Пространство и время 4 страница

Связь суждений, в которой образуется новое суждение, называетсяумозаключением. Всякое умозаключение содержит посылки – суждения, из которых выводится заключение, и собственно заключение – выводимое суждение. Для того чтобы сделать вывод, необходимо, чтобы посылки были связаны какой-то общей мыслью.

Соотношение уровня общности посылок и заключения определяет три основных типа умозаключений: дедукция, индукция и традукция.

Дедуктивное умозаключениечаще используется в теории и в практике.

Дедукция– умозаключение, в котором из более общего суждения выводится менее общее. Часто можно встретиться с определением дедукции как рассуждения от общего к частному, но это не соответствует реальным дедуктивным умозаключениям. Например: «Люди должны быть честными. Продавцы – люди. Следовательно, продавцы должны быть честными». Все суждения, составляющие данное дедуктивное умозаключение, – общеутвердительные. В таких случаях рассуждение идет не от общего к частному, а от более общего к менее общему.

Однако дедукция дает в познании сведения относительной новизны.

Полученные в дедуктивном выводе данные являются распространением уже известного закона на конкретные случаи его проявления.

Знания принципиальной новизны можно получить, только используя логически противоположное умозаключение – индукцию. Индукция– умозаключение от менее общего в посылках к более общему в заключении. Например: «Металлурги высказываются за укрепление экономического единства нашего общества. Работники газовой промышленности высказываются за укрепление экономического единства нашего общества. Работники лесной и деревообрабатывающей промышленности высказываются за укрепление экономического единства нашего общества. Шахтеры высказываются за укрепление экономического единства нашего общества. Железнодорожники высказываются за укрепление экономического единства нашего общества... Следовательно, большинство работников производительной сферы – за укрепление экономического единства нашего общества». Налицо переход от общих суждений к общему выводу, различие лишь в степени общности. В индуктивном выводе большая степень общности всегда принадлежит выводу, заключению, в дедуктивном – одной из посылок.

Существует еще один тип умозаключения, который применяется не так уж редко, но в учебниках по логике почти всегда опускается. Рассмотрим задачу: «Мне позвонила по телефону женщина, – рассказывает Мария, – и удивилась, что я не узнала ее голоса: ведь теща ее отца – моя мать. Тут я, в свою очередь, удивилась: ведь я – единственный ребенок у своих родителей». Кто позвонил Марии? Решение задачи просто. Теща отца – бабушка позвонившей и мать Марии. Так как Мария – единственный ребенок в семье, ей звонила ее дочь. Произведенный вывод – пример традуктивного («традукция» – перемещение) умозаключения, в котором степень общности суждений-посылок и суждения-вывода одинакова.

Понятие, суждение и умозаключение, являясь формами познания, вместе с тем, представляют элементы мышления. Произведенный выше анализ позволяет дать следующее определение мышления.

Мышление– это отражение в абстрактно-субъективном – понятиях, суждениях, умозаключениях – сущности конкретно-объективных отношений в окружающем человека мире, в связи человека и мира, во взаимодействии людей.

Понятие сознание шире по объему, чем понятие мышление, так как представляет единство эмоционально-образного и рационального в отражении человеком окружающего. Например, понимание мира художником, композитором, писателем обязательно проходит через врата чувств, через эмоции. Где нет высокого чувства, там нет и восприятия искусства. Мышление же являет собой логику сознания, рациональную ее часть.

Эмоциональную и рациональную составляющие сознания можно различать и по уровню абстрактности. Ясно, что эмоция не может быть абстрактной: нет гнева вообще, есть лишь гнев по определенному поводу; нет страха вообще, есть лишь страх перед чем-то конкретным (за исключением навязчивых состояний в случае психопатологии). Мышление же – оперирование абстрактными понятиями.

Связь эмоциональной и рациональной сторон сознания раскрывается как связь чувственных и логических форм познания. Неразрывность этой связи проявляется уже на уровне ощущения. Ощущение как форма чувственного познания отличается от ощущения как формы отражения, присущей практически всем животным, тем, что в чувственном познании мы не только ощущаем, но и понимаем, что ощущаем. Таким образом, ощущение в познании выходит на уровень рационального, осознается в понятии.

Например, ощущение твердого соединяется с понятием «твердое», ощущение горячего – с понятием «горячее» и т. п. Если данное конкретное ощущение мы не можем соединить ни с одним понятием нашего мышления, то мы не понимаем, что ощущаем, и ощущение остается на уровне отражения, не становясь моментом чувственного познания. С другой стороны, никакое понятие не образуется, если ему не предшествует чувственное отражение данного класса предметов, на основании которого и формируется понятие как мысль, отражающая существенно-общее. Нельзя, конечно, смешивать процесс образования понятия с процессом обмена готовыми понятиями и суждениями, фиксированными в языке. В таком процессе основой служит раскрытие содержания понятия, его определение. Однако и определение понятия опирается на чувственный опыт тех, кому преподносится содержание нового понятия. Сказанное нужно отнести и к суждению, и к любому умозаключению.

Итак, связь между чувственными и рациональными формами познания носит неразрывный и двусторонний характер. Чувственные формы должны быть доведены до осознания в понятиях и суждениях, а последние не могут строиться иначе как на материале чувственных данных.

Связь чувственного и логического в познании может быть представлена в следующей таблице.

Лекция 17. Истина и заблуждение в познании

1. Субъект и объект познания. Реальность как объект познания.

2. Познание как процесс получения истины. Проблема критерия истины.

3. Познание и практика.

4. Наука и паранаука.

1. Субъект и объект познания.
Реальность как объект познания

Субъект-объектные отношения в познании являются одной из главных проблем философской гносеологии. Казалось бы, все ясно: субъект – это познающий человек, а объект – момент объективной реальности, познаваемый этим человеком. Однако, выше было указано, что объектом познания часто является нечто субъективное – наши ощущения, восприятия, представления, понятия, суждения и умозаключения. С другой стороны, субъект познания не может быть отождествлен с отдельно взятым человеком вследствие того, что сознание – социальный феномен, а, следовательно, даже самый гениальный ученый представляет в своем познании не столько себя, сколько практически все человечество на данной ступени его развития.

Выше рассматривалась знаковая ситуация, в которой роль знака может быть отведена любой вещи, процессу, свойству, отношению – моменту объективной реальности, замещающей другой момент объективной или субъективной реальности. Следовательно, в познании мы часто имеем дело не с самим объектом, а с его знаком, который может к тому же вовсе ни в чем не представлять обозначаемое (символический знак). Это совсем запутывает ситуацию и является основанием для всякого рода субъективно-идеалистических трактовок процесса познания в целом и научного познания в частности. Ярким примером этому служат рассмотренные выше взгляды на познание одного из главных герменевтиков ХХ века – Ханса Георга Гадамера. Напомним, что, с его точки зрения, прежде чем что-то познавать, необходимо «раскрыть герменевтическое измерение в его полном объеме и основополагающем значении для всего нашего миропонимания, во всех его проявлениях, от межчеловеческой коммуникации до общественной манипуляции, от опыта отдельного человека как в этом обществе, так и с этим обществом, от построенной из религии и права, искусства и философии традиции и до эмансипаторской энергии рефлексии революционного сознания».

Диалектическое единство объективного и субъективного в едином процессе человеческой деятельности и познания может быть представлено следующей схемой.

Здесь: О₁ – объект деятельности и познания (момент объективной или субъективной реальности);

С₁ – первичный субъект деятельности и познания (малый трудовой коллектив);

С₂ – вторичный субъект деятельности и познания (участники процесса, обучаемые в процессе деятельности);

О₂ – продукт деятельности, результат целесообразной обработки объекта деятельности (момент объективной или субъективной реальности).

Действительная связь объекта и субъекта познания проявляется в процессе деятельности, являющейся основой познания. Здесь субъект-объектное отношение предстает как нелинейное (пунктирные стрелки демонстрируют отрицательное или положительное обратное воздействия), но с исходной первичностью объекта деятельности.

Итак, объект познания не обязательно объективная реальность, но он обязательно должен быть реальностью в самом абстрактном понимании этого. Выше, при анализе фундаментальной философской категории «материя», мы уже рассматривали понятие «реальность». Здесь же обратим внимание на реальность как объект познания.

«Реальность» – понятие с максимальным объемом; включает в себя все, что существует, представляет объективную и субъективную реальность. Разделы философского знания выделяются по объекту исследования на:

– онтологию (теорию бытия);

– гносеологию (теорию познания);

– философию общества и логику.

Совокупный объект философии охватывает, как видно, всю реальность – и объективную и субъективную. От конкретно-научного знания философию отличает прежде всего не объект, а предмет – всеобщие законы и принципы развития. Однако и объект философского познания также качественно отличается от объектов конкретных наук. Так, философская онтология не может быть отождествлена с естествознанием, а философия общества – с гуманитарными науками. Выясняя всеобщее, философия призвана ориентировать конкретно-научное познание на поиск общего, определяя не только магистральные пути, но и всеобщие методы познания этого общего.

К этим задачам относятся, прежде всего, уточнения объектов конкретно-научного знания путем проникновения в сущностные стороны реальности и определения специфических различий объективной и субъективной реальности.

Почти все философы сходятся в общем определении онтологии как учении о бытии. Однако само бытие трактуется в разных философских системах весьма различно.

В ряде философских концепций акцент делается на специфической форме бытия – человеческом существовании.

У Ф. Ницше, например, понятие бытие толкуется как обобщение понятия жизни.

Еще более резко этот тезис проводится в философии жизни немецкого философа В. Дильтея, для которого подлинное бытие совпадает с целостностью жизни, постигаемой науками о духе.

Немецкий философ Г. Риккерт, как и все неокантианство, различает чувственно-реальное и ирреальное бытие; если естествознание имеет дело с реальным бытием, то философия – с миром ценностей, то есть бытием, которое предполагает долженствование.

Для феноменологии немецкого мыслителя Э. Гуссерля характерно проведение различия между реальным и идеальным бытием. Первое является внешним, фактичным, временным, а второе – это мир чистых сущностей (эйдосов), обладающих подлинной очевидностью. Задача феноменологии в том, чтобы определить смысл бытия, осуществить редукцию всех натуралистически-объективистских установок и повернуть сознание от индивидуально-фактического бытия к миру сущностей. Бытие коррелятивно акту переживания, сознанию, которое интенционально, то есть направлено на бытие, «влечется к бытию». Центральным пунктом феноменологии является изучение сопряженности бытия и сознания.

Немецкий философ Н. Гартман, противопоставляя материальное бытие как преходящее, эмпирическое идеальному бытию как надысторическому, проводит различие между способами их познания. Сообразно этому он понимает онтологию как науку о сущем, которое состоит из различных слоев бытия – неорганического, органического, духовного.

В концепции немецкого экзистенциалиста М. Хайдеггера критикуется традиционный подход к бытию, основанный на рассмотрении бытия как сущего, субстанции, как чего-то, извне данного и противоположного субъекту. Для самого Хайдеггера проблема бытия имеет смысл лишь как проблема человеческого бытия, проблема предельных оснований человеческого существования; самым важным выражением общечеловеческого способа бытия является страх перед ничто.

Французский экзистенциалист Ж.-П. Сартр, противопоставляя бытие в себе и бытие для себя, разграничивает материальное бытие и человеческое бытие. Первое есть для него что-то косное, выступающее только как препятствие, вообще неподвластное человеческому действию и познанию. «В каждое мгновение мы испытываем материальную реальность как угрозу нашей жизни, как сопротивление нашему труду, как границу нашего познания, а также как уже используемое или возможное орудие.»[66] Основные характеристики человеческого бытия – свободный выбор возможностей: «... быть для человека – значит выбирать себя...»[67]

Экзистенциализм отвергает правомерность рассмотрения бытия как такового, бытия чего-то объективного. Бытие оказывается в экзистенциализме инструментальным полем или горизонтом возможностей, в пределах которого существует и развивается человеческая свобода.

В марксистской философии проблема бытия анализируется в двух направлениях. Прежде всего, бытие рассматривается как материя, как объект науки.

При этом обращается внимание на вычленение различных сфер бытия; главными среди них являются неорганическая и органическая природа, биосфера и общественное бытие. Второе направление в анализе бытия связано с рассмотрением общественного бытия. В этом плане анализа исходным пунктом диалектического материализма является практика, рассмотрение бытия как исторического, как результата социальной практической деятельности.

В отличие от метафизического материализма, который фиксирует бытие в форме объекта, как мир слепых, автоматически действующих законов, марксизм отстаивает историческую концепцию бытия, видя в нем совокупную живую, чувственную деятельность индивидов. Причем, бытие понимается как реальный процесс жизни людей, как «... производство самой материальной жизни»[68]. Общественное бытие отнюдь не сводится марксизмом к совокупности экономических отношений, как это делает экономический материализм. Бытие – это мир культуры, теоретически и практически освоенной природы. Человек осваивает прежнюю культуру и выражает себя в создаваемых им самим предметах культуры. Его сознание направлено на бытие, идеально воспроизводит и созидает его: «Сознание... никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием..., а бытие людей есть реальный процесс их жизни»[69]. В проблеме взаимосвязи природного и социального бытия диалектический материализм исходит из первичности природы, из признания существования природного мира, не зависимого от социально-практической деятельности человека. Ф. Энгельс писал, что бытие есть предпосылка единства мира, «... ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения»[70]. Развитие науки позволяет расширить границы познанного и освоенного мира. В этом смысле общественное бытие, мир культуры выявляют существо и структуру бытия как такового.

Таким образом, социальное бытие не обособлено от материи, в нем обнаруживаются ее универсальные законы. В своей деятельности человек реализует те объективные возможности-тенденции, которые присущи бытию, превращает его потенции в действительность.

Понимание объективной реальности естественными науками различалось в различные эпохи материального производства и определенного им развития познания мира. В связи с этим расширялись и углублялись и философские представления о бытии и объекте познания.

2. Познание как процесс получения истины.
Проблема критерия истины

Целью любого познания является истина. Проблема определения сущности истины и ее критерия является не только одной из самых древних философских проблем, но и, без сомнения, самых острых. Острота проблемы истины определена тем, что именно эта гносеологическая категория является центральной для выяснения мировоззренческой и методологической функций всего философского знания.

Еще Платон определял истину как соответствие наших представлений о мире самому этому миру: «Тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину». Таким образом, уже в Древней Греции истина трактовалась как единство объективного, «того, что есть» и субъективного – нашего мнения о том, что есть.

Все наше сознание представляет единство объективного содержания и субъективной формы: явлений и сущности объективных предметов и процессов и отражений их в ощущениях, восприятиях, представлениях (отражение явлений) и понятиях, суждениях, умозаключениях (отражение сущности).

Часто, рассуждая об истинности наших суждений, мы явно или неявно смешиваем очень разные понятия, отождествляя их как синонимы. Это понятия «правда», «истина» и «правильность». Отсюда как тождественные принимаются и суждения «Он правду говорит», «Он истину говорит», «Он правильно говорит».

«Правда» имеет своим антиподом «ложь», оба эти понятия входят в арсенал этики, но не философской гносеологии. «Истина» имеет своим антиподом не «ложь», а «заблуждение». «Правильность» относится к логическим понятиям и имеет своим антиподом «неправильность».

Так как «плоскости» этих понятий не совпадают, встречаются разительные сочетания заблуждения, правильности и истинности. Рассмотрим, например, такое умозаключение: «Все планеты обращаются вокруг Земли. Луна – планета. Следовательно, Луна обращается вокруг Земли». Первые суждения-посылки – заблуждения. Однако заключение сделано логически правильно, а вывод – истина. Если при этом мы считаем истинным геоцентрическую точку зрения, то данное умозаключение мы сделали не только правильно, но и правдиво. Однако, если мы считаем суждения-посылки неистинными, а подаем как истинные, то мы лжем. В этом варианте сочетаются ложь, правильность и истинность.

Истина или заблуждение относятся не к объективному миру, а к нашим суждениям о них. Нельзя отождествлять объективную реальность с ее отражением в нашем сознании и рассуждать об истинности как о чем-то, существующем объективно. Именно из такой ошибки вытекают некорректные фразы о «познании истины», об «отражении истины» и т. п. Истину нельзя отразить, но ее можно выразить в каком-либо суждении.

Не всякая форма мысли может выражать истину. Так, ни одно понятие само по себе, вне связи с другими понятиями, не выражает ни истину, ни заблуждение. Например, понятие «дом» не выражает истину. Суждения же типа «Это – дом», «Это – не дом», «Этот дом высок» выражают либо истину, либо заблуждения и могут быть проверены на истинность. Выше было отмечено, что не все предложения выражают суждения. Те из них, что не представляют суждений, не могут выражать и истину или заблуждение. Например, вопросительное предложение «Будет ли завтра хорошая погода?» не выражает ни истины, ни заблуждения и не может быть проверено на истинность.

Суждения – форма мысли, и потому они субъективны. Но содержание суждений лишь постольку истинно, поскольку соответствует объективной реальности. Именно в этом смысле истина всегда объективна.

В современной философии встречается множество агностических учений, силящихся доказать невозможность достижения в познании объективной истины. Большинство авторов таких учений – субъективные идеалисты, для которых объективная реальность – фантом человеческого сознания. Единственное, с чем имеет дело человек, – факты его собственного сознания. При такой постановке вопроса истина также становится фантомом и разговоры об объективной истине лишены основания. Упраздняется и весь познавательный процесс…

Существуют и концепции умеренно агностические. К ним относятся, прежде всего, различные варианты современного релятивизма. Напомним, что релятивизм абсолютизирует изменчивость мира и на этой основе отрицает возможность познать его. Если объективная реальность изменчива, то не может быть устойчивого знания о ней.

Наиболее ярко противоположные подходы к истине проявляются в различных критериях истинности.

Рассмотрим несколько конкретных вариантов критерия истины суждений, из тех, которые и сейчас используются в практике, а иногда и в науке, несмотря на то, что они содержат явные логические противоречия и противоречат практике познания и деятельности.

Ясность и отчетливость

Великий французский философ, физик и математик Рене Декарт в работе «Рассуждение о методе» (1637) утверждал, что истинным можно признать только то, «что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать это сомнению». Декарт как основоположник рационализма в гносеологии предполагал, что такое истинное знание, знание о сущности всех вещей и процессов, заключено во врожденных идеях, находящихся в голове у каждого человека. Основным же методом получения этих идей он считал интуицию: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или – что одно и то же – прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция...»

Таким образом, Декарт отвергал логические операции ума, предпочитая, что истинные суждения могут быть получены интуитивно, «в готовом виде». Предложенные Декартом критерии истинного суждения – «ясность, отчетливость и очевидность» – относятся к субъективной форме высказывания, в то время как истина еще древнегреческим философом Платоном связывалась с объективным содержанием высказывания, т. е. с соответствием высказывания в объективной реальности тому, о чем оно повествует.

Субъективистской трактовке истины вполне соответствует предлагаемый Декартом критерий истинности мышления: «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Однако студенты знают, что ясность мышления (владение истиной) далеко не всегда подкрепляется ясностью изложения даже у гениальных авторов научных работ. Кроме того, одному читателю (или слушателю) изложение может представиться ясным, а другому – туманным, запутанным, непонятным. Получается, что с позиций одного – автор владеет истиной, а, по мнению другого, тот же автор заблуждается и вводит в заблуждение других.

Признание большинством

А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928)– экономист, философ, политический деятель, ученый-естествоиспытатель – в работе «Философия живого опыта» (1913) представил истину как «организующую форму коллективного опыта». Соответственно, критерием истины он представил общезначимость – то, с чем согласно большинство работающих в данной сфере. Получалось, что истину можно обнаружить, поставив любую проблему на голосование! Такая позиция была не только вариантом субъективного идеализма, но и возвращением к идее, получившей критическую оценку у мыслителей прошлого. Уже Гераклит указывал, что «большинство глупее (одного) ума». «Совершенно бесполезно, – считал Декарт, – подсчитывать голоса, чтобы следовать тому мнению, которого придерживается большинство авторов, ибо если дело касается трудного вопроса, то более вероятно, что истина находится на стороне меньшинства, а не большинства.»

Полезность

Один из родоначальников философии прагматизма Уильям Джеймс (1842–1910) определил истину как полезность, работоспособность идеи: «истинное – это просто выгодное в образе нашего мышления» («Pragmatism», N. Y., 1963, р. 98). Такое определение истины является наиболее важным пунктом доктрины прагматизма. Налицо абсолютизация роли успеха, превращение его не только в единственный критерий истинности идей, но и в само содержание понятия истины. Однако практическую пользу, большой успех может принести не только истина, но и ее намеренное искажение – ложь. Вспомним А. С. Пушкина: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». С другой стороны, «низкая» истина практически может быть вредна. Например, не всякий человек сможет выдержать сообщение о своей близкой кончине в результате какого-либо заболевания, поэтому врачи часто прибегают ко «лжи во спасение». Прагматистский критерий истины отличается таким же субъективизмом как и предшествующие, ибо то, что одному полезно, другому будет безразлично, а третьему – вредно.

Проверяемость в чувственном опыте

Выше рассказывалось, что в философии неопозитивизма (М. Шлик, Р. Карнап, Л. Витгенштейн, Б. Рассел) получил статус критерия истинности высказывания принцип «верификации» – возможность сопоставления высказывания с непосредственными данными чувственного опыта.

Однако, поскольку не всякую применяемую абстракцию можно верифицировать, – например, все суждения о прошлом и об отдаленном будущем, – критерий верификации не тождествен критерию практики. Кроме того (на этом был основан «физический идеализм» начала ХХ века), не поддаются сопоставлению с непосредственным чувственным опытом принципиально ненаблюдаемые процессы в микромире и многие взаимодействия мегауровня. Помимо всего прочего, чувственный опыт всегда субъективно ограничен и абстрагирован, что дает основание квалифицировать принцип верификации как субъективно-идеалистический критерий истины.

Логичность и доказательность

Выяснение несостоятельности принципа верификации привело представителей неопозитивизма, прежде всего О. Нейрата (1882–1945) и Р. Карнапа, к созданию концепции когеренции, согласно которой истинным надо признавать высказывание, внутренне логически непротиворечивое и не противоречащее другим высказыванием в составе данной теории. Однако такой подход опять (как еще у Декарта) представляет собой отождествление объективного содержания суждения, с которым и может быть только сопоставлена проблема его истинности и его формы, логической структуры. Такой подход делает равноистинными системы Птолемея и Коперника, атомизм Демокрита и современную атомную физику…

3. Познание и практика

Единственный метод, использование которого позволяло еще первобытному человеку и позволяет человеку в наше время выяснить, не заблуждается ли он в своих взглядах, – метод практической проверки – попытка воплотить свой взгляд на тот или иной процесс в самом этом процессе.

Вопрос о практической проверке истинности наших суждений о мире не может быть решен без уточнения понятия «практика» и определения места и роли практики в познании.

Практика – это чувственно-предметная совместная и целенаправленная деятельность людей по освоению и преобразованию природных и социальных процессов.

Практика включает три основных вида деятельности:

1) материально-производственный (объект – природные материалы и процессы);

2) общественно-политический (объект – социальные процессы и отношения);

3) научно-экспериментальный (объект – природные или социальные процессы, изучаемые локально или на моделях).

Диалектическое единство объективного и субъективного в едином процессе человеческой деятельности и познания может быть представлено следующей схемой (другой ракурс рассмотрения уже представленной выще схемы):

Объективное [О] детерминирует новое объективное [О¹] непосредственно (стихийный процесс) или (и) опосредованно, через субъективное [С], принимая, таким образом, форму субъективного фактора. Выделенные стрелки «слева – направо» показывают основное направление детермина­ции процесса человеческой деятельности и познания, стрелки «справа – налево» – положитель­ные и отрицательные обратные связи.

Схема раскрывает и основные функции практики в познании.

1. Практика является основой познания. Весь процесс познания основывается на взаимодействии человека с внешним миром, а это взаимодействие осуществляется, прежде всего, в практике. В практике развиваются как чувственные, так и логические формы отражения. Объективное отражается в субъективной форме (О → С). Специализация в деятельности сказывается на специализации и развитии соответствующих органов ощущения – цветового зрения у текстильщиков и сталеваров; вкусовых ощущений и обоняния у работников пищевой промышленности; слуха у настройщиков музыкальных инструментов; тактильных ощущений у мукомолов…