Аналитическая юриспруденция

Современная аналитическая юриспруденция – одно из ведущих, модифицированных и адаптированных к условиям ХХ столетия направлений юридического неопозитивизма. В числе основоположников этого направления, как и самого юридического позитивизма, возникшего как самостоятельное и авторитетное течение в политико-правовой мысли середины XIX в., следует назвать, прежде всего, английского правоведа Джона Остина (1790–1859).

Суть аналитической юриспруденции заключается в признании приоритета существующего (действующего) в стране законодательства, которое выражает волю суверена, верховной власти, государства в целом. С позиций аналитической юриспруденции право есть не что иное, как простая совокупность норм, упорядоченная система законов, отраслей и институтов права. Закон в аналитической юриспруденции воспринимается как словесное выражение мысли и воли законодателя и не более того. В этой совокупности законов наличествуют своя внутренняя логическая связь и своя более или менее совершен­ная система соподчинения и распределения. Конечно, такая система законов не идеальна, она не может быть полностью последовательной, логической и разумной. Отсюда задача юристов и юридической науки заключается в том, чтобы содействовать избавлению системы от различного рода противоречий и пробелов в законодательстве и совершенствованию содержания юридических текстов; помимо того, самая элементар­ная юридическая практика требует правильного понимания и толкования законов. Вот из этого-то анализа и толкований правовых текстов и рождается то совокуп­ное знание и умение, которое называют догмой права или догматической юриспруденцией.

Задачи юридической науки при таком под­ходе не имеют глубоких и качественных отличий от практических задач аналитического толкования законов судебными и иными государственными органами. Поэтому догматичес­кая (или аналитическая) юриспруденция есть фактически наука описательная.

Правовая наука как таковая всегда вызывала весьма острую критику. Так, еще Цицерон в период расцвета римского права называл юриспруденцию жидким знанием. Мартин Лютер считал юридическую науку грязным ремеслом, которое имеет одну-единственную задачу – разбогатеть. Родоначальник историчес­кой школы права Густав Гуго упрекал юриспруденцию конца XVIII в. в излишней приверженности авторитетам, в консерватизме, отсутствии бескорыстных научных устремлений и т.п. Один из основоположников социологической юриспруденции Рудольф фон Иеринг называл аналитическую юриспруденцию «юриспруденцией определений», т.е. наукой, при­верженной старинному увлечению дефинициями и схо­ластическим навыкам.

Для аналитической юриспруденции характерно следующее определение права, данное Дж. Остином: «Право в своем наиболее общем и полном значении, буквально обозначаемом самим этим термином, может быть определено как правила, предназначенные для управления одним разумным человеком со стороны другого разумного человека, обладающего властью над первым»[26]. Именно в этом смысле Дж. Остин предлагал ввести в научный оборот термин «позитивное право», которое впоследствии прочно укоренилось в языке правовой науки.

В XX в. эти идеи были подхвачены и отчасти перетолкованы в работах англичанинаГерберта Харта. Харт рассматри­вает право как своеобразную формально-логическую систему «первичных» и «вторичных» правил, восходящих к так называемой высшей норме признания.

Первичные правила представляют собой законодательные установления, изготовленные и сформулированные суверенным органом (т. е. парламен­том), в которых формулируются определенные обязанности, обязательства и правомочия.

Вторичные правила состоят из трех разновидностей – пра­вил признания, правил изменения и правил вынесения судебно­го решения. Последние являются, по существу, правилами о правилах, т.е. такими правилами, которым судьи, работники гражданской службы, правительственные министры и другие лица должны следовать в процессе применения или толкования закона. Правила изменения – это правила согласования, предусмотренные на случай необходимых измене­ний в действующем законе. Скажем, когда меня­ются законы о выборах, парламентские выборы могут в итоге привести к созданию нового парламента и нового правительства, кото­рые затем вправе изменить уже и «первичные» правила.

Современные социальные науки, включая правоведе­ние, считает Харт, исходят из того, что в своем поведении люди руководствуются частично обычаем, частично привилегией и частично некоторыми опреде­ленными и разделяемыми ценностями. Кроме того, члены сооб­щества могут испытывать влияние религиозной морали, в том числе доктрин и учений Церкви, а также этических принци­пов, прежде всего этико-профессиональных (особенно врачебной этики, деловой и др.). Все это может находить (и часто находит) отражение в реальных правовых системах конкретных стран. Позиция Харта в данном случае сводит­ся к следующему: во всех сообществах существует частичное взаимопроникновение в содержании правовых и мо­ральных обязательств, однако атрибуты правовых правил являются при этом более специфическими и окружены барь­ером из более детализированных оговорок, нежели другие сопоставляемые правила (здесь – моральные правила).

Теоретическая конструкция права и правовой системы Харта, доминировавшая в Великобритании в середине ХХ в., впоследствии подверглась (вместе с другими позитивис­тскими течениями) критике, особенно со стороны американца Рональда Дворкина, профессо­ра юриспруденции Оксфордского университета. Возражая современным юридическим аналитикам, он утверждал, что ни один законодатель, т.е. тот самый «суверен, устанавливающий за­кон-приказ», не может позволить себе игнорировать обществен­ные взгляды или чувство неправды, поскольку общественное мнение, как бы ни было оно переменчивым и текучим, тем не менее возводит границы вокруг той области, которую парламент и правительство могут «проигнорировать только теоретически».

Таковы основные идеи и положения аналитической юриспруденции – одного из ведущих направлений правовой мысли XX столетия.