Глава пятидесятая. А в городе, почувствовав весну,

А в городе, почувствовав весну,

Молоденькие ветви в вышину

Протягивают тополя и клены;

И с крыш звенит апрельская капель,

И оживилась жизни канитель,

И веселее каркают вороны.

Танюшке радость: в луже под окном,

Где долго таял снежной бабы ком,

Оттаяла декабрьская пропажа -

Потерянная варежка. Она

Была скорей в комплект возвращена.

А у подъездов - вновь старушек стража.

Сидят, судачат обо всем вокруг,

Перемывают косточки подруг,

Соседей и прохожих. Чем не радость

Для старческого сердца по весне?

Посплетничали также обо мне.

Я не сержусь, ведь старость - та же младость.

Весна! Апрель! Ручьи звенят кругом.

И будто бы проснулся старый дом:

Открылись форточки. И воробьи умыться

Спешат в ручье. И Васька-кот весь день

Глядит на них с крыльца, а встать так лень...

И, черт возьми, как хочется влюбиться!

В кого-нибудь! Все девушки весной

Так хороши! Смотри, народ честной,

Красавицы все меньше укрывают

Свои достоинства: то ножку оголят,

То - декольте "а ля невинный взгляд",

И этим нас вернее покоряют.

Опять Хитров приехал из Москвы.

На этот раз я не скажу: "увы".

Напротив, очень кстати: ведь Ирина

Совсем было отчаялась одна.

Она теперь вдова, а не жена.

А вдовам так необходим мужчина.

И - честь редактору! - он взял ее с собой

С двумя детьми. Я думаю, весной

Для женщин можем мы и не такое.

Ирину не хочу я осуждать.

В Шарье моей чего ей было ждать?

Уж дай им бог! Оставим их в покое.

Сергей Андреич не узнал, что он

Стал очень знаменит и был введен

Посмертно в ранг достойнейших поэтов.

И со вдовой его пришла пора

На книжки заключать договора.

Хитров был в этом мастером советов.

Валерка вскоре прибыл из Чечни

И сразу - к Оле. Дальше я - ни-ни!

Что было там, догадывайтесь сами.

Скажу лишь: Кистенева в этот раз

Своим покорством удивила нас.

Весна! Апрель! Шальными вечерами

Гуляли мы с друзьями по Шарье.

Принаряжал апрель, как кутюрье,

Природным пухом вербу. И девчонки

Засматривались чаще на парней.

Амуры стали метче и верней

В сердца стреляли. Не стоял в сторонке

И я: кадрил девчонок только так.

Для холостого это ведь пустяк,

Лишь подмигни, и каждая готова

Истратить вместе вечерок, другой.

Но, что со мной? Весной я как изгой,

Душа моя в апреле нездорова.

И среди вешних радостных картин

Меня порой одолевает сплин,

Мне слишком быстро все надоедает.

И вот уже с утра и до утра

Сменяет меланхолию хандра.

А сердце ждет. Чего? Само не знает.

Жизнь изменить? Писать другой роман?

Боюсь, что в этих чувствах есть обман.

Теперь, оглядываясь на начало,

И для меня загадка: как я смог

Понакатать роман в шесть тысяч строк

За год один? Да, тут трудов не мало.

Куда приятней маленький объем.

Не то, что каждый месяц день за днем

Писать, писать, писать одно и то же...

Нет, мне милее осень. А весной

Творится что-то странное со мной:

Я нервен часто и ворчлив. Но все же

Как хороша шарьинская весна!

Влюбленным скоро станет не до сна

От майских вечеров самозабвенных.

И, если вы задержитесь чуть-чуть

С работы, если предстоит вам путь

По паркам, то от стонов откровенных

За свежей зеленью раскидистых кустов,

Веселых, как мурлыканье котов,

И страстных, и, порой, подобных вою,

Вам и самим захочется любить

И бесконечно в этом мире жить,

И каждый год, цветя, играть листвою.

Но, слава богу, есть всему свой срок...

Да вот и я, пришел к концу, как мог.

Лишь пару слов добавлю о герое.

Валерка счастлив. Наконец-то он

Обрел любовь, покой и крепкий сон.

Что ж, и его оставим мы в покое.

Чтоб сплетницам об Оле не судить,

Они на Пристань перебрались жить.

И с бабкой Зиной в стороне укромной

Зажили весело. До родов Оле - дни.

Сыграли свадьбу наскоро они.

Я был свидетелем на этой свадьбе скромной.

Ну, дай им бог! За это пью до дна!

Вот так история была завершена.

Теперь, друзья, и вы дошли до края.

Здесь повесть прекращается моя.

Пора уж мне. Прощаюсь с вами я,

В далекий путь исканий улетая.

И дольше не могу я задержаться.

Хотя, признаюсь, трудно расставаться

С героями романа своего.

Я свыкся с ними. Встретить бы в печати...

Но, думаю, здесь точка будет кстати.

Я больше не добавлю ничего.