Подготовка к участию в следственном эксперименте и проверке показаний 3 страница

Довольно часто следственный эксперимент производится при расследовании уголовных дел о дорожно-транспортных происшествиях. Это дает возможность уточнить обстоятельства и условия образования повреждений и получить дополнительную информацию для решения поставленных перед экспертом вопросов, в частности при установлении:

1. позы потерпевшего в момент первичного удара и на последующих фазах травмы;
2. частей и деталей транспортного средства, которыми могли быть причинены повреждения;
3. следственных версий или экспертных предположений о виде транспортного средства, совершившего столкновение с пешеходом, о местоположении пострадавшего в автомашине, о механизме травмы (местах приложения травмирующей силы и ее направлении).

Рис. 9.5: Графическая схема следственного эксперимента по моделированию условий падения с высоты с использованием антропометрически сбалансированного манекена: Y c — падение манекена с высоты 10—11 м; Y c — падение с высоты 7—8 м; b — основание перпендикуляра падения; cb — расстояние от центра тяжести манекена до основания перпендикуляра падения с высоты 10—11 м; c b — расстояние от места проекции центра тяжести манекена в момент первичного удара до основания перпендикуляра при падении с высоты 7—8 м; X — направление «отлета» обуви; Y — направление «отлета» головного убора (по А. Н. Лебедеву, 1986).

В эксперименте используют подлинное транспортное средства или автомашину той же марки и привлекают статистов. В зависимости от вида транспортной травмы статиста размещают в автомашине или рядом с ней в том положении, на которое указывают свидетели (участники) происшествия или которое соответствует предварительному вероятностному заключению эксперта о механизме травмы. Расположение основных повреждений предварительно обозначается метками на одежде статиста. Сопоставляя локализацию повреждений на теле потерпевшего с точками приложения силы, повреждениями и конструктивными особенностями транспортного средства в эксперименте, определяют вероятность той или иной версии. Оценка результатов нередко требует производства комплексной судебно-медицинской и автотехнической экспертизы.

Применительно к травме пешехода в результате столкновения с движущимся автомобилем методика подобного эксперимента описана Л. М. Фридманом (1970). Ниже приведена графическая схема подобного следственного эксперимента (рис. 9.6).

Рис. 9.6: Графическая схема следственного эксперимента по реконструкции условий автомобильной травмы (удар-наезд автомобилем на пешехода).

Рекомендации или примеры успешного применения следственного эксперимента с использованием манекенов или статистов для уточнения обстоятельств дорожно-транспортных происшествий при разных видах автомобильной и тракторной травмы приводят М. И. Авдеев (1976), А. А. Солохин (1968, 1983), А. А. Матышев (1969), Г. И. Заславский, 1972; В. А. Козлов и В. А. Муратов (1982), В. Л. Попов (1982, 1991), В. Ф. Ковбасин (1988), И. М. Серебренников (1989) и др.

Приведем пример из нашей практики.

Пример 9.4

Труп гр. Н. был обнаружен на обочине проезжей части шоссе с интенсивным движением автомобильного транспорта. На вскрытии, помимо прочих повреждений, были установлены поперечно-оскольчатые переломы обеих костей левой голени с трапециевидным осколком, который своим основанием был обращен к задне-наружной поверхности голени, рваная рана передней поверхности этой же голени, через которую наружу выступал свободный конец сломанной большеберцовой кости, аналогичный перелом средней трети левой большеберцовой кости с ограниченной отслойкой кожи по задней поверхности бедра на уровне перелома, разрыв межпозвонкового диска между 2—3 шейными позвонками с повреждением спинного мозга, ушиб легких, признаки сотрясения внутренних органов. Осмотр места происшествия (следы торможения, осколки разбитой фары и др.), а также результаты судебно-медицинской экспертизы трупа свидетельствовали об имевшем место столкновении пешехода Н. с движущимся транспортным средством. Используя данные секционного исследования, был проведен математический анализ травмы (Лобан И. Е., 1992). Его результаты дали основание эксперту высказать предположение о возможном типе транспортного средства — легковом автомобиле с капотной конструкцией кузова. Это позволило следствию ограничить круг возможно причастных к происшествию транспортных средств и вести их поиск целенаправленно. Через двое суток после дорожно-транспортного происшествия по подозрению в причастности к нему был задержан водитель Р., автомобиль которого — ВАЗ-2106 «Жигули», имел повреждения переднего бампера, переднего края капота, облицовочной решетки радиатора, правой фары и подфарника. В ходе допросов Р., не отрицая самого факта дорожно-транспортного происшествия, утверждал, что в момент наезда Н. полз на четвереньках по краю дороги. Учитывая явное несоответствие этих объяснений результатам судебно-медицинской экспертизы, следователь решил провести следственный эксперимент по воспроизведению обстоятельств ДПТ с участием эксперта. В ходе эксперимента с привлечением статиста, соответствующего Н. по росту, моделировалась возможная поза пострадавшего в момент столкновения с автомашиной. Водитель Р. принимал активное участие в реконструкции позы и пояснял, какой частью автомашины был сбит пешеход. После этого воспроизводилась поза пешехода такой, как она представлялась судебно-медицинскому эксперту. При этом с разрешения следователя на одежде статиста лейкопластырем обозначались зоны расположения основных повреждений. Убедившись в противоречии своей версии объективным экспертным данным, Р. был вынужден изменить ранее данные показания.

Во всех случаях множественных, сочетанных или комбинированных повреждений для того, чтобы решить вопрос о последовательности отдельных воздействий и их роли в наступлении смерти по ходу эксперимента уточняют у его участников любые медицинские данные, которые могут указать на сохранение признаков жизни, последовательность и скорость угасания основных жизненных функций — совершение потерпевшим самостоятельных действий, характер и объем этих действий, изменение внешних признаков дыхания, походки, двигательной активности и быстроты реакций, признаки появления судорог, непроизвольного мочеиспускания или дефекации, рвоты, изменения цвета кожных покровов, уточняются источники и характер кровотечения и др.

Осматривая и реконструируя обстановку места происшествия, обращают внимание возможность возникновения случайных дополнительных повреждений предметами окружающей обстановки как в процессе самого происшествия, так и в последующем (при осмотре трупа, его перемещении).

Эксперимент по установлению возможности совершения человеком конкретных действий в заранее заданных условиях, как правило, проводится при сомнении следователя в такой возможности. Поводом для подобных сомнений, а следовательно, и для производства эксперимента с участием судебного медика может послужить чрезмерность физической нагрузки, которую должен испытывать человек, совершая то или иное действие, несоответствие этой нагрузки анатомическим и конституциональным особенностям тела, например, при наличии у человека каких-либо анатомических дефектов, заболеваний, отсутствии у него специальной физической подготовки. Поводом для сомнений может быть возраст человека, ограничивающий его физические возможности, объем движений и т. д.

Применительно к судебно-медицинской практике таким путем проверяют, мог ли человек совершить конкретные действия — поднять определенный груз, пробежать какое-то расстояние за ограниченное время, применить то или иное орудие (например, произвести выстрел из конкретного вида оружия, удержать в руках конкретный предмет), нанести удар определенной силы этим орудием, причинить самому себе повреждения или осуществить травматическое воздействие иным способом в конкретных условиях места происшествия. В ходе подобного следственного эксперимента можно получить объективные данные о возможности человека совершить самоповешение или самоудавление, т. е. в ряде случаев следственный эксперимент может быть и способом проверки версии о роде смерти.

Реконструкция механизма повреждений сближает этот вид следственного эксперимента с рассмотренным выше, но здесь главным является не проверка обстоятельств самого расследуемого события (факта, явления), а экспериментальное обоснование возможности участия в этом событии конкретного лица, решение вопроса, мог ли он сам выполнить те или иные действия.

Естественно, что подобный эксперимент во многих случаях нельзя провести без участия того лица, способности которого подлежат проверке. Его не может заменить статист, что также отличает этот вид эксперимента от рассмотренного выше. Судебный медик при этом контролирует выполнение обязательных условий проведения эксперимента, соблюдение критериев сравнения, которые позволят признать результаты эксперимента достоверными.

Если нельзя провести эксперимент с участником реального события, например, когда подозреваемый или обвиняемый отказываются от участия в следственном действии, поступают следующим образом. Следователь в присутствии специалиста и в заранее подготовленных условиях, максимально соответствующих реальной обстановке происшествия, предлагает совершить определенные действия поочередно нескольким лицам (статистам), имеющим разный уровень физического развития или специальной подготовки. Один из статистов по параметрам своего физического развития или другим значимым характеристикам должен соответствовать обвиняемому (подозреваемому). По результатам эксперимента определяют тот минимальный предел физических способностей, которыми должен обладать человек, чтобы совершить определенное действие, и в сравнении с уровнем физического развития обвиняемого выбирают одну из версий, как наиболее вероятную. В. Л. Попов (1991) приводит пример подобной реконструкции, когда при проверке версии о самоповешении в ходе следственного эксперимента в условиях реального места происшествия действия погибшего по фиксации петли смог воспроизвести только профессиональный спортсмен-гимнаст, что, естественно, вызвало сомнение в достоверности версии о самоубийстве.

В случаях травм, причиненных невооруженным человеком, бывает важно сопоставить энергетические параметры, необходимые для возникновения травмы (по признакам, характеризующим ее объем), с максимальными энергетическими возможностями конкретного человека (Белых А. Н., 1992). Эта задача также может быть решена в процессуальных рамках следственного эксперимента с привлечением специалиста.

В то же время надо помнить о многочисленных фактах совершения людьми в экстремальных стрессовых ситуациях действий, воспроизвести которые в обычных ситуациях они оказываются не способными.

Если проверка физических возможностей человека не требует реконструкции обстановки места происшествия, то эта задача может быть решена производством освидетельствования.

В ходе следственного эксперимента могут быть проверены профессиональные знания и навыки человека, в том числе навыки преступной деятельности. В особенности это касается серийных преступлений, когда демонстрация обвиняемым способа и механизма причинения повреждений, установление в его действиях так называемого криминального почерка приобретает для следствия и суда значение важного самостоятельного доказательства. Судебный медик лучше других участников расследования знает детали механизма причинения повреждений и в случаях преступлений с наличием нескольких жертв способен наиболее полно проанализировать и обобщить результаты многочисленных уже выполненных по делу экспертиз и проконтролировать соответствие условий проведения следственного эксперимента экспертным данным. Поэтому необходимость привлечения судебно-медицинского эксперта к производству следственного эксперимента и эффективность этой формы использования специальных познаний при расследовании серийных преступлений не вызывает сомнений (Гедыгушев И. А., 1996, 1999; Заславский Г. И., Попов В. Л., Лобан И. Е. и др., 1998). Из-за недостатка прямых улик и дефицита вещественной доказательственной базы при расследовании этой категории уголовных дел следствие видит дополнительное обоснование обвинительного заключения в установлении аналогии способа совершения преступления. Судебно-медицинская экспертиза и привлечение эксперта к производству следственных действий при этом имеет целью выявление общих черт, качественного или количественного сходства или, наоборот, различия телесных повреждений (характера, локализации, морфологии, механизма образования, прижизненности и давности и т. д.) и других признаков, несущих медицинскую информацию о преступлении. Тем самым устанавливаются закономерности, которые в свою очередь рассматриваются следствием в качестве основания для признания или непризнания аналогии способа совершения преступления в качестве доказательства по делу.

Наш опыт свидетельствует о том, что производство следственного эксперимента и проверки показаний по уголовным делам о серийных преступлениях с точки зрения организации и тактики работы судебно-медицинского эксперта характеризуется определенными особенностями. Среди этих особенностей можно выделить следующие:

• проверка выполняется по каждому расследуемому эпизоду («серийный» характер преступления, как правило, обусловливает необходимость производства серии следственных экспериментов);
• в рамках каждого эпизода отдельно проверяются главные следственные версии и показания участников преступления (членов преступной группы);
• в зависимости от складывающейся следственно-экспертной ситуации эксперимент может проводиться последовательно с каждым участником преступной группы — в случае противоречивости их показаний или при необходимости выявления противоречий, либо одновременно с несколькими или всеми участниками группы — если их показания совпадают (это не относится к проверке показаний, которая обязательно проводится отдельно с каждым лицом, чьи показания проверяются);
• при проверке одной версии с разными участниками группы должна использоваться одна и та же методика эксперимента — те же или аналогичные макеты орудий, статисты, той же должна быть последовательность воспроизведения действий, обстановка и др. (т. е. должны быть соблюдены общие критерии сравнения результатов опытов);
• оценка результатов эксперимента (проверки показаний) и их сопоставление с экспертными данными и иными материалами дела должна носить комплексный характер и охватывать все значимые судебно-медицинские признаки, для чего целесообразно составление сравнительных аналитических таблиц.

Ниже приводится образец аналитической таблицы (табл. 9.1) с примерным перечнем судебно-медицинских дифференциально-диагностических критериев, которые могут быть предметом следственного эксперимента в случаях расследования серийных преступлений и должны учитываться при подготовке опытов и оценке результатов.

Структура таблицы предусматривает возможность сопоставления информации, полученной в ходе производства следственных действий (допросов, опознания, следственных экспериментов и проверок и т. д.) и экспертным путем, с другими материалами дела, позволяет упорядочить судебно-медицинские критерии сравнения следственных версий и облегчает следователю выявление признаков сходства или различий способа совершения преступления.

Третий вид следственного эксперимента — установление или проверка возможности какого-либо явления или процесса, условий и последствий его воздействия на потерпевшего. Речь идет о принципиальной возможности явления вне зависимости от отношения к нему участников происшествия. При этом, как правило, заранее известны или следствием предполагаются конкретные обстоятельства, применительно к которым необходимо провести проверку. Варианты решаемых при этом задач следующие:

1. проверка возможности существования какого-либо повреждающего фактора — механического, термического, химического, электрического, барометрического, акустического, оптического, радиационного, биологического и установление его природы и источника;
2. уточнение и проверка характеристик изучаемого явления (например, температурного режима помещения, силы и напряжения электрического тока в цепи, уровня шума, яркости световой вспышки, параметров изменения химического состава среды, особенностей распределения ядовитых веществ в воздухе помещения или другого ограниченного пространства, в почве или воде при технологических авариях и т. п.);
3. установление возможных неблагоприятных последствий воздействия указанных факторов на организм человека — оглушение, ослепление, нарушение сознания, прерывание беременности, возникновение повреждений, развитие патологических реакций, необратимых изменений в организме или наступления смерти и т. д.

Как правило, все три перечисленные задачи решаются комплексно. Судебного медика привлекают к производству подобного следственного эксперимента в том случае, если предполагаемый фактор — высокая или низкая температура, электрический ток, токсические вещества, природные и климатические условия или другие — оказал или мог оказать неблагоприятное воздействие на организм человека, каким-то образом отразился на состоянии трупа или иных биологических объектов, и следователю необходимо подтвердить факт такого воздействия, определить его характер, условия и вероятные последствия. Чаще это случаи, когда разнообразные внешние факторы воздействуют на организм человека в силу случайного стечения обстоятельств, например, при несчастных случаях в быту или на производстве, и реже — при использовании их преступником для причинения повреждений или в целях сокрытия следов преступления. В последнем случае у следствия может возникнуть подозрение о попытке инсценировки обстоятельств смерти, способ которой также может быть уточнен в ходе следственного эксперимента.

Установить факт существования внешних повреждающих факторов, конкретные условия или последствия их воздействия на организм человека — первостепенная задача расследования. Решение этого вопроса лежит в основе доказательства события преступления и его юридической квалификации (ст. 73 УПК).

Нередко в практике судебно-медицинского эксперта встречаются ситуации, когда даже после проведения всех специальных исследований причина возникновения повреждений, развития заболевания или наступления смерти человека остается неясной, но следствием предполагается возможность производственной (бытовой) травмы или отравления. В этом случае для установления самого повреждающего фактора и оценки обстоятельств травмы (отравления) или смерти может потребоваться моделирование обстоятельств наступления смерти, запуск производственных механизмов и технологических процессов. С точки зрения соблюдения процессуального закона и требования объективности расследования оптимально это делать в условиях следственного эксперимента. При необходимости одновременно получают пробы воздуха, воды, грунта, используемого сырья, готовой продукции, производственных отходов или иных объектов для лабораторных исследований. Здесь же, в условиях, максимально приближенных к обстановке реального события, может быть поставлен биологический опыт на лабораторных животных.

С подобными проблемными ситуациями судебно-медицинскому эксперту приходится сталкиваться и при отсутствии трупа, когда он полностью или частично уничтожен или сокрыт и не обнаружен. В таких случаях, если факт убийства установлен другими доказательствами и имеются показания участников и (или) свидетелей о способе причинения повреждений, использованных орудиях и иных обстоятельствах смерти, проведение проверки показаний или следственного эксперимента с участием судебного медика может оказаться единственным процессуальным средством получения объективных данных о возможном виде повреждающего фактора, характере повреждений на теле жертвы и вероятной причине смерти.

Приведем пример из нашей практики.

Пример 9.5

В прокуратуру одного из районных центров поступило заявление родственников об исчезновении гр-на В. — сотрудника местного отдела милиции. Проведенным расследованием был установлен факт убийства В. двумя его сослуживцами. На предварительных допросах подозреваемые показали, что после совместного распития спиртного и в ходе возникшей ссоры они нанесли В. несколько ударов ножом и отверткой, после чего труп расчленили и сожгли в бытовой печи. При осмотре места происшествия в выгребной золе печной топки были обнаружены находившиеся в стадии белого каления мелкие фрагменты костей. Генетическим исследованием была установлена их принадлежность убитому гр-ну В. В связи с тем, что показания подозреваемых о способе убийства носили самый общий характер и следственная ситуация характеризовалась дефицитом объективной информации, следователь принял решение о проведении следственного эксперимента с участием судебно-медицинского эксперта. В ходе следственного эксперимента подозреваемые поочередно воспроизводили обстановку и обстоятельства совершенного убийства. Затем, отвечая на дополнительные вопросы эксперта, каждый из них поочередно уточнял особенности использованных орудий и способ, которым наносились повреждения (удары ножом), места приложения травмирующего воздействия (шея и грудь), направление и глубину погружения клинка ножа в тело потерпевшего, внешний вид повреждений, которые они могли видеть (примерную форму, размеры и другие особенности), степень кровотечения, опачкивания кровью одежды потерпевшего, изменение состояния потерпевшего в динамике (речь, стоны, хрипы, дыхание, двигательная активность, изменение цвета кожи и т. д.). Локализация повреждений отмечалась метками на теле статиста. Полученные данные позволили эксперту высказать суждение о наиболее вероятном (применительно к этим показаниям) характере повреждений, причиненных В., о том, какие конкретно органы могли быть повреждены, какими угрожающими жизни явлениями эти повреждения могли сопровождаться, и какова степень вреда здоровью этих повреждений с учетом сведений о состоянии потерпевшего и темпе наступления смерти. Кроме того, эксперт ответил на вопросы следствия о наличии противоречий в показаниях подозреваемых и о соответствии их показаний научным судебно-медицинским данным. Мнение эксперта было оформлено протоколом допроса. Полученные судебно-медицинские данные были использованы при определении дальнейших направлений расследования (проведение дополнительных следственных действий по поиску орудий и следов преступления) и в качестве косвенных доказательств вины обвиняемых.