КОЛИЧЕСТВО 3 страница

Одним из важнейших философских вопросов является вопрос о том, как развивающаяся материя порождает мышление, как соотносятся мышление и природа. Ответ на этот вопрос может дать только наука. Белинский исходит из того, что духовную природу человека нельзя отделять от его физической природы как что-то независимое от нее.

В философии Белинского больше всего интересовали гносеологические вопросы. Будучи литературным критиком и теоретиком искусства, он считал искусство одной из форм человеческого сознания и познания. Проблема объяснения специфики познания через искусство ставила задачу раскрытия характера познания вообще.

Белинский выступал против агностицизма, осуждал сомнение в познавательных силах человеческого разума. Он стоял на позиции сенсуализма, но (как и Герцен) выступал против плоского эмпиризма. «Одно изучение фактов без философского взгляда на них ведет только к их знанию, но не к их разумению.» С другой стороны, «философские взгляды, не основывающиеся на изучении и значении фактов или насилующие факты для своего оправдания», ведут только к «фантазиям и болтовне», которые «бесполезнее знакомства с фактами». Полное знание достигается в единстве эмпирического и рационального.

Человек – существо деятельное и мыслящее; в отношении к нему всякий предмет существует как объект воздействия и объект познания, т. е. «практически» и «теоретически». «Поэтому человек только тогда владеет предметом, когда охватывает его с обеих сторон.» При этом, Белинский отдает предпочтение практическому в жизни человека.

Белинский считал неверным односторонне-натуралистический подход к человеку и утверждал, что «человеческий» образ чувствования и мышления видоизменяется сообразно с общественностью и национальностью, к которым он принадлежит, с историческим состоянием его отечества и всего человеческого рода. Белинский высказал ряд интересных замечаний о роли общения, языка в развитии человеческого познания.

Белинский неоднократно говорит об истине. Без познания истины наука, философия, искусство теряют смысл существования. Настоящий ученый находит «в науке один интерес – объективную истину». «Вне объективной истины предмета нет науки, нет учености, а есть только ученые мечты, фантазии, мечтатели и фантазеры.»

Истина не может быть изначально «совсем готовой», законченной суммой знаний. Сама «истина развивается исторически». Истину добывают люди, несущие на себе печать времени. Всякий человек, как бы он ни был велик, есть «существо ограниченное», «глубоко проницающее в одном» и менее способное понимать другое. «Да, ограничен разум человека, но зато безграничен разум человеческий, т. е. разум человечества. И между тем, все постигнутое человечеством – этою идеальною личностью, постигнуто ею через личности реальные.»

Истина всегда берет свое. Она непременно побеждает ложь и предрассудки: во лжи с момента ее возникновения заключена смерть. А «истина остается». В ходе познания «ложное и ограниченное» исчезает почти без следа, но при этом накапливается «истинное и разумное». Процесс познания осуществляется противоречиво. «Из борьбы мнений является всякая истина.» В борьбе истины с заблуждением заключается сущность и источник общественного развития; в этой борьбе проявляются интересы людей.

Белинский выступает против догматиков, которые признают только безусловные, абстрактные истины; тем самым они на деле отрицают истину. Всякая «живая истина» носит на себе отпечаток временного, условного. Догматик игнорирует важный и непреложный принцип: «Всему свое место и время». Поэтому Белинский полемизировал со славянофилами. «По недостатку исторического такта эти умы не могут понять, что истина развивается исторически. Что она сеется, поливается потом и потом жнется, молотится и что много шелухи должно отвеяться, чтобы добраться до зерен.»

Он неоднократно подчеркивал, что достоинство любой теории определяется тем, насколько она служит жизни, практике. Отрыв от практики – это стремление «жить мимо жизни». Но, с другой стороны, он не одобрял людей, удовлетворяющихся самыми простыми и положительными житейскими целями. От таких людей, погрязших в эмпиризме, нельзя ожидать преобразовательных, прогрессивных действий, поскольку они всегда довольствуются существующим.

Белинский первым из русских философов поставил вопрос о зависимости ученых, в частности историков, от их общественного положения и социальной ориентации. Этим он, в частности, объясняет, почему «до сих пор нет двух исторический сочинений, сколько-нибудь замечательных, которые были бы вполне согласны между собой в изложении одних и тех же событий». В идеале ученый должен быть «рыцарем истины», практически же это невозможно, потому что к науке всегда примешиваются «посторонние интересы». Тем не менее, благодаря борьбе мнений наука движется вперед к истине.

Революционное отрицание стало принципом социологических взглядов Белинского. «Что же делать при виде этой ужасающей действительности? Не любоваться же на нее, сложа руки, а действовать елико возможно, чтобы другие потом лучше могли жить, если нам никак нельзя было жить.» Он говорит: «В истории мои герои – разрушители старого». Наиболее выдающимися героями истории Белинский считал Робеспьера и Марата. Он исходил из того, что революционный переворот не может обойтись без крови. «Люди так глупы, что их насильно надо вести к счастью. Да и что кровь тысячей в сравнение с унижением и страданием миллионов.» Установление нового справедливого порядка невозможно без народной революции.

Основной вопрос для России – уничтожение крепостничества. Белинский не был склонен к идеализации сельской общины; он не рассчитывал на нее в размышлениях о социалистическом преобразовании России. В то же время он осуждал пришедшую к власти в Западной Европе «торжествующую буржуазию». Вместе с тем, Белинский указывал, что развитие промышленности – не только источник великих зол, но и источник благ для общества. Он говорил, что «внутренний процесс гражданского развития в России начнется не прежде, как с той минуты, когда русское общество обратится в буржуазию».

Деление общества на классы и борьба между ними ясно осознавались Белинским. Носителями общественного прогресса, ведущего к социализму, являются трудящиеся классы и представители «образованного общества», которые стали друзьями народа, добровольно отреклись от всякого участия на «рынке власти и денег».

Белинский верил в социализм, «золотой век» в истории человечества: «И настанет время, я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы... Когда не будет бессмысленных форм и обрядов... Женщина не будет рабою общества и мужчины... Не будет богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будут братья, будут люди». Социализм – общество, основанное на «праве и доблести», не знающее частной собственности и эксплуатации.

В основе общесоциологической концепции Белинского лежит мысль, что совершенствование общества в целом и его частные изменения происходят благодаря все возрастающим достижениям человеческого ума, благодаря выработке новых знаний. «Источник прогресса есть сам же дух человеческий.» Новые идеи, более соответствующие потребностям людей, вступают в противоречие со старыми представлениями и преодолевают их. «Разрушение старого всегда совершается через появление новых идей.»[42]

Александр Иванович Герцен (1812–1870) – крупнейший представитель революционно-демократи-ческого движения. Отец его – И. Я. Яковлев, богатый поме-щик, мать – уроженка Штутгарта – Генриетта-Луиза Гааг, увезенная Яковлевым из Германии в 1811 г. Как не-законнорожденный ребенок, он получил фамилию Герцен и был оставлен в семье Яковлева в качестве «воспитанника». Ему дали хорошее домашнее воспитание: владел французским и немецким языками, много читал. Сильное влияние на формирование его взглядов оказало восстание декабристов. С 1829 по 1833 гг. Герцен был студентом физико-математического отделения Московского университета. Тема его кандидатской работы – «Аналитическое изложение Солнечной системы Коперника». Затем он служил в Московской экспедиции кремлевских строений. В июле 1834 г. Герцен был арестован по ложному обвинению в участии в распевании «пасквильных» песен, порочащих членов царской фамилии. Следственная комиссия характеризует его как «смелого вольнодумца, весьма опасного для общества». В апреле 1835 г. его ссылают – сначала на службу в Пермь, затем в Вятку. В конце 1837 г. благодаря ходатайству В. А. Жуковского Герцен получает разрешение на переезд во Владимир. В феврале 1840 г. он зачислен на службу в канцелярию Министерства внутренних дел, в мае переселяется в Петербург. В 1841–1842 гг. он был сослан вторично, на этот раз в Новгород. После этого Герцен ушел с государственной службы.

Для Герцена начинается период плодотворного философского творчества. В журнале «Отечественные записки» публикуются два цикла статей «Дилетантизм в науке» и «Письма об изучении природы», выходит в свет роман «Кто виноват?», повести «Сорока-воровка», «Доктор Крупов». Вместе с Белинским, Грановским и другими западниками Герцен вступает в полемику со славянофилами, главный порок которых он усматривает в непонимании общих закономерностей истории.

В 1846 году, после смерти отца, Герцен добивается получения заграничного паспорта и 31 января 1947 г. вместе с семьей выезжает за границу (официальная версия – на лечение в Германии и в Италии). В Париже Герцен вступает в контакт с Н. И. Сазоновым, М. А. Бакуниным, П. В. Анненковым, П. Ж. Прудоном и др. После поражения Французской революции 1848 г. впадает в пессимизм относительно возможных перспектив социального переворота на Западе. Приступает к разработке концепции «русского социализма».

В сентябре 1850 г. Герцен отказывается выполнить повеление Николая I о незамедлительном возращении в Россию. В 1852 г. решает обосноваться в Англии, где в 1853 г. основывает Вольную русскую типографию. Герцен начал выпуск альманаха «Полярная звезда» (всего вышло 8 книг), опубликовал запрещенные стихотворения Пушкина, Рылеева, Лермонтова, «Философические письма» Чаадаева, материалы о царствовании Павла I и др. В 1857–1867 гг. совместно с Н. П. Огаревым (одно время с участием М. Бакунина) Герцен издавал газету «Колокол». (Об объеме газеты можно судить по тому, например, что в 1862 г. было выпушено 35 номеров общим объемом 288 с.) В 1865 г. Герцен покинул Англию. Он скончался в начале 1870 года в Париже от воспаления легких.

Философские работы Герцен открывает серией статей «Дилетантизм в науке» (1842–1843). Здесь Герцен рассматривает вопрос о том, что такое философия, каковы ее цели и задачи, какова ее роль в общественной жизни. Он характеризует философию как науку о всеобщих законах бытия, подчеркивая, что законы и категории философии имеют объективное значение. Философия как наука – это живой организм, в котором раскрывается истина. Герцен пишет о связи философии и жизни, критикует попытки отгородить философию и науку от потребностей жизненной практики, замкнуть ее в узком кругу ученых-специалистов. Истинный ученый должен быть активным участником современной общественной жизни, ученым-гражданином. Философское знание – не самоцель, а средство для общественно-преобразующей деятельности. Назначение философии – сделать эту деятельность сознательной, дать ей теоретическое основание. Остановиться на одном лишь познании, не используя его результатов для преобразования существующей действительности, – значит фактически примириться с этой действительностью.

Герцен довольно скептически относится к возможности овладения философией широкими массами людей: «Массами философия теперь принята быть не может. Философия как наука предполагает известную степень развития самомышления, без которого нельзя подняться в ее сферу. Массам вовсе недоступны бестелесные умозрения; ими принимается имеющее плоть». Однако Герцен оптимистически смотрит в будущее: «В истории поздно приходящим – не кости, а сочные плоды. В самом деле, в нашем характере есть нечто, соединяющее лучшую сторону французов с лучшей стороной германцев. Мы несравненно способнее к наукообразному мышлению, нежели французы, и нам решительно невозможна мещански-филистерская жизнь немцев».

Основной философский труд Герцена «Письма об изучении природы» (1844–1846). Здесь он, прежде всего, заявляет о необходимости установления прочного союза между философией и естествознанием.

Сила естественных наук, по Герцену, в том, что они опираются на опыт, на факты, исходят из признания объективности природы. Но естествознание имеет и слабую сторону – ему не хватает правильного метода. Нужно понять, что «философия без естествознания так же невозможна, как естествознание без философии», и установить союз философии и естествознания. Для этого нужно, чтобы естествознание овладело методом, разработанным философией, а философия победила в себе «дуализм, идеализм, метафизическую отвлеченность». Для союза между философией и естествознанием необходимо верное решение вопроса об отношении мышления и бытия. Эту проблему Герцен рассматривает в онтологическом, гносеологическом и историко-философском аспектах.

Рассматривая взгляды Гегеля на соотношение мышления и бытия, Герцен видит основную заслугу Гегеля в том, что он показал единство законов мышления и законов бытия. Но Герцен отвергает гегелевский взгляд на природу как на «прикладную логику». Гегель начинает с «отвлеченных сфер» и идет к конкретному, не считаясь с тем, что сами по себе «отвлеченные сферы предполагают конкретное, от которого они отвлечены». Искусственным и затянутым является у Гегеля переход от логики к природе.

Герцен выступает против резкого разграничения мышления и природы. Нужно «понять, что разумение человека не вне природы, а есть разумение природы о себе, что... законы мышления – осознанные законы бытия». Взгляд, отрывающий мысль от природы, – результат того, что природа рассматривается как нечто неподвижное и мертвое, материя считается не способной к развитию.

Он пишет, что природа, материя, «вещественность» обладают внутренней активностью. «Обыкновенно, приступая к природе, ее свинчивают в ее материальности, ей говорят, как некогда Иисус Навин сказал солнцу: «Стой! Будь мертвым субстратом, пока я разберу тебя»; но природу остановить нельзя: она процесс, она течение, перелив, движение.» Вещество «носит само в себе отвращение от тупого, бессмысленного страдания, покоя; оно разъедает себя, так сказать, бродит». Материя «есть процесс, есть взаимодействие, борьба бытия и небытия, есть Werden, вещество-субстрат, деятельная форма».

Исторический процесс природы венчается человеком. «Мы привыкли человеческий мир отделять каменной стеной от мира природы; это несправедливо: в действительности вообще нет никаких строго проведенных межей и граней, к великой горести всех систематиков.» Поскольку человек – продукт природы, постольку «сознание вовсе не постороннее для природы, а высшая степень ее развития»; «история мышления – продолжение истории природы». Рассматривая сознание как результат развития природы, Герцен соотносит психический мир с физиологической природой человека и на этом останавливается.

Понимание человеческого сознания как продукта развития природы привело Герцена к выводу о познаваемости мира и объективности знания. Вред агностицизма в том, что он приводит к отрицанию активного отношения человека к миру и возможности воздействия человека на ход событий в природе и общественной жизни.

Начальный акт познания – опыт, чувственное познание. Разделяя в целом концепцию сенсуализма, Герцен, однако, видит ее недостаток в том, что в ней опыт рассматривается лишь как воздействие внешнего мира, при котором самосознание является пассивным, воспринимающим, лишь комбинирующим результаты наблюдений. Герцен понимает опыт как взаимодействие сознания и предмета. Активность – необходимое, внутреннее свойство сознания.

Герцен утверждает необходимость единства опыта и умозрения. «Опыт и умозрение – две необходимые, истинные, действительные степени одного и того знания; спекуляция – больше ничего, как высшая, развитая эмпирия; взятые в противоположности, исключительно и отвлеченно, они так же не приведут к делу, как анализ без синтеза или синтез без анализа. Правильно развиваясь, эмпирия непременно должна перейти в спекуляцию, и только то умозрение не будет пустым идеализмом, которое основано на опыте.»

Процесс познания – не простая последовательность, где первой ступенью является живое восприятие, а лишь затем следует разум. Познанию свойственно сложное взаимодействие чувствительного и логического как на уровне живого созерцания, так и на уровне разума.

Понятия и категории разума – теоретическое выражение законов, связей и отношений объективного мира. Герцен рассматривает проблему исторического и логического в познании. В логическом развитии идей человек отвлекается от частностей и отклонений исторического развития познания, опускает случайное, схватывает главное, закономерное; значит, логическое и историческое совпадают по содержанию, отличаясь по форме. Герцен выступает против преувеличения значимости логического. «Не зная эмбриологии науки, не зная судеб ее, трудно понять ее современное состояние; логическое развитие не передает с той жизненностью и очевидностью положения науки, как история. Логика на все смотрит с точки зрения вечности, оттого все относительное и историческое теряется в ней. Логика, раскрывая нелепость, думает, что она сняла ее; история знает, какими
крепкими корнями нелепость прирастает к земле, и она одна может ясно раскрыть состояние современной борьбы.»

После 1840-х гг. Герцен основное внимание уделяет социологическим и политическим вопросам. В общесоциологическом плане источник развития общества он видит в совершенствовании знаний и просвещении народа. Но в последующем эта идея претерпевает изменения. Герцен пишет, что «экономический вопрос» – организация производства и распределения – главный вопрос общественного устройства, и от его решения зависят все другие стороны жизни обществ.

Уже в 1843 г. он пишет: «Изменение права собственности, коммунальная жизнь, организация работ – вопросы, занимающие всех, видящих далее носа, нелепость случайного и нелепого распределения такого важного орудия, как богатство, нелепость гражданского порядка, приносящего в жертву огромное большинство, невозможность равенства при таком устройстве – все это стало очевидно». В то же время Герцен указывает на то, что именно неравенство создало возможности для развития общества. «Рабство – первый шаг к цивилизации. Для развития надобно, чтоб одним было гораздо лучше, а другим гораздо хуже; тогда те, которым лучше, могут идти вперед за счет жизни остальных.»

Герцен говорил о многообразии путей и форм развития общества. История способна «действовать все возможности», но при этом существует некоторая историческая необходимость, некоторое единство исторического процесса, связи между народами, передача ими друг другу ценностей культуры. Герцен выступал против телеологии. Он считал, что ни в природе, ни в обществе нет никакого заранее составленного плана, и поэтому не следует ориентироваться на какие-то конечные цели, нужно ориентироваться на «повседневное бытие человека» и не приносить настоящее в жертву каким бы то ни было целям. Нельзя приносить настоящее поколение в жертву будущему во имя каких-то «священных или прогрессивных целей».

Герцен признает, что существует некоторая историческая необходимость, однако человек «вовсе не теряется от этого». Герцен говорит о том, что, даже действуя в рамках исторической необходимости, человек ведет себя и должен вести как свободная личность. «Если бы я не боялся старого философского языка, я повторил бы, что история является не чем иным, как развитием свободы в необходимость.» Герцен стремился выработать такую теорию, которая обосновала бы историческую необходимость социалистического преобразования общества и указала пути, ведущие к нему. Герцен воспринял социалистический идеал от сенсимонистов. Он был уверен в торжестве социализма, поскольку к нему ведет закономерно протекающий исторический процесс.

Герцен связывает социализм с установлением общественной собственности. Необходимо «общественное управление собственностями и капиталами, артельное житье, организация работ и возмездий и право собственности, поставленное на иных началах. Не совершенное уничтожение личной собственности, а такая инвестура обществом, которая дает право «общих мер, направлений». Установление общественной собственности создаст возможность для разумного сочетания интересов личности и общества.

Как соединить идеи социализма, выработанные передовыми мыслителями, с народным движением? В этом отношении Герцен проявляет определенный скептицизм. Он указывает на то, что теоретики и массы говорят на разных языках. Массы, из-за нищеты лишенные возможности пробиваться к вершинам культуры, не поймут теоретиков. Массы ведет «инстинкт», «понимание», «больше страстное и художественное, нежели логическое». Нужно сделать социализм понятным массам.

Уезжая из России, Герцен верил в демократический потенциал Европы, которая, осуществив социалистический переворот, сможет дать толчок русской революции. Но революция 1848 г. во Франции, очевидцем которой стал Герцен, закончилась победой буржуазии и расстрелом рабочих в июньские дни. Поэтому Герцен пессимистично настроен в отношении скорого наступления социализма в Европе. Он обращает свой полный надежды взор на родину – Россию.

Россия еще не завершила цикл капиталистического развития, и, считает Герцен, у нее есть возможность перейти к социализму, минуя капитализм. В России есть реальный зародыш будущего социалистического устройства – сельская община, построенная на принципах общественного владения землей, уравнительных разделов земли между членами общины и выборного самоуправления. Община на селе, артель в промышленности – вот, по мнению Герцена, задатки социализма. Кроме того, в России нет вековых традиций государственной централизации; военно-бюрократическая организация государства не имеет корней в народной жизни, она навязана народу сверху и противоположна «народному» принципу общественного самоуправления. Поэтому ее ломка может произойти легче и безболезненнее, чем, например, в Европе.

Герцен подчеркивал, что сельская община – лишь зародыш будущего социалистического устройства. Ее слабая сторона состоит в том, что в ней не развита свобода личности. Развить свободу личности, укрепив в то же время принцип общинного землевладения – в этом, по мнению Герцена, одна из основных задач превращения общины из зародыша социализма в подлинно социалистическую организацию.

В программу социалистического развития России Герцен включает:

– освобождение крестьян с землей;

– сохранение и укрепление сельской общины;

– организацию артелей в промышленности;

– распространение принципа общественного самоуправления на все государственное устройство снизу доверху.

Как перейти к социализму? «Мысль о перевороте без кровавых средств нам дорога. Но если обстоятельства сделают мирный путь развития невозможным, не следует отступать перед насильственным переворотом.»

В отличие от Бакунина, Герцен признавал большую роль государства. В задачу революции входит овладение государственной властью, которая должна быть использована для завершения революционного переворота. Государство – та сила, которая может осуществить социальные преобразования в интересах народа. Само по себе государство – считает Герцен – нейтрально. «Государство не имеет собственного определенного содержания – оно служит одинаково реакции и революции, тому, с чьей стороны сила.»

Но социализм – не конец общественного развития. «Социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущей неизвестной нам революцией.»

Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889)родился в Саратове в семье священника; учился в духовной семинарии. Уже в юности Чернышевский удивлял сверстников своей начитанностью. Знал латинский, греческий, еврейский, французский, немецкий, польский и английский языки, изучал персидский. После ухода из семинарии в 1846 г. Чернышевский принят на философский (впоследствии историко-филологический) факультет Петербургского университета. Помимо обязательной университетской программы, Чернышевский изучает современную русскую и западно-европейскую литературу, историю, политическую экономию, философию. Его особое внимание привлекают работы Белинского и Герцена. Общается с петрашевцами. За годы учебы (1846–1850) окончательно формируется его мировоззрение как материалиста, атеиста, республиканца-демократа, социалиста.

После окончания университета в 1851–1853 гг. работает старшим преподавателем Саратовской гимназии. В 1853 г. женится и переезжает в Петербург. В январе 1854 г. назначен учителем во второй кадетский корпус. После столкновения с одним из офицеров по поводу методов преподавания подал в отставку. Обращается к литературной деятельности, работает в журналах «Санкт-Петербургские ведомости», «Отечественные записки», «Современник». В 1855 г. сдал магистерский экзамен и защитил диссертацию «Эстетические отношения искусства к действительности».

Чернышевский становится идейным вождем разночинцев (в это время влиянием пользовались также аристократическая партия и либералы). 7 июля 1862 г. арестован (арестованы и Н. А. Серно-Соловьевич, И. Писарев, чуть позже Н. В. Шелгунов и другие). В феврале 1864 г. приговорен сенатским судом к лишению всех прав, состояния, 14 годам каторжных работ и бессрочному поселению в Сибири. Александр II наложил резолюцию: «Быть по сему, но с тем, чтобы срок каторжных работ был сокращен наполовину». 19 мая 1864 г. в Петербурге, на Мытной площади состоялся обряд гражданской казни Чернышевского. В Сибири Чернышевский провел 19 лет. В 1883 г. его перевели из Сибири в Астрахань, под надзор полиции. Незадолго до смерти ему было разрешено переехать в Саратов.

В своей диссертации и литературно-критических работах Чернышевский защищает и развивает взгляды Белинского. Он полемизирует с Гегелем, считавшим, что в основе художественного творчества лежит стремление к прекрасному. Чернышевский не отрицал такого стремления, но считал, что искусство вызывается к жизни не отвлеченным стремлением к прекрасному (идее прекрасного), а «совокупным действием всех сил и способностей живого человека».

Идеалистическая эстетика утверждала, что неудовлетворенный реальной жизнью человек стремится уйти в область совершенного, прекрасного, абсолютной красоты, которая выше прекрасного в реальной жизни. Чернышевский доказывает, что человек вообще не стремится к абсолютному, а ставит перед собой различные реально достижимые цели. И предметом искусства может быть только реальная действительность. Искусство есть воспроизведение действительности. Но здесь и речи не может идти о простом «дагерротипном копировании» явлений действительности.

«Прекрасное есть жизнь», но, вместе с тем, прекрасным нам кажется только то, что соответствует нашему понятию о «хорошей жизни», о «жизни, как она должна быть». Это означает, что в эстетическом чувстве сочетается объективно прекрасное с субъективными воззрениями человека. Соглашаясь с Платоном и Аристотелем, Чернышевский считает истинным содержанием искусства человеческую жизнь. Искусство отображает и светлые и темные, и прекрасные и безобразные, и трагические и комические стороны жизни людей. Вся действительность и человек со всеми его потребностями, вся гамма его внутренней жизни, вплоть до фантастических представлений, должны найти свое отражение в произведениях искусства.

Искусство, согласно Чернышевскому, имеет не только гедонистическую функцию, оно также должно объяснять народу, «какие явления действительности хороши и благоприятны для него, потому должны быть поддерживаемы и развиваемы его содействием, какие явления действительности, напротив, тяжелы и вредны для него, потому должны быть уничтожены или по крайней мере ослаблены для счастья человеческой жизни». Искусство должно выносить свой приговор явлениям жизни. Не существует «чистого» искусства, не существует «искусства для искусства». Чернышевский дает оригинальную трактовку проблем прекрасного, возвышенного, трагического и комического, анализирует содержание и форму в произведениях искусства и их соотношение, показывает роль мировоззрения в художественном творчестве и т. д. Так, представления о прекрасной женщине в дворянском собрании и в крестьянской избе не только различны, но и противоположны. В дворянском собрании почитают «мимолетное видение» – субтильный, почти бестелесный «гений чистой красоты». В крестьянской избе такое «мимолетное видение» было бы воспринято как уродство. Крестьянину нужна мощная подруга жизни, которая «коня на скаку остановит». Так бытие определяет сознание.

Основная философская позиция Чернышевского выражена в работе «Антропологический принцип в философии» (1860). Эта работа вызвала большой интерес современников. Чернышевский указывает на фундаментальное значение философии для всех сфер теоретического знания: «Каждая частная теория относительно известной сферы жизни сознательно или бессознательно выводится из миросозерцания данной эпохи». «Если важно сообщить и исследовать факты, то не менее важно и стараться проникнуть в смысл их», что возможно сделать только на основе научной философии. Применение правильного философского метода позволяет ученому избегать «субъективного мышления», не уклоняясь от истины в угоду личным желаниям и предрассудкам, и придает уверенность в достижении объективной истины.