Политическая экономия

Дай мне то, что мне нужно, и тогда ты по­лучишь то, что необходимо тебе.

А, Смит

Промышленная революция во второй половине XVIII в. в Англии про­извела полный переворот в экономическом хозяйстве и социальном уст­ройстве общества. На смену острым классовым конфликтам приходил ком­промисс, и революция, наподобие французской, была здесь невозможна. Исходя из идей общества как самобалансируюшейся машины (механиз­ма), А. Смит (1723—1790) и Д. Рикардо (1772—1823) разрабатывают модель «естественной экономики» в единстве с общественным устройством в эм­пирической науке — «политической экономии» (политейя — общественное устройство, ойкос — хозяйство, номос — закон). В последней закладыва­ются основы анализа экономической жизни общества, то есть через мно­жество частных фактов отыскиваются закономерности отношений движу­щихся масс продуктов и принципы управления этими процессами.

Потребности в управлении экономикой и ее регулировании в новых со­циокультурных условиях, воздействие на экономические и технические процессы, хозяйственные и общественные отношения обусловливали не­обходимость научного подхода к естественным экономическим законам и постижения механизмов их действия. Понимание различия между научны­ми суждениями, описывающими факты (эипиричсские данности), и мо­ральными суждениями, которые отражают чувства, открывало им путь к глубокому теоретическому объяснению капиталистического хозяйствова­ния. Смит и Рикардо формируют идеи его эффективного расчета: экономи­ческий и технический расчет, бухгалтерский учет, рентабильность про-

мышленного предприятия, количественные нормы труда, технологичес­кая (производственная и политическая) организация, администрирование (регулирование), контроль в утилитарных целях и др. Внедрение математи­ки в процесс открытия экономических законов допускало формализацию: применение формул, приемов ранжирования, классификации, статисти­ческого материала, количественных опытно-экспериментальных методов. Это свидетельствовало о высоком научном уровне эволюции и становле­нии социальной науки.

А. Смит определил политическую экономию как науку о богатстве, яв­ляющемся социальным результатом общественных затрат труда, то есть деятельности отдельного человека и всего общества в целях производства и потребления товаров (50). Подобно законам природы, экономические законы объективны и стихийны. При отсутствии внешнего вмешательства они поддерживают экономическую систему в равновесии — «естественной гармонии». Данная идея экономического либерализма обосновывает свободу экономики и торговли от вмешательства правительства.

Д. Рикардо разрабатывал идеи приоритета развития промышленного и товарного производства, трудовой стоимости как регулятора капиталисти­ческого хозяйствования, экономической анатомии классов, налогообла-жения и распределения благ между людьми в условаиях рыночной эконо­мики (53). При этом капитал рассматривается как совокупность средств производства (Рикардо), накопленный труд для дальнейшего производства (Смит).

В их работах рыночная экономика в фазе промышленного производства предстала как важный фактор исторического процесса:

— экономическое значение машинного производства становится оче­
видным;

— либерально-рыночная установка экономической конструкции созда­
ет равные для всех людей права добиваться своей цели;

— происходит сопряжение культурного и органического в обществен­
ной жизни (труд, социальность, духовность)

Политика выступает как инструмент выработки экономической поли­тики, способствующий росту производительных сил фирмы, государства, общества. При этом экономические отношения образуют общественные классы (Рикардо). Главным является распределение национального дохо­да между основными классами в форме оплаты, дохода, прибыли, ренты Государство как политический институт (конституция, право, закон, чи­новник-специалист) проводит экономическую политику, обеспечиваю­щую перспективы экономического роста и технического прогресса. В силу этого капиталистическое предпринимательство, рыночная экономика, промышленная и политическая организации обнаруживали связь между экономическим ростом, техническим прогрессом и расширением воз­можностей более свободной и зажиточной жизни для основной массы людей. В результате, закладывалась оптимистическая версия социально-технического прогресса и его перспектив и, соответственно, идея дири­жизма: организованного преобразования (реформирования) общества и руководства прогрессом.

2.4.2. Историография

...Всемирная история обнимает собой рас­смотрение последовательных успехов челове­ческого рода и прдробное изучение вызвав­ших их причин.

А. Тюрго

Зарождение историцизма в общественной мысли в XVIII в. связано с изменением представлений о предметной области истории в борьбе с от­живающим традиционализмом и консерватизмом. Традиционализм высту­пал как безропотное повиновение и следование императивам обычая и привычки, связанных временем. Поэтому прогресс (новации) всегда со­вершается ценой традиции (детрадициопализации). В этом плане процесс становления новационной капиталистической формы хозяйствования об­наруживал необратимый характер. Новая социальная действительность — современность — свидетельствовала о динамичности общества и совершен­ствовании человечества. Пошатнувшаяся вера в вечность обусловливала зарождение идеи социального прогресса входе истории. Прогресс предста­вал как неудержимое развитие от плохого к хорошему, которое актуализи­ровало проблему смысла и направленности всемирной истории (а не от­дельных народов).

Формирование историографии связано с именами Д. Вико(1668^1744), Ш.Монтескье (1689- 1755), А. Тюрго (1727-1781), Ж.-А. Кондорсъе (1743-1794) и др., чья вера в тождество законов природы и разума (природа ра­зумна, и разум естестественен) позволяла им включать человека в приро­ду и рассматривать общественную жизнь сообразно требованиям «есте­ственных законов». В результате, мир природы и мир истории более не про­тивостоят друг другу, органически сливаются в единой картине бытия. От­сюда вытекает, что в истории,как ив природе, имеет место повторяе­мость, единообразие в человеческом поведении. Поэтому история способ­на познавать универсальные (естественные) законы устройства и поддер­жания общественных распорядков как составной части естественного по­рядка (всеобщей связи) вещей. Она наделяется статусом науки.

Представители историографии выступают против традиционной фило­софии историиXVII—XVIII веков (Вольтер, Гсрдср, Гегель и др.), опираю­щейся на абстрактно-дедуктивны и метод (от общего к частному) в по­пытке открыть общие принципы и законы исторического развития челове­ческих обществ. Являясь частью философии, она дедуцирует свои положе­ния из философских постулатов (априори). Это предопределяет умозритель­ное спекулятивное рассмотрение общественного устройства, ведущее к глобальным обобщениям по поводу утверждения на земле «вечной иде­альной истории» человечества. «Чистый разум» с помощью чистого созер­цания вечной истины, достигающего абсолютного знания, конструиро­вал умозрительные концепции прогресса, которые оказывались чуждым действительности прожектерством.

Философский ум ищет в истории «разум», то есть закон и смысл, отсут­ствующий в разрозненных (индивидуальных) и потому неполных свиде­тельствах о прошлом. Поэтому исторические факты — это лишь эмпири-

ческий материал, который приводится в исследовании для иллюстраций идей, доказательств, полученных в результате философских размышлений При этом сначала излагается общий взгляд на проблемы исторического развития, где связывающим звеном выступает схема «чистых» понятий и законов. Затем последовательно рассматривается прогресс разума (абсо­лютного духа) в конкретных исторических мирах, где «чистые» понятия и законы наполняются конкретным содержанием. Стиль подобных размыш­лений заключает в себе насильственное обращение с историческими фак­тами в угоду предвзятой теоретической конструкции.

Таким образом, в философии истории шли от обобщений и сформули­рованных общеисторических законов к фактам. В результате, создавались умозрительные конструкции (идеи) прогресса, опирающиеся на абстрак­тно-философские (беспредпосылочные) рассуждения и нравственное со­знание. Поэтому философско-исторические учения наполняются идеоло­гизацией и морализаторством, превращающими эти учения в абстрактное долженствование и требование «нравственного самоусовершенствования» Сами философы — сочинители подобных утопических систем, в которых раскрывались «вечные устои» рационального миропорядка, представали в роли пророков, постигших «универсальный план» исторического движе­ния человечества и возвещавших его «граду и миру».

Представители историографии сравнивали историю с физикой, так как объектом научного познания является общий принцип — универсальный закон.

Чтобы обнаружить единство, общие тенденции (а не различия) истори­ческого процесса, необходимо обращаться к различным временам и на­родам и выделять вечное и неизменное, основанное на природе вещей. Открывающаяся при этом связь событий, их последовательная смена ука­зывает на то, что история цивилизации — это развитие общества как свя­занного целого. Теперь в поле зрения попадает материал и неевропейских цивилизаций и исторических эпох, что выводит на идею универсализма че­ловеческой природы и прогресса. Изучение сравнительно-исторического опыта человечества, сопоставление его с современностью являлось луч­шим способом приближения к первоосновам. Поэтому главная задача ис­ториографии заключалась в реконструкции «правдивого прошлого», его конкретных фактических состояний. Историк устанавливает как было, а не как должно быть сейчас в свете того, что было когда-то Этим подчер­кивалось, что история — это точная и беспристрастная специализирован­ная наука, а историк имеет дело с фактами, требующими эмпирико-тео-ретических процедур.

Однако прошлое воспринимается лишь как иллюстрация того, как было &ПЛОХО». Поэтому конструировать настоящее оно не может. Формируется убеждение о том, что человек по самой своей природе способен к беско­нечному совершенствованию (Копдорсьс), и в будущем наступят «счаст­ливые времена» для всех (Тюрго). Будущее — это ориентир для настоящего, ключ к счастью и благополучию человечества: оно связано с развитием хозяйственной жизни, становлением промышленного производства, рос­том человеческой активности. Продуктом человеческого развития, обес­печивающим личности удовлетворение ее «природных потребностей», дол-

жны стать гражданское равенство, человеческое достоинство и братство, экономическая и духовная свобода.

Для того, чтобы приблизить будущее, необходимо выяснять законы, управляющие движением устремлений народов по пути прогресса. Необхо­димо выяснение фаз исторического развития и их специфики, последова­тельности событий, в которых одно логически выводимо из другого. Пред­метом исторических исследований становятся рост наций, социальных ин­ститутов, проявление человеческого духа в хозяйстве, праве, науке и т. п. Историческая наука, раскрывая картину текущего (динамичного) време­ни, ход социальных изменений, преследует главную цель — вооружить че­ловечество умением поступать мудро и быть счастливым.

Формирование истории как науки базируется на обосновании изменчи­вости всего во времени и возможности разделять жизнь человечества на этапы (эпохи). В частности, А. Тюрго высказал идею этапно- стадиально го развития человеческой культуры, которая проходит три универсальных ста­дии: религиозную, спекулятивную и научную. При этом культура рассматрива­ется как продукт деятельности духа — Разума (закон и смысл). Поэтому история имеет положительное начало, в разуме человека заложены потен­ции лучшего будущего, в силу чего он вытупает как преобразующая сила исторической деятельности. Тюрго выступил с обоснованием тезиса о не­прерывном прогрессе человеческого разума. При этом он выходил за сферу разума и детально характеризовал его успехи, увязывая их с прогрессом области материального производства и экономической деятельности в це­лом. Исторический закон осуществляется в действиях людей, диктуемых их жизненными интересами и потребностями (выгодой и пользой) и сопро­вождасмых массой изобретений — бумага, стекло, ноты, вексель, компас и т. д.¹. Тем самым Тюрго исключает перерывы в ходе истории, какими считали Средневековье и Возрождение. Последние, по его мнению, абсо­лютно необходимы, «дабы могли народиться истинная физика и высшая философия» (67, 140).

Исследователь имеет дело с историческим фактом — «историческим сви­детельством», дошедшим до нас сообщением о прошлом (а не чувствен­ным воспроизведением внешней реальности). Поданные свидетельства опос­редованы напластованиями длительной традиции и зиждятся на такой зыб­кой основе, как память. Поэтому историк не принимает сообщения источ­ников на веру, а оценивают степень их достоверности и ищет истину, руко­водствуясь методом². Он как бы «судит» данные сведения и принимает дос­товерные, отвергая недостоверные. Таким образом, историческим фактом

¹ От этой истории отделяется «неразумная» история предрассудков и заблужде­
ний, связанных с традицией. Последняя «завершает» развитие общества в какой-то
момент и признает его в качестве образца современности, обязательного и в буду­
щем.

² Этим снималось характерное на рубеже XV11-XVIII веков пренебрежительное
отношение (антиисторизм) к эмпирической истории как базирующейся на шат­
кой опоре «памяти» и разрозренных свидетельствах о прошлом — его отражении в
занимательной литературе «особого рода» («поэтическая история») Но такая трак­
товка исторической науки базировалась на том, что в ней ошибочно исторический
факт смешивался со свидетельством источника.

становится лишь проверенное свидетельство (а не свидетельство источника), истинность которого удостоверяется в ходе исследования. Произведение по­нимается не через прочтение (впечатление), а через осмысление прочитан­ного. Такой подход реализовывал стремление построить историческое науч­ное исследование по канонам нового естествознания.

В силу этого факты исторической науки — не исходный материал, а результат познания, вывода, то есть умозаключения. Поэтому история яв­ляется наукой, то есть делом мышления и поиска истины. Она отбрасыва­ет «философию истории», так как не нуждается в умозрительных фило­софских построениях, ищущих в истории «разум» и сами по себе требую­щих обоснования. Субъект исторического познания сам органически вклю­чен в поток исторического процесса и, следовательно, не может быть сто­ронним наблюдателем и «чистым» созерцателем вечной истины. Историк активно ищет истину, руководствуясь определенным критерием (методом) и выносит «приговор», опирающийся на проверенное свидетельство — до­стоверный эмпирический материал.

История получает исследовательскую базу — документальный, эмпири­ческий материал (оригинальные документы, аутентичные первоисточни­ки, статистические материалы и т п. Это обусловливало использование тех­ники исследования, аналитического инструментария как научной нормы, чему следовало специально обучаться. Требование «демонстрации» доказа­тельств, допускающих верификацию, превознесение математики как «об­разцовой науки» способствовали становлению истории как науки, то есть деятельности, опирающейся на аналитическое мышление и поиск истины с использованием верифицируемых опытным путем гипотез. Систематиза­ция, группировки эмпирического материала позволяли устанавливать и сравнивать исторические факты, подобные математическим величинам: они содержат истину, надо только дать ей возможность себя проявить. Дан­ный материал открывал возможность рассматривать «крупным планом» происходящие вокруг исторические события. Выводы же должны напраши­ваться из сцеплений этих событий.

Таким образом, поле приложения методов позитивного познания на­много расширялось, включая в свою сферу социально-историческое по­знание. Прикладной характер извлечения из обозримого хода истории ее общего смысла заключался в том, чтобы указать человечеству путь к са­моусовершенствованию. Прогрессистски-оптимистические концепции ис­торического процесса, бывшие умонастроением просветителей, обеспе­чивали общественный интерес к историографии. На этом фоне метафизи­ческие, спекулятивные обозрения исторических судеб человечества вос­принимались как суррогат социального познания.