Путник остановился и задумался.

— Я должен подумать о Боге. Господи, спаси их,— прошептал он.

— Не то. Сейчас все вспомнили о Боге, но не из почтения, а от страха. Моя сила такой молитвы не приемлет.

— Господи, прояви милосердие, — вновь начал шептать путник. — Все эти люди — твои неразумные дети. Ни один родитель не будет казнить ребёнка только за то, что он его не слушал. Пощади их.

— Что же будет делать родитель?

— Он будет постоянно разъяснять, что можно делать, а чего нельзя, что не нужно бояться и смотреть страшные картины, что мысли могут погубить человека.

— Хорошо, — ответила сила. — Иди в город и выполни то, что ты посоветовал мне. Если за десять лет ты преуспеешь в воспитании этих людей, я никогда более не приду сюда. Обещаю.

И путник пошёл.

Десять лет он ходил по городу и разъяснял то, что было понятно ему. Он говорил о добрых мыслях, о красивых поступках, о чистом сердце, но люди не слушали его. Мало кому было интересно вникать в рассуждения забредшего к ним в город гостя. Людей интересовали вполне осязаемые вещи, такие как прокормиться, обустроиться, накопить что-то на будущее, а все эти разговоры о душе, о сердце, о мыслях, о доброте казались им пустыми и ненужными, отвлекающими от главного.

Путник, ставший уже совсем зрелым человеком, вовсе не отчаялся в том деле, которое взял на себя по доброй воле. Он обвинял себя во всех неудачах, считая, что не может найти правильных и убедительных слов для того, чтобы обратить внимание людей на очевидное. Одновременно он наблюдал, как вновь набирала силу громадная невидимая туча, сгущавшаяся по мере того, как нехорошие мысли людей поступали в неё. "Ураган идёт на город, — подумал путник. — Нужно спасать людей".

Он вновь стал ходить и разъяснять каждому встреченному человеку взаимосвязь между его мыслями и ураганом, что можно избежать бедствий, если начать усиленно думать и делать только хорошее. Но люди не слушали, потому что были заняты более серьёзными делами. Они были предупреждены о несущемся на их город урагане и заботились о спасении своего имущества и жизней. Они заколачивали двери и окна и спешно покидали дома с небольшим количеством самых дорогих и необходимых вещей.

Вновь вышел путник навстречу урагану и, склонившись перед его грозной силой, сказал:

— Я не смог убедить людей, я не сумел найти правильных слов, чтобы разъяснить им суть происходящего. И поскольку вина на мне, накажи меня, но не губи их. Возможно, что мне не хватило времени. Если бы у меня было в запасе ещё несколько лет, я бы достиг цели.

— Хорошо, — сказала сила. — Я даю тебе ещё десять лет. Иди с миром и продолжи своё дело.

Ураган прошёл стороной. Счастливые люди возвращались домой, благодаря Бога, что Он отвёл от них беду. Они были полны решимости строить счастливое будущее, наживать добро, обеспечивать детей. Им нужно было восстановить хозяйство, потому что ураган нанёс большой ущерб земле. Люди проклинали стихийную неразумную силу, а их слова и мысли вновь собирались в гигантский шар, полный злобы, зависти, ненависти и прочих некрасивых форм.

В эти дни слова путника о доброте и красоте вызывали глухое раздражение: "Разве об этом сейчас нужно думать? Разве время сейчас, в такой тяжёлый момент, говорить о мыслях и душе?" В первый раз за долгие годы перед путником закрылись двери одного дома, а потом и другого. С ним перестали разговаривать и начали гнать отовсюду, где он появлялся со своими разъяснениями. За десять следующих лет он стал изгоем: все считали, что он говорит ерунду и кличет беду.

Когда условленный срок подошёл к концу, путник вышел навстречу приближающемуся урагану.

— Не губи их, — попросил он силу. — Десять лет прошли впустую, потому что люди просто не слушали меня. Ты не можешь наказать их за то, что они были глухи.

— Чего же ты хочешь? — спросила грозная сила. — Как мне поступить на этот раз?

— Пройди стороной, а мне дай ещё некоторое время, чтобы разъяснить им законы соответствия их мыслей и поступков со стихийной силой.

— Я даю тебе ещё десять лет. Пытайся.

Путник вернулся в город, счастливый от полученной отсрочки. Он был полон новых идей о том, как донести до людей знания законов. Двадцать лет, потраченные на разъяснения и беседы, оказались безрезультатными. Все слова, сказанные путником, прошли мимо сознания людей. "Я буду писать, — решил он. — Человек больше доверяет книгам, чем устному слову".

За десять следующих лет, превратившись из зрелого человека в старца, он написал очень много книг, в которых просто и доступно излагал законы мироздания, лежащие в основе жизни. Но книги его мало читались и плохо раскупались. Людям нужно было есть, пить, трудиться, чтобы элементарно обеспечивать свои семьи, а не тратить драгоценное время на всем известную ерунду о душе, мыслях, сердце. Всем уже давно понятно, что какая-то связь между ними и всякими стихийными бедствиями существует, но жизнь — это одно, а всякое разъяснение — это другое.

Люди продолжали жить, как и прежде, а старец изобретал всё новые и новые формы изложения того, что было открыто ему. Но всё было напрасно. Вновь он увидел сгущающуюся тучу, надвигавшуюся на город. "Я не пойду ей навстречу, — подумал он. — Мне стыдно. Из меня получился плохой воспитатель для неразумных детей". Но всё же через несколько дней он не выдержал и вышел за город, чтобы переговорить с океаном огня, бушующим внутри гигантского шара.

— Ты пришёл просить, чтобы я пощадила их или дала тебе ещё десять лет? — спросила сила.

— Я пришёл сказать только о себе. Я никуда не годный воспитатель. Мне стыдно. Но всё же, если это возможно, пощади их. Люди не виноваты.

— А кто виноват? — спросила сила. — Разве ты не делал всё возможное, чтобы спасти их? Шли годы, и ты из крепкого мужчины превратился в старца. Тридцать лет ты разъяснял людям в различных формах законы мироздания, но они были глухи, считая свои дела более важными. Может быть, тебе нужно ещё тридцать лет?

— Да, ухватился за спасительные слова старец. Наверное, слишком мало времени прошло.

— У тебя нет этих лет, но я могу тебе сказать, что и тысячи лет, чтобы убедить людей измениться, тебе не хватит. Люди не понимают ценности слова, но зато прекрасно понимают разговор силы. Когда их бьют, они задумываются, когда они несчастны, они ищут причины этих несчастий. Тридцать лет твоих мытарств будут стоить одного урагана. Смотри.

И стихия навалилась на город. Она свирепствовала так, как никогда, она клокотала и бурлила, в секунды стирая то, что люди строили долгие годы. Жители не ожидали такого натиска: уже трижды ураган проходил стороной. Через несколько дней, стоя перед развалинами домов и думая о том, что всё нужно начинать заново, кто-то вспомнил о старце.

— А ведь он говорил, — впервые прозвучали тихие слова. — Он предупреждал, он часто повторял, что стихия ответит ударом за наши мысли и поступки. Да и в книгах он писал о том же. А старик-то был прав: что посеяли, то и получили. Да где же он?

Его нашли под развалинами дома, стоявшего на самой дальней окраине города. Он спешил к людям, чтобы разделить с ними их участь, но на лице его не было печати страха. Он улыбался, потому что успел в самую тяжёлую минуту оказаться с теми, кого тридцать лет безуспешно пытался научить словом.