Февраля 2013. Иногда мне хочется осматривать обычный мир снов

Иногда мне хочется осматривать обычный мир снов. Иногда я вынуждена это делать, поскольку не могу выйти за его пределы и застреваю, как муха на липкой ленте. Сегодня я несколько раз стирала изображение и открывала новое, но все без толку. Снова и снова появлялась привычная точка отсчета – квартира детства. Полезли мысли о собственной ограниченности, и о том, что вся моя энергия, спустя столько лет практики «натренирована» проецировать себя лишь в одно единственное место из детства. Раз за разом я выбиралась в город и осматривала его, но все было настолько привычно и уныло, что появлялось лишь одно желание – все стереть и начать заново.

Самым легкодостижимым миром относительно мира сновидения является повседневная реальность. Стоило только подумать о ней, как сразу же выстроилось изображение моей настоящей спальни. Я вышла в подъезд и прошла в квартиру соседей. Затем сквозь стену - в следующую квартиру, и в следующую. Надо же, многоквартирный дом, оказывается, тоже похож на лабиринт! Я двигалась вправо, влево, вверх и вниз. Череда из комнат казалась бесконечной, и только из опыта повседневной жизни я знала, что это не так. Чем же в таком случае являются другие миры, если из позиции дубля обычный многоквартирный дом выглядит, как сложный огромный улей?

Выбравшись, наконец, на улицу, я уселась на огромную ветвь старого дуба в парке и принялась наблюдать за прохожими. Начало клонить в сон. Скучно быть привидением, скованным одним-единственным миром. Когда-то я думала, что если научусь путешествовать вне тела, то буду телепатически общаться с животными и растениями. Ну и где это все теперь? Сейчас мне уже все равно, что там думает старое дерево, или о чем мечтает кот, развалившийся на скамейке. Почему в сновидении все воспринимается настолько по-другому?

- Потому что здесь ты знаешь, что все, на что ты смотришь, скоро закончится. И жизнь кота, и дерева. И ты можешь быть только свидетелем всего этого. Здесь ты знаешь, что нет никакого смысла вмешиваться, потому что одни процессы сменятся другими, и так далее. Их так много и все они настолько похожи, что сливаются в картину, за которой можно лишь наблюдать, - послышался голос Макса за спиной.

Затем неорганическое существо схватило меня и швырнуло вперед и вниз.

- Ускорься, ускорься! – кричал он.

Не понимая, что происходит, я попыталась двигаться как можно быстрее, но ноги словно вязли в клееобразной субстанции этого мира. Я оглянулась и увидела двоих олли, преследующих меня. Вид их был настолько ужасен, что я мгновенно вышла из состояния оцепенения и понеслась по улице. Неорганические существа не прекращали погони, постоянно создавая все более ужасающие гримасы. Я просыпалась, сохраняя отпечаток жутких образов в пространстве Третьего Глаза. Когда видение окончательно рассеялось, я снова погрузилась в безмолвие.

Проявились очертания мира повседневной реальности. Я и Макс были во вполне реальной большой квартире. Чувствовался запах пыли, здесь явно давно не открывали окна.

- Я хочу показать тебе кое-что. Это бывает, когда осознание генерирует одну и ту же настройку.

Я не понимала, но почувствовала чье-то присутствие в помещениях.

- Здесь кто-то есть? Это какое-то привидение? – с ноткой беспокойства спросила я.

- Для всех, в том числе и для тебя, это призрак, - подтвердил мои подозрения Макс.

- Почему же я тогда его не вижу?

- Потому что ты так воспринимаешь.

- Призрак, если ты здесь, включи свет! – полушутя скомандовала я, но тут же замерла, потому что свет, в самом деле, зажегся.

Стало печально. Получалось, что некий человек действительно зациклился на восприятии одного и того же места и сидит здесь, как в ловушке.

- Так и есть. Вот что бывает, когда неконтролируемо привязываешься к месту или событию.

- Но долго так может продолжаться? И вообще, что можно делать все это время в одном и том же месте?

Едва закончив говорить, я вдруг увидела в параллельном видении женщину с длинными волосами, сидящую за столом у окна. Ей было скучно и одиноко. Она определенно понимала, что является бестелесной сущностью, и баловалась, отрывая себе пальцы, а затем «приклеивая» их обратно.

- Она думает, что нужна здесь, и не желает, чтобы здесь кто-то жил, - продолжал пояснять олли.

- Макс, я же ведь не смотрю сейчас на себя саму? – неожиданно для себя спросила я.

- Ты не такая ограниченная, но возможность «залипнуть» есть у каждого. Это получается очень просто. Проблема – сделать обратное, снять самоограничения. Многим это не удается.

Мне стало жаль призрачную женщину, я со всех сторон принялась рассматривать мысль о том, что могу стать ее копией когда-нибудь. Макс резко изменил внешность, стал более угрожающим, затем прижал меня к стене и приложил пальцы к моему небу. Я стиснула зубы, но это не помогло. Олли вытащил что-то у меня изо рта, словно выдернув пробку, блокирующую приступы рвоты. По подбородку потекла слюна, но выплюнуть нечто, вызывающее спазмы, так и не получилось.