Постановка проблемы

Многие российские и зарубежные ученые исследуют потребление алкоголя в России. Большая часть этих работ посвящена измерению количества потребляемого алкоголя и уровню избыточного потребления (Тапилина 2006), оценке факторов потребления алкоголя (Демьянова 2005, Рощина 2012, Roshchin Roshchina 2013, Massin Kopp 2011) а также анализу связи между потреблением алкоголя и смертностью (Немцов 2003). Однако существует сравнительно небольшое количество исследований, которые содержат анализ структуры потребления алкоголя по видам алкогольных напитков в зависимости от социально-демографических характеристик индивидов. Эти работы, как правило, рассматривают структуру потребления алкоголя в разрезе основных социально-демографических параметров населения, таких как пол, возраст, доход, семейное положение и уровень образования (напр. Демьянова 2005,Андриенко Немцов 2005, Рощина 2012: 243-244, Тапилина 2006). Важно заметить, что в данных исследованиях используются всероссийские данные, и результатом оценки структуры потребления алкоголя является структура потребления, общая для городов и сел. В то же время, эти работы указывают на существенные различия потребления алкоголя в городах и сельской местности. Действительно, между городом и сельской местностью существует ряд количественных различий в таких аспектах, как плотность населения[1], количество малоимущих домохозяйств[2], располагаемые ресурсы на члена домохозяйства[3]. Помимо этого, существуют качественные различия потребительских практик городского и сельского населения. К примеру, престижное потребление более характерно для городского населения, нежели для жителей сельской местности (Козырева Дорофеева 2008: 73). Более того, существует различие в структуре потребления алкоголя по видам между селами и городами. Так в больших городах доля потребителей вина в 1,5-2 раза выше, также выше в 2 раза количество потребителей коньяка, а потребление самогона вдвое меньше (Климова 2007: 35). В то же время, ни последовательное сравнение структур потребления алкоголя в городе и на селе, ни детальное рассмотрение одной из этих структур не было реализовано в рамках исследований потребления алкоголя. На фоне урбанизации[4] России, наиболее актуальным представляется исследование аспектов именно городской жизни.

Также необходимо обратить внимание на теоретический аспект подобного исследования. В работах Бурдье (Бурдье 2005) и Торнтон (Thornton 1987) практики потребления представлены как индикатор социального класса, которому принадлежит индивид. Соответственно, структуры потребления алкоголя различных социальных классов должны различаться. В то же время, существуют работы, в которых рассматривается феномен «постклассового» общества: общества, в котором привычные социальные единицы, такие как социальный класс и социальный слой, все меньше и меньше определяют практики индивидов (Beck 1992: 2-3). К таким «постклассовым» обществам исследователи склонны относить и Россию (Ионин 1998: 252). Исходя из этого противоречия, кажется необходимым проверить, насколько структура потребления алкоголя связана с принадлежностью к некоторому социальному классу в случае России. Вместе с тем, возникает вопрос, насколько другие факторы потребления алкоголя, такие как пол, возраст, образование и доход, семейное положение и статус занятости способны объяснить вариацию структуры потребления алкоголя. Для ответа на этот вопрос необходимо исследование структуры потребления алкоголя и ее связи с указанными выше социально-экономическими характеристиками индивидов.