Глава вторая. В зале приемов тема Хэллоуина получила дальнейшее развитие

В зале приемов тема Хэллоуина получила дальнейшее развитие. Повсюду реяли оранжевые и черные ленточки, картонные скелеты; резиновые нетопыри и бумажные привидения парили в воздухе. Искусственная паутина на стене была такой прочной, что хоть вешайся на ней. Вазами в центре стола служили реалистически выполненные тыквенные фонари с прорезями глаз и рта, сверкающие зелеными электрическими огоньками. Фальшивые скелеты свисали с потолка рискованно для всех, кто выше меня ростом. А потому почти всех гостей то и дело задевали картонные скелетные ноги. К несчастью, у Тамми рост пять футов восемь дюймов без каблуков, а с каблуками – ее фата запуталась в этих украшениях. Подружки все-таки сумели ее отцепить, но торжественный вход жениха с невестой был испорчен. Если Тамми хотела, чтобы декорации не были опасны для высоких, не надо было поручать оформление Ларри с братьями – среди них не было никого выше пяти футов шести дюймов. А я не виновата. Пусть я и друг жениха, но украшать зал я не помогала, так что меня не припутывайте.

Были еще и другие вещи, за которые на меня потом вину возложат, но здесь я тоже не виновата. Ладно, почти не виновата.

Я ввела в зал Джессику Арнет. Она при этом уже не улыбалась, выглядела неуместно серьезно. Когда фату невесты снова закрепили как надо, Джессика пошла к столу – туда, где сидели Мика и Натэниел. Она нависла над Натэниелом – нависла в буквальном смысле слова. Просто прилипла к нему, прилипла телом к его плечу и руке. Это было одновременно и дерзко, и скромно. Если бы я не всматривалась, то не увидела бы, что она делает.

Арнет тихо заговорила с ним. Он покачал головой, и она побрела прочь среди столиков, где уже расселись гости, потом села за длинным столом, где разместилась свадьба. Последний свободный стул был рядом со мной – рассаживаться надо было в том же порядке, в котором входили. Тоже хорошо.

Посреди тостов, когда братец Ларри заставил жениха покраснеть, но до того, как настала очередь родителей, Джессика нагнулась ко мне так близко, что запах ее духов мне показался чрезмерно сильным.

– Натэниел действительно живет с тобой? – шепнула она.

Я-то боялась, что вопрос будет трудным, но этот оказался простым.

– Да, – ответила я.

– Я спросила, не твой ли он бойфренд, а он ответил, что спит в твоей кровати. Мне такой ответ показался странным.

Она повернула голову, и я вдруг оказалась слишком близко к ее лицу, к этим ищущим карим глазам. Меня снова поразило, как она красива, и даже стало странно, что раньше я этого не замечала. Но я не замечаю девушек, я замечаю парней. Вы уж не обессудьте, но я гетеросексуальна. Не ее красота поразила меня, но настойчивость, интеллект в ее глазах. Она изучала мое лицо, и до меня дошло, что какая бы ни была она красотка, прежде всего она коп, и сейчас вынюхивает вранье. Потому что она его учуяла.

Она ничего не спросила, потому я не стала отвечать. Редко когда я попадала в неприятности, когда молчала.

Арнет слегка нахмурилась:

– Так бойфренд он тебе или нет? Если да, то я отстану. Только ты бы мне могла сказать раньше, чтобы я не выставила себя дурой.

Я хотела сказать: «Ты не выставила себя дурой», – но промолчала – я слишком была занята поисками ответа, который будет и честен, и не подставит Натэниела. Остановилась я на том же его уклончивом ответе:

– Да, он спит в моей постели.

Она чуть качнула головой, и лицо ее стало упрямым.

– Я не о том спрашивала, Анита. Ты врешь, оба вы врете, я просто чую. – Она нахмурилась: – Ты мне скажи правду. Если у тебя право первенства, так скажи сейчас.

Я вздохнула:

– Да, очевидно, у меня право первенства.

Она нахмурилась сильнее, между красивыми глазами легла морщинка.

– Очевидно? Что ты имеешь в виду? Либо он тебе бойфренд, либо нет.

– Может быть, «бойфренд» – не то слово, – ответила я, пытаясь придумать объяснение, избегающее слов pomme de sang.

Дело в том, что в полиции не знают, насколько я глубоко завязалась с монстрами. Подозревают, но не знают наверняка, а знать и подозревать – разные вещи. Знать – это когда можно тащить в суд. А подозрение тебе даже ордера на обыск не даст.

– А какое слово то? – шепнула она, скорее даже прошипела, будто старалась не сорваться на крик. – Любовник?

Что мне было сказать? Скажи я «да», Натэниел будет избавлен от нежелательного внимания Джессики, но при этом каждая собака в полиции Сент-Луиса будет знать, что он – мой любовник. Я не о своей репутации забочусь, она довольно сильно потрепана. Не может девушка быть гробовой подстилкой у Мастера Города и оставаться приличной девушкой. Люди вообще уверены, что если женщина спит с вампиром, она на все способна. Это не так, но кому это интересно? Нет, я не о своей репутации пеклась, а о репутации Натэниела. Если с Джессикой он встречаться не хочет, то и не надо, но с кем-нибудь ему встречаться нужно. Раз я не собираюсь держать при себе Натэниела вечно, типа «пока-смерть-не-разлучит-нас», то ему нужен более широкий круг общения. И нужна девушка.

Поэтому я колебалась, прикидывая дюжину слов и не находя ни одного, которое тут пригодилось бы.

Но тут зазвонил мой сотовый, и я стала его нашаривать, чтобы заткнуть этот тихий настойчивый звук, испытывая такое облегчение, что для раздражения места не осталось. Пусть даже человек ошибся номером, с меня бутылка.

Но никто номером не ошибся. Лейтенант Рудольф Сторр, глава РГРПС, номером не ошибался. Он взялся дежурить в вечер свадьбы, чтобы все остальные могли прийти. Дольф спросил у Тамми, позвала ли она нелюдей, и когда она сказала, что этот термин ей не нравится, но если он имеет в виду ликантропов, то да, позвала, внезапно выяснилось, что Дольф дежурит и на свадьбу пойти не сможет. У него с монстрами персональные проблемы. Его сын собирается жениться на вампирше, и та его убеждает присоединиться к ней в ее вечной жизни. Сказать, что Дольф воспринимает это без восторга, будет слишком мягко. Он разнес допросную, хватал меня за грудки и чуть не попал под суд. Я после этого организовала ужин с Дольфом, его женой Люсиль, его сыном Даррином и будущей снохой. Я убедила Даррина отложить решение стать нежитью. Свадьба по-прежнему ожидалась, но это уже было все-таки начало. Сын Дольфа остался пока среди живых, и самому Дольфу это помогло справиться с кризисом. Справиться настолько, что он снова со мной разговаривает. Настолько, что он снова вызывает меня на труп.

Голос его был сух, резок, почти обычен:

– Анита?

– Я, – шепнула я, зажимая телефон в руке. Чтобы не каждый коп, которых среди гостей было большинство, заинтересовался, с кем я говорю и о чем.

– Тут тело, на которое тебе стоит взглянуть.

– Прямо сейчас?

– Церемония ведь уже закончилась? Я не хотел звонить в самый разгар.

– Закончилась. Идет прием.

– Тогда ты нужна мне здесь.

– Здесь – это где? – спросила я.

Он рассказал.

– Район стрип-клубов на той стороне реки я знаю, но это название мне незнакомо.

– Не пропустишь, – ответил он. – Единственный клуб с собственной полицейской охраной.

Целая секунда у меня ушла, чтобы понять: Дольф пошутил. А он никогда на месте преступления шуток не отпускает. Я открыла рот, чтобы отметить этот факт, но телефон смолк. Дольф никогда не дает себе труда прощаться.

– Это был лейтенант Сторр? – спросила детектив Арнет, наклонившись ко мне.

– Ага, – прошептала я в ответ. – Зовет на осмотр места преступления; я побежала.

Она открыла рот, будто еще что-то хотела сказать, но я уже встала и пошла извиниться перед Ларри и Тамми, а потом ехать смотреть на труп. Очень жаль, что приходится уходить с такого приема и так далее, но работа есть работа. И я не только ускользнула от вопросов Арнет, но еще и не придется мне танцевать ни с Микой, ни с Натэниелом, вообще ни с кем. Жизнь налаживалась. Я радовалась, что кого-то убили, слегка ощущая себя за это виноватой.