Глава пятая.

Правда начинается со лжи. Подумай об этом.

Хаус.

Проснувшись с утра, Дженсен испуганно распахнул глаза, садясь на кровати. Но заметив, что Миша все так же лежит рядом, он выдохнул, откидываясь обратно на подушку. Прекрасный сон продолжался.

Он спал, уткнувшись щекой в подушку, растрепанный и теплый. На шее и плечах красовались укусы и царапины, и Дженсен довольно потянулся. Потом встал и, приняв душ, отправился на кухню приготовить кофе.

Происходящее все еще казалось невероятным, пока он не вошел в комнату и не увидел, как возится под одеялом проснувшийся Миша, ероша и так торчащие во все стороны волосы.

- Я думал, ты сбежал, - он откинул одеяло, потягиваясь.

- Ага, щас, - Дженсен запрыгнул на кровать, обнимая Мишу и чувствуя тепло и запах его кожи. - Никуда от меня не денетесь, падре.

Они так и сидели, обнявшись, и молчали добрых полчаса. Дженсен наслаждался этой безмолвной близостью, а Миша позволял наслаждаться. Дженсен чувствовал - никогда Миша не был полностью его. Но сейчас, когда ты уже попробовал запретный плод и вероятность потерять его велика как никогда, надо довольствоваться малым, и Дженсен был благодарен и за эти минуты счастья.

- Хочешь, съезжу с тобой?

- Нет, я быстро... - Дженсен завел машину, высунувшись из окна и притянув Мишу к себе, легонько поцеловал в уголок губ. - Заеду за вещами и обратно.

Миша кивнул, улыбаясь. Так непривычно, открыто и тепло. От глаз в стороны разбегались морщинки, и Дженсен снова почувствовал, как зашевелилось в груди это приятное чувство, будто по коже проводят невесомым перышком. Не хотелось уезжать ни на секунду, не тратить время, но он решил доехать до города и забрать вещи, чтобы, наконец, переехать совсем.

До мотеля он доехал довольно быстро, благо в дороге было над чем подумать и поразмыслить. Миша..., святой отец, Дженсен и в самых смелых мечтах и фантазиях не мог себе представить, что они могут быть вместе. Слишком все нереально и хрупко.

Но раз так сложилось, значит, грех жаловаться.

Он быстро зашел в номер и забрал оставшуюся там сумку, зашел на ресепшн и отдал ключи консьержу, поблагодарив. Сев в машину, Дженсен на секунду задумался, а потом с улыбкой свернул с шоссе, решив заехать в торговый центр и купить Мише подарок - синий галстук, который он видел там несколько недель назад. Он сразу же подумал тогда, что он идеально подойдет к глазам падре.

Припарковав машину недалеко от входа, Дженсен зашел в магазин, пытаясь вспомнить, где именно видел галстук. Обойдя пару магазинов и найдя, наконец, подарок, он проголодался и зашел перекусить с кафе, набирая номер Миши, чтобы предупредить, что задержится. Телефон не отвечал. Наверное, он где-нибудь в церкви или занят в доме. Дженсен отпил сладкий кофе, разглядывая синий галстук, в прозрачном пакете лежавший рядом, откинулся назад, раздумывая о том, сколько им еще всего нужно успеть, что рассказать и показать друг другу, куда съездить и...

- Дженсен?

Он вздрогнул, чуть не пролив на себя кофе и обернулся на голос.

" О нет, - мысленно простонал Дженсен, выдавливая из себя приветливую улыбку, - только не Брок".

Приятель, видимо, не разделял недовольства Дженсена и с улыбкой до ушей подошел к нему, заставляя встать, и крепко поцеловал в губы, обнимая своими ручищами так, что правая ладонь оказалась аккурат на заднице.

Дженсен отстранился и приобнял Брока за плечи, указывая на стул рядом.

- Садись, кофе попьем. Какими судьбами тут?

Но Брок не спешил отходить от него, ещё крепче прижимаясь к нему бедром и не сводя с него своих бледно-зеленых глаз.

- Я скучал, Дженни, - он положил ладонь Дженсену на щеку и погладил большим пальцем скулы. Попытался придвинуться ближе для очередного поцелуя, но Дженсен с улыбкой отстранился и снова указал на стул.

- Брок, извини, я не могу.

- В смысле? - парень недоуменно приподнял брови, садясь напротив. Заметив галстук, он одобрительно хлопнул Дженсена по плечу. - Ах вот оно что...Познакомишь?

- Нет. - Дженсену внезапно захотелось встать и уйти, поскорей вернуться домой и не обсуждать ни с кем Мишу.

- Ууу…какой-то ты стал скучный. А как же женушка твоя, а? Она в курсе?

Дженсен встал, хватая со стола пакет и уже жалея, что вообще зашел сюда. Надо было сразу домой, надо было...

- Ладно тебе, чувак, не кипятись ты так, я понял, - Брок примирительно поднял ладони, не переставая пожирать Дженсена глазами.- Присядь, просто поболтаем, как старые друзья.

- Мне надо идти, извини, - кинув на стол деньги за кофе, Дженсен пулей вылетел из кафе.

Пока Дженсен шел к своей машине, нервно теребя в руках ключи и проклиная все на свете, за соседним столиком в той самой кафешке сидела мисс Саливан, няня Эклзов. Она разговаривала по телефону, неотрывно наблюдая за столиком, за которым сидел Брок и пару минут до этого сидел Дженсен. Захлопнув крышку мобильника, она довольно откинулась на спинку стула и с улыбкой прошептала:

- Ещё одной мразью будет меньше.

По дороге домой, Дженсен вспомнил, что ноутбук остался у жены, а там важные чертежи и рабочие материалы, без которых он не мог. Нехотя свернув в сторону дома, он понял, как соскучился по сыновьям. Семья всегда была важной и всегда рядом, но то, что случилось за последние месяцы, будто перевернуло всю жизнь.

Он все больше думал о том, как так получилось, что он потерял голову? Откуда это непривычное тепло в груди и желание свернуть горы.

Ради кого? Ради того, чья душа принадлежит не ему? Но оно того стоило, как бы отчаянно Дженсену не хотелось убедить себя в обратном.

Дженсен издалека увидел играющих на крыльце Колина и Брэдли.

Выйдя из машины, он машинально сунул в карман куртки пакет с галстуком.

- Папа, папа приехал! - Колин, сжимая в руках игрушечный самолет, на все парах несся к нему.

- Ну, привет, проказники, как дела? - подхватив сына на руки, Дженсен приобнял и подбежавшего Брэдли, потрепав его по макушке.

- Хорошо, а где ты был?

- Ну...работы много, вы же знаете. - они шли по направлению к дому, когда из дверей вышла Дани, вытирая об фартук руки.

- Да, папа весь в работе, дети, не покладая рук трудится, - едко сказала она, сверля Дженсена взглядом. Он молился, чтобы под воротником она не разглядела на шее следов его "работы". Не хватало еще навести на Мишу подозрение.

- Я… за ноутом заехал, там чертежи нужные.

Дани кивнула, скрываясь в доме, и Дженсен, поставив Колина на лестницу, зашел следом. Привычная обстановка, светлые стены и запахи с кухни сейчас, казалось, давали на него чувством вины и стыда и страха. Не за себя, впрочем, а за падре. Компрометировать его разборками с женой было бы неправильно и глупо, поэтому Дженсен быстро поднялся в комнату, замечая сквозь распахнутое окно, как к дому подъезжают две машины.

Он не придал этому особого значения, мало ли кто там мог приехать, но когда через пару минут в дверь позвонили и Дженсен услышал, как Дани переговаривается с кем-то, а потом завет его, насторожился.

Почему то сразу подумалось – что-то произошло с церковью или с падре. Но тогда бы позвонили…

Дженсен в недоумении остановился посреди комнаты.

- Дженсен, - ещё раз позвала Дани, подойди быстрее.

В её голосе чувствовался такой неподдельный страх и ужас, что Дженсен бросил ноут на кровать и в одно мгновение оказался внизу.

На пороге стояли двое полицейских и какой-то незнакомый мужчина. Маленький, полноватый и лысый. Под ложечкой заскребло в предчувствии беды. Лучше бы он не выходил.

- Дженсен Росс Эклз? - спросил лысый. Дженсен кивнул.

- Дженсен, от имени мэра Мидлэнда вы арестованы. Вы обвиняетесь в мужеложстве и осквернении имени Божьего. Данное преступление в нашем городе карается смертной казнью, поэтому советую вам не сопротивляться, и это зачтется вам на суде.

Дженсен стоял как громом пораженный, думая, что все это ему привиделось. Дани начала медленно сползать вдоль по стенке с широко открытыми глазами, зажав рот ладонями, чтобы не закричать.

- Постойте, - Дженсен подошел ближе в надежде объясниться и выяснить все прямо сейчас, - что за бред вы несете?

- У нас есть весомые доказательства и показания свидетелей, будет лучше, если вы сами поедете с нами, не вынуждайте нас применять силу.

- Пап, папа, - подергал его за руку Брэдли, - что случилось? Ты опять уезжаешь?

- Нет, постойте, это какая-то ошибка...Дани, уведи детей.

Сидя на полу, жена мелко вздрагивала, глядя полными ужаса глазами.

- Брэдли!

Старший молча кивнул, взял Колина за руку, поднимаясь по лестнице. Только когда они скрылись наверху, Дженсен повернулся к лысому мужчине.

- У нас есть свидетель, мистер Эклз, и вам придется проехать с нами, иначе мы вынуждены будем применить силу, – повторил один из мужчин.

Дани коротко взвыла, пытаясь встать с пола, и Дженсену вдруг стало страшно. Свидетель? Кто-то видел его с падре? Только не это, если Миша попадет под подозрение...

- Хорошо, я поеду с вами, - тихо сказал он.

Он молча прошел к машине патрульных и сам захлопнул за собой дверь. Прислонившись к лобовому стеклу, он увидел, как вдоль дороги стоят соседи, эти абсолютно незнакомые люди пришли посмотреть на него, посмеяться над ним.

Ощущение беды не покидало не на минуту, но Дженсен твердо решил про себя, что Мишу не предаст, ну не будут же они его пытать, в конце концов.

По дороге он несколько раз пытался заговорить с патрульными и сидящим рядом человеком, но все упорно молчали, и Дженсен решил, что выяснит все в участке, к тому же у него же есть право на один звонок. В уме он уже прикидывал, какому позвонить адвокату, своему в Нью-Йорке или лучше воспользоваться услугами местного.

Все происходящее казалось каким-то одним большим недоразумением - всего час назад он уже ехал к Мише, а теперь даже не сможет ему позвонить. Нелепые обвинения казались просто смехотворным, смертная казнь - что за чушь, какой-то фарс из средневекового романа. Этот гребаный городишко удивлял все больше и больше. Они проехали мимо полицейского участка, не сворачивая, и Дженсен удивленно обернулся:

- Эй, мы проехали...

- Не болтай, - сидевший рядом мужик ощутимо ткнул его в плечо и Дженсен вздохнул. День медленно клонился к закату, и он подумал, что давно был бы дома, если бы не дурацкая идея заехать к жене. Хотя нет, если бы его схватили у Миши, было бы хуже.

Что вообще происходит? Голова шла кругом от всех этих мыслей, а еще он понял, что голоден, ведь днем только кофе успел перехватить.

Днем...Черт! Брок.

Вот с кем его видел "свидетель", но как...С чего они решили..? Какая глупость.

Сжав ладонями голову, Дженсен мечтал, чтобы все это оказалось шуткой.

Самым глупым и нелепым сном, который он когда-либо видел. Более нелепой и абсурдной ситуации он не знал, и судорожно вспоминал, не является ли, в самом деле, мужеложство в этом штате уголовно наказуемым. Но нет, не одной связной мысли в голове.

Дженсен поднял голову и увидел, что машина вырулила за город и выехала на шоссе. Вот тут-то нервы и сдали, он схватился за решетку, разделявшую его и полицейских, и закричал что есть мочи:

- Какого черта! Куда вы меня везете!

Лысый мужичок, было, попытался успокоить его, положив руку на плечо, но Дженсен с силой дернул его на себя и зажал ему горло одной рукой.

- Остановите, немедленно. Это незаконно.

Машина резко затормозила на обочине и оба полицейских пулей вылетели из машины, распахивая дверь и за шиворот вытаскивая Дженсена с заднего сидения. Они с трудом смогли отцепить его от мужчины, швырнув Эклза на капот, один из полицейских вывернул ему руки и защелкнул на запястьях наручники.

- Заткнись, грязный пидор, - зло зашипел он ему на ухо, - иначе твой труп пойдет на съедение койотам.

- Он мне надоел, - отрывисто сказал второй полицейский, недовольно мотнув головой.

А потом Дженсен увидел стремительно приближающийся к лицу кулак и все померкло.

***

Когда он очнулся, то первое что понял - душно. Не хватало воздуха, и голова гудела после удара.

Он обнаружил, что сидит на полу, и, к счастью, наручники исчезли. Оглядевшись, он встал на ноги, пытаясь привыкнуть к полумраку. Отлично, это тюремная камера.

Ну, правда, средневековый роман, не хватает толпы фанатичных инквизиторов во главе с коварным епископом. При мысли об этом Дженсен напрягся, подумав о Мише. Наверняка, Дани ему уже сказала...или еще кто, весь город ведь в курсе наверняка.

Сжав руками виски, Дженсен плюхнулся на жесткую кровать и попытался успокоиться. Не вышло. Тогда он встал и начал колотить руками в дверь с маленькой решеткой наверху, но только ободрал костяшки пальцев о железную обивку. С той стороны была тишина. Он выглянул в маленькое решетчатое окошко и увидел дорогу, бескрайние поля по бокам и вечернее небо.

И ни-ко-го.

Ситуация становилась все хуже, видимо на телефонный звонок ему даже и рассчитывать не стоило. Оставалось надеяться, что Дани не оставит это просто так и примет меры, хотя бы позвонит адвокату.

Хотя..., какой тут адвокат, Дженсен практически был уверен, что попал в руки помешанным сектантам и фанатикам веры. Истерика медленно, но верно подступала к горлу приступом тошноты. Ладони были влажные и липкие.

Так вот он какой, страх. Дженсен с ужасом всматривался в давящие стены камеры, будто видя в кромешной тьме безысходность своего существования.

В голове образовался вакуум, и организм просто сам решил, что хватит. Он сполз вдоль по стене на пол, на кучу грязной соломы и тряпья и вырубился.

Дженсен проснулся от скрипа открываемой двери. Он вскочил, приготовившись к нападению, но в этот раз бить его не стали. Может, приказ получили от начальства? Как бы там ни было, охранник всего лишь махнул рукой в сторону двери.

- Пошли, Эклз.

- Куда? - он настороженно сделал шаг назад.

- Без лишних вопросов, а то снова схлопочешь кулаком.

Но когда они вышли в плохо освещенный коридор, подтолкнув его в спину, охранник нехотя буркнул.

- На допрос.

Ну, конечно, куда же еще. Хотелось есть, пить и принять душ. Дженсен вздохнул, понимая, что это все ему не светит. Он и не знал, что в городе может быть такое место, с длинными коридорами, влажным запахом подземелий и пляшущими на стенах тенями. Жуть. Жуткий сон.

Пару раз завернув, они подошли к тяжелой железной двери и охранник с трудом открыл её, пропуская Дженсена вперед. Комната была под стать всему зданию. Сырая, грязная, с низкими, давящими потолками и с решетчатыми окнам. Посредине стоял большой, деревянный стол и три стула.

Охранник подвел Дженсена к одному из них и слегка надавил на плечо, заставляя сесть.

Дверь за спиной скрипнула, и в комнату зашел грузный, высокий, пожилой мужчина. Обогнув стол, он уселся напротив, попутно раскладывая папки перед собой.

Подняв глаза на Дженсена, он смерил его холодным и равнодушным взглядом:

- Дженсен Росс Эклз, вы обвиняетесь в преступлении, караемом в нашем городе смертной казнью. Признаете ли вы себя виновным в том, что прелюбодействовали с мужчинами? – без прелюдий вдруг сказал он.

Дженсену вдруг стало страшно. Истерика накатывала волной, вырвавшись наружу нервным смешком.

- Я не...я не понимаю, о чем вы говорите. Какое еще преступление?

- Отвечайте на вопрос, мистер Эклз.

Дженсен скользнул взглядом по бумагам на столе, исписанным разными почерками. Боже, у них тут что, целый архив...Какой бред, какой все это бред. Дженсену никогда не было стыдно или неловко за свои связи, но в этот раз все было иначе. Если они узнают, с кем...

- Мистер Эклз, я вас предупреждаю…

- Да, - казалось, голос отразился от стен, сосредотачиваясь у Дженсена в голове. - Да, у меня были отношения с мужчиной, и что? В половине штатов это официально разрешено, и я не понимаю, почему должен оправдываться перед...

- Замечательно, - сделав пометку в листе, мужчина продолжил, шурша бумагами. - Вы приехали в наш город мистер Эклз, полгода назад, и, воспользовавшись нашим гостеприимством, нарушили закон. Это недопустимо. И вы будете наказаны.

Бред. Бред. Бред.

Боже, какой абсурд.

- Да вы что, сдурели тут все в своей глухомани? Это вам что, средневековье? Какое еще наказание?

Дженсен попытался встать, но охранник, стоящий рядом, молча положил ладонь на плечо и с силой надавил, практически впечатывая в стул.

- Я могу позвонить? - Дженсен поднял глаза и посмотрел на мужчину напротив.

- Пока вряд ли, мистер Эклз. После допроса совет решит, имеете ли вы право голоса. Но ваша жена уже обо все знает. Сейчас подойдут остальные участники собрания, и мы продолжим допрос.

Дженсен обхватил голову руками и закрыл глаза, не веря в происходящее.

Дверь сзади снова скрипнула, и в комнату вошли ещё двое.

Дженсен поднял голову, и на миг ему показалось, что от всех этих переживаний у него начались галлюцинации.