Антиномии

Два указанных выше свойства формального синтагматического знания, во-первых, то, что оно выражает объективную связь свойств предмета, и, во-вторых, то, что оно "имеет в виду", "подразумевает" обобщённый предмет, не соответствуют друг другу и – пока синтагматическое знание существует в том виде, какой мы рассматривали, – создают условия для появления антиномий. Действительно, формальное синтагматическое знание (A)—(В), как мы уже об этом говорили, возникает из единичного знания X—(AВ), превращающегося в X...(A)—(В).

Поэтому утверждение связи сосуществования свойств A и В является эмпирически проверенным и оправданным лишь в применении к единичному предмету X. Однако, поскольку синтагма (A)—(В) обособляется от связи с единичными предметами и начинает функционировать в качестве самостоятельного формального знания, она невольно и независимо от желания и помыслов людей, становится знанием не об единичном предмете X, а об обобщённом предмете-заместителе (A) и, следовательно, распространяется на весь класс предметов X, Y, Z.., приобретает характер "общего" знания. Но это обобщение связи сосуществования свойствA и В, происходящее, подчёркиваем это ещё раз, за счёт установившейся общности знака (A), является незаконным: ведь совместность (или связь) свойств A и В была эмпирически обнаружена только в одном предмете класса A, именно в предмете X, и в других предметах того же класса, в предметахY,Z.., её может не быть. Но, – законно или незаконно, – а это обобщение происходит вследствие употребления синтагмы (A)—(В) в качестве самостоятельного формального знания, и – не только в обыденном мышлении, но и в научном исследовании. В соответствии с ним весь класс предметов A начинают рассматривать как обладающий свойствомВ, и пытаясь в соответствии с формальным знанием (A)—(В), использовать его какВ, человек терпит фиаско, и должен зафиксировать этот факт в синтагме отрицания

A–/–В[26]

В результате этого в системе атрибутивного знания появляются два совершенно равноправных и исключающих друг друга знания: (A)—(В) и (A)–/–(В). Первое из них в обобщённой форме выражает тот факт, что в реальном единичном предмете X практически обнаружено свойствоВ; второе – что в реальном единичном предмете Y это свойство не обнаружено. Таким образом в случае этих двух знаний дело идёт о связи атрибутивного знака (В) с различными реальными предметами, что может быть выражено во взаимосвязи

X—(В) и Y–/–(В).

Если мы представим их в таком виде, то никакой антиномии не будет. Однако, поскольку связь знака (В) с реальными предметами X и Y осуществляется, во-первых, через посредство связи с атрибутивным знаком (A), то есть как X...(A)—(В) и Y...(A)—(В); во-вторых, в форме взаимосвязи с предметом-заместителем A, которая обособляется от связи с реальными предметами X и Y и существует самостоятельно, то есть как (A)—(В) и (A)–/–(В), постольку между формальными синтагматическими знаниями существует и сохраняется антиномия.

Она показывает, что отнюдь не всякая взаимосвязь синтагмы, возникшая из реального знания X—(AВ), выражающая совместность (или связь сосуществования) двух свойств, обнаруженная в каком-либо единичном предмете, может стать формальным синтагматическим знанием (A)—(В); она показывает также, что в полноценном формальном синтагматическом знании могут быть связаны только те знаки, которые фиксируют свойства предметов всегда или необходимо связанные между собой. (Этот момент нужно специально подчеркнуть и выделить, так как понимание указанной особенности формального синтагматического знания является исключительно важным и определяет весь дальнейший анализ).

Чтобы устранить описанную антиномию, необходимо в практике языкового мышления различать: формальные синтагматические знания, к примеру (A)—(В), являющиеся замещением единичного номинативного знания, к примеру X—(В); и формальные синтагматические знания, те же (A)—(В), являющиеся замещением группы номинативных знаний X—(В), Y—(В), Z—(В), охватывающих весь класс предметовВ,и ввести какие-либо формальные "указатели" для их различения.

Чтобы убедиться в том, что такое различие между синтагматическими знаниями об единичном факте и общими синтагматическими знаниями существует в современном языке, достаточно сравнить между собой предложения: "этот металл лежит на столе" и "металл проводит электричество и тепло". Первое значимо лишь в отношении к какому-либо единичному предмету, в отношении к "тому" или "этому" определённому куску металла, второе же – в отнесении к любому металлу, к каждому из них, а следовательно, и помимо какого-либо единичного отнесения. В разных языках в качестве формальных указателей принадлежности знаний (собственно, предложений) к одной или другой из этих групп, служат знаки, относящиеся к различным грамматическим категориям. В русском языке этой цели служат, среди других, указательные и количественные местоимения. В устной речи словесные формальные указатели единичности часто заменяются "указующими" жестами. В настоящей работе мы не можем заниматься вопросами, относящимися к историческим условиям и механизмам появления таких формальных указателей, хотя исследование их и представляет большой интерес для науки о языковом мышлении. Мы возьмём как факт существование различённых между собой синтагматических знаний об единичных фактах и синтагматических общих знаний и рассмотрим как сказывается это различение на системе знания и на взаимоотношениях её элементов. При этом: знания об единичных фактах мы будем выражать формулой

X—(A)—(В),

а общие знания – прежней формулой

(A)—(В) или