Строгая ответственность

Согласно принципу строгой ответственности при неумышленном причинении вреда, некто, ставший причиной несчастного случая, возмещает ущерб потерпевшему даже в том случае, если данной си­туации нельзя было избежать принятием должных мер безопасности (PL может быть 150 долл., а В 300 долл.).¹⁹ В первом приближении строгая ответственность оказывает такое же влияние на безопасность, как и ответственность при небрежности, при условии, что существует освобождение от ответственности при способствующей небрежности, как это обычно и бывает, но под другим названием. (Почему освобож­дение от ответственности в действительности имеет большее значение для принципа строгой ответственности, чем для принципа небрежно­сти?) Если В < PL, ответчик со строгой ответственностью будет пред­принимать меры предосторожности во избежание несчастного случая, подобно тому как это делал бы ответчик при системе с принципом небрежности, чтобы сократить свои чистые издержки. Менее очеви­ден тот факт, что, когда В > PL, ответчик со строгой ответственно­стью не будет принимать мер предосторожности, как и в системе с принципом небрежности. Правда, он будет вынужден возместить ущерб пострадавшему. Но этот ущерб, обесцениваемый низкой вероятно­стью несчастного случая, меньше издержек его предотвращения, т. е.

¹⁹ Заметим, что это подобно ответственности за нарушение контракта в случае, когда нарушение эффективно.

Строгая ответственность

ожидаемые издержки ответственности (= PL) меньше издержек предот­вращения несчастного случая, так что предотвращение невыгодно.

Тем не менее существуют серьезные экономические различия между принципами небрежности и строгой ответственности. Возвра­тимся к разделению между увеличением предосторожностей и сокра­щением деятельности как методами снижения вероятности несчаст­ного случая. Одним из способов предотвращения автомобильной ава­рии является более медленное вождение, другим — сокращение длительности вождения. Но суды в делах о небрежности редко пыта­ются определить оптимальный уровень деятельности, приведшей к несчастному случаю. Если водитель попал в аварию, он не задается вопросом, были ли выгоды конкретной поездки (может быть, он ехал в продовольственный магазин, чтобы купить экзотической пищи для своей игуаны) больше или равны издержкам, включая ожидаемые издержки несчастного случая, для других участников дорожного дви­жения; или вопросом о том, была ли поездка на машине более деше­вой, чем прогулка пешком или поездка на поезде, если учесть все социальные издержки. Подобное выяснение слишком сложно прове­сти суду в обычном деле о неумышленном причинении ущерба. Только в том случае, когда выгоды деятельности явно очень невелики, как в ситуации, когда человек вбегает в горящее здание для «спасения» старой шляпы, делает это настолько осторожно, насколько это воз­можно в данных обстоятельствах, но тем не менее получает серьез­ные ожоги, суд решит, что само участие в деятельности было преступ­ной небрежностью, даже если после принятия решения об участии в деятельности субъект (истец или ответчик) проявлял все возможные мастерство и осторожность.

Неспособность юристов определить оптимальные уровни деятель­ности, за исключением простых случаев, является потенциально боль­шим дефектом системы принципа небрежности. Предположим, же­лезные дороги и каналы хорошо заменяют друг друга при транспор­тировке чего-либо, но на железных дорогах происходит много аварий, которые не могут быть предотвращены принятием должных мер без­опасности со стороны как железной дороги, так и потенциальных жертв, а на каналах не происходит. Если бы не эти издержки несчаст­ных случаев, железные дороги были бы на 10% дешевле, чем каналы, но при учете этих издержек железные дороги становятся на 5% доро­же. При применении правила ответственности за небрежность желез­ные дороги вытеснят каналы, несмотря на то что они являются мето­дом транспортировки с большими социальными издержками.

Напротив, потенциальные виновники несчастных случаев, под­вергающиеся действию правила строгой ответственности, автомати­чески учитывают возможные изменения уровня деятельности, а так­же возможные изменения расходов на меры предосторожности при принятии решения о предотвращении несчастных случаев. Предполо-

Законодательство о неумышленном причинении ущерба

жим в нашем примере с искрами локомотивов, что поглотители искр не работают, но железная дорога могла бы достичь тех же результатов и с теми же издержками, как и приведенные в нашей таблице, при сокращении ежедневного числа поездов. Это изменение количества деятельности, и оно вполне может освободить от ответственности при применении правила небрежности — в этом случае фермер должен будет принять все меры безопасности, а это худшее решение.

На рис. 6.2 показано влияние правила строгой ответственности на сокращение издержек несчастного случая путем стимулирования изменений количества деятельности. На рисунке изображена кривая спроса отрасли, так как предполагается, что правило строгой ответ­ственности распространяется на всех участников отрасли. Предпола­гается, что издержки несчастных случаев, неустранимые принятием должных мер безопасности и полностью возлагаемые на посторонних для данной отрасли субъектов (а стало быть, внешние для отрасли), пропорциональны выпуску отрасли. Кривая МС_р — частные предель­ные издержки отрасли; кривая МС_а — социальные предельные издерж­ки отрасли, т. е. включающие издержки несчастных случаев. При строгой ответственности МС_а становится кривой частных предель­ных издержек отрасли, побуждая сокращать выпуск от q₀ до q*, что приводит к устранению социально нежелательных издержек несчаст­ных случаев (заштрихованная область на графике).

Проблема использования данного анализа для подкрепления об­щего правила строгой ответственности состоит в том, что изменения

Строгая ответственность

количества деятельности потенциальных жертв также являются ме­тодом предотвращения несчастных случаев, причем этот метод сти­мулируется принципом небрежности и дестимулируется принципом строгой ответственности. Предположим, издержки железной дороги по предотвращению ущерба полям фермера либо путем увеличения мер безопасности, либо путем сокращения деятельности превышают 150 долл. (ожидаемый ущерб), так что железная дорога не будет де­лать ничего, но фермер может избежать ущерба путем замены выра­щиваемой культуры на устойчивую к огню, что обойдется ему в 100 долл. При правиле строгой ответственности у него не будет сти­мула для этого, поскольку его неспособность изменить деятельность не будет признана способствующей небрежностью, и в результате железная дорога будет компенсировать ущерб. Но при режиме ответ­ственности за небрежность, так как железная дорога не будет отве­чать за ущерб, фермер перейдет к выращиванию культуры, устойчи­вой к огню, что принесет ему ожидаемую выгоду 50 долл.

Таким образом, если можно выделить виды деятельности, в ко­торых изменения количества деятельности потенциальными винов­никами являются наиболее эффективным методом предотвращения несчастных случаев, то существует сильный довод в пользу возложе­ния строгой ответственности на людей, занимающихся этими видами деятельности. И наоборот, если можно выделить виды деятельности, в которых изменения количества деятельности потенциальными по­страдавшими являются наиболее эффективным методом предотвра­щения несчастных случаев, то существует сильный довод в пользу отсутствия ответственности, как при применении доктрины признания риска к занятиям опасными видами спорта. Посредством концепции сверхрискованной деятельности законодательство о неумышленном причинении ущерба возлагает строгую ответственность на занимаю­щихся видами деятельности, подразумевающими высокую степень опасности, которая не может быть исключена осторожным поведени­ем субъекта, осуществляющего деятельность, или изменением пове­дения потенциальных жертв. Примером может быть строгая ответ­ственность за ущерб, причиненный дикими животными. Если мой сосед держит у себя дома тигра, я мало что могу сделать (при разум­ных издержках) для своей защиты. Его владелец также может сде­лать не так много в смысле осторожности, чтобы удержать тигра под контролем. Наиболее хорошей мерой предосторожности был бы его отказ от владения тигром — изменение количества деятельности.²⁰

²⁰ Это может показаться слишком смешным примером, чтобы житель Чикаго поместил его в столь серьезной книге. Но была реальная ситуация, когда несколько лет назад жители квартала городских коттеджей примерно в миле от дома автора поместили молодого льва в своем огороженном саду, чтобы отпугивать воров.

Законодательство о неумышленном причинении ущерба

Но предположим, что мы говорим не о тигре у соседа, а о тигре в зоопарке. Может ли быть такое, что наилучшим способом избежания несчастных случаев с посетителями зоопарков является отказ от со­держания опасных животных в зоопарках и содержание только ти­хих и спокойных? Издержки такого изменения деятельности были бы непомерно высоки. Поэтому неудивительно, что суды сделали исклю­чение из правила строгой ответственности для ущерба, причиненного дикими животными в зоопарках, цирках и других парках и шоу с участием животных.

Другой областью, в которой действует правило строгой ответ­ственности за сверхрискованную деятельность, являются взрывные работы. Независимо от степени осторожности строительной компа­нии возможны несчастные случаи. Поскольку строительство происхо­дит повсеместно, маловероятно, что наилучшим способом минимизи­ровать эти несчастные случаи было бы изменение вида деятельности потенциальными жертвами. Наилучшим способом может быть пере­ход компаний к альтернативным, менее опасным методам уничтоже­ния строений; и строгая ответственность создает стимулы к рассмо­трению подобных альтернатив.

Категория сверхрискованной деятельности не является фикси­рованной; тенденция такова, что в эту категорию попадают все новые виды деятельности (часто их называют неестественными), такие как эксплуатация водохранилищ в Англии²¹ или воздухоплавание в Аме­рике в начале XIX в.²² Новые виды деятельности, как правило, опас­ны, так как мало что известно об их характеристиках безопасности. По этой же причине опасности не удается избежать простой осто­рожностью, тем не менее сам факт новизны деятельности подразуме­вает, что есть хорошие заменители данной деятельности. Поэтому наилучшим методом предотвращения несчастных случаев может быть ограничение масштабов деятельности (как на рис. 6.2), чтобы замед­лить ее распространение, пока не станет известно больше о мерах безопасности при ее осуществлении.

Разделение между мерами безопасности и объемом деятельности не является единственным измерением, по которому различаются принципы небрежности и строгой ответственности. Другое измере­ние, обсуждаемое подробнее в главе 21, касается издержек админи­стрирования этих принципов. Расследование дела о строгой ответ­ственности проще, чем расследование дела о небрежности, поскольку одной проблемой (в данном случае это небрежность) меньше; чем меньше проблем, тем проще решить дело без расследования. По обе­им причинам можно ожидать, что издержки судебного разбирательства

²¹ A. W. В. Simpson. Legal Liability for Bursting Reservoirs: The Historical Context of Rylands v. Fletcher, 13 J. Leg. Stud. 209 (1984).

²² Guille v. Swan, 19 Johns. Ch. 381, 10 Am. Dec. 234 (N.Y. 1822).

Строгая ответственность

будут ниже при использовании принципа строгой ответственности, чем при использовании принципа небрежности — при том же количе­стве претензий. Но количество может быть неодинаковым. В принципе, при правиле строгой ответственности любой несчастный случай, в ко­тором задействована более чем одна сторона, приводит к появлению претензии, а не всякий несчастный случай, в котором ответчик мог быть небрежным.²³ Поэтому, прежде чем выбрать применение прин­ципа строгой ответственности, важно оценить возможные изменения количества несчастных случаев, которые могут быть вызваны стиму­лами, создаваемыми такой ответственностью. Если количество несчаст­ных случаев в некотором виде деятельности сильно сокращается при введении строгой ответственности, так как издержки несчастных случаев превосходят издержки их предотвращения путем изменения объема деятельности, то количество претензий может оказаться мень­ше; и, поскольку средние издержки обработки претензий должны быть ниже при строгой ответственности, вытеснение принципа не­брежности принципом строгой ответственности становится недву­смысленной экономической целью. Но если большинство несчаст­ных случаев, происходящих в некотором виде деятельности, нельзя предотвратить в экономическом смысле ни путем увеличения мер предосторожности, ни сокращением объемов деятельности (посколь­ку издержки принятия дополнительных мер безопасности или сокра­щения объемов деятельности превосходят любые экономии от сокра­щения издержек несчастных случаев), то основным результатом пе­рехода от принципа небрежности к принципу строгой ответственности будет увеличение количества претензий на возмещение ущерба.

Другое различие заключается в том, что строгая ответственность страхует жертв непредотвратимых несчастных случаев. Она выгодна только в том случае, если издержки страхования через правовую систему меньше, чем издержки потенциальных жертв по покупке полисов страхования от несчастных случаев на страховом рынке; ясно, что они (издержки) почти всегда выше. Все стороны дебатов о неви­новности соглашаются с тем, что система регулирования ответствен­ности за неумышленное причинение ущерба является очень дорогим методом страхования; дебаты идут о том, создает ли она другое благо, удержание от несчастных случаев, не оправданных с точки зрения издержек. (См. п. 6.14.) С этим связано то обстоятельство, что, как показано на рис. 6.2, как масштабы отрасли, в которой действует правило строгой ответственности, так и экономические ренты, полу­чаемые в ней, меньше, чем если бы в отрасли применялся принцип небрежности.

²³ Кроме того, строгая ответственность приводит к более высоким ин­формационным издержкам потенциальных виновников (в отличие от ин­формационных издержек судебной системы). Можете ли вы сказать, почему?

Законодательство о неумышленном причинении ущерба

Суды допускают ошибки; какой режим — правила строгой от­ветственности или правила небрежности — более защищен от оши­бок? С одной стороны, ошибочный вывод о том, что виновник не был небрежным, не может привести к неправильным аллокативным по­следствиям при строгой ответственности, потому что небрежность виновника не имеет значения. С другой — последствия ошибочного определения причин или преувеличения ущерба хуже при строгой ответственности. При правиле небрежности санкции предъявляются только за неэффективное поведение; при строгой ответственности санкции могут быть предъявлены за эффективное поведение, и если фактические издержки этого поведения преувеличены, данное поведе­ние может быть прекращено. Предположим, например, что издержки некоторых мер предосторожности составляют 10, ожидаемые издерж­ки несчастного случая при режиме строгой ответственности и отсут­ствии судебных ошибок — 9, но ожидаемые издержки несчастного случая (в действительности ожидаемые издержки судебного разбира­тельства) при наличии ошибок в определении ущерба, благоприятных для истцов, — 11. Тогда поведение будет прекращено при строгой ответственности, а не при правиле небрежности, если только ошибки в определении причин и ущерба не влияют на определение стандарт­ных мер безопасности.

Вследствие этих различий между принципами небрежности и строгой ответственности не приходится ожидать, что правовая систе­ма выберет какой-либо один из них. Кроме того, мы не можем ожи­дать, чтобы соотношение двух этих режимов было одинаковым в раз­личные моменты времени. К последнему тезису мы возвратимся в главе 8.

Было бы ошибкой противопоставлять строгую ответственность и небрежность. В принципе небрежности есть компонент строгой ответ­ственности (в следующем параграфе мы увидим, что принцип стро­гой ответственности содержит компонент принципа небрежности). Отчасти это результат действия правила разумного индивида, делаю­щего индивидов, издержки которых по принятию мер предосторож­ности выше среднего, строго ответственными при несчастных случа­ях, а отчасти результат действия доктрины лучшего ответчика (res-pondeat superior), обсуждаемой в п. 6.8. Кроме того, как мы видели, деятельность по предотвращению несчастных случаев включает сто­хастический (т. е. вероятностный) компонент. Быть осторожным озна­чает иметь соответствующее отношение, приобретать навыки и зна­ния и т. д., сокращающие вероятность неосторожной ошибки, но не исключающие ее; исключение возможности ошибки потребовало бы чрезмерных инвестиций в меры предосторожности. Однако право не выделяет «оптимальную небрежность», и, как мы уже говорили, в ре­зультате оно создает искажения в пользу инвестирования скорее в капиталоемкие, чем трудоемкие, методы предотвращения несчастных

Ответственность производителя за качество продукции

случаев (можете ли вы сказать, почему?).²⁴ Позволяет ли принцип строгой ответственности решить эту проблему?

И наконец, как объяснить более значительную роль строгой от­ветственности в контрактном праве, чем в регулировании неумыш­ленного причинения ущерба? Тот, кому дали обещание, для получения компенсации ущерба не обязан доказывать, что издержки нарушения контракта для него были больше, чем выгоды обещавшего; случаи, в которых разрешается освобождение от компенсации на том или ином основании (например, невозможность, взаимная ошибка), являются исключением. Данное различие может отражать большую доступность рыночного страхования в случаях неумышленного причинения ущер­ба (отсюда меньше ценность обеспечения страхования с помощью правовой системы) и тот факт, что дела о нарушении контрактов с меньшей вероятностью, чем дела о неумышленном причинении ущер­ба, подразумевают неудачу, являющуюся следствием взаимодействия сторон, которую та или иная сторона могла предотвратить, хотя, воз­можно, с весьма различными издержками. Обычно одна из сторон, заключивших контракт, является исполнителем, а другая — платель­щиком. Первая имеет полный контроль над исполнением обязательств, вторая — полный контроль над выплатой денег. Отсюда презумпция, что нарушение контракта обещавший может предотвратить с мень­шими издержками, чем тот, кому дали обещание, а если не может предотвратить, то может застраховать от нарушения с меньшими из­держками. Напротив, большинство ситуаций неумышленного причи­нения ущерба представляют собой столкновение двух видов деятель­ности, таких как вождение автомобиля и ходьба пешком, и нет осно­ваний для общей презумпции, такой, которую должно гарантировать общее правило строгой ответственности о том, что виновник был в более выгодной позиции, чем жертва, для предотвращения столкно­вения.