Постмодерн

В 60-70 гг. ряд писателей и философов возвестили о наступлении эпохи постмодернизма. Умберто Эко, один из теоретиков постмодерна и автор культовых постмодернистских романов «Имя розы», «Маятник Фуко» отмечает, что сам термин много проясняет в природе этого явления. В движении модернизма (авангарда) наступил некий предел, когда его ресурс оказался исчерпанным, когда идти дальше стало некуда. Таким пределом стал концептуализм. Постмодернизм – это ответ модернизму. Раз прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его следует принять и освоить, но не серьезно и подражательно с целью обретения опоры, как это было в классическом искусстве, а иронично, в манере игры. Ответ постмодерна модернизму - обращенность к прошлому, а не к будущему. Однако «история некоторым образом лишена смысла, во всяком случае того, какой можно было бы постичь» (Джанни Ваттимо), поэтому однозначные оценки культурного наследия неуместны. Жак Бодрийар прогнозирует «социальное испарение истории», имея в виду не конец света, а лишь воцарение безразличия.

Постмодерн называют искусством «цитат». Все, что можно было создать, уже создано человечеством, и поскольку ничего принципиального нового не создается, то созданное «цитируется» и комбинируется причудливым образом. Разыскиваются новые смыслы в том, что уже казалось осмысленным и понятным. Творческая перекомбинация позволяет создать самоценный фантастический мир постмодернизма Постмодернистские тексты - стимулы интерпретаций, они вовлекают в диалог между новым произведением и другими, ранее созданными, а также между автором и аудиторией. Это свидетельствует об открытой структуре эстетики постмодернизма, которая реализует одну из важнейших своих программных задач, а именно - задачу освобождения человека от насилия со стороны жестких интерпретаций, диктуемых культурой с ее языковыми нормами.

В постмодернистской литературе возрождается сюжет, сочетающий проблемность и занимательность, но под видом цитирования других сюжетов, их иронического переосмысления. Таковы, например, романы Умберто Эко, Германа Гессе, Виктора Пелевина. Постмодернистский детектив (П. Модиано «Площадь Звезды», «Улица Темных Лавок», «Смягчение приговора» и др.) строится как коллаж интерпретаций, поскольку стремление героя обрести какую бы то ни было картину событий бесплодно, а поиск истины изначально обречен на неудачу. Такие детективы не завершаются традиционным открытием тайны (как оно было «на самом деле»), - искомый результат оказывается растворенным в самом процессе поиска.

Та же тенденция характерна для кино (К. Тарантино, В. Аллен и др.), философии постмодернизма, трактующая событие как обретающее свой смысл в процессе его интерпретации (Ж. Деррида, Ж. Делез, Ф. Гаттари, Ж.-Ф. Лиотар), изобразительного искусства, представленного коллажем, инсталляцией, акциями перформанса и хеппенинга. Они представлены в архитектуре второй половины века, дизайне, боди-арте, в методике организации художественных выставок и музейных экспозиций.

Инсталляция - пространственная композиция, созданная художником из разных элементов - бытовых предметов, промышленных изделий и материалов, природных объектов, текстовой или визуальной информации. Создавая необычные сочетания обычных вещей, художник, а вместе с ним и зритель, придает им новый смысл. Перформанс – акция, короткое представление, исполненное одним или несколькими участниками перед публикой. Акции перформанса заранее планируются и протекают по некоторой программе. Коренное отличие перформанса от театра состоит в том, что исполнитель или участник художественной акции совершают абсолютно реальные действия, которые ничего, кроме них самих, не изображают. Демонстративная элементарность сюжета и изобразительных средств призвана вовлечь очевидцев и соучастников в игру индивидуальных событийных переживаний. Перформанс, в отличие от живописи, театра, серьезной литературы или музыки, не требует специальной подготовки для адекватного восприятия, даже наоборот: адекватной здесь окажется незаинтересованная оценка случайного прохожего, который воспринял увиденное как обычное жизненное впечатление, не успел встать на позицию потребителя эстетических ценностей и потерять самостоятельность суждения и незамутненность чувства. Перформанс в наиболее обостренной форме демонстрирует ориентацию постмодерна на сознание, незамутненное идеологией и стереотипами. Перформанс условно можно назвать театром визуальных искусств, поскольку в него включаются элементы пантомимы, танца, музыки, поэзии, видео, кино. Хэппенинг – другая разновидность акционизма, наиболее популярная в 60-70 гг., развивается как событие, скорее спровоцированное, чем организованное, однако инициаторы действия обязательно вовлекают в него и зрителей. Организацией таких «провокаций» в городской среде или на природе занимаются художники, рассматривая их как «движущиеся произведения», в которых окружающая среда и предметы играют не меньшую роль, чем живые участники акции. Действие хэппенинга провоцирует свободу импровизации, дающей выход подлинным бессознательным побуждениям каждого участника.

Постмодернизм, возникший как феномен художественной культуры и как литературное течение, затем был осмыслен как характеристика культурной ситуации в целом. Постмодернизм существует не только под обложкой романа, в кинозале или на выставке, он является умонастроением постиндустриальной эпохи, состоянием ее повседневности.

Для характеристики этой культурной ситуации используется ряд метафор и символов. Мир для постмодернистского сознания – это многозначный текст, который можно читать и понимать по-разному. Это лабиринт, в котором отсутствует центр, периферия, границы, вход и выход, и в котором можно двигаться в любом направлении без определенной цели. Метафора «коллаж» знаменует возможность совмещения в одном пространстве, в одном сознании разнородных и даже диссонирующих элементов. Французы Ж. Делез и Ф. Гаттари используют образ «ризомы» (корневища растения), который передает сложность переплетений и пересечений различных тенденций и смыслов в культуре: при пересечении один корешок становится продолжением другого, выделение одной линии становится невозможным. Х. Борхес, иллюстрируя природу постмодерна, ссылается на «некую китайскую энциклопедию», где говорится, что «животные подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б) бальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в нашу классификацию, и) буйствующих, как в безумии, к) неисчислимых, л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти, м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издали кажущихся мухами. Эта причудливая классификация, не имеющая единого основания, соединяющая реальное и фантастическое, схожа с мироощущением человека, утратившего веру в идеологии и идеалы, общезначимые ценности и нормы. Это культура радикально плюралистчная, из нее исчезли всякие незыблемые правила игры и аксиомы поведения. «Великие метаповествования» («метанарративы»), к числу которых относились идея прогресса, эмансипация личности, рационализм, религиозная вера, и которые определяли прежде ценностное единство западной культуры, сошли со сцены. Единая культура распалась на ряд автономных «культурных практик» (дискурсов).

Как отмечает Лиотар, в постмодернистской культуре «все прежние центры притяжения, образуемые национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями, теряют свою силу». В силу этого ни одна из стратегий не обладает привилегиями перед другими. Здесь нет дифференциации на культурный центр (правильное, ортодоксальное, нормативное) и так называемую периферию (инакомыслие, ереси, андеграунд и т.п.). «Власть без трона», согласно М. Фуко «находится везде» и «исходит отовсюду». «Рассеянность и спутанность ценностей» (Ж. Бодрийяр) приводит к нарушению иерархической организации культуры, равноправному сосуществованию элитарного и массового, высокого и низменного, страшного и забавного, серьезного и пустого.

Постмодернизм - это способ восприятия мира, и способ существования в мире, который утратил структурированность и упорядоченность, снял все запреты и священные табу. В состоянии постсовременности каждая личность сама создает для себя правила игры. В каждой конкретной ситуации человек решает, как ему поступить и какие сделать предпочтения. Он не руководствуется общеобязательным правилом, которое попросту отсутствует, а синтезирует «точечное» правило для конкретной ситуации, создавая «микронарратив». Она сталкивается с. Состояние постмодерна ставит человека в очень сложную ситуацию необходимости постоянного выбора и в то же время предлагает ему массу готовых решений, самыми соблазнительными среди которых оказываются самые легкие, необременительные пути.

Очень драматично данную ситуацию описал Ж. Бодрийяр в книге с парадоксальным названием «Прозрачность зла»: «Если попытаться дать определение существующему положению вещей, то я бы назвал его состоянием после оргии. Оргия - это любой взрывной элемент современности, момент освобождения производительных, освобождение разрушительных сил, освобождение женщины, ребенка, бессознательных импульсов, освобождение искусства. … Это была всеобщая оргия - реального, рационального, сексуального, критики и антикритики, экономического роста и его кризиса. Мы прошли все пути виртуального производства и сверхпроизводства объектов, знаков, содержаний, идеологий, удовольствий. Сегодня все - свободно, ставки уже сделаны, и мы все вместе оказались перед роковым вопросом: что делать после оргии ?»

Постмодерн схож с низшей точкой идеологического штиля после девятого вала, а скорее между двумя валами - минувшим и грядущим. Ведь «конец истории» исключен, пока человечество существует, а «конец идеологий» весьма проблематичен. Деидеологизация в чем-то плодотворна, но безверие - пагубно. Никогда прежде культура не существовала без идеалов, общезначимых ценностей и нормативности, закрепленной в традиции.