КРЕМАЦИЯ И ИНГУМАЦИЯ

В течение многих столетий до первой встречи германцев с народами, владевшими письменностью, обычным обрядом погребения у германцев была кремация. Чтобы найти значительное количество ингумаций, мы должны углубиться в прошлое, в бронзовый век, когда вождей севера погребали в богатых могилах. Но во все время римского желез­ного века преобладала кремация, и уже к 100 г. до н. э., если не раньше, на севере распространилось погребение пепла в урне, которую ставили в неглу­бокую яму. Эта практика продолжалась вплоть до периода Великого переселения народов, прежде все­го в долинах Эльбы и Везера. Здесь известны огром­ные кладбища, которые датируются V—VI вв. На некоторых из них было обнаружено 2000 и более погребений в урнах. На фоне столь широко распро­страненной кремации зафиксированные погребения-ингумации выделяются особенно резко. Есть две области, где они сосредоточены в значительном количестве, и в обоих случаях речь идет о погребе­ниях с богатым инвентарем.

Первая группа таких погребений распространена между Вислой и Эльбой и простирается от централь­ной Германии до Ютландии. Обычно ее называют «группой Любцова» по месту находки близ Штетти­на в Померании, где было обнаружено не менее пяти погребений. Однако наиболее хорошо извест­ные примеры встречаются в Скандинавии. Иногда могилы покрывали земляным курганом, однако ча­ще всего это были просто ямы, где умершие лежали в деревянных гробах. Погребальный инвентарь был богатым — в некоторых случаях даже роскошным: римские наборы для вина, стеклянная посуда, брон­зовые сосуды, предметы туалета, такие, как зеркала и гребни, а также украшения местного изготовле­ния, прежде всего кольца, булавки для волос и ак­сессуары для поясов.

В любцовскую группу входило и погребение из Хобю (Лоланн) с его великолепным серебряным сервизом (см. с. 27); еще одно — замечательное двойное погребение из Доллерупа на юге Ютландии. Останки двух людей (один был мужчиной, пол дру­гого точно определить не удалось) покоились в гро- бах, сделанных из выдолбленных кусков дубового ствола. Каждый из покойников лежал на одеяле (или саване) из коровьей шкуры. У обоих были ке­рамические сосуды и личные украшения, по боль­шей части местного изготовления. Сбоку от одного из умерших стояли на деревянном подносе два се­ребряных кубка. Как и другие могилы этой группы, погребения в Хобю и Доллерупе не содержали ору­жия: в могилах мужчин сопровождали только шпо­ры для верховой езды. Однако мы не должны счи­тать, что эти вожди были дружелюбными «нувори­шами», которые довольствовались мирным сосуще­ствованием с Римской империей, границы которой теперь лежали не так далеко к юго-западу. Это очень и очень маловероятно. Отсутствие оружия в погребениях не говорит о том, что они ничего не знали о войне: скорее это связано с определенным погребальным обрядом.

Погребения вождей любцовского типа датируются в основном I в. н. э. Через три столетия появился ряд подобных им богатых ингумаций, на сей раз в долине реки Саале в центре Германии. По большей части это захоронения мужчин, похороненных в деревянных гробах или обложенных деревом погребальных ямах. Как и более древних вождей, этих людей сопровожда­ли в последний путь римская бронзовая посуда и ке­рамика. Однако у них было и оружие: серебряные на­конечники стрел, копья и дротики, а также шпоры, броши и личные украшения.

Есть данные о том, что у могилы проходили какие-то ритуалы. В Леуне могила из саальской группы на­ходилась рядом с ямой, которая содержала череп и кости ног лошади. Видимо, это остатки жертвоприно­шения лошади, которое пришло на Запад от кочевни­ков русских степей. Среди некоторых из этих народов жертвоприношения лошадей практиковались до срав­нительно недавнего времени. В ходе церемонии большую часть животного после забивания поедали, а шкура висела на шесте до тех пор, пока не сгнивала. Голову и ноги хоронили в земле. Судя по всему, во многих странах древней Европы кожи животных ок­ружала некая аура святости, в том числе и в кельтских землях, как показывает использование их там в обря­дах гадания. Возможно, около гробницы в Леуне про­шла церемония, в которой существенную роль играла лошадиная шкура, и ее могли похоронить с другими останками лошади.

Снова мы видим, что в сознании людей существо­вала близкая связь между плодородием (которое здесь символизирует лошадь) и загробной жизнью. Однако жертвоприношения лошадей проходили не только на кладбищах. Многие из них засвидетельствованы на­ходками в болотах, а одно обнаружили внутри посе­ления в Сорте-Мульд на острове Борнхольм. У саксов Вестфалии среди могил мужчин и женщин встречают­ся даже погребения целых лошадей. Они, по всей ви­димости, не связаны с отдельными могилами и долж­ны отражать какой-то ритуал.

Огромные «поля погребальных урн» — кладби­ща, состоявшие из кремированных погребений, — ис­пользовались в течение многих столетий. Самые зна­менитые из них находятся в саксонских землях на нижней Эльбе (например, Вестерванна и Перльберг-бай-Штаде). Кладбище в Вестерванне просуществова­ло с I по VI в. н. э., хотя основная часть захоронений относится к III—IV вв. Доказано, что некоторые из «полей погребальных урн» содержали исключительно женские или мужские погребения. К несчастью, мно­гие из них уже давно были весьма небрежно раскопа­ны, и мы не можем утверждать, что именно такова была обычная норма для захоронений на Севере, од­нако обычай раздельных кладбищ засвидетельствован от Везера до Вислы. Погребальный инвентарь обыч­но состоял лишь из одной урны, содержавшей пепел умершего. Если встречаются другие предметы, то обычно это скромные личные украшения и предметы туалета: гребни, ножницы, броши, бусы, браслеты и кольца. Лишь изредка попадаются предметы, которые могли иметь ритуальное значение, например точиль­ные камни. Оружие и другие атрибуты воина также находят редко.

Дальше на север, в Ютландии, преобладали со­всем другие погребальные обычаи. Здесь большие «поля погребальных урн» почти неизвестны. Наобо­рот, кладбища были небольшими и состояли как из ингумаций, так и из кремаций. Самые интересные из ингумаций в Ютландии находятся на севере по­луострова. Часто они заполнены большими камня­ми; иногда в центре имеется вдобавок бревенчатая «комната». Обычно рядом с умершим обнаружива­ют целую батарею керамических сосудов, хотя вре­мя от времени скорбящие родственники экономили, укладывая в могилу не целые горшки, а лишь череп­ки. В мужских погребениях иногда находят оружие. Кремации северной Ютландии гораздо менее богаты: они содержат лишь булавки и другие украшения для одежды. То, что эти формы не встречаются на одном кладбище, подчеркивает резкое различие между двумя погребальными обрядами.

В центральной Ютландии и нижней Саксонии встречаются «смешанные» кладбища с ингумациями и кремациями, особенно в позднеримский период. Возможно, практика ингумаций дошла до этих зе­мель с севера Ютландии, хотя некоторые ученые предполагали, что, напротив, она распространилась из римских провинций на север, куда ингумацию за­несли германцы, возвращавшиеся домой после служ­бы в римских войсках.

В Норвегии, как и в южной Швеции и на балтий­ских островах Борнхольм и Готланд, также практи­ковались как кремация, так и ингумация. Здесь в те­чение всего железного века и вплоть до периода Ве­ликого переселения народов продолжали воздвигать курганы или каменные каирны — еще долгое время после того, как этот обычай был оставлен или ото­шел на задний план в других странах Северной Ев­ропы. Многие из этих курганов покрывают вели­чественные погребения, однако большая их часть, очевидно, всего лишь могилы крестьян. Хороший пример богатого кургана — курган из Саэтранга (Рингеррике, Норвегия), который датируется кон­цом IV столетия. Это было двойное погребение. Умершие и их погребальные приношения находи­лись в бревенчатой камере, и все это было покрыто каменным каирном. В могиле обнаружили останки богато одетых мужчины и женщины, которые лежа­ли на медвежьих шкурах. Среди предметов, погре­бенных вместе с умершими, было оружие, сосуды для питья, ведра, керамика, ювелирные изделия и фигурки для настольных игр. Самой неожиданной подробностью в погребении из Саэтранга, тем не менее, оказалась форма самого погребального кургана. Обычно он имел приблизительную форму кру­га или овала. На сей раз каирн был сложен в ви­де четырехугольной звезды с закручивающимися кончиками, напоминающей свастику или детскую «вертушку». Оба символа встречаются на других предметах эпохи Великого переселения народов. Во многих случаях они связаны с погребениями или надгробными камнями.

Как и многие «поля погребений» в области Эль­бы и Везера, некоторые скандинавские кладбища использовались веками. Один из примеров — клад­бище курганов в Валлхагаре (см. с. 75). Еще более яркий пример — большое кладбище в Санкт-Канникегор на Борнхольме. Здесь погребения датиру­ются периодом от Рождества Христова вплоть до Великого переселения народов.

Погребальные обычаи северных германцев во время позднего римского периода и в эпоху Вели­кого переселения народов не пережили значитель­ных изменений. Мы видели, что в Скандинавии по­гребальные обряды V—VI вв. в целом походили на обряды римского железного века. На саксонском побережье близ устья Эльбы обычной формой клад­бища оставались «поля погребений». Но у герман­цев, которые отправились на юг, чтобы поискать счастья в римских провинциях, все было совсем по-другому. Погребальные обряды франков и аламаннов в III в. практически неизвестны, но мы можем предполагать, что они, как и их предшественники в западной и центральной Германии, как правило, сжигали своих умерших. Однако древнейшие клад­бища, которые мы можем с уверенностью назвать франкскими и аламаннскими, — это кладбища с ингумациями, в которых могилы были расположе­ны четко определенными рядами; головы умерших были обращены к западу. Такие кладбища (как пра­вило, их называют Reihengraber— «погребения, расположенные рядами») существовали в римских по­граничных областях от Нидерландов до Дуная. Они позволили нам узнать почти все, что мы знаем о раннем искусстве и культуре франков и аламаннов.

Древнейшие погребения, которые мы можем с уверенностью назвать франкскими, встречаются в северной Галлии и Рейнской области. Здесь на не­которых позднеримских кладбищах, которые дати­руются с середины IV по начало V в. н. э., было об­наружено несколько могил, которые отличаются от других не только своим богатством, но и предмета­ми, которые в них содержатся. Эти предметы были непохожи на обычную утварь галло-римских про­винциалов, однако вполне обычны в германском контексте. В погребениях мужчин мы находим ору­жие, копья, метательные топоры, а иногда и ме­чи. В женских погребениях часто встречаются укра­шения, которые носили на одежде, — многие из них относятся к различным германским типам. По­скольку римская керамика и стекло позволяют да­тировать большинство этих могил концом IV — на­чалом V в., то есть временем, когда правительство Римской империи было еще реальной силой, то гер­манцы, которых похоронили в этих могилах, долж­ны были попасть на территорию империи с позво­ления римлян. Из сочинений авторов того времени мы знаем, что в этом регионе охотно брали на служ­бу варваров. Многие из них служили в армии, как простые солдаты, а некоторые становились и офи­церами высокого ранга. Это как раз их могилы.

К одному из этих ярких памятников мы можем присмотреться повнимательнее. В 1885 г. во время раскопок позднеримского кладбища в Вермане на севере Франции был обнаружен каменный гроб, ок­руженный рвом и покрытый курганом. Несмотря на то что часть содержимого гроба была разграблена (скорее всего, одним из рабочих, которые работали на французских археологов), оказалось, что мо­гила содержит множество великолепных предметов. Внутри саркофага лежали меч, остатки пояса и овальная серебряная пластинка. Снаружи гроба най­дены остатки превосходного щита, который перво­начально был украшен пурпурной кожей и пластин­ками золотой фольги; умбон щита прикрыт посе­ребренной пластинкой. Среди оружия была также «Франциска», десять наконечников копий и еще один, более крупный наконечник, инкрустирован­ный серебром. По соседству находилась могила жен­щины — возможно, супруги офицера. Ее в после­дний путь сопровождало ожерелье из больших золо­тых бусин, три парные броши, золотое кольцо и две посеребренные дисковидные броши. Очевидно, что этот воин и его сотоварищи, останки которых были найдены на других кладбищах, занимали в северной Галлии высокое положение.

Есть и много других, более скромных могил вар­варов. Одно из самых интересных кладбищ было найдено в Фурфосе (Бельгия). Умерших германцев хоронили в заброшенной римской бане: в то время руины часто использовали как кладбища. Ни в од­ной из могил богатого инвентаря не нашли. В ти­пичном погребении имелись: стеклянный сосуд (обычно это был кубок для питья), несколько кера­мических сосудов — все римской работы, костяной гребень, накладки и пряжка с армейского пояса, од­но или несколько копий и метательный топор.