Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. цессах, эта литература обходит вниманием тех, кто покидает такие этнически значимые места, кто «растворяется»

цессах, эта литература обходит вниманием тех, кто покидает такие этнически значимые места, кто «растворяется», как пишет Эва Моравска [Morawska, 1994, р. 83]. «Некритически принявшая посылки, что сохранение культуры — всегда благо, что иммигранты, как правило, стараются по возможности полно сохранить свою традиционную культуру [и] что этноцентричная Англо-Америка столь же сознательно сопротивляется и культурным трансплантациям, и ассимиляции», эта литература в качестве предмета исследования обычно берет этнические общности и места, в противоположность индивидуально переживаемой адаптации, жизненным путям иммигрантов и... обычно фокусируется именно на того рода местах, областях компактного поселения иммигрантов первого поколения, где с наибольшей вероятностью найдется подтверждение сохранения этнического. Она старается вернуть деятельность деятелю-иммигранту, но не всегда следует за этой деятельностью по всем тем разнообразным путям, по каким она может идти. В частности... фокусируясь исключительно на сохранении этнического, она не озабочивается расширением собственного интереса к иммигранту как историческому деятелю до оценки влияния иммигранта на общество в целом. Мы строим оппозиционную историю добродетельных и независимых этнически чужих, которые взаимодействуют с другими только на рабочем месте; чужаков, которые, можно не сомневаться, не несут моральной ответственности за грехи большей части нации, но также, надо думать, почти не имеют значения для ее широкой истории [Conzen, 1996, р. 21].

Сосредоточенная на внутреннем, литература о сохранении этнического пренебрегала более широкими социальными и культурными процессами, такими как формирование трансэтнических (но часто расово замкнутых) общностей рабочего класса в начале XX столетия [Kazal, 1995]; пространственная разбросанность, сопутствовавшая происходившему после Второй ми-

V. Возвращение ассимиляции?

ровой войны процессу роста населения, живущего вне больших городов, в котором участвовали даже недавние иммигранты [Alba, Nee, 1997, p. 836-837, 857-862]; увеличение доли межэтнических браков [Spickard, 1989; Qian, 1997; Alba, 1999]; и динамичный пересмотр этнических и расовых категорий и идентификаций[Roediger, 1991; Ignatiev, 1995; Perlmann, Waldinger, 1997]. Все эти процессы приводят к размыванию и смещению некоторых этнических границ [Zolberg, Long, 1999], что подрывает стабильную этническую отгороженность [Hollinger, 1999].

Новые теоретики ассимиляции не просто воспроизводят старые подходы, принятые до 1965 года. Более старые работы — даже весьма тонкая книга Гордона — были аналитически и нормативно англо-конформистскими. Их авторы постулировали, поддерживали и предсказывали ассимиляцию в белую протестантскую «основную культуру», не вызывавшую у них никаких сомнений. Новейшие работы об ассимиляции, напротив, полны скептицизма относительно ее направлений, степени и способов, как и двойственности относительно ее желательности. Сегодня не наблюдается ничего общего с самодовольными эмпирическими и нормативными ожиданиями середины столетия. Конечно, отчасти это объясняется тем, что понятие универсально признанной «основной культуры» утратило всякое правдоподобие с конца 1960-х годов. Это, в свою очередь, породило проблему референтного населения, которое, как принято считать, задает направление ассимиляции. Для современной литературы об ассимиляции характерно стремление к признанию множественных референтных населений и соответственно сегментированных форм ассимиляции [Portes, Zhou, 1993; Zhou, 1997; Waters, 1994; Neckerman et al., 1999]¹⁴.

¹⁴ Авторы некоторых более ранних исследований, хотя и постулировали аккультурацию в единственную основную культуру, можно сказать, предвосхитили понятие сег-