Установлены ли какие-либо императивные требования в ГК РФ к форме соглашения о применимом праве?

В ст. 1210 ГК РФ впервые законодательно определены требования к форме соглашения о применимом праве. Предусматривается, что такое соглашение должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

Из данного положения следует, что если отсутствует прямо выраженное соглашение (expressis verbis), то молчаливо выраженное соглашение (косвенное соглашение) может следовать из обстоятельств дела и из содержания иных условий договора.

Следует отметить, что ГК РФ предусматривает возможность определения именно молчаливо выраженной, а не гипотетической воли, которая выясняется с позиции того, какими могли бы быть намерения сторон.

Формулировка п. 2 ст. 1210 ГК РФ о том, что соглашение должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела, направлена на недопущение такого толкования судом воли сторон, которое могло бы стать ее подменой, навязыванием сторонам мнения суда о том, какое право они могли бы выбрать.

Таким образом, отсутствие прямого указания сторон на подлежащее применению право не означает, что суд непосредственно сразу переходит к применению соответствующих коллизионных норм. Только установив, что стороны ни прямо, ни косвенно не согласовали применимое право, суд вправе определить подлежащее применению право на основе коллизионных норм.

Вопрос о том, какие факторы могут свидетельствовать о молчаливом выборе права сторонами, весьма сложен. Различные мнения высказываются, например, по поводу презумпции определения согласованной воли, руководствуясь выбором суда в конкретной стране, следуя принципу qui elegit judicem eligit jus - "кто выбирает суд, выбирает право".

И.С. Зыкин отмечает, что в российской правоприменительной практике выбор сторонами компетентного суда (форума) для рассмотрения споров между ними не рассматривается как само по себе достаточное обстоятельство для вывода о существовании между сторонами договоренности и о применении материального права страны суда <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. С. 422.

Дифференцированный подход к оценке этого фактора (в зависимости от того, кем решается вопрос о наличии воли сторон о применимом праве - судом или международным коммерческим арбитражем) предложен А.С. Комаровым, который пишет следующее: "Одним из факторов, которые могут дать серьезные основания для вывода о подразумеваемом сторонами выборе материального права, служит выбор места или способа разрешения споров и разногласий, вытекающих из договора. Место рассмотрения спора при согласовании сторонами арбитражного (третейского) порядка их разбирательства, как правило, не считается непременно указывающим на желание сторон применять право, действующее в этом месте, поскольку выбор определенного места рассмотрения споров может быть связан с иными соображениями. Другое дело, когда стороны прямо согласовали для разрешения споров юрисдикцию государственного суда; вполне разумно предположить что они при этом имели в виду то право, которое такой суд применяет в своей обычной практике" <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Н.И. Марышевой, К.Б. Ярошенко) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2010 (3-е издание, исправленное и дополненное).

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. 2-е изд. С. 479.

Рассматривая вопрос о понимании требования о том, что соглашение сторон о выборе права должно определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела, Е.В. Кабатова отмечает, что речь фактически идет о тщательном и всестороннем изучении всех обстоятельств, сопутствующих заключению и исполнению договора, к которым относит переговоры, переписку, место и время подготовки, подписания и исполнения договора, валюту договора и валюту платежа, а также его условия для того, чтобы сделать обоснованный вывод о возможном намерении сторон о применимом праве, при этом существенную помощь могут оказать, в частности, включаемые в договор ссылки на конкретные статьи или акты соответствующей страны, использование терминов и институтов определенной правовой системы <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М., 2004. С. 400.

Различие во мнениях и не вполне определенный набор факторов, которые предлагается принять во внимание, свидетельствуют об очевидной сложности выработки однозначного подхода, обеспечения предсказуемости в определении молчаливого выбора права сторон. С достаточной степенью определенности можно считать, что допускается определение молчаливого выбора путем конклюдентных действий, но не допускается поиск гипотетического выбора, когда суд выясняет фактическое намерение сторон, которое они как разумные люди должны сделать.

Следует подчеркнуть особое значение положения п. 2 ст. 1210 ГК РФ, свидетельствующего об отсутствии специальных требований к форме соглашения о применимом праве в связи с тем, что до принятия этого положения в ГК РФ появлялись сомнения о том, не относятся ли к этому соглашению требования, установленные для формы внешнеэкономической сделки, и даже делались попытки доказать, что соглашение о применимом праве является внешнеторговой сделкой <1>.

--------------------------------

<1> См.: Покровская А.Б. Соглашение о праве, применимом к гражданско-правовым сделкам // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 5. 2002. С. 355.

О том, что соглашение сторон о выборе права не может рассматриваться как внешнеэкономическая сделка, а является соглашением особого рода, для которого не установлены какие-либо требования относительно его формы, еще до принятия части третьей ГК РФ писал М.Г. Розенберг <1>.

--------------------------------

<1> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М., 2000. С. 12 - 13.

Новое положение ГК РФ (п. 2 ст. 1210) обеспечило однозначное понимание того, что норма о том, что несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет ее недействительность (п. 3 ст. 162), не подлежит применению к соглашению сторон о выборе права, даже когда такой выбор относится к внешнеэкономической сделке. Особое значение это имеет для внесения полной ясности в вопрос о том, что признание недействительности основного договора не влечет автоматического признания недействительным соглашения о выборе права, являвшегося составной частью этого договора. Таким образом, это право может применяться, в частности, к установлению правовых последствий недействительности договора.

Изложенное свидетельствует о том, что ст. 1210 ГК РФ не предъявляет никаких специальных требований для соглашения сторон о применимом праве с точки зрения его формы даже и в тех случаях, когда соглашение о применимом праве является составной частью внешнеэкономической сделки.