КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Http://www.mediafire.com/file/jymyzwdjuzz/sunrise_avenue_-_fairytale_gone_bad.mp3
Это ссылка на песню, которую я гоняю в плеере по кругу, не знаю в который уже раз за сегодняшнюю ночь. Загрузите и послушайте сами. Читая блог Картрайта, Том благодарил бога и родителей, в свое время настоявших на углубленных курсах языка, за свой сносный английский. Конечно, знаниями он обладал далеко не идеальными, многих фраз и сленговых словечек он не понимал, часто вставляя отдельные куски текста в программу-переводчик, но общий смысл и содержание каждого поста были вполне прозрачны. Тем более что большая часть блога Билли говорила о вещах понятных Тому интуитивно. Он будто озвучивал все его, Тома, вопросы и страхи. И каждая прочитанная фраза оставалась у Тома в памяти. С самого начала... «Я для тебя тоже предатель, да?» Кружилась голова от первых постов, пробегая глазами которые, Том понимал, что все глубже Уильям погрязал в своем увлечении к нему, напомнившим ему Рауля лишь первым впечатлением, и как оно, это увлечение, постепенно, из простого сексуального желания переросло в любовь. Все описания были настолько живыми, что не возникало ни малейшего сомнения в их правдивости. Оказалось, Билли прекрасно чувствовал, что творилось у Тома в душе. Вся эта его борьба с самим собой была отражена в блоге Уильяма, как на ладони. «...никто из нас не собирается останавливаться на дружбе. Это ясно, как день». Описание их похода на концерт «Депеш Мод». Том ясно помнил эти сказочные впечатления, когда они держались за руки, и хотелось кричать от счастья. Так же остро все это чувствовал и Уильям. Все это Том мог бы написать и про свои ощущения, которые испытал во время концерта, рядом с Билли. «Я не такой, как ты думал, Уильям. Михаэль для меня «мелочью» не оказался». После злополучного утра у Томаса на кухне, пост, выложенный Биллом той же ночью, раскромсал ему все нутро напрочь. А следом за этим – озлобленность и ненависть - в словах, написанных в блоге, а в душе Уильяма царило смятение. «Почему так поступают со мной те, кого я люблю? Что со мной не так? …со мной невозможно иметь серьезные отношения?» Том не мог читать, не зажимая себе рот костяшками пальцев, и приходилось часто моргать, чтобы четче видеть буквы. «Почему меня на две части разрывает? Прочитав последнюю цитату, Том подумал, что очень хорошо понимает состояние Билли, он его на себе прочувствовал, когда с ума сходил, оттого, что он, обычный нормальный парень, влюбляется в другого парня. «Вот теперь и ты узнал, что это такое!» Том не злорадствовал, ни в коем случае. Он просто знал, что Билл его действительно очень любит. «Любит... Надеюсь, что именно любит, а не … «любил» - в прошедшем времени». Это были тяжелые эмоции, но как бы там ни было, для Тома, они не просто говорили о любви, они о ней кричали во весь голос. Здесь Том понял, что именно Билли задумал. Раньше это казалось ему не таким резким, не таким ошеломляющим, как бы размытым в сознании, из-за последовавшего разрыва. Но то, что Трюмпер дальше прочитал в блоге, стало для него вроде избавления от розовых очков, которые до этого момента позволяли не принимать секс Билла с другим как реальность. Этого как будто не было. Или было, но не с ними. Томас сдерживался, чтобы не зарычать, читая подобное. Но дальше прорывалось нечто другое. «… если бы я не думал о ебаном бюргере каждую минуту...» А потом был блог, написанный до памятного телефонного звонка, когда Том, пьяный в хлам, все-таки соизволил позвонить Уильяму, и то, что было в этом посте, потрясло Трюмпера не меньше, чем вся информация о Шоне вместе взятая. В этот момент до него, наконец, дошло, что заставило Билли привести Шона в бар. Его парень просто был оскорблен до глубины души и хотел отплатить той же монетой. «Меня волнует другой… тот, кто остался в Германии. Я не знаю, как мне выдержать эти дни без Тома». В то время Том и представления не имел, что будет дальше. Он даже о себе не мог сказать - сможет ли он сам вернуться назад? А его страхи, что у Билла с Раулем еще не все в прошлом? Как же он опасался этого, а оказалось - зря... Эти строчки были Тому, как бальзам на душу. Он почувствовал, что хоть и верил Биллу, что с Раулем у них ничего не могло быть, но такое подтверждение все же грело. Теперь же все замыкалось в круг - Билли снова был далеко, и ему так же плохо, если не хуже. Все было так, как хотел Билли. Томас любил его, любил отчаянно... Тогда почему случилось то, что случилось? «Никому не пожелаю такого... Это смяло его душу. Даже сейчас, злясь и проклиная, Билл не желал ему того, что чувствовал сам. «Может, потому, что ты знаешь, Билли - мне не легче. Ничуть... И еще... потому, что любишь. Не меньше, чем до того, как все полетело к чертям». С ноутбуком в эти дни Том практически не расставался - дома, в баре, когда была свободная минута, он все время проверял, нет ли еще сообщений от Картрайта. Все мысли были заняты только этим. А еще, он не знал, что и как написать ему, чтобы не оттолкнуть Уильяма еще дальше. Про любовь он писать не имеет права, потому, что сейчас это было бы худшей идеей, из всех возможных. «Только бы не сделать еще хуже, чем есть». Болела голова от бесконечных мыслей о том, что и как написать Биллу. Какие слова найти? А ведь Томас даже не знал, как начать, не говоря уже об остальном. *** Кусая палец, уставившись в монитор, на пустое поле сообщения электронной почты, он пытался сообразить, какое обращение будет сейчас подходящим. «Малыш? Вроде, нормально? Я же так его называл... тогда. А сейчас это будет нормально? «Здравствуй, малыш»? «Привет, малыш»? Или просто: «Здравствуй, Билли!»? Черт! Даже это написать не могу... И как я вообще собрался письмо нарисовать?» Он даже не решил, сказать ли про найденный блог и, если да – то, что именно? Понимал, что Билл от этого вряд ли будет в восторге. Но врать, что ему какими-то иными путями удалось выйти на электронный адрес Уильяма, было бы глупо. Что он мог сказать по этому поводу? Да ничего! А это означало, что про блог по любому придется признаваться. «Надо про него как-то вскользь… Кому бы понравилось, что тот, от кого ты сбежал на край света, все о тебе знает? Особенно после… Главное - не показывать, что я знаю, как он на самом деле относится ко мне... Тогда просто, типа: «Адрес нашел в твоем дневнике и решил написать». Так, что ли? Ладно, сейчас это не самое важное. Начну пока с: «Здравствуй, Билли!», а там, если что, изменю. Нужно уже как-то начинать». Томас напечатал: «Здравствуй, Билли!» «Я знаю, что моего письма ты вряд ли ждал, но так получилось, что я нашел твой блог, а в профиле твой мейл указан, поэтому и пишу...» Томас рассматривал напечатанное, и оно ему не нравилось. «Поэтому я пишу!!! Идиот... Поэтому... Потому! Писатель, бля...» «...и я не мог тебе не написать», - исправил Том последнюю часть предложения. «Знаю, что ты очень зол на меня, и полностью тебя понимаю, мне бесконечно жаль, что все так получилось, Билл. Я уже миллион раз пожалел о том, что натворил. Это было чудовищно глупо. И я не знаю, какими словами вымаливать теперь у тебя прощения, малыш...» Том замер, глядя на последнее слово, оно так легко легло в текст, что он даже удивился. «Так будет хорошо. Оно тут к месту. Не надумано, по крайней мере... Он поймет, почувствует... Должен…» «Ты мне ОЧЕНЬ дорог, Билли. Я знаю, что не должен говорить о своих чувствах...» «Знаешь, писатель из меня фиговый, я и писем не писал никогда... Я не знаю, что писать. Я знаю, ЧТО хочу сказать, но как это выразить, чтобы ты меня понял и поверил, я даже не представляю. Уже двое суток голову ломаю, что и как, и все равно чувствую, что хрен нормально напишу... В мозгах такой бедлам, как после ядерного взрыва. Я еще толком в себя не пришел после таблички «Сдается» возле твоего дома... Теперь уже - бывшего. Да? Но я, наивный, тогда еще надеялся, что смогу дозвониться, узнать, где ты... А ты и там все концы оборвал... Я чуть не чокнулся, Билл». «Чуть не чокнулся... Ага... Да, чокнулся ты, Трюмпер. Давно уже». «Боюсь думать о том, что больше не смогу тебя увидеть. Меня это пугает до смерти. Я не помню, когда нормально спал и ел. Живу по инерции, как робот... Никогда и не из-за кого так себя не чувствовал. И я не могу с собой справиться. Наоборот, я как будто с каждым днем что-то теряю... Перестаю понимать - нахера мне вообще все это без тебя? Эта суета, работа, учеба... Какие-то планы строить, куда-то ходить, о чем-то мечтать, на что-то надеяться... Если тебя рядом нет, зачем мне все это? Если все, о чем я сейчас брежу, связано только с тобой... Вцепившись в плед, Том завернулся в него, испытывая такую тоску, что стискивал зубы, боясь завыть. «Вот так вот, Билли... Я не стану писать, что знаю, как тебе хреново без меня, не буду писать, что ты любишь меня не меньше, и это не просто мои догадки. Не буду играть на этом. Все это ты знаешь и без меня. Я просто хочу, чтобы ты подумал еще раз. Чтобы понял, что так, как люблю тебя я, любить не будет никто. Встретив тебя, я изменился, но я не гей, просто ты заставил влюбиться в себя до потери памяти. И никто бы этого не смог... я уверен, что мне не нужно такое с кем-то другим. Зачем мне парни? Мне нужен ты, только ты. Пойми это. И вернись, если можешь. Пожалуйста...» Том поднес ко рту холодные пальцы, согревая их дыханием. «Бл*дь... Ну, дома же, вроде, не холодно, а руки ледяные... Что за хрень?» И допечатал несколько последних строк, надеясь, что все это заставит Уильяма выйти на связь. «Ты дай о себе знать, Билли. Я в курсе, что ты уехал до Рождества, и не прошу тут же бросить все и кинуться мне на шею, понимаю, что это нереально - так быстро ждать от тебя прощения, учитывая, что я наворотил… Просто прошу, чтобы ты не молчал. Позвони мне или скинь свой номер. Нам нужно поговорить, Билл. Он еще долго не мог решиться отослать письмо, перечитывая его сто раз вдоль и поперек. Кусая губы, зябко кутаясь в плед. «Трюмпер, ты идиот! Вообще неизвестно, когда он проверит почту. Может, через неделю...»
*** Но Биллу даже в поездке приходилось заглядывать на свой рабочий ящик, принимать заказы, хотя он вежливо просил клиентов отложить обсуждения новых проектов до окончания рождественских каникул, но по работе все же периодически отписывался. Почту с личного мейла он снимал автоматом, но пробегал глазами, особенно не задерживаясь – подписки с блоггера, несколько сообщений от знакомых, спам - и когда среди них появилось письмо с незнакомым, но явно немецким адресом, это хоть и немного напрягло, но не удивило. До тех пор пока он его не открыл. «Хотя, при большом желании, Том бы нашел возможность перевести все на немецкий. Ладно, чего гадать теперь? Уже ничего не исправишь. И писал я там только правду, и он даже про Шона все знает. И то, что я с самого начала Тома хотел – об этом не раз мы говорили... Я не врал. Это главное. Так что – плевать!» - Будешь ждать? – прошептал шепотом Билл, буквально проглотив письмо. *** Том последующие дни из своей почты практически не вылезал. Для него, пребывавшего на грани нервного срыва до обнаружения блога, теперь с каждым часом ожидание становилось все нестерпимее.
P. S. И это... С Рождеством тебя. И с Новым годом». *** Это было первое Рождество, которое Трюмперу, по всей видимости, предстояло провести одному. И не только потому, что не было рядом человека, с которым он хотел быть в это время, но еще из-за того, что Том просто не представлял, как может праздновать что-то с таким настроением. «Я же и так все выложил. По мне что, не видно, что я, бля, уже на пределе? Что он делает? Сука, Билли... напиши мне, а? НАПИШИ!!!» Наконец, утром двадцать второго декабря, Том чуть не прокусил губу от волнения, накрывшего волной, когда увидел на почте долгожданное письмо. «Милый Принц». Это задело, сразу на ум пришла песня группы «Placebo». Он знал, кому именно Брайан Молко посвятил ее. Всплыла строчка из текста, когда-то въевшаяся намертво: «Заделай дыру в моей вене».
|