РЕСКИН, ПОЛЕЗНОЕ И КРАСОТА

Читать стихи не есть одно из моих обыденных
занятий. Я вообще не постигаю, как оно может
быть обыденным для кого бы то ни было. Чтобы
читать стихи, как и для того, чтобы слагать их,
требуется некоторая торжественность. Не внешняя,
помпезная торжественность, а то состояние внут-
реннего напряжения, которое овладевает нами в ре-
шающие моменты нашей жизни. Современная пе-
дагогика самым прискорбным образом влияет на
развитие художественной культуры, делая из искус-
ства нечто полезное, обыденное и отмеренное по
часам. Из-за этого мы теряем чувство дистанции:
теряем уважение и страх перед искусством, прибли-
жаемся к нему в любую минуту, в каком придется
костюме и настроении, и привыкаем не понимать
его. Реальная эмоция, которую сегодня имеют в виду,
когда говорят об эстетическом наслаждении, — это
(если искренне признаться) бледное удовольствие,
лишенное той силы и того напряжения, какие должно
вызывать одно лишь прикосновение к прекрасному
творению.

Одним из самых зловещих для Красоты людей был,
вероятно, Рескин, который объяснял искусство на анг-
лийский манер ². Объяснять вещи на английский ма-
нер — значит сводить их к домашним и обыденным
предметам. Англичанин старается прежде всего жить
удобно. Что для француза чувственность, а для немца
философия, то для англичанина комфорт. Что же,
комфорт, удобство требуют от вещей многих свойств,
различных в зависимости от жизненной функции, кото-
рая в каждом случае призвана служить удобству; толь-
ко одно свойство является родовым, неизбежным и как
бы априорным для всего удобного. Это свойство —
привычность, обыденность. Недаром именно Англия
решила проблему — как продвигаться вперед, не поры-
вая с вековыми обычаями. Все необычное уже по одно-
му тому, что необычно, неудобно.

Рескин сумел дать искусству толкование, которое
ограничивает искусство только тем, что можно пре-
вратить в повседневное занятие. Его Евангелие — это
искусство как польза и удобство. Конечно, такому
принципу отвечают лишь те искусства, которые не

ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ

являются, строго говоря, искусством, то есть промыш-
ленное или декоративное. Рескин старался усадить
Красоту к суровому и уютному английскому очагу,
а для этого надо сначала ее приручить, обескровить.
Вот тогда, сделав ее призраком, сделав ее «прилага-
тельным», можно ее ввести в почтенные жилища бри-
танских граждан.

Я не хочу сказать, что декор или художественная
промышленность вовсе лишены красоты. Я только
говорю, что их красота — это не сама красота, это
полезность, лакированная красотой, это вода с не-
сколькими вакхическими каплями. А в результате со-
временный человек привыкает не просить у красоты
эмоций более сильных, нежели те, что вызывает про-
мышленное искусство, и если бы он был искреннее, то
признался бы, что эстетическое наслаждение ничем не
отличается от удовольствия, которое доставляют ему
изящные и хорошо расставленные вещи.

Было бы благоразумно высвободить искусство из
этих декоративных ножен, в которых его хотят удер-
жать и которые заставляют его закованную в сталь
душу испускать под лучами солнца опасные вспышки.
Добрый XX век, уносящий нас в своих крепких и твер-
дых руках, кажется, решился порвать с некоторым
лицемерием и настаивать на различиях, разделяющих
веши. Мы чувствуем, как из глубины нашей души
поднимается полуденная воля, враждебная тому суме-
речному видению, для которого все кошки серы. Ни
наука не будет для нас здравым смыслом, вооружен-
ным измерительными приборами, ни мораль не станет
пассивной порядочностью в нашем социальном обихо-
де, ни красота — изяществом, простотой или соразмер-
ностью. Все это — здравый смысл, гражданская поря-
дочность, изящество — очень хорошо, мы ничего про-
тив этого не имеем, отвратителен тот, кто этим
пренебрегает. Но Наука, Мораль, Красота — это со-
всем другое, совсем непохожее...

Читать стихи не есть одно из моих повседневных
занятий.

Я хочу пить воду из чистого стакана, но не пред-
лагайте мне красивый стакан. Вообще-то я считаю, что
вряд ли можно сделать стакан для питья в строгом
смысле слова прекрасным. Но, если бы он был таким,

ЭССЕ НА ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ТЕМЫ В ФОРМЕ ПРЕДИСЛОВИЯ

я не смог бы поднести его к губам. Мне казалось бы,
что я пью не воду — кровь ближнего, нет, не ближнего,
а двойника. Или я стремлюсь утолить жажду, или
стремлюсь к Красоте; нечто среднее было бы фаль-
сификацией и того и другого стремления. Когда я хочу
пить, пожалуйста, дайте мне стакан чистый, полный
воды и лишенный красоты.

Есть люди, которые ни разу не знали жажды, насто-
ящей жажды. И есть такие, что никогда не переживали
Красоту в ее сущности. Только этим я объясняю, что
кто-то может пить из прекрасного стакана.