Социальная дифференциация и политика

Человек живет в обществе и тысячами нитей связан с ним, ибо для удовлетворения любых своих потребностей и интересов он вынужден вступать в разнообразные социальные связи и отношения.

В отношениях с обществом индивид осуществляет социальное сози­дание, т. е. формирует вместе с другими индивидами всевозможные социальные общности и отношения между ними – социальные отноше­ния (в узком смысле, который следует отличать от широкого смысла социальных отношений – общественных отношений как многообразных связей между общественными явлениями, процессами, органами, органи­зациями, этапами общественного развития и т. д.). Это означает, что индивид каждым видом своей жизнедеятельности образует ту или иную социальную группу, включается в нее, живет и действует как ее член. Как член семьи, например, индивид созидает одну группу, как професси­ональный работник – другую, как гражданин государства – третью, как человек, имеющий определенное увлечение, – четвертую, как посети­тель театра – пятую и т. д. Непосредственным результатом социально-созидательной жизнедеятельности индивида является его социальная принадлежность, которая фиксирует конкретные характеристики, свидетельствующие о членстве индивида в той или иной социальной группе. Социальная принадлежность означает, что индивид усвоил цели, интересы, ценности определенной группы, поскольку они совпадают с его собственными целями, интересами, ценностями, и реализовать их он может посредством и при помощи данной группы.

Социальные группы, общности складываются в обществе по самым разнообразным признакам:

1. По внешним признакам: временному – разные поколения, про­странственному – например, европейцы, азиаты, африканцы; дальнево­сточники, сибиряки, уральцы и т. д.; москвичи, пермяки, ярославцы и т. д.; расовому – белые, черные, желтые; половому – мужчины и жен­щины; и другим.

2. По признакам, обусловленным общественным разделением труда: профессиональному – строители, шоферы, шахтеры и т. д.; характеру труда – работники умственного и физического труда; руководители и исполнители и т. д.

3. По признакам, обусловленным различиями в образе жизни: селяне и горожане, имеющие какое-либо увлечение и неимеющие та­кового, ведущие здоровый образ жизни и нездоровый, имеющие пер­спективную цель и подчиняющие ей свою жизнь и неимеющие таковой и т. д.

Взаимодействие индивидов, движимых едиными потребностями, ин­тересами, мотивами, целями, порождает социальную группу, ту или иную общность людей в качестве специфического социального субъекта, обла­дающего такими свойствами, которых нет у составляющих его индивидов. Однако это не может быть основанием для сведения индивидуального к социальному и объяснения общественных явлений и процессов дейст­виями только больших социальных групп (например, классов). Ибо при всем своеобразии больших социальных групп и фундаментальности их действий в качестве социальных субъектов индивид остается самостоя­тельным социальным субъектом, в какую бы группу он ни входил. В редких случаях индивид при вхождении в ту или иную социальную группу настолько идентифицирует себя с ней, что утрачивает свою само­стоятельность, индивидуальность, свое «я». Как правило, он сохраняет себя и выступает в качестве социального субъекта не только в составе социальной группы, но и самостоятельно, как индивид.

Противоречие, существующее между индивидом и социальной груп­пой, в которую он входит, может развиваться по-разному, порождая либо социологический редукционизм – своеобразное растворение человече­ской индивидуальности в социальной общности, либо социологический индивидуализм – стимулирование социальной группой сохранения и развития индивидуального своеобразия человека. Это зависит от уровня и характера экономического и политического развития общества. По мере усложнения орудий труда, совершенствования технологий, роста обще­ственного богатства все больше обнаруживается зависимость экономиче­ского развития общества от расцвета и реализации индивидуальных осо­бенностей человека. Эта историческая тенденция сопрягается с полити­ческим развитием человечества от государственной власти, чуждой, враждебной большинству населения, к власти, формируемой всем наро­дом и служащей каждому индивиду. Если в древнем и средневековом обществе государственная власть выражала интересы господствующих групп, классов, слоев, то в ранне-капиталистическом обществе господст­во класса буржуазии сочетается с формальным провозглашением полити­ческих прав и свобод каждого индивида. Современные развитые общества уже не только декларируют, но и обеспечивают защиту прав и свобод гражданина.

Источником современной политической власти выступает социаль­ная дифференциация (расчлененность общества на различные социаль­ные слои, группы, страты, общности людей), зависящая не от сословных или классовых, а от экономико-технологических, статусных и институ­циональных различий между людьми. Каждый из трех критериев со­циальной дифференциации специфичен и своеобразно влияет на по­литику.

Первый из них – экономико-технологический отражает классовый аспект социального расслоения. В настоящее время наиболее распространен в мире подход к классам, разработанный М. Вебером. Он предполагает, во-первых, учет не только отношения к средствам производства, но и размеров дохода, уровня образования, престижа профессий, социальной самооценки и других характеристик. Во-вторых, отношения между классами не сводятся к борьбе за власть и эксплуатации владельцами средств производства про­изводителей материальных благ. Современные классы существенно изме­нились и отличаются от классов прошлого века, которые исследовали Маркс и Энгельс. Нынешние классы в наиболее развитых странах имеют много общих интересов как в экономике, так и в политике, строят свои отношения на основах сотрудничества и компромиссов, согласованно решая проблемы распределения капиталовложений, налогообложения, занятости, защиты окружающей среды и другие. И, в-третьих, за послед­ние сто лет в социально-классовой структуре наиболее развитых обществ сложились и выдвинулись на первое место средние слои или, так назы­ваемый, «средний класс», который во времена Маркса не играл заметной роли в обществе из-за своей малочисленности. Сейчас именно средний класс в экономически развитых странах является опорой гражданского общества и социальной основой политической стабильности.

Заметную роль в рамках экономико-технологической дифференци­ации играют различные корпоративные социальные группы, которые строятся по производственной принадлежности (например, работники угольной промышленности, министерства путей сообщения, военно-промышленного комплекса и т. д.). При этом существуют две оси диф­ференциации людей: вертикальная и горизонтальная. Вертикальная характеризует условия доступа к политической власти; порождает:

а) властвующую элиту;

б) слои, которые имеют некоторый доступ к власти;

в) не имеющие никакого доступа к власти.

Горизонтальная определяет существование групп, различающихся по ведомственному признаку.

Второй критерий социальной дифференциации – социальный ста­тус – определяет различия между группами и индивидами в обладании политическими возможностями и их использовании. Факторами, харак­теризующими положение группы или индивида в обществе (их социаль­ный статус) являются богатство, уровень доходов, образование, престиж­ность профессии, знания, популярность и другие. Когда они используют­ся для оказания влияния на других социальных субъектов, тогда они становятся политическими ресурсами. В неразвитых обществах существу­ет прямая пропорциональная зависимость между политическими ресур­сами и властью, в результате чего одна социальная группа господствует над другими в рамках закрытой социальной структуры. В развитых же обществах складывается открытая социальная структура, в которой субъ­ект, имеющий низкий ранг в отношении одного политического ресурса, обладает хорошими шансами достичь успеха в отношении другого и час­тично компенсировать отсутствие первого политического ресурса. Таким образом преодолевается жесткая статусная иерархия. А если существует равенство возможностей, то разница в стандартах жизни не приводит к противостоянию социальных групп. И тем самым расширяются возмож­ности для социального восхождения у людей, находящихся в низших слоях общества.

Третье – институциональное основание социальной дифференциа­ции людей и соответствующего взаимодействия с политической властью выражается в системе социального представительства. Ее можно опреде­лить как противоречивое единство социальных институтов, через которые воля граждан переносится в сферу принятия политических решений. Система социального представительства включает политические партии, профсоюзы, творческие союзы и другие группы интересов. Система социального представительства, с одной стороны, выступает важнейшим посредником между государством и населением, механизмом политиче­ского объединения людей в группы. С другой стороны, она обеспечивает коррекцию политической системы, что оберегает последнюю от застоя и дает возможность исправить ранее принятые политические решения за­конным образом, не прибегая к насилию.

Влияние социальной дифференциации, структуры общества на поли­тику зависит и от состояния ее исторического развития. В истории человечества можно выделить три наиболее общих этапа в развитии социальной структуры (социальной дифференциации):

1. Стихийная неантагонистическая социальная дифференциация первобытного общества. Существенной чертой ее является то, что отно­шения между различными группами, слоями, общностями имели неанта­гонистический характер, т. е. коренные интересы их совпадали, а возни­кающие между группами противоречия успешно разрешались стихийным путем.

2. Антагонистическая социальная структура складывается с возник­новением частной собственности на средства производства и порожден­ных ею таких больших социальных групп, которые впоследствии были названы классами. Классовая структура общества заняла центральное место в социальной дифференциации, оказывая на нее существенное и во многом даже определяющее влияние.

Отношения между исторически первыми основными классами (об­щинниками и государственными чиновниками, жрецами в древневосточ­ных обществах или рабами и рабовладельцами в античности) носили крайне антагонистический характер. Господствующий класс настолько не считался с потребностями и интересами угнетенного класса, что низ­водил его до положения говорящего орудия труда. Это закономерно привело к развертыванию классовой борьбы и ее развитию от стихийных к сознательным формам. Общеисторическая закономерность эволюции социально-классовых отношений заключается во все большем смягчении классовых антагонизмов и постепенном превращении их в неантагони­стические противоречия. Так, исторически следующий за рабами угне­тенный класс – крестьянство – обладает определенными средствами производства. И хотя находится еще в личной зависимости от помещиков (феодалов), но эта зависимость имеет уже некоторые ограничения. Про­летариат уже в раннем капиталистическом обществе обретает личную свободу. В современном развитом капиталистическом обществе, вследст­вие развития способа производства, увеличения общественного богатства, в результате классовой борьбы и других факторов пролетариат превратил­ся в рабочий класс, а отношение между ним и буржуазией приобрело характер неантагонистического противоречия. Сложился новый истори­ческий тип социальной структуры общества.

3. Сознательная неантагонистическая социальная структура обще­ства возникает во второй половине XX века в наиболее развитых странах мира. При складывании современного типа социальной дифференциации большую роль играют не только объективные факторы (развитие произ­водительных сил, классовой борьбы и т. д.), но и субъективные, связан­ные с осознанием результатов и перспектив классовой борьбы, преиму­ществ реформаторского пути развития общества по сравнению с револю­ционным, с распространением идей гуманизма, с демократизацией всех сфер общественной жизни, с осознанием опасности для человечества и необходимости безотлагательного решения глобальных проблем (термо­ядерной катастрофы, экологического кризиса, эпидемических заболева­ний и т. д.). Все это создает реальные возможности для сознательного и разумного регулирования социальных отношений в обществе, подчине­ния политической власти гражданскому обществу.