ВИКТОР ПЕЛЕВИН

- «Саваж», французский? — промурлыкал Кнопф. -Хорош. А давайте я вам свой покажу...

И он вытащил из-за пазухи горбатый полицейский «смит-и-вессон».

Странное положение дел сложилось в купе.

Фиолетовый священник и клетчатый господин си­дели на своих кожаных диванах с револьверами в ру­ках — и не то чтобы прямо угрожали ими друг другу (разговор их был скорее шуточный и веселый), но все же ясно и недвусмысленно направляли нарезные ство­лы друг на друга.

— И раз уж мы заговорили про графа Т., — сказал
Кнопф. — Знаете ли вы, что такое непротивление злу
насилием?

— Конечно, — ответил священник, поигрывая ре­
вольвером. — Это морально-этическое учение о недо­
пустимости воздаяния злом за зло. Оно опирается на
евангельские цитаты, правда, произвольно подобран­
ные. Господь наш действительно сказал «ударившему
тебя по правой шеке подставь левую». Но господь ска­
зал и другое — «не мир я принес, но меч...»

— Моральное учение, говорите? — спросил Кнопф,
поглаживая пальцем барабан. — А у меня другие сведе­
ния.

— Какие же?

— Граф Т. всю жизнь обучался восточным боевым
приемам. И на их основе создал свою школу рукопаш­
ного боя — наподобие французской борьбы, только
куда более изощренную. Она основана на обращении
силы и веса атакующего противника против него са­
мого с ничтожной затратой собственного усилия.
Железная Борода достиг в этом искусстве высшей сте­
пени мастерства. Именно эта борьба и называется «не­
противление злу насилием», сокращенно «незнас», и
ее приемы настолько смертоносны, что нет возможно­
сти сладить с графом, иначе как застрелив его.

Рассказ Кнопфа определенно действовал на отца Паисия — тот испуганно схватился рукой за бороду.

словно опасаясь каких-то последствий для нес от этого рассказа. Ствол его револьвера, однако, по-прежнему смотрел в сторону Кнопфа.

— Железная Борода, — сказал он, вытаращив гла­
за, — вот оно что... А почему такая странная кличка?

Кнопф пожал плечами.

— Азия-с... А упомянутый вами моральный аспект
непротивления злу — это просто декоративная фило­
софия, которую азиаты так любят присовокуплять к
своим кровожадным военным искусствам. Поэтому
преследователям, которые посланы в погоню за гра­
фом Т., велено открывать огонь, если он попытается
оказать сопротивление.

— Какие ужасы вы рассказываете, — охнул отец
Паисий. — Неужели они прямо-таки станут стрелять в
этого отверженного? Ведь смерть вне лона церкви, по­
ка над ним довлеет анафема — это верная дорога в ге­
енну!

— Ах, батюшка, а что же делать служивым людям?
Ведь 1рафа иначе не взять. Это ужасный противник —
хотя, надо признать, руки в крови он старается не пач­
кать. Его азиатская философия именно в том, чтобы
не отвечать ударом на удар, а возвести между собой и
противником смертельную префаду, о которую рас­
шибется атака, а вместе с ней и атакующий. Препона
может быть любой, и в умении создавать ее графу Т.
нет равных.

— Значит, в графа будут стрелять? — переспросил
отец Паисий. Он, казалось, никак не мог вместить эту
ужасную мысль.

— Боюсь, что да, — сокрушенно подтвердил Кнопф.
В воздухе повисло напряженное молчание. А затем

дневной свет вдруг померк и наступила тьма — поезд въехал в туннель, и перестук колес, отраженный от ка­менных стен, сразу заглушил все остальные звуки.

Неизвестно, что именно происходило в грохочу­щей темноте в следующую минуту или две. Но, когда опять стало светло, купе выглядело более чем странно.