КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
ПОЯВЛЯЕТСЯ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ— Бесс, проснись же, Бесс! — трясла Нэнси за плечо спящую подругу. Бесс открыла глаза и не сразу сообразила где она. — Памела Теппингтон! — крикнула ей в лицо Нэнси.— Я только что видела на экране фамилию Теппингтон. — Ну и что... нормальная фамилия,— сонно промямлила Бесс.— Но я-то вряд ли буду менять свою на киношный псевдоним, если, конечно, Хэнк .не потребует.— Бесс сладко потянулась на диване.— Все! Спокойной ночи! Вяло махнув рукой, она снова провалилась в сон. Памела Теппингтон. Кто это? Однофамилица? А может, она имеет какое-то отношение к Теппингтонам из особняка Фенли? Нэнси схватила часы. Было два часа ночи. Ей ничего не оставалось, как ждать утра. Но тогда уж она выдаст эту новость Алану и посмотрит, что он на это скажет' В восемь Нэнси отвезла Бесс к Брэндону Моррису, а он послал их в автоприцеп, стоящий в конце Хайлэнд-авеню. Нэнси торопилась — ей надо было поговорить с Аланом Теппингтоном, пока он не ушел на работу. — Ну подожди хоть чуточку,— заныла Бесс.— Неужели тебе не интересно, как они меня разукрасят? Внутри автоприцеп-гримерка оказался настоящим королевством зеркал. Напротив каждого стоял высокий стул. Еще там было две раковины. Навстречу подружкам вышла заспанная женщина в выцветшем хлопчатобумажном спортивном костюме. Однако ее веки уже были искусно оттенены яркими сине-зелеными тенями, на губах лежала кроваво-красная помада. Нэнси могла безошибочно сказать, что это гример. — Привет, меня зовут Адель,— представилась она Бесс.— Тебя как будут снимать: ты будешь кричать, истекать кровью или трупом лежать? — Кричать,— сказала Бесс. — Ой, как хорошо,— облегченно вздохнула Адель.— Если бы кровью истекать—это ужас, а не работа гримеру, да еще в такую рань. Фу! Вчера я даже пончик не смогла проглотить, представляете? Бесс кивнула и уселась на высокий стул. — Нэнси, я быстренько... — Да, Нэнси, это займет всего часа два, не больше,— «подтвердила» Адель по-приятельски, будто они были знакомы всю жизнь.— Сейчас помоем голову, уложим волосы. А потом займемся лицом. Адель сунула соломинку в пакет с фруктовым соком и сделала пару глотков. — С «крикунами»-то в общем просто. На лицо кладем белый тон, на зубы — темно-красный. Рот у нас становится таким большим, выразительным, как железнодорожный туннель. Вокруг глаз рисуем круги — тогда они выглядят огромными. Но все равно меньше двух часов не получается. Тем более что мы с парикмахером все время цапаемся... — Ну нет, два часа — это мне многовато,— сказала Нэнси.— Я побежала. Ни пуха, Бесс. Я уверена, ты будешь выглядеть грандиозно. Нэнси поспешила к особняку Фенли. Темный старый дом, казалось, наблюдал за ней, как пантера за своей жертвой. Дверь открыла Кейт. Она была еще в пижаме. — Привет,— сказала Нэнси.— А папа дома? — На работу пошел. Вы с ним, наверное, разминулись. — Ой, как жалко,— расстроилась Нэнси и, заметив под глазами девочки черные круги, встревожилась.— Ты как себя чувствуешь? У вас ничего не случилось? — Эми опять всю ночь снились кошмары, поэтому никто почти не спал,— позевывая, сказала Кейт.— А еще мы готовимся к торжественной встрече Бориса. Придешь? — К сожалению, не смогу, но ты погладь его за меня,— ответила Нэнси.— И передай папе, что у меня к нему разговор. Очень важный! Нэнси направилась обратно к гримерке. На подходе к автоприцепу она услышала оттуда громкую ругань: это привычно переругивались Адель и парикмахер. Нэнси резко свернула в сторону кафе, откуда доносились аппетитные запахи. Тут было довольно многолюдно. Пробравшись сквозь очередь голодных артистов и членов съемочной группы, Нэнси увидела Джорджи, которая хозяйничала за стойкой с соками и печеньем. — Привет, Джорджи! — бросила она и добавила шепотом: — Ничего, если я тут покручусь около тебя? Мне надо немного пошпионить... Но не успела Джорджи ответить, как к ним подошла владелица «Гурмана» Пэт Эллис. — Джорджи, это твоя подруга? Темные глаза Пэт Эллис пристально изучали Нэнси. — Моя лучшая подруга, Нэнси Дру,— ответила Джорджи. Нэнси открыла рот, чтобы поздороваться, но Пэт перебила ее. — У тебя сейчас есть время? Вот и отлично. Тогда, может, поработаешь у меня пару часов? Сегодня три человека не вышли на работу. Условия— минимальная зарплата плюс печенье «от пуза», сколько съешь. Ну что? «А тут бойкое местечко для наблюдения»,— подумала Нэнси и бодро ответила: — Если Джорджи считает, что печенье того стоит, почему бы и не поработать! Пэт тут же определила Нэнси за плиту — жарить яичницу. Народу было много, и Нэнси нравилось крутиться у плиты на виду у всех. Но утро перешло в полдень, желающих отведать яичницу с пылу с жару становилось все меньше, и она заскучала. Кроме того, ее беспокоило, что так и не удалось узнать ничего нового о доме Фенли. «Какого черта я здесь застряла!» — с досадой думала Нэнси. Потягивая апельсиновый сок, она потихоньку озиралась вокруг, прислушиваясь к разговорам. Вдруг ее словно током ударило. Под деревом со Спайдером Хачингсом сидел не кто иной, как Джош Петри — тот самый, который когда-то нашкодил в доме Теппингтонов! — А я-то думала, он в армии! — ахнула Нэнси. — Кто? — спросила девушка из сценарной группы. — Э-э-э... Да так, никто... Пока Нэнси развязывала фартук, к ней подбежала Джорджи. — Слушай, никогда не догадаешься, кого я сейчас видела! — выпалила она. — Знаю. И собираюсь принять меры. Нэнси ни на секунду не сводила глаз с Джоша. — Какие еще меры? Сдурела? Он пришел с тобой поговорить! — Чего, чего? — удивилась Нэнси. Но на самом деле ждать объяснений Джорджи ей было совершенно некогда. Джош уже поднялся на ноги и собрался уходить. Нэнси, обежав плиту, бросилась за ним вдогонку и со всего разбегу влетела в парня, неожиданно выросшего перед ней. Это был Нэд Никерсон, ее друг. — О! Привет! Хорошая блокировка! Может, тебе заняться футболом? — радостно улыбнулся ей Нэд. Нэнси даже немного растерялась. Собиралась поймать Джоша — а поймала Нэда. Но ведь Нэд с родителями за городом, на озере! И Нэнси уставилась на него, как на привидение. — Нэд, ты с Луны свалился, что ли? — Хорошо, что хоть помнишь, как меня зовут,— рассмеялся Нэд.— Ты за кем это так припустила? Нэнси огляделась. Спайдера и Джоша уже не было. Под деревом, где они сидели, теперь устроились две артистки из массовки в окровавленных костюмах: они весело уминали сдобные булочки с черникой. — Нет, правда, ты что тут делаешь? — спросила она Нэда. — Гм... Хэнк Стейнберг не каждый день приезжает в Ривер-Хайтс,— ответил Нэд.— Честно скажу: поглазеть пришел, как снимают кино. Снимают кино.,. Красный дым, привидение в окне, следы на чердаке, отравленная собака, несчастная семья Теппингтонов... Вряд ли Нэд предполагал, что тут такие «съемки». — А что, правду говорят, что фильм сглазили? — Слушай, ты мне веришь? Понимаешь, мне кажется, здесь нечто посерьезнее, чем просто невезение. Но вот что именно — я пока не могу разобрать. — Я уверен, за этим дело не станет,— улыбнулся Нэд.— Ты же всегда докапываешься до самой сути! Нэнси не могла припомнить случая, чтобы Нэд не поддержал ее. — Ты видел здесь Джоша Петри? Ну, только что? — спросила Нэнси. — Так его же нет в городе. Он в армии,— удивился Нэд. — Я тоже так думала. В этот момент раздался звонок — скоро начиналась съемка. — Идем, обязательно надо посмотреть сцену с Бесс,— позвала его Нэнси. — Она тут как — кричит, истекает кровью или трупом лежит? — хихикнул Нэд. — Вот за что я тебя люблю, Нэд Никерсон,— ты все схватываешь на лету,— похвалила его Нэнси. Она взяла его под руку и потащила к дому Макколей. У Джорджи начался обеденный перерыв, и она присоединилась к ним. Бесс красовалась на дорожке перед особняком. На ее лице лежал грим, волосы были аккуратно причесаны, а платье! Хоть все лето деньги копи — сроду такого не купишь. Хэнк Стейнберг что-то тихо говорил ей на ухо, показывая куда-то на стену дома Макколей, во всяком случае, отнюдь не на крышу. И вдруг Нэнси поняла, что Хэнк Стейнберг изменил сценарий. Он не собирался снимать сцену с кровавым дымом, валящим из трубы. Но что он задумал вместо этого? — Тишина! Идет съемка! — крикнул в мегафон один из помрежей. Вот Бесс подходит к дому. Поднимает глаза. На стене дома появляется тоненькая струйка. Под одним из оконных карнизов она становится все шире и шире. И в конце концов растекается огромным красным пятном. Дом истекает кровью. Кровь капает с крыши, с подоконников... Бесс издает свой знаменитый, всемирно известный крик. Даже ее друзьям не догадаться — притворный он или настоящий. — Стоп! — скомандовал Стейнберг. Нэд слегка толкнул Нэнси локтем. — Эй, Нэнси, чего это ты отвернулась? Ты вроде никогда не боялась крови. А эта — так вообще не настоящая! Но Нэнси не отворачивалась от дома Макколей. Она просто смотрела на особняк Фенли, с замиранием сердца ожидая, что вот-вот кровь потечет и с его стен. Это должно было произойти. Так было в сценарии. — Помыть стены! Снимаем еще раз,— скомандовал Хэнк Стейнберг. В течение всего следующего часа он повторял эту фразу еще раз пять. И Бесс кричала и кричала, каждый раз все более убедительно и страшно. И каждый раз, когда по стене дома Макколей текла красная краска, у Нэнси холодела кровь. Она не могла оторвать взгляда от особняка Фенли, моля Бога, чтобы ее опасения не оправдались. — Здорово работают,— сказал Нэд.— Полили, помыли, снова полили... Все четко, как в аптеке. Не успел он договорить последнее слово, как со штатива сорвался огромный прожектор и со свистом полетел вниз, прямо на голову Бесс.
|