Цели системы правозащитного регулирования

В юридической науке категория «цель» помимо иных функций выполняет роль одного из основных инструментов познания правовых явлений. Аналогичное значение она сохраняет и в исследованиях правозащитного регулирования.

Для формирования понятия цели правозащитного регулирования подробнее рассмотрим философское и юридическое представление о содержании и сущности этой категории. На философском уровне данное понятие разработано достаточно полно. Здесь категория «цель» рассматривается как явление субъективного порядка, имеющего объективные основания в реальных условиях жизнедеятельности людей[355] и определяется как предвосхищенный в сознании результат, на достижение которого направлены действия субъекта[356]. «Цель – это желаемый результат, недостижимый за рассматриваемый промежуток времени, но доступный в будущем, причем за данный период к нему можно приблизиться»[357].

В процессе анализа целей правозащитного регулирования необходимо учитывать, во-первых, их онтологическую зависимость от целей права, прав человека, права человека на правовую защиту, а во-вторых, достаточно большое количество понятий, объединяющих категории «цель» и «право». Например, «высшая цель российского права»[358],«главная общая цель всего... права»[359], «главная цель в праве (юридическая цель)»[360], «общая цель права»[361], «общеправовая цель»[362]. Несмотря на такое разнообразие, все указанные категории можно свести к такому ряду понятий, как «цель в праве», «цель права» и «правовая цель». Рассмотрим подробнее соотношение таких категорий, как «цель в праве» и «цель права».

Анализ специальной литературы, посвященной проблеме цели в правовой сфере, позволяет вполне обоснованно утверждать правомерность различения понятий «цель в праве» и «цель права», хотя они взаимосвязаны и предполагают друг друга. Если «цель в праве» как юридическая форма существования права характеризует только его внутренние законы, то «цель права», наоборот, описывает действие права в социальной среде. В целом же, в масштабе всего правозащитного регулирования, «цель в праве» и «цель права» соотносятся как идеальный образ нормативной предпосылки (цель в праве) с идеальным образом должного результата правового регулирования общественных отношений (цель права). Таким образом, «цель в праве» выражает возможность правового регулирования, а «цель права» – реализацию этой возможности. В этой связи прав Д. А. Керимов, когда пишет: «Они взаимодействуют и взаимно обогащают друг друга: возможность отражается в цели и определяет ее содержание, а реализация этой цели приводит к превращению возможности в действительность и к дальнейшему развитию объективной реальности»[363].

Кроме отмеченного, заслуживает внимания и вывод о том, что оба эти понятия («цель в праве» и «цель права») полиструктурные, поскольку они есть совокупное выражение целей тех элементов права, которые его образуют. Вместе с тем цель каждого элемента как подсистемы права претерпевает и обратное воздействие единой, общей цели права.

Цель в праве – это идеальное состояние самого права как юридической формы его бытия. Поэтому она не может находиться вне права, а располагается внутри его. Отсюда и познание ее должно быть сориентировано внутрь права. «Чтобы научно познать, что такое право как телеологически обусловленное явление, – писал Б. А. Кистяковский, – надо искать цель не вне права, а в самом праве»[364].

Цель в праве аккумулирует в себе стремление юридической формы[365] к своей собственной юридической завершенности, полноте выражения социальных интересов, беспробельности, самосохранности, стабильности и равновесию во взаимодействии с окружающей средой. Она может быть названа юридической целью, поскольку отвлекается от социальной ориентированности действия права вовне и ограничивается интересами идеального состояния самого права как системы юридических правил, закрепляющих возможное, должное и запрещенное в поведении людей.

В этой связи можно утверждать, что цель в праве – это ожидаемое обществом и желаемое законодателем эффективное состояние права как юридического явления. «Цель в праве, – обращает внимание Д. А. Керимов, – есть не что иное, как превращение объективной возможности в идеальную (до ее практической реализации) действительность, т. е. ту действительность, которой еще нет, но которая может и должна быть. Иначе говоря, цель в праве – это не только отражение и закрепление существующих отношений, но и своеобразная форма «будущего в настоящем», прообраз того общественного состояния, к которому сознательно стремится законодатель и который соответствует интересам всего народа и выражает его волю»[366] .

Регулятивный смысл цели в праве заключается в том, чтобы сформулировать и юридически закрепить идеальный образ желаемого состояния права как системы юридических правил поведения людей. И если исходить из того, что право – это обязательный, единый и общий для всех масштаб фактического поведения и оценок, то становится очевидным, что главной юридической целью права является поддержание этого качества – одинакового и обязательного для всех масштаба поведения и оценок.

Применительно к праву цель характеризуется тем, что, во-первых, представляет собой идеальный образ какого-либо юридически значимого результата, на достижение которого запрограммировано право, норма права или правовой институт, во-вторых, этот результат рассматривается как выражение основного смысла и назначения права в целом, и в-третьих, само право, его нормы и институты выступают по отношению к своей цели средством ее достижения[367]. При этом важно подчеркнуть и такое обстоятельство: правовая цель по своей природе двойственна и объединяет в себе будущее и настоящее.

Цели подразделяются на перспективные и ближайшие, предметные и функциональные и далее классифицируются на такие виды, как цели-задачи и цели-направления, причем каждый вид может носить как общий, нормативный характер, так и индивидуальный[368].

С точки зрения философского подхода к классификации целей выделяется ряд оснований. Наиболее удачно и полно это обобщили А. В. Малько и К. В. Шундиков. По объему они выделяют общие и частные цели. По времени достижения цели могут быть ближайшими, перспективными и конечными. По своей значимости для субъекта цели бывают основные и неосновные (главные и неглавные). По содержанию цели делятся на конкретные (более или менее четко осознаваемые) и абстрактные (например, представление о некоем общем благе и т. п.). Теоретически можно вычленить цели субъективные (цели человека) и объективные (результаты и объекты деятельности). По характеру цели бывают реальные и нереальные. Цели делят также на эмпирические и теоретические. Эмпирические цели – исторически первые, их содержание выводится из опытов, наблюдений, экспериментов. Они основаны на знании единичных связей и свойств, на здравом смысле и интуиции, вытекают, как правило, из наличных проблемных ситуаций и поэтому не требуют особой исследовательской работы для своей формулировки. Теоретическая цель соответствует качественно новой ступени общественного развития, она более глубока по содержанию, так как исходит из знания законов материального мира. Цели делятся также на индивидуальные и общественные, прогрессивные и реакционные, моральные и аморальные, гуманные и антигуманные и т. п.[369]

Проблема целей в сфере защиты прав человека приобретает особое значение. Если в административном или уголовном праве противоправное поведение оценивается по степени общественной опасности, то нарушение прав человека должно рассматриваться как посягательство на национальную безопасность. Такое посягательство становится опасным и на международном уровне. Защита прав человека объединяет одновременно деятельность самого человека, государственных органов и международных организаций и учреждений. Поэтому применительно к сфере защиты прав человека и правозащитного регулирования классификация целей на индивидуальные и общественные приобретает несколько иное содержание. Защита прав человека является одновременно как индивидуальной, так и общественной целью, объединяя в единый процесс деятельность человека и государства. Отсюда наличие цели деятельности выступает не только самой непосредственной характеристикой сознания человека и способа его бытия[370], но и одновременно характеристикой общественного правосознания. Указанное обстоятельство становится основой формирования единого процесса целеполагания, объединяющего человека, различные общественные социальные группы, общество и государство в целом.

Социальная активность человека, демократическая детерминация в деятельности государства и общества являются основными предпосылками к формированию системы правозащитного регулирования. Сам процесс формирования такой системы невозможен без правозащитной цели, основой которой является правовая защищенность человека.

Здесь необходимо обратить внимание на исследования А. В. Стремоухова[371], которые стали одними из первых, где достаточно подробно разработан вопрос о целях права человека на защиту. «Цель, будучи одним из основных системообразующих элементов правовой защиты, нуждается в строгом научном анализе, – замечает автор. – Следует подчеркнуть, что цель правовой защиты как категория специальная должна быть выведена из понятий общесоциологической и общеправовой цели и правозащитных отношений»[372].

Вызывает интерес предложенная А. В. Стремоуховым версия иерархии целей системы правовой защиты человека. Схема определяет пять уровней целей, куда включены: высшая правозащитная цель, главная цель, цели подсистем правовой защиты человека, правозащитные цели отраслей права и правозащитные цели институтов права[373]. Особый интерес по этому вопросу вызывает позиция указанного автора, полагающего, что «высшей правозащитной целью права и правовой системы России является высокий, соответствующий международным и внутрироссийским стандартам, уровень реализации высшей ценности государства – прав и свобод человека»[374]. Использование предложенной к рассмотрению схемы иерархии целей позволяет признать в качестве цели действия правозащитного регулирования общественных отношений весь комплекс процессов, обеспечивающих защиту прав человека. В этой схеме отводится определенное место уровню «правозащитных целей институтов права». В качестве институтов защиты прав человека автор рассматривает, например, институты защиты прав обвиняемого, потерпевшего и т. д.; институты производства по различным видам дел; институты оказания различных видов юридической помощи и т. д. Связывая правозащитные цели институтов права с правозащитными целями отраслей права, А. В. Стремоухов в рассматриваемой схеме не находит места такому правовому явлению, как институт правозащитного регулирования. Это не случайно. На наш взгляд, институт правозащитного регулирования обладает межотраслевым свойством. С одной стороны, полагаем, что А. В. Стремоухов, как и никто другой, не ставил перед собой задачи исследования рассматриваемой проблемы с такой точки зрения. А с другой стороны, очевидна допустимость исследования правозащитной цели институтов права, прямо связанных не только с отраслями права, но и с теми институтами, которые наделены межотраслевыми свойствами более высокой степени обобщения. На выделенном уровне – «правозащитных целей институтов права» – в рассматриваемой схеме, по нашему мнению, вполне допустимо расположение «целей действия правозащитного регулирования общественных отношений», что вполне логично и согласуется с предлагаемой методикой исследования рассматриваемой проблемы.

Цели правозащитного регулирования есть особенное проявление общих целей права, а также целей правовой защиты. Для более точного раскрытия действия правозащитного регулирования необходимо выбрать соответствующие методологические основания исследования этого регулирования. В качестве такого основания необходимо остановиться на деятельностном подходе. Его специфика заключается в том, что появляется возможность выявить в правозащитном регулировании в системном виде не его целостность, не его внутреннюю структурированность, не его функциональность, а именно способы его воздействия на осуществление одной из основных целей правозащитного регулирования – реальное осуществление действия прав человека и их защиту.

Основу деятельностной характеристики в методологическом исследовании действия правозащитного регулирования составляют:

– выявление специфики реального осуществления прав человека;

– целенаправленность прав человека, которая связана с возможностью их осуществления и реальностью их защищенности.

В правозащитной деятельности как разновидности социальной деятельности движущими силами являются не только человеческие (личные) потребности, интересы, мотивы и воля, но и потребности более высокого порядка. Все перечисленное в одинаковой мере относится как к человеку, так и к обществу, классу, социальной группе. Следовательно, применительно к правозащитному регулированию, общественная потребность формирует необходимость в построении правового государства, создании условий для формирования гражданского общества, а главное – в воплощении в реальную жизнь международных стандартов прав человека. Необходимость их правового закрепления, а также их систематические нарушения стали факторами, формирующими цели защиты прав человека, а следовательно, и определение содержания и сущности понятия правозащитного регулирования общественных отношений.

В философии обосновывается понятие цели, которое обусловлено такими факторами, как потребности, интересы, мотивы, воля. В юридической науке эти понятия получили дальнейшее развитие, связанное с потребностями в правовом регулировании[375], в правовом обеспечении интересов[376], а также с понятиями «юридический мотив»[377] и «волевое отношение»[378]. Изучение этих понятий в их взаимодействии позволяет более точно выявить источники цели системы правозащитного регулирования.

Рассмотрим подробнее проблему формирования цели защиты прав человека, связанную с потребностью в правовом регулировании. Современные международно-правовые реалии обусловлены расширением Совета Европы, Европейского cоюза, созданием региональных систем защиты прав человека, реорганизацией Европейского cуда по правам человека и других учреждений и организаций международного сообщества. На государственно-правовом уровне необходимо также отметить активизацию процесса совершенствования защиты прав человека. Указанный процесс имеет как минимум две стороны: теоретическое осмысление потребности совершенствования защиты прав человека и практическую потребность совершенствования способов и средств защиты прав человека. Ее удовлетворение есть предметная деятельность не только человека, но и государства, международного сообщества. Следовательно, пишет Д. И. Луковская, «необходимость удовлетворения потребностей обусловлена объективно»[379]. Исторически признано, что естественные права человека – это безусловные притязания индивида на свободную самореализацию в обществе и государстве. Сначала они складываются в общественном правосознании, а затем уже формулируются и гарантируются в конституциях и законах, приобретая правовую форму прав человека. Однако между их признанием и реализацией существует разрыв. Отсюда становится очевидной потребность сначала признания реальной возможности защиты прав человека, выраженной в необходимостигарантии государством и международным сообществом регулятивного воздействия на правозащитные отношения, а затем осуществления процесса запуска механизма действия правозащитного регулирования.

Существенное значение имеют мотивы, формирующие цели. Под ними психологи и юристы понимают осознанные внутренние побудители к действию[380]. Мотив – это явление сознания, в рамках которого человек осознает, почему он ставит или ставил перед собой эту, а не другую цель, почему он при достижении поставленной цели действует или предполагает действовать именно таким, а не иным образом. Одним словом, замечает В. В. Лазарев, безмотивных действий не бывает, бывают немотивированные действия[381].

Мотивы осознаются только объективно, через анализ действительности, ее динамики. Субъективными же формами их выражения являются желания, хотения, намерения, стремления[382]. Следовательно, для реализации цели недостаточно ее возникновения и представления ее объективной обусловленности, необходимо еще как минимум желание ее достичь. В правовом регулировании используется понятие юридический мотив как явление правового сознания, на основании которого обосновывается необходимость обязательного проведения определенных мер через наделение участников общественных отношений юридическими правами и обязанностями. Иначе говоря, мотив как источник цели предполагает формирование представления о причинах, формирующих, определяющих те или иные жизненные обстоятельства. По поводу защиты прав человека Е. А. Лукашева обращает внимание на то, что «люди плохо знают свои права, даже конституционные, не умеют их отстаивать и в ряде случаев вынуждены прибегать к крайним мерам. Такая ситуация была бы невозможна, если бы государство выполняло свои обязанности по обеспечению и защите прав своих граждан»[383]. С другой стороны, государство претерпело значительные изменения в своих институтах и социальных функциях. Прежде всего произошел отказ от сверхцентрализованного государственного управления многими сторонами общественной и политической жизни, что было обычным в советские времена, в пользу минимизации этой регулятивной активности. В результате приватизации государственной собственности и значительной автономизации власти на местном и региональном уровне, а также тяжелых последствий развала экономических и иных связей в рамках бывшего Советского Союза власть центра ослабла, а власть на уровне субъектов федерации существенно обособилась. Не менее сложную проблему создает эклектизм современного законодательства, представляющего конгломерат законов, соответствующих разным социальным системам («советской», «рыночной» и переходного периода)[384]. Указанные обстоятельства формируют необходимость поиска новых подходов разрешения проблемы защиты прав человека как юридической проблемы. А это, в свою очередь, формирует юридический мотив развития теории и практики правозащитного регулирования, где одним из основных элементов является правозащитный метод регулирования общественных отношений.

Активизация нормоустановительной деятельности в Российской Федерации связана с признанием права человека и гражданина на правовую защиту, а также обеспечением юридическими обязанностями соответствующих субъектов, что может быть мотивировано несколькими целями. Две из них занимают особое положение: признание приоритетного действия международных норм права и принятие обязательств по совершенствованию правозащитного регулирования общественных отношений. С этой же тенденцией связана заметная активизация правозащитной деятельности как органов государства[385], так и неправительственных правозащитных организаций[386], осуществляющих свою правозащитную компетентность в интересах человека. По этой причине вряд ли можно сомневаться в том, что действие правозащитного метода регулирования, связанное с правотворческой и правореализационной практикой, имеет обоснованную мотивацию признания права человека на правовую защиту в формировании организационных, нормативных и индивидуально-правовых слагаемых механизма своего осуществления.

Следующей составной частью, источником цели являетсяинтерес. Не вызывает сомнения позиция А. И. Экимова относительно интереса как источника целей: «Интересы служат источником целей, в них они получают субъективизацию. С другой стороны, чтобы интересы были реализованы, они должны быть осознаны и оценены в форме цели»[387]. Как источник цели интерес связан с реальной оценкой состояния действия прав человека и поиском путей совершенствования процесса осуществления прав человека. «Государство, по природе своей (в демократическом, гражданском обществе) обязанное печься прежде всего о свободе и праве гражданина, подчиняя им свои, т. е. чиновничества, интересы, в России исстари действует ровно наоборот. Институты гражданского общества у нас крайне слабы, как и это пресловутое гражданское общество – хотя, конечно, оно отнюдь не бессильно! – замечает В. Е. Гулиев. Далее он продолжает. – Всякая (особенно социальная!) система, впадая в кризис, стремится к его преодолению. Общесоциальный дискомфорт может быть огромной позитивной предпосылкой. Это парадокс, но история вообще парадоксальна. Вот тут и возникает историческая, без преувеличения, альтернатива: к какому порядку придет Россия – демо-либеральному, т. е. к правовому, или к юридически узаконенному, но полицейски-авторитарному?»[388]. Выбор пути, по которому пойдет государство и общество, представляет определенный интерес не только для конкретного человека, но и для общества в целом. Если же конкретно говорить о проблеме защиты прав человека, то стержнем этой проблемы можно считать правовое обеспечение интересов самого человека в защите его прав. Для этого необходимо привлечение всей совокупности правовых средств регулятивно-правового и организационно-правового обеспечения защиты прав человека, включая систему правозащитного регулирования общественных отношений.

Цель, отражая интересы субъектов права, побуждая их к деятельности, выступает кроме того и как волевое отношение, важнейший компонент актаволи[389]. Воля, по определению К. К. Платонова, это отражение объективного отношения целей деятельности субъекта и фактически выполняемой им деятельности, обеспечивающей достижение этих целей[390]. Суть воли очень кратко, но выразительно определил Д. А. Керимов. Воля, пишет он, это «действующее, реализующееся в практике сознание»[391]. Поэтому, делает вывод В. М. Баранов, «воля есть не что иное, как совокупность потребностей, интересов, мотивов, целей и установок субъекта»[392]. Очень удачно отразил взаимосвязь цели и воли И. Ф. Покровский: «Цель всегда выступает как необходимый признак волевого поведения, будучи начальным моментом волевого процесса, она представляет собой то, к чему стремится в своей деятельности индивид. Воля же человека, опирающаяся на сознание, исходит из определенных мотивов и обусловлена определенной целью. Именно в целенаправленности заключена специфика любого волевого поведения, именно в этом его отличие от импульсивных действий человека»[393]. Специфика цели правовой защиты как системы состоит в том, что она выражает волю не одного человека или какой-то социальной группы, не только волю народа, государства, а более того – объединения государств, членов международного сообщества.

Особенностью действия правозащитного регулирования является его пассивное, статическое состояние до момента нарушения прав человека. Своеобразное отношение к этой ситуации выражает В. А. Сапун, который обращает внимание на такую крайность, как «излишняя «юридизация» поведения в сфере правового регулирования, правореализации. «Нельзя практически всю правомерную деятельность субъектов считать результатом воздействия на их волю, сознание, поведение юридических средств, умалять значение социально-экономических, психологических, нравственных регуляторов поведения. Это относится прежде всего к таким формам реализации, как соблюдение и использование права, осуществляемым преимущественно путем правомерного поведения, вне специальных институционных правовых форм»[394].

Совершенно по-другому выглядит ситуация, связанная с активной позицией как государства, так и каждого гражданина по отношению к формированию правозащитной системы в целом. Именно здесь требуется проявление целенаправленного, волевого воздействия на формирование правозащитной системы. Примером этого может служить принятие России в Совет Европы как первый шаг к осуществлению процедуры получения для граждан Российской Федерации права подачи жалобы в Европейский суд по правам человека. Реально эта возможность для граждан России осуществилась в конце 1999 года, когда был избран судьей Европейского суда по правам человека представитель Российской Федерации – А. И. Ковлер. Данное событие имеет огромное значение для каждого гражданина России, поскольку является гарантией защиты прав человека. Далее встал вопрос о воле граждан, их правовой активности. «Анализ статистических данных обращений в Европейский суд по странам ( период 01.11.1998 – 17.08.1999 гг.) показывает, что Россия – на 5-м месте после Польши, Италии, Франции, Германии по количеству заведенных дел… и на 2-м месте по зарегистрированным жалобам»[395]. Приведенный пример со всей очевидностью иллюстрирует как волю государства, предоставившего возможность своим гражданам подавать жалобу в Европейский суд по правам человека, так и волевое отношение граждан к осуществлению предоставленной им возможности активно защищать нарушенные права человека.

В настоящее время процесс формирования правозащитной системы в России нельзя считать завершенным. Каждый из элементов этой системы находится в своей, присущей только ему стадии развития. Реальность действия правозащитного регулирования очевидна. Однако остается открытым вопрос об эффективности действия этого регулирования, о доступности для граждан использования всех возможных способов и приемов осуществления защиты прав человека.

Говоря о цели системы правозащитного регулирования, необходимо сделать несколько замечаний. Реализация этой цели обусловлена целью самого права, выступающей как способ воздействия на общественные отношения, как способ правового регулирования этих отношений. Правозащитное регулирование как способ воздействия на общественные отношения существует не для себя и не во имя себя. Поэтому необходимо различать два понятия: «цель в системе правозащитного регулирования» и «цель системы правозащитного регулирования». Исходя из предназначения правозащитной системы – противодействовать нарушению прав человека и осуществлять защиту прав человека всеми имеющимися в государстве правовыми средствами, следует признать, что цели системы правозащитного регулирования лежат не внутри самой системы, а расположены в той сфере общественных отношений, где возникает необходимость защищать права человека. Данная позиция согласуется с мнением юристов относительно использования общих понятий «цели права», «правозащитные цели»[396].

Цель системы правозащитного регулирования является частью цели системы более высокого порядка и задается этой последней. Однако в ее формировании принимает участие и сама система-реципиент[397]. Следовательно, правозащитная цель права трансформируется в цели правовой защиты человека как межотраслевого института, которые, в свою очередь, переходят в правозащитные цели отрасли права, а последние – в цели правозащитных институтов отрасли права и норм права[398].

Логика построения целей «правозащитной системы» позволяет сформулировать общее понятие – «цель правозащитного регулирования».

Целью системы правозащитного регулирования является обеспечение нормального, бесперебойного осуществления прав человека, с одной стороны, а с другой – обязательное и результативное пресечение нарушений прав человека, восстановление нарушенных прав человека и применение мер юридической ответственности.

Отметим, что формирование цели системы правозащитного регулирования связано с юридически результативным, мотивированным, волевым воздействием компетентных субъектов на правоотношения с помощью специальных правовых средств. Данное волевое воздействие на правоотношения связано также с потребностью в правовом регулировании и правовым обеспечением интересов потерпевших, возникающей в результате осуществления права на правовую защиту прав человека.

Функции системы правозащитного регулирования

Понятие «цель системы правозащитного регулирования» тесно связано с понятием «функция системы правозащитного регулирования».

В философии функции определяются как внешние проявления свойств какого-либо объекта в данной системе отношений[399].

Право, с точки зрения его назначения, можно рассматривать в широком и узком смысле: с точки зрения его исторической миссии (конечных целей) и с точки зрения социальных задач, которые оно призвано решать на определенном этапе развития общества и государства. Этот второй момент в назначении права оказывает решающее влияние на содержание и характер осуществляемых правом функций[400].

В настоящее время в юридической науке теория функций права является сформировавшейся и достаточно развитой правовой теорией. Эта теория динамично развивается. Применительно к теории правозащитного регулирования общественных отношений проблема функций права требует более подробного рассмотрения для дополнительного выявления особенностей правозащитного регулирования.

Каждое достаточно развитое, исторически значимое общественное явление со временем порождает более или менее адекватное ему философское осмысление[401]. Развивая эту идею применительно к проблеме защиты прав человека, следует заметить, что идея реальности прав человека, обязанности государства, общества и самого человека использовать и применять все законные способы и средства по защите прав человека для российского государства как социально-правового явления отличается достаточным своеобразием и новизной. Следовательно, возникает потребность в более глубоком и содержательном научном осмыслении этого явления.

Раскрывая понятие «функция права», следует обратить внимание на соотношение таких категорий, как «правовое воздействие» и «правовое регулирование».

Правовое воздействие – это не только чисто нормативное, но и психологическое, идеологическое влияние права на чувства, сознание и действия людей. К формам правового воздействия относятся, например, информационное и ценностно-ориентационное влияние права.

Правовое регулирование – это осуществляемая при помощи системы правовых средств (юридических норм, правовых отношений, правовых предписаний и др.) упорядочение общественных отношений. Правовое регулирование является одной из форм правового воздействия и соотносится с последним какчасть и целое.

Существование различных форм правового воздействия позволяет более четко проводить различие между собственно юридическим воздействием права (правовое регулирование) и неюридическим (информационное и ориентационное). Понятие «функция права» охватывает оба названных вида воздействия[402].

Функции системы правозащитного регулирования связаны с проявлением специфических свойств правозащитного регулирования, предстающего перед нами, с одной стороны, в качестве единого универсального механизма защиты, включающего в себя как в единую систему международные и внутригосударственные средства и методы регулирования, а с другой – как особой системы, поскольку ее центр, ее сущность представляют собой такое явление, каким является право на правовую защиту прав человека. На то, что функции права предстают как социальный феномен, неоднократно обращал внимание Т. Н. Радько[403], выделяя прежде всего регулятивную ценность функции права. Основываясь на его позиции, отметим, что в функциях системы правозащитного регулирования можно выделить такие свойства права на правовую защиту прав человека, которые вытекают из его качественной самостоятельности как социального феномена, но при этом им присущи свои специфические особенности:

1) функции системы правозащитного регулирования вытекают из сущности прав человека и права на правовую защиту прав человека и определяются их назначением в обществе;

2) функции системы правозащитного регулирования – это такие направления правового воздействия правозащитного регулирования на общественные отношения, потребность в осуществлении которых утверждается необходимостью существования прав человека как социального явления и необходимостью регулирования процесса их защиты;

3) функции системы правозащитного регулирования выражают наиболее существенные, главные черты именно системы как взаимосвязанной совокупности специальных правовых средств, а также деятельности компетентных субъектов, обладающих правом на использование специальных правовых средств для осуществления защиты права человека на правовую защиту;

4) функции системы правозащитного регулирования представляют собой такие стратегические направления, по которым осуществляется активное действие правозащитного регулирования, упорядочивающего общественные отношения в сфере защиты прав человека и права человека на правовую защиту. Поэтому, отмечая динамизм как один из важнейших рассматриваемых признаков функций, следует отметить его связь с эволюцией признания прав человека в процессе развития государства;

5) функции системы правозащитного регулирования, обусловливая потребность осуществления защиты прав человека, определяют необходимость правомерного поведения как граждан, так и самого государства[404];

6) функции системы правозащитного регулирования характеризуются стабильностью и постоянством содержания и форм своего осуществления. Это качество свидетельствует о том, что цели правозащитного регулирования устойчивы и неизменны. Данный признак функций системы правозащитного регулирования важен еще и потому, что он способен привнести в существующий политико-правовой режим ту систему ценностей, которая вытекает из высокого гуманистического и демократического статуса защиты прав человека.

Учитывая перечисленные особенности системы правозащитного регулирования и соотношение функций правозащитной системы в целом, следует обратить внимание на тот факт, что различным структурным элементам правозащитной системы могут быть присущи функции, которые имеют известную специфику, определяемую предметом и методом правового регулирования данных элементов и их назначением в правозащитной системе.

С этой точки зрения функции системы правозащитного регулирования не могут обособленно исследоваться без рассмотрения и связи с функциями права, системы права, правозащитной системы. В нашу задачу не входит подробное исследование обозначенной проблемы. Сделанное замечание мы связываем лишь с тем, что исследование связи функций системы правозащитного регулирования с другими формами проявления функций в праве позволяет выявить как общее, так и особенное.

К общему в системе правозащитного регулирования можно отнести проявление в этой системе только собственно юридических (специально-юридических) функций. Этот факт одновременно является и особенностью системы правозащитного регулирования, где трудно выявить возможность действия социально-правового механизма регулирования, ибо реальность осуществления права на правовую защиту человека обусловлена действием права и только права.

Указанное обстоятельство позволяет выделить в системе правозащитного регулирования следующие функции. Это, прежде всего, регулятивная и собственно правозащитная.

Регулятивную функцию права Т. Н. Радько предлагает определить как обусловленное социальным назначением направление правового воздействия, выражающееся в установлении позитивных правил поведения, функции права предоставления субъективных прав и возложения юридических обязанностей на субъектов права в целях закрепления и содействия развитию отношений, соответствующих интересам общества, государства и граждан.

При этом он выделяет следующие элементы осуществления регулятивной функции права:

– определение посредством норм права праводееспособности (правосубъектности) граждан;

– закрепление и изменение правового статуса граждан; определение компетенции государственных органов, в том числе и компетенции (полномочий) должностных лиц;

– установление правового статуса юридических лиц; определение (предусмотрение) юридических фактов, направленных на возникновение, изменение и прекращение правоотношений; установление конкретной правовой связи между субъектами права (регулятивные правоотношения);

– определение оптимального типа правового регулирования (общедозволительного, разрешительного) применительно к конкретным общественным отношениям[405].

Рассмотренный пример позволяет высказать идею о том, что собственно юридическое проявление функции правозащитного регулирования непосредственно вытекает из регулятивной функции права.

С помощью регулятивной функции осуществляется связь системы правозащитного регулирования с функциями права в целом. В этом случае используются категории «частное» и «общее».

С помощью правозащитной функции выявляется связь функции правозащитной системы с функцией системы правозащитного регулирования. В этом случае по отношению к системе правозащитного регулирования используется соотношение категорий «особенное» и «частное», а по отношению к праву – «особенное» и «общее».

Характеристика функции системы правозащитного регулирования предполагает выяснение важнейших путей ее осуществления, поскольку любой из них играет существенную роль во всем регулятивном процессе, осуществляемом правозащитной системой.

Правозащитная функция системы правозащитного регулирования общественных отношений, развитие которых определяется потребностями формирования необходимых условий осуществления защиты прав человека непосредственно в государстве, со всей очевидностью должна занять соответствующее ей место как в системе функций общего права в целом, так и в правозащитной системе в частности. Содержание этой функции непосредственно связано с функцией правозащитного регулирования.

Функция правозащитного регулирования состоит как в применении определенных мер государственного принуждения к лицам, нарушающим нормы права (в том числе и юридическим лицам), так и в использовании мер самообороны лицами, нуждающимися в защите прав человека. Эта функция обладает как внешним характером своего проявления, так и внутренним, специально-юридическим.

Такое устройство обусловлено сложностью структуры самих прав человека, подразделяемых на экономические, политические, социальные, культурные и гражданские права человека, призванные осуществлять экономическую, политическую и другие функции права, в зависимости от социального назначения правового регулирования. В этом случае используется социально-правовой механизм регулирования.

Собственно юридическое проявление функции правозащитного регулирования непосредственно связано с правом на правовую защиту прав человека, где возможно использование только правового механизма регулирования.

В качестве признаков (особенностей) функции системы правозащитного регулирования можно выделить следующие положения:

1. Это особая разновидность общественно-государственной и правовой систем регулирования, включающая в себя как нормативно-правовое, так индивидуально-правовое регулирование отношений в сфере защиты прав человека.

2. Система правозащитного регулирования – это сложно организованная система. Возникновение, развитие и функционирование системы правозащитного регулирования тесным образом связано с правозащитной системой и системой права в целом.

3. В систему правозащитного регулирования входят следующие элементы:

а) компетентные субъекты в лице государственных и негосударственных организаций и объединений, отдельных граждан и должностных лиц, осуществляющих юридически результативное, мотивированное, волевое воздействие с помощью специальных правовых средств, направленное на неукоснительное осуществление прав человека, пресечение нарушений прав человека, восстановление нарушенных прав человека и применение мер наказания к виновным за их нарушение;

б) правоотношения, возникающие в связи с потребностью в правовом регулировании и правовом обеспечении интересов потерпевших в результате осуществления права на правовую защиту прав человека;

в) объективные и субъективные права, взятые в единстве содержания и формы их выражения, где основное место занимает право на правовую защиту прав человека;

г) юридическая практика, осуществляемая в рамках регулятивных и собственно правозащитных правоотношений, возникающая в результате осуществления права на правовую защиту прав человека и обеспечиваемая правотворческой, правоприменительной, судебной и другими формами правозащитной деятельности.

Проведенный анализ позволяет нам сформулировать понятие «функции системы правозащитного регулирования».