ли не за рукава» - Бонд вспоминал разговор дословно, буквально «пробуя на вкус» каждое слово.

- Точно – Таннер подтверждал его слова и говорил свои мысли вслух. – Именно так. И что «презентации здесь не входили в его планы».

- Они «хотели получить прибыль севернее» - севернее Германии как раз Дания, Бонд выстроил пословесно весь разговор. – Да, в конспиралогическом ключе разговор презанятный.

- Именно. Прибыль им «равноценную подавай. Люди, готовые идти на «большие жертвы». Сейчас проверяют всех Сейфуллахов, но, по-моему, это пустая трата времени. Что это за деловой разговор, где не прозвучало ни одного названия фирмы, ни одного города или страны? Секретность может быть очень высокой степени, но в нашей ситуации разговорчик подозрительный. Маленькая деталь, Джеймс. «Сейфуллах» по-арабски означает «меч Аллаха». Такое имя есть, но если это конспиративное имя? Преступники любят громкие имена, это придает их делам в собственных глазах необходимую окраску справедливости.

- Иными словами, ты мне хочешь сказать, что приоритетным становится поиск в Германии?

- Для немцев – да – в трубке было слышно, как Таннер втянул воздух и коротко выдохнул его, словно перед прыжком. – Для нас – нет. Для нас, датчан и норвежцев остается приоритетом Дания. Встречу через девять дней никто не отменял, мы бросаем в Данию дополнительных людей. «М» хотел и тебя задействовать по датскому варианту, этот вопрос ставился вчера ближе к вечеру. Хейворд настаивал дать тебе ещё сутки, и он нехотя согласился. В нынешней ситуации, возможно утром, ты получишь приказ на перемещение.

Бонд ругнулся про себя. Ситуация лучше не придумаешь. Немцы ищут внутри страны и им второстепенно, рванет ли заряд в Дании. Плохо конечно, но можно чего-нибудь придумать. Оптимальный вариант, чтобы вообще бабахнуло на той стороне Атлантики, если не найдут. А для датчан и иже с ними, включая его родную службу, ситуация кардинально противоположная. Где угодно, только не Дании, при встрече королевских семей. Политический скандал будет о-го-го, головы полетят со всех.

- Давай вернемся к датскому варианту, Билл – Бонд пытался выстроить логическую цепь – давай предположим, что основная цель все же Дания, а Германия – ложный ход.

- Ты отметаешь германский вариант полностью? – в голосе Таннера послышались нотки интереса. – Основания?

- Не отметаю. Просто играть на их территории, когда они подняли на ноги всех, считаю лишним. Как я понял, глобальной помощи от немцев сейчас лучше не ждать.

- Правильно считаешь. Безопасность собственной страны для них сейчас задача номер один.

- Тогда слушай мои мысли. Обдумай их ночью с начальником штаба, если найдешь в них здравое зерно, убедите «М» пока не дергать меня.

- Я слушаю тебя, Джеймс – Таннер слегка покашлял в трубку – начинай.

- Этот гад Ковалев – Бонд слегка поморщился, вспоминая самодовольную физиономию последнего – сказал мне напоследок, так как считал, что жить мне осталось меньше минуты, интересную фразу. « Я всегда буду идти на шаг впереди вас». Точнее, это он сказал раньше, а в конце, упомянув скорую, как ему кажется встречу со своей женой, он сказал про «оригинальный ход». Этот человек играет на том, что постоянно подбрасывает «факты», заставляющие крутится маховик противодействия. Но «факты» таковы, что уводят в сторону. У нас девять дней. Но и у него девять дней. И главная его задача, при конечной цели – встреча в Дании, это покинуть Германию. А для этого он отвлекает немецкую полицию, разведку и контрразведку. Пока они отработают все версии, пройдет двое, трое суток как минимум. Ему же больше и не надо. Американцы не смогли ведь определить район звонка? Он мог совершаться с борта частной яхты или самолета. Море самый идеальный вариант. Боеголовку всегда можно бросить в воду, а затем вернуться и забрать её. Он дает задание Отто Штрасслю подложить мой коммуникатор на борт любого судна отходящего в Данию. Как там, кстати, с господином Штрасслем? Очень желаю с ним побеседовать.

- Нормально. Едет по направлению к Ростоку, за ним уже ненавязчиво следят. Не отвлекайся, Джеймс.

- Это должно нас убедить, что он выехал туда. В то же самое время он делает этот звонок, если это, конечно, был он, хотя очень, похоже. Ты ведь сам сказал, мы не знаем уровень их информированности. А если они знают, что используемая ими линия связи на прослушивание? Американцы поделились, с чего это вдруг они выловили этот разговор?

- Нет. Просто поставили перед фактом подозрительной беседы и переслали запись интересующим сторонам.

- Вот и смотри теперь. Немцы озабоченны внутренней безопасностью. Мы должны, по его идее, завтра озаботится разработкой датского варианта. А он спокойно плывет, скажем, в Швецию. Или в Финляндию. У него девять дней. Мы исходим из того, что он действует по некому монументальному плану. А его план может быть легок и эластичен, словно хамелеон легко приспосабливаясь под обстоятельства. Кто мешает ему высадиться в Швеции, спокойно доставить заряд к западному побережью и на морском катере пересечь отделяющее от Дании водное пространство. Что, за каждым катером следить станем? Кто ему мешает, задействовать во время встречи частный самолет, любой спортивный, и, погрузив на него боеголовку, совершить бросок к цели. У него два араба как минимум, что если они смертники? Тогда ему вовсе нет нужды доставлять заряд заранее и караулить с пультом управления нужный момент, рискуя потерять его во время тотальных прочесываний местности встречи спецслужбами. Молниеносная атака, воздушный взрыв и всё, дело сделано.

- Ты знаешь, Джеймс – Таннер говорил медленно, что означало высокую степень заинтересованности – все это отдает сумашедшинкой, но в нашем сумасшедшем мире вполне может оказаться и правдой. Какой твой план?

- Во-первых, как я и говорил, хочу побеседовать со Штрасслем. Или соприсутствовать на первичном допросе. Во-вторых, дайте мне несколько человек. Хочу обзвонить местные власти по балтийскому побережью. Меня интересует любая информация. О рыбачьих сейнерах. О спортивных яхтах. О любом мелком транспорте, который мог улизнуть сегодня ночью в неизвестном направлении.

- Ладно, пару человек тебе может, и найдем. Из наших местных. Но не больше, извини. Ещё неизвестно как к этой идее отнесётся М.

- А прислать кого-нибудь из Лондона? Два человека – это мало Билл, ты это понимаешь не хуже меня.

- Могу прислать кого-нибудь из твоей учебной группы, сейчас даже молодежь в оперативном резерве. Есть кто-нибудь на примете?

- Если моя группа, тогда пришлите ко мне Пат Дональдсон. У неё отличная голова, заодно и практику получит хорошую.

- Хорошо, скажу о твоем пожелании Хэйворду. Есть ещё вопросы?

- Шувалову допрашивали?

- Поработали. То, что из неё удалось вытащить, проливает свет на кое-какие события на Ближнем Востоке. На господина Ковалева должен быть зуб и у израильтян, он и против них работал несколько раз. Но там действовал втемную, его «подвиги» присваивали себе другие. Выбор Гонконга тоже не случаен. Он был убежден, что, разгромив там офис известной тебе фирмы, он фактически окажет услугу китайцам, и те не будут сильно стараться с его поисками. Более того, не станут мешать, если что-то вскроется на стадии подготовки.

- И насколько он оказался прав? – Бонд знал «насколько», он сам служил в подобном учреждении. В памяти возникла Анна Йен. Таких, как она или он, всегда используют втемную. «Вам положено знать, только то, что вам положено знать».

- Да, можно сказать, что почти угадал – в голосе Таннера вновь скользнула усмешка. – Китайцы снабдили нас фотографией Шуваловой, но фамилия Ковалева до сих пор не прозвучала. У них база данных не хуже нашей, они должны были прийти к тем же выводам. В прессе тихонько проталкивается идея, что фирма стала жертвой передела рынка с местными триадами. Аренду этажей, кстати говоря, аккуратно прервали. Ты ведь помнишь мудрость про трех друзей, Джеймс?

- Да – Бонд всегда помнил эту мудрость, это правило для любого разведчика, использовать любые способы для получения результата, особенно когда он нужен позарез. – У меня есть три друга. Мой друг, друг моего друга и враг моего врага. У них свои собственные взгляды на концепцию мира в третьем тысячелетии. Что ещё удалось узнать?

- А ничего. Когда она стала отходить от действия препарата, пыталась покончить с собой. Со всей силы врезала носом в стену. Чуть точнее и сильнее - была бы мертва. Отделалась черепно-мозговой травмой, сейчас в реанимации.

- Просто превосходно….

Сначала он подумал, что они попали в «воздушную яму», но теперь понял, что ошибся. Вертолет стал терять высоту, приземляясь на крышу здания, и Бонд подумал, что настала пора узнать, что там наговорил с утра на допросе Отто Штрассль.