Другие теории с точки зрения этой

Анализу структуры и функций определения была посвящена масса работ, но до сих пор остаётся невыясненным, какой специфический (выделяющий) признак лежит в основе понятия "определение". Объясняется это, на наш взгляд, прежде всего двумя основными методологическими ошибками.

Во-первых: отсутствием генетического подхода к вопросу; различные по своему внутреннему строению определения, относящиеся к разным генетическим этажам мышления, рассматриваются наряду друг с другом, как одинаковые.

Во-вторых: тем – и на это обстоятельство мы уже указывали выше, – что структуры определения анализируются безотносительно к мыслительной деятельности, задающей тот "контекст", в котором "живёт" и функционирует определение.

Эти общие методологические ошибки имеют своим следствием то, что специфику определения ищут в его "внутренней" структуре (форме), в то время, как её нужно искать в роли этого образования внутри других, более широких структур, следовательно, в его функции. Обратной стороной этого является то, что при анализе "внутренней" структуры определения игнорируют, не учитывают сознательно его "внешние" связи, то есть связи с содержанием и другими формами знаний, которые складываются в ходе функционирования определения.

В частности, это проявляется в том, что разрывают на части единую структуру определения, представленную на схеме (*), каждый раз берут отдельные части и односторонние характеристики этих частей противопоставляют друг другу как разные виды определений.

Когда, к примеру, в ходе анализа определения выделяют и выдвигают на передний план операциональную характеристику содержания выражения (a), то есть (a) берут в отношении к X∆, то определение выступает как определение через абстракцию.[34]

Если же содержание выражений (a) и (B)(C)(D)... рассматривают как свойства объекта X или признаки обобщённого предмета-заместителя (A) и берут в отношении к другим возможным свойствам и признакам, то определение выступает как реальное.[35]

Если, напротив, элементы взаимосвязи (a)—(A) берут с точки зрения их значения и при этом отвлекаются от всего остального, в частности, от функции самой взаимосвязи, то оказывается, что у (A) то же значение, что и у выражения (a), и определение в этом случае выступает как чисто номинальное, то есть чаще всего как "конвенциальное" или "арбитрарное" установление общего символа (A).[36]

Наконец, в тех случаях, когда связь определения рассматривается с точки зрения взаимосвязи (a)—(A)—(B)(C)(D).., определение выступает как утверждение, обладающее "эмпирической истинностью", или, иначе, в традиционной терминологии как "синтагматическое" суждение. И это верно, так как связь (a)—(A) есть лишь часть связи (a)—(B)(C)(D).., и вместе с тем (в условиях разрыва процесса соотнесения) форма проявления этой связи. В этом плане оно ни чем не отличается от любой другой синтагмы или синтагматического комплекса и поскольку (A) берётся как знак группировки и сокращения, нуждается в таком же оправдании посредством процессов согласования или каких-либо других. Все перечисленные выше характеристики являются односторонними характеристиками определения (или, точнее, его частей и аспектов), но они, как правило, противопоставляются друг другу.

К. Айдукевич убедительно показал, что такое противопоставление не является правомерным и что различные понятия определения не исключают друг друга. Но это означает фактически, что эти понятия не могут быть использованы при построении единой теории мышления.

Приложение: план книги

«Атрибутивные структуры в языковом мышлении»

(проспект книги общим объёмом 16-20 авт. листов)

Обоснование темы

Атрибутивные структуры – наиболее распространённый вид знаний, выражаемых в обычном словесном языке. Вместе с тем, они явились наиболее общей формой построения языка, в которой долгое время выражались знания всех других категориальных типов, явление, сохраняющееся и сейчас. Именно атрибутивные структуры языкового мышления явились тем материалом, на основе которого Аристотель построил свою теорию выводного знания и положил начало формальной логике. Именно в связи с этим частным видом языковых структур были построены первые исчисления математической логики и до сих пор ведутся философские дискуссии о природе знания вообще; о природе знака и его значении. К этому можно добавить, что до сих нор по сути дела все теории определения ориентированы исключительно на атрибутивные структуры. Всё это делает актуальным и значимым их анализ: мы можем рассчитывать здесь на важные результаты как в плане получения новых данных о строении элементов "языкового мышления'", так и в плане критики идеалистических и позитивистских спекуляций на этих проблемах.