Глава 18. Отрыв. 4 страница

— Это надолго? — спросил Натан вслух.

— Не знаю, — пальцы Алана впились в край столешницы. И он больше не отводил глаза. — Но если у меня все получится, то — да. Может быть, навсегда.

Ему нечего больше здесь делать — Натан вдруг понял это так отчетливо, что едва не расхохотался, осознав, что почему-то никогда не думал об этом раньше. Почему? Ведь это так очевидно.

Гарри Поттер дал ему все, что мог дать. Местные маги… при всем уважении к ним — служить зеркалом рядом с Аланом теперь может уже что угодно. Обратная связь в том виде, какую ее способны дать только такие же, как он сам, существа, ему больше не требуется. Ему вообще больше не требуется ничего из того, что давал Уоткинс-Холл — ни защита границы школы, ни поддержка учителя, ни наставничество стихийных магов.

Сложенные ладони уперлись в лоб. Натан закусил губу, перебирая мысли, пока не истекли секунды вытребованной тишины. Ясно же, что молчать до бесконечности Алан не сможет.

Навсегда — это он загнул, конечно. Хотя… черт, у него самое сумасшедшее всегда правдой и оказывается. Но в любом случае — это не выезд на пару дней. И даже не попытка сбежать, пока внутри собственная глупость устаканится, тогда тоже хоть временные рамки определять имело бы смысл…

Если он говорит об этом так, значит — решение уже вызрело. Впрочем, когда у Алана было иначе — если мысль пришла в голову, значит, она верна, и принять ее — вопрос, похоже, пары лишних мгновений. Ему больше не требуется.

А еще — если решение принято, значит, ждать он не сможет. Это был бы не Прюэтт — если бы он был способен на пороге новой, полной так отчаянно любимых неизвестностей и опасностей жизни балансировать на краю лишние сутки. А, значит…

— Ты скажешь хоть что-нибудь или нет?! — не выдержав, рявкнул Алан.

— Пока — нет, — спокойно ответил Натан.

Говорить и впрямь было нечего и незачем. Он отложил в сторону этюдник и принялся аккуратно сворачивать в трубку пергамент с эскизом и перевязывать его шнурком.

Алан беспомощно застонал, отворачиваясь. Хорошо, хоть не зарычал, мрачно отметил Натан. Только вспышки нам сейчас не хватало.

— Я не могу по-другому! — напряженно процедил Алан. — Так — правильно! А сидеть здесь и прятаться, потому что изменить хоть что-нибудь страшно — это банальная трусость, хоть это ты понимаешь?

— Ни слова против, кажется, я не сказал, — отозвался Натан.

— Ты не услышал меня? — он поднял голову. — Не могу! И… и…

Вечно с ним все так сложно. Натан молча встал и подошел к нему, ладонь легла на затылок, притягивая упирающегося мальчишку ближе.

— Тсс, — шепнул он. — Тихо.

— Натан… черт, — теперь Алан задыхался, уткнувшись ему в плечо, дрожащий и напряженный. — Ты не понимаешь… Я люблю тебя, я… я даже не представляю, как это вообще можно — без тебя… — пальцы вцепились в рукава его рубашки, сжались в кулаки, будто пытаясь выдрать кусок ткани. — Но я должен так поступить, Натан. Так правильно, это единственный выход, и я это сделаю — я просто не могу по-другому. Натан, пойми, ну пожалуйста!

— Тихо, тихо, — когда он такой, только и остается, что сгрести в охапку и держать. Не выпускать ни под каким предлогом, пока не утихнет и не расслабится. — Успокойся. Все хорошо.

— Я должен! — со стоном выдохнул Алан.

— Я знаю, — сказать бы ему, что такое на самом деле — жить среди людей, день за днем, не прячась, а находясь среди них, под обстрелом их вечно обвиняющих подозрительных взглядов и мыслей. Под прессом их агрессивной глупости, их логики, от которой через сутки начинаешь пугаться, что сходишь с ума. — Ты все решил правильно. Все будет хорошо.

Хотя я с куда большим удовольствием сейчас выбил бы из тебя эту дурь — черт, а ты все-таки и впрямь совершенно безбашенный, Алан. Это ж надо было до такого додуматься — и куда! Не в Лондон, под крылышко к Министру и отделу изучения стихийных магов, а Мерлин знает в какую даль, где и слыхом никто не слыхивал про то, что мы такое на самом деле! И понятия не имеют, чего от нас ждать, как бы их там ни приперло, мы всегда будем для них — всего лишь потенциально опасные чужаки, они могут только пользоваться и уничтожать, пользоваться и уничтожать!

А ты хочешь рвануть туда, отказавшись здесь от всего — туда, где ни к одному существу спиной повернуться не можешь, потому что сдуру слышишь, что оно думает на твой счет.

Ты понятия не имеешь, что значит — быть чужим для каждого из окружающих. На самом деле чужим, органически, по своей сути, и никакая улыбчивость не пробьет — люди не умеют быть настоящими. Люди — это скопище страхов, комплексов и маразма, и маг всегда будет для них все презирающей наглой циничной сволочью, которая еще и знает их подноготную.

Как бы он ни был полезен.

Но, Алан… если это и может кто-нибудь изменить, то именно — ты. Мерлин меня побери за такие крамольные мысли, пусть я и понятия не имею, как именно ты это сделаешь.

Или — вы все, ребята же теперь за тобой, как с цепи сорвавшись, повалят, им только примера твоего безмозглого, очумелого, не хватало, чтобы разрешить себе вляпаться в ту же глупость.

Но они увидят, что сделаешь ты — и повторят. А потом это станет нормой.

А я назову это чудом, которого никогда не пойму.

— Я люблю тебя… — беспомощно прошептал Алан, вжимаясь лбом в его ключицу, обнимая его и с силой притягивая ближе. — Не хочу без тебя, Натан. Ни там, ни где-то еще, вообще нигде… Но если я сейчас откажусь… просто струшу и… Мерлин, я так тебя люблю, ты не понимаешь, не представляешь, как я…

— Я знаю, знаю, — закрывающая затылок ладонь ерошит растрепанные волосы. — Все хорошо, Алан. Я знаю.

— Натан, пожалуйста! — он цеплялся за него, как за последнюю твердыню. Собственно, наверное, так оно и было. — Пожалуйста… это ничего не значит. Я могу приезжать, или ты, иногда… или… Ты согласен? Мы справимся, честное слово, клянусь тебе! А потом что-нибудь придумаем, обязательно, я…

Нет, ты точно — глупыш, вздыхая, подумал Натан.

— Даже не сомневаюсь, что справимся, — сказал он вслух.

Из Алана будто мгновенно выпустили весь воздух — уткнувшись в плечо, теперь он просто обессиленно прижимался всем телом. Натан не удержался и машинально провел ладонями по его спине, вверх-вниз. Все хорошо, слышишь? И всегда будет все хорошо.

С трудом отстранил его от себя и взял за подбородок, заставляя смотреть в лицо.

— Успокойся, — повторил он. — Ну? Ради меня.

Жестокий аргумент, но времени на истерики на самом деле не оставалось. Да и… не на пользу они ему. Вот такие.

Алан выдохнул и попытался улыбнуться. Вот и умница, коснувшись его щеки, подумал Натан.

А выплеснуться еще успеешь. Потом.

Он отвернулся и открыл шкаф, критически оглядел небогатый гардероб и принялся вытаскивать и складывать в стопки то, что забрать необходимо. Пожалуй, если подойти с умом, то вообще все в пару сумок уместится. Хоть и ничто не помешает потом за чем-то вернуться, но уж лучше — все сразу. Нечего комнату занимать, она еще кому-нибудь пригодится.

— Натан, ты… Натан?!.. — опасно зазвенел за его спиной срывающийся голос.

— Успокойся, — раздельно повторил он, не оборачиваясь.

— С ума сошел? — неуверенно уточнил Алан.

Точно — когда связался с тобой. Так хорошо, что уже гоблина с два кто развяжет.

Настойчивые руки дернули за плечо, рывком разворачивая к себе.

— Ты не можешь вот так! — выкрикнул Прюэтт ему в лицо. — Вот так — взять и бросить все, и… — он опять потерялся в словах.

Натан насмешливо изогнул бровь вместо ответа — и снова вернулся к шкафу.

— Мне тоже больше нечего делать здесь, — сообщил он, не отрываясь от сборов. — А то, что ты начнешь вытворять там — знаешь, такое зрелище я не пропущу ни за что. Подозреваю, аналогичного шанса больше не выпадет.

— Черт, но это на самом деле опасно!

— Ты вправду знаешь такое слово? — усмехнулся Натан. — Как много нового о тебе за один вечер. Я, честно сказать, не рассчитывал.

Он присел на корточки и принялся перебирать содержимое нижних полок. Алан тут же предсказуемо бухнулся рядом с ним на колени.

— Так нельзя — просто взять и тоже уехать! — торопливо заговорил он, придвигаясь ближе. — Там… я сам не знаю, как сложится, какого гоблина, ты что! А занятия, Натан?

— К Мерлину занятия, — с усмешкой отозвался тот. — Думаю, ты сам понимаешь, что мы оба больше в них не нуждаемся.

Цепкие руки впились в него, вынуждая выпрямиться и оторваться от шкафа. Пылающие глаза — совсем рядом.

— Не надо, — горячо прошептал Прюэтт, глядя ему в лицо. — Не ломай все… из-за меня. Пожалуйста, пусть лучше вот так, сначала так — а потом все решим! Мы придумаем что-нибудь, я тебе обещаю! Уезжать из школы, да еще и к людям, насовсем, бросать все — это… я не знаю — это…

— Я тоже без тебя не хочу, — мягко сказал Натан.

Это срабатывало всегда — весь его пыл тут же сдуло, будто снесло волной.

— У тебя мастерская… — беспомощно проговорил Алан. — И…

— Не говори, что тебе опять пообещали номер в казенной гостинице. Могу поспорить — как минимум отдельную квартиру.

— Весь этаж, — откликнулся Алан. — Кто рядом с магами жить-то захочет.

Черт, кажется, он и впрямь понимал больше, чем могло показаться.

А кое-чего — не понимал, похоже, вообще. Раз додумался, что может уехать отсюда один.

— Это хорошо, — серьезно констатировал Натан. — Не придется каждую ночь заглушающие заклинания на стены накладывать.

Алан нехорошо улыбнулся, и его улыбка словно обожгла — едва успеваешь вдохнуть, а он уже налетел, обхватив за шею и целуя, целуя, горячий и взбудораженный, Мерлин, ну как так можно — с такой скоростью между настроениями метаться, никогда я этого не пойму, мелькнула на задворках сознания мысль.

— Ты мешаешь мне собираться, — выдохнул Натан, с трудом отрываясь от настойчивых губ. — Не сейчас.

И только теперь заметил, что уже успел повалить его на пол, прижать собой к ковру, стиснув запястья. Алан дрожал, напряженно извиваясь под ним.

— Сволочь… — прохрипел он, пытаясь вывернуться из захвата.

— Будешь дурить — опять к столбу поставлю, — пообещал Натан.

Алан задохнулся, вздрогнув и прикрыв глаза, на долю секунды будто вспыхнув весь сразу, целиком — от полыхнувшей от него волны жара, томительного и сладкого, опьяняющего жара вседозволенности мгновенно перехватило дыхание. Мерлин, зря это я… — вжимаясь лбом в его плечо, сбивчиво подумал Натан. Про столб… Времени и так ни к черту…

— Рано утром хотел уехать? — тяжело дыша, спросил он.

Алан только слабо кивнул — от его дыхания катастрофически сносило крышу. Не сейчас, повторил себе Натан, вдыхая запах его волос.

— Совсем рано не получится, — предупредил он вслух. — У меня… дела кое-какие… сдается мне — не буду я их откладывать.

— Это надолго?..

— Нет, — Мерлин, только пусть он не двигается, иначе собираться я никогда не начну. — Хочу с Мелани разговор составить… кое о чем. Утром отловлю ее и…

— А… важный? — кажется, Прюэтт уже с трудом понимал, что именно ему говорят.

Натан наклонился ближе — Алан снова невольно выдохнул, зажмурившись.

— Очень, — медленно шепнул Натан, скользя губами по его виску. — Ты даже не представляешь.

Встречаться урывками — придумал же. Правильное применение зелья из ивницы выбьет из тебя последние мысли о том, что я мог согласиться когда-нибудь отпустить тебя одного.