Подготовка к участию в следственном эксперименте и проверке показаний 2 страница

Тщательная всесторонняя подготовка и детальное планирование опытов являются основой рациональной организации следственного действия, и гарантируют эффективность участия в нем судебно-медицинского эксперта.

Организация и содержание работы эксперта (специалиста) в ходе производства следственного эксперимента и проверки показаний

Работа судебного медика в ходе следственного эксперимента или проверки показаний должна отвечать общим принципам участия специалиста в любом следственном действии. Прежде всего, специалист обязан осуществлять свою деятельность в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и в рамках своей профессиональной компетенции — это основное условие, определяющее законность следственного действия, а значит и допустимость его результатов в качестве доказательства. Другим важнейшим требованием к производству следственного эксперимента является объективность условий постановки опытов. В отношении работы специалиста требование объективности означает, во-первых, что исходными данными для проведения эксперимента могут быть только достоверно установленные и доказанные следствием факты или не вызывающие сомнений категорические выводы ранее выполненных исследований, и, во-вторых, что в организации опытов применимы только научно обоснованные и, по возможности, официально рекомендованные методы и технические средства. Помимо этого, как было сказано выше, объективность определяется и тем, проверяются ли в эксперименте все или только некоторые из версий (но это условие зависит от решения следователя, как руководителя процессуального действия).

Эксперту крайне важно придерживаться существа поставленных перед ним задач, ограничиться со своей стороны только теми предположениями, которые основаны на имеющихся объективных данных, сведя к минимуму собственное субъективное представление о расследуемом событии.

Нарушение этих важнейших принципов любым участником, в первую очередь, следователем или специалистом, может стать основанием для сомнений в результатах и вызвать необходимость повторного производства следственного действия.

Судебному медику необходимо таким образом организовать свою работу, чтобы выполняемые им действия были понятны всем участникам следственного эксперимента. Со своей стороны он должен стремиться обеспечить эффективное взаимодействие и обмен информацией со следователем, максимальную наглядность результатов своей работы, безопасность участников и сохранность следственной тайны. И, конечно, недопустимы действия специалиста, которые могут быть восприняты как ущемляющие права граждан и унижающие их нравственное достоинство.

Частные особенности организации и содержание работы эксперта (специалиста) в ходе следственного эксперимента и проверки показаний зависят от многих факторов. Среди них определяющими являются вид и цель следственного действия, а следовательно, и характер поставленных перед специалистом задач.

Статья 181 УПК, а также обобщение опыта работы позволяет выделить следующие основные виды следственного эксперимента:

1. эксперимент по проверке способа совершения преступления, уточнению условий и обстоятельств анализируемой ситуации в целом и механизма причинения повреждений в частности;
2. эксперимент по установлению возможности совершения конкретным лицом определенных действий в заранее заданных условиях;
3. эксперимент по установлению объективной возможности существования какого-либо события, явления или процесса;
4. эксперимент по установлению возможности чувственного восприятия человеком какого-либо факта или явления;
5. эксперимент по проверке механизма следообразования или с целью получения сравнительных образцов.

Эксперимент по проверке способа совершения преступления — это наиболее частый вид следственного эксперимента, в котором приходится участвовать судебному медику. Функции следователя и специалиста здесь, прежде всего, сводятся к реконструкции самой расследуемой ситуации, ее отдельных условий, обстоятельств и обстановки места происшествия, проверке и уточнению механизма причинения повреждений. Воспроизведение анализируемой ситуации в динамике позволяет получить наглядное представление о том, могла ли она происходить именно так, в той обстановке, в тех условиях и в той последовательности, как это зафиксировано в показаниях допрошенных лиц, какая из экспериментальных моделей ситуации больше соответствует ранее установленным следственным данным и выводам эксперта, какой из следственных версий или какому из экспертных предположений в наибольшей степени удовлетворяет эта модель.

Судебно-медицинский эксперт при этом может проверить ранее сделанное заключение или получить дополнительную информацию для обоснования вывода о возможности происхождения повреждений в заданных (установленных или предполагаемых) условиях. Такая дополнительная информация будет способствовать, в частности решению следующих вопросов:

1. Соответствует ли механизм образования повреждений, установленный экспертным путем, частным следственным (судебным) версиям или показаниям участников эксперимента по следующим параметрам:
1. месту приложения травмирующей силы;
2. направлению травматического воздействия;
3. силе травматического воздействия;
4. кратности воздействий;
5. их последовательности;
6. пространственной ориентации орудия в руках обвиняемого и по отношению к травмируемой части тела (положение ствола оружия или иного орудия в момент причинения повреждения);
7. способу травматического воздействия (удар, сдавление, растяжение, трение).

1. Какой была поза потерпевшего и нападавшего, их взаиморасположение между собой в динамике расследуемого события;

1. Каково влияние обстановки места происшествия на возникновение и механизм образования повреждений:
1. возможность образования повреждений у потерпевшего от воздействия конкретных предметов обстановки;
2. возможность одновременного возникновения повреждений тела и предметов обстановки (например, в результате одного выстрела при наличии преграды на пути полета пули);
3. возможность применения конкретного орудия (действия травмирующего фактора) с целью причинения повреждений в конкретной обстановке места происшествия;
4. возможность использования обстановки в целях сокрытия преступления или его следов.

1. Каким было точное местоположение участников происшествия (например, место, с которого произведен выстрел);

1. Возможно ли образование повреждений без постороннего внешнего воздействия (нанесение собственной рукой, самопроизвольное падение и др.).

В зависимости от конкретного вида травмы перечисленные общие вопросы, которые могут стать предметом деятельности судебного медика в ходе следственного эксперимента, конкретизируются. В случаях повреждений острыми орудиями следственный эксперимент этого вида с участием судебного медика часто проводится в целях проверки конкретных следственных версий о способе совершения преступления или для уточнения выводов эксперта о механизме образования повреждений. Так, А. П. Загрядская (1968) рекомендует проводить следственный эксперимент для установления положения тела потерпевшего в момент нанесения ему колото-резаного повреждения и взаимного расположения потерпевшего и нападавшего.

Типичной следственно-экспертной ситуацией является проверка версии о возможности так называемого «самонатыкания» на нож. Как правило, повреждения при этом причиняются в непосредственном близком контакте потерпевшего и нападавшего, и решающее значение в экспертной оценке имеет поэтапное воспроизведение ситуации в обстановке реального места происшествия. Потерпевшему или обвиняемому предлагают принять позу, соответствующую проверяемой версии, и продемонстрировать положение орудия (взять макет орудия в ту руку, в которой оно находилось в момент причинения повреждения, или придать ему иное положение). Фотографируя или снимая на видеопленку, фиксируют пространственную ориентацию травмирующей части орудия — острия, лезвия и обуха клинка ножа или иного предмета относительно травмируемой части тела в динамике. Отмечают взаиморасположение потерпевшего и нападавшего между собой и относительно предметов окружающей обстановки, изменения этих показателей в динамике в зависимости от конкретной версии, фиксируют действия потерпевшего по самозащите и отражению нападения. Одновременно сопоставляют полученные данные с результатами исследования трупа (освидетельствования) и опытным путем добиваются построения такой модели ситуации, которая в наибольшей степени соответствовала бы достоверно установленным фактическим данным. В эксперименте можно проследить и объективно зафиксировать на видеопленку траекторию движения руки, в которой находилось орудие, направление вектора действующей силы, точку ее приложения. Это дает возможность ориентировочно судить о возможном направлении раневого канала, о примерной силе удара, позволяет установить, совпадает ли расположение раны на теле пострадавшего, локализация ее лезвийного и обушкового концов и направление раневого канала, установленные экспертным путем, тем обстоятельствам, которые демонстрируют участники следственного эксперимента. Полученные данные о механизме и условиях образования повреждений иллюстрируют на схемах. При составлении схем рекомендуется использовать векторографический анализ (Гедыгушев И. А., 1999). В дальнейшем результаты эксперимента могут использоваться для оптимизации сравнительно-экспериментального исследования орудий травмы.

При оценке результатов необходимо учитывать, что получаемая в ходе эксперимента информация далеко не всегда является достаточной для окончательного, а иногда и для вероятностного суждения специалиста о возможности «самонатыкания», поскольку в следственном эксперименте нельзя учесть многие важные факторы и объективные параметры расследуемой ситуации. Не поддаются объективному учету некоторые конструктивные особенности орудия (например, степень выраженности острия), не всегда совпадают количество слоев одежды и плотность ее материала, свойства поврежденных тканей и органов и др. Эти сведения могут быть учтены иным путем, в том числе при производстве экспертизы и экспертных экспериментов.

В судебно-медицинской литературе опубликованы примеры реконструкции условий причинения повреждений колюще-режущими орудиями в условиях следственного эксперимента с использованием специально для этой цели изготовленных деревянного макета шабера (Богуславский Л. Г., 1964), манекена из скульптурной глины, которым заменяли в эксперименте потерпевшего (Исаев Ю. С, Китаев Н. Н., Дилис А. Д., 1991).

Приведем пример из нашей практики.

Пример 9.1

Гр. В. была привлечена в качестве подозреваемой в убийстве своего мужа П. При судебно-медицинском исследовании трупа потерпевшего, помимо прочих повреждений, были установлены рубленые раны головы и спины, причиненные орудием, имеющим острый край (рис. 9.3а). В своих показаниях подозреваемая первоначально утверждала, что случайно нанесла травму П., когда была вынуждена защищаться от мужа, находившегося в состоянии алкогольного опьянения и угрожавшего ей топором. В частности наличие рубленых ран на спине П. она объяснила том, что эти повреждения возникли в процессе борьбы при попытке вырвать топор из его рук. У следствия возникла версия об убийстве при превышении пределов необходимой обороны. Для того чтобы юридически правильно квалифицировать преступление, необходимо было выяснить, соответствуют ли эти показания объективным судебно-медицинским данным. В ходе дополнительной экспертизы по ходатайству эксперта был проведен следственный эксперимент, в котором приняла участие подозреваемая. При помощи статиста она продемонстрировала позу, в которой находились участники расследуемого события, их взаимное расположение, положение топора в руках П. и свои действия при попытке отнять у него топор. В ходе реконструкции ситуации, соответствующей версии подозреваемой, при неоднократном опытном воспроизведении и изменении исходных позиций участников происшествия длинник рубленых ран спины постоянно был перпендикулярен длиннику или располагался под углом к лезвию клинка топора (рис. 9.3б, в, г). Совместить их в эксперименте, в том числе при реконструкции позы потерпевшего с поднятыми вверх и удерживающими топор руками, не удалось. Налицо было явное противоречие объективно установленных судебно-медицинских данных и показаний подозреваемых. Отвечая на вопрос дополнительного постановления о вероятности образования рубленых ран спины в указанных обстоятельствах, судебно-медицинский эксперт обоснованно исключил такую возможность применительно к конкретной версии подозреваемой. Другими следственными действиями, дополнительными допросами позже было доказано, что П. действительно угрожал убийством своим родным, и жена была осуждена по ст. 108 УК РФ. Но рассмотренный эпизод, касающийся обстоятельств образования рубленых ран спины, был исключен из обвинительного заключения как квалифицирующее доказательство. Выяснилось также, что обвиняемая, находясь в момент совершения преступления в состоянии сильного душевного волнения, нанесла несколько ударов топором по спине П., когда он уже лежал на полу после ранее нанесенных повреждений.

Рис. 9.3: Следственный эксперимент по реконструкции обстоятельств травмы рубящим орудием: рубленые раны спины (а), этапы экспериментального воспроизведения условий травмы по версии подозреваемой В. (б, в, г).

При проверке показаний или следственных версий в случаях повреждений тупыми предметами детально фиксируют показания участников эксперимента и все демонстрируемые ими действия. Учитывают их взаимное расположение, позу и ее изменение в динамике события, уточняют и воспроизводят условия нанесения повреждений, способ удержания орудия травмы в руке нападавшего, ориентацию травмирующей поверхности орудия по отношению к поврежденной части тела, фиксируют сведения о способе травматического воздействия (удар, сдавление, растяжение, трение), о количестве воздействий, их последовательности, месте приложения и направлении действовавшей силы.

В случаях огнестрельных повреждений в ходе реконструкции события ранения основное внимание уделяется проверке выдвигаемых версий и решению вопросов:

• о расстоянии выстрела;
• о месте, с которого был произведен выстрел;
• о позе и взаиморасположении потерпевшего и нападавшего в момент выстрела;
• о соотношении следов и повреждений на теле и одежде потерпевшего, с одной стороны, и на предметах окружающей обстановки — с другой;
• об установлении конкретной преграды на пути полета пули и условий внешнего рикошета;
• о возможности нанесения повреждения собственной рукой.

При подготовке эксперимента выясняют данные о виде и свойствах огнестрельного снаряда, особенностях снаряжения патронов, свойствах оружия (модель, калибр, число стволов и дульных отверстий, использование специальных дульных устройств, конструкционные изменения и др.), данные о расстоянии и месте, с которого был произведен выстрел, по версии разных участников эксперимента, сведения о количестве выстрелов.

Основным методом решения этих вопросов и, прежде всего, взаимного расположения оружия и потерпевшего, а также направления полета огнестрельного снаряда, является пространственное визирование в условиях реконструированной обстановки места происшествия. Его суть заключается в том, что вектор раневого канала в теле пострадавшего (при определенной позе последнего) продолжается в обратном направлении, т. е. в сторону оружия, из которого был произведен выстрел, и сопоставляется с вероятным направлением полета огнестрельного снаряда. При близкой дистанции выстрела визирование проводят, используя любой удлиненный прямолинейный и негибкий предмет. При выстрелах с неблизкой дистанции для этого применяют простейшие лазерные излучатели, геодезические инструменты или туго натянутую бечеву (Гедыгушев И. А., 1999). Один конец визира фиксируют у дульного среза оружия, а другой — в месте расположения входной огнестрельной раны и, учитывая ориентацию ствола оружия, позу потерпевшего, наличие преград, определяют, насколько направление полета пули в разных вариантах и экспериментальных моделях ситуации совпадает или не совпадает с установленным ранее направлением раневого канала в теле потерпевшего. В случае их несовпадения в ходе моделирования добиваются соответствия продольной оси ствола оружия с локализацией входной раны и направлением раневого канала в теле пострадавшего (в случае внутреннего рикошета — с направлением начального прямолинейного отрезка раневого канала). При этом важно учитывать объем помещения, наличие преград и обстановку места происшествия в целом.

Помогает реконструкции обстоятельств огнестрельного ранения и решению поставленных перед экспертом вопросов составление масштабного плана места происшествия с указанием взаимного расположения трупа и других вещественных доказательств (например, гильз), огнестрельных повреждений на предметах окружающей обстановки, топографии отложения на этих предметах продуктов выстрела.

Методика экспериментального установления местоположения стрелявшего на месте происшествия по расположению гильз описана В. И. Молчановым, В. П. Петровым и В. Л. Поповым (1981), В. Л. Поповым (1991). В основе ее лежит известная закономерность расположения гильз, заключающаяся в том, что для каждого вида огнестрельного оружия гильзы в момент выстрела вылетают в определенном направлении и на вполне определенное расстояние. Основываясь на этой закономерности, в ходе экспериментов проводится отстрел использованного преступником оружия с применением аналогичных боеприпасов, и учитывается положение гильз выстрелянных патронов. По результатам опытов составляется масштабная схема мест падения гильз, представляющая собой систему координат, где нулевой точкой является местоположение оружия. Эта схема сопоставляется со специально изготовленным одномасштабным планом места происшествия, на котором также наносится расположение гильз, трупов и других вещественных доказательств. Добиваются такого их совмещения, когда зона разброса гильз экспериментальных выстрелов совпадет с зоной расположения гильз на месте происшествия. В реальном эксперименте, выполненном авторами, удалось установить зону радиусом 50 см, в пределах которой мог находиться стрелявший человек. Схема и методика эксперимента приведены в монографии В. Л. Попова «Судебно-медицинская казуистика» (1991).

Некоторые обстоятельства взрывной травмы также могут быть уточнены в ходе проверки показаний или путем производства следственного эксперимента (Катков И. Д., 1977; Лаврентюк Г. П., 1987; Попов В. Л., 1991,1997; Исаков В. Д. и соавт., 1997; Thali M. J., Kneubuehl В. P., Dirnhofer R., Zollinger U., 2001; Kringsholm В., Jakobsen J., Sejrsen В., Gregersen M., 2001). Это такие вопросы, как:

1. взаимное расположение взрывного устройства и тела пострадавшего (местоположение и ориентация тела относительно эпицентра взрыва);
2. соответствие повреждений на теле пострадавшего и предметах окружающей обстановки и возможность их одновременного возникновения (от одного взрыва);
3. являются ли обнаруженные повреждающие элементы типичным вариантом разрушения оболочки взрывного устройства или преграды;
4. какова максимальная дальность полета осколков или радиус действия других факторов взрыва;
5. на каком расстоянии сохраняли свои поражающие свойства осколки.

Обстоятельства взрыва, близкие к реальным, могут быть сымитированы в условиях полигона с использованием аналогов взрывного устройства и биоманекена. Понятно, что провести такой натурный эксперимент возможно далеко не всегда, поэтому некоторые из этих вопросы решаются в ходе проверки показаний с повторным осмотром места происшествия и его частичной реконструкцией.

И. Д. Катковым (1977) для этой цели разработан метод пластического макетирования (рис. 9.4).

В одном из наших наблюдений в ходе следственного эксперимента с участием судебного медика был успешно применен метод пластического макетирования.

Пример 9.2

При взрыве ручной гранаты в помещении погиб 11-летний ребенок. Для уточнения позы и ориентации тела к центру взрыва из мешковины и глины был изготовлен манекен, сходный с погибшим по основным антропометрическим параметрам (длине и объему поврежденных частей тела). В манекен в места расположения основных входных повреждений были введены металлические стержни, ориентированные соответственно направлению раневых каналов. Так же поступали с повреждениями на предметах обстановки места происшествия. На манекене, кроме того, отметили места отложения продуктов взрыва. После этого, зная центр взрыва и определив по следам крови и тканей место, где находился пострадавший, изменяли позу манекена до тех пор, пока не добились такого его положения и позы, при котором векторы основных раневых каналов были направлены в точку разлета осколков оболочки снаряда.

Рис. 9.4: Восстановление позы и взаиморасположения 3-х пострадавших. Взрыв противотанковой мины (по И. Д. Каткову, 1979).

Реконструкция обстоятельств сдавления шеи — удавления петлей или повешения в условиях следственного эксперимента проводится в целях:

1. проверки и уточнения механизма сдавления шеи при дифференциальной диагностике повешения и удавления;
2. проверки ранее полученных показаний об орудиях травмы — о характере материала (тупой гибкий или тупой твердый предмет, части тела невооруженного человека, рельеф поверхности), о виде петли (затягивающаяся или незатягивающаяся), о способе ее изготовления, количестве оборотов и витков, о способе соединения концов и месте расположения узла и т. п.;
3. установления времени проявления и исчезновения странгуляционных борозд в конкретных условиях места происшествия;
4. установления позы пострадавшего, взаимного расположения потерпевшего и нападавшего в момент сдавления;
5. проверки возможности самоудавления (самоповешения) или, наоборот, инсценировки этих обстоятельств при попытке сокрытия убийства.

В судебно-медицинской литературе вопросы производства следственного эксперимента в случаях механической странгуляционной асфиксии наиболее подробно рассмотрены в работах Е. С. Мишина (1995, 1997) и Ю. А. Молина (1996). По данным Е. С. Мишина (1997), основанным на анализе собственных экспертных материалов, результаты следственного эксперимента были использованы при проведении экспертиз в 10% случаев удавления петлей.

Эксперимент может проводиться на манекене, в том числе биоманекене, или с привлечением статиста. В целях исключения опасности для жизни и здоровья статиста рекомендуется применять в качестве орудий атравматические предметы (например, бумажную ленту, соответствующую по размерам петле) или разделять аналог петли на части, скрепляя их тонкими нитками.

При проверке обстоятельств наступления смерти и механизма сдавления шеи в зависимости от конкретных задач и условий следственного эксперимента воспроизведению подлежат: конструкция петли (затягивающаяся или незатягивающаяся, число оборотов и витков, характер соединения концов — замкнутость, перекрест, место расположения узла), способ ее изготовления и наложения на шею, расположение петли (место приложения силы), направление и сила ее затягивания, кратность сдавления, расположение рук потерпевшего и нападавшего. В ходе эксперимента обращают внимание на позу и взаимное расположение потерпевшего и нападавшего, возможное наличие между петлей и кожей волос, одежды и других предметов, положение тела потерпевшего по отношению к предметам окружающей обстановки.

Ю. А. Молин (1996) считает целесообразным перед началом эксперимента имитировать ход странгуляционной борозды метками на коже шеи статиста. Понятно, что это можно делать только в том случае, если в эксперименте не участвует подозреваемый (обвиняемый) либо эти метки должны быть незаметными для него.

Проверяя версию о самоповешении (самоудавлении), опытным путем реконструируют саму петлю и с учетом ранее проведенных исследований последовательно воспроизводят этапы ее фиксации к предметам, которые служили опорой крепления петли, способ ее наложения на шею и тем самым экспериментально обосновывают возможность или невозможность самостоятельного осуществления погибшим повешения (удавления).

Для установления позы, в которой происходило связывание потерпевшего сопряженными петлями, в предмет делают вставки из легкорастяжимой резиновой ленты. Сила, необходимая для полного затягивания петли с учетом свойств материала и коэффициента сцепления, может быть установлена путем натяжения петли на голени статиста с применением регистрирующих устройств (Мишин Е. С, 1995, 1997).

Приводим пример реконструкции обстоятельств повешения, проведенной нами совместно с профессором Е. С. Мишиным.

Пример 9.3

Летом был обнаружен висящий в петле труп гр-ки В. Труп располагался на склоне холма, на территории одного из ландшафтных парков. Повешение было неполным — петля закреплена на стволе поваленного дерева, ноги трупа выпрямлены и стопами упирались в землю, на голове женщины был надет полиэтиленовый пакет. Пакет частично прикрывал голову, шею и частично саму петлю, так, что они были не полностью доступны осмотру. В связи с этим точно описать сложную конструкцию петли и ее ход на шее при первоначальном положении трупа не удалось. Для извлечения трупа петля была пересечена вне узлов и после осмотра сразу упакована следователем в целях сохранения следов и проведения лабораторных исследований. По этой причине ее реконструкция на месте происшествия не проводилась.

При осмотре и последующем исследовании трупа В. была установлена одиночная (с промежуточным валиком) незамкнутая странгуляционная борозда, имевшая косовосходящее направление снизу вверх и спереди назад. Локализация борозды в переднебоковых отделах шеи и ее морфологические особенности точно соответствовали конструкции и расположению петли на шее трупа. По всем данным — обычная, «спокойная» поза трупа, порядок в одежде, косовосходящее направление странгуляционной борозды — следователь мог предполагать самоубийство. Однако при исследовании трупа на задней поверхности шеи была установлена еще одна странгуляционная борозда, отличавшаяся по своему строению от первой и располагавшаяся вне зоны петли. Это обстоятельство заставило предположить возможность убийства с последующим подвешиванием трупа. Проверка этой версии, прежде всего, требовала от следствия установить, могла ли потерпевшая сама изготовить петлю, закрепить ее на стволе дерева и совершить самоповешение. Для решения этого вопроса судебно-медицинский эксперт, проводивший вскрытие, рекомендовал провести следственный эксперимент.

В ходе подготовки к эксперименту первоначально была реконструирована сама петля: представленные эксперту фрагменты петли были сшита в местах пересечения и после этого с учетом тех элементов конструкции, которые были зафиксированы на фотографиях места происшествия, проводилось моделирование петли. Далее был изготовлен аналог петли. Для этого использовался тонкий электрический провод, пересеченный в нескольких местах в целях безопасности, и сшитый тонкими нитками. На месте происшествия статист — женщина такого же роста и телосложения, как и погибшая В., по указанию эксперта, но без посторонней физической помощи смогла забросить «петлю» на ствол дерева и воспроизвести положение и позу тела погибшей. Одновременно гистологическим исследованием установили, что вторая борозда, расположенная на задней поверхности шеи, образовалась не менее чем за несколько часов до смерти. Как выяснилось позже, это был след ранее предпринятой, но не удавшейся попытки В. покончить жизнь самоубийством. Тем самым экспериментально была доказана возможность самоповешения и реконструированы обстоятельства смерти гр. В. Уголовное дело было прекращено.

При производстве следственного эксперимента в случаях падения с высоты решаются следующие основные вопросы:

1. место и высота, с которой произошло падение;
2. возможность самопроизвольного падения или падения с предварительным ускорением;
3. характер и траектория падения (свободное или ступенчатое).

Методика проведения экспериментов в целях решения экспертных вопросов предложена и апробирована А. Н. Лебедевым (1986). Для этого изготавливают антропометрически сбалансированный манекен, соответствующий потерпевшему по длине, массе, центру массы. В серии опытов проводят сбрасывание манекена из предполагаемых мест падения потерпевшего, с разных стартовых позиций и в разных условиях — с приданием ускорения (удар, толчок, выбрасывание) или без ускорения. Как результат учитывают финальное положение манекена и измеряют расстояние центра его массы относительно плоскости перпендикуляра падения. Для демонстрации траектории перемещения манекена, особенно в случаях ступенчатого падения, применяют видеосъемку. Ниже приведена графическая схема эксперимента по сбрасыванию манекена (рис. 9.5).

О. X. Тетерис (1990) для обоснования механизма образования повреждений в случаях падения с высоты при неясных обстоятельствах использовал метод динамического моделирования. Для этого на биоманекенах полностью разрешалось трупное окоченение и с учетом данных предшествовавшего секционного исследования трупу придавалась поза, в которой он находился в момент соударения с землей. Изменяя положение отдельных частей тела и, тем самым, имитируя инерционно-гравитационные воздействия, наблюдали характер возникающих движений и деформаций частей тела. Таким способом фиксировали закономерности механизма образования травмы в целом и получали наглядное экспериментальное обоснование возможности возникновения повреждений в конкретных обстоятельствах падения (автор проводил опыты в рамках экспертного эксперимента).