Часть 1 Внимание: NC-17 – пропустите эту главу, если хотите избежать описания сексуальной сцены

17 февраля, 1.15 ночи

Лес, дом Вистледов, Западная Виржиния

Сердце Скалли отбивало барабанную дробь. Четыре года. Четыре года они были друг для друга почти всем. Почти. В одно мгновение все изменилось, и круг замкнулся. Сколько раз она отмахивалась от слухов и инсинуаций, ходивших между коллегами и родственниками. Они подозревали, что стали темой для обсуждения на кофе-брейках в бюро и на семейных чаепитиях. Они раздражали, их не могли понять. Все пытались уложить их отношения в привычную схему: друзья – напарники – служебный роман. Если бы они знали.

Дружба – без сомнения, она соглашалась с этим с закрытыми глазами.

Партнерство – на этом она настаивала, даже если при этом приходилось пробивать лбом стену.

«И это все?» - в ответ шок и недоверие в глазах одних, жалость и опять же недоверие в глазах других: «Ну, хорошо, хорошо, мне-то ты можешь сказать правду, я никому не расскажу, обещаю». Слишком многие верили в то, что они спали вместе уже с первого дня знакомства.

Они бросили вызов. Их отношения упрямо отказывались подходить под устоявшиеся категории. Он был ее другом. Ее напарником. Он был способен дать ей пинка, когда она того заслуживала, и окатить ее волной эмоций из полного спектра, иногда просто взглянув на нее. Гордость. Сочувствие. Уважение. Апатия. Гнев. Разочарование. Счастье. Любовь?

Да, и любовь – сердце было умнее ее и всегда это знало. Просто до сих пор она и представить не могла, что любовь, выросшая из доверия и дружбы, может перерасти сама себя и потребовать большего. Может быть, они настолько много вложили в эти отношения, ничего не оставляя про запас, что боялись, что им больше нечего предложить друг другу? Как же они ошибались. Теперь она поняла. Как они ошибались.

Она притянула его голову к себе, наслаждаясь первым касанием кожи к коже, впиваясь в его губы, пока ее легкие не запротестовали от недостатка воздуха. Нехотя, она отпустила его только для того, чтобы застонать под его прикосновениями.

Его дыхание. Оно превратило ее соски в затвердевшие бутоны.

Его руки. Она боролась с собственным желанием закрыть глаза от удовольствия, чтобы видеть их. Она хотела показать ему, где она хотела почувствовать его руки. Но будто прочитав ее мысли, они были как раз там, где надо.

Его твердь. Зажатая между их телами, горячая и пульсирующая, она умоляла о том, чтобы ей уделили внимание.

Понимание. Как это отразится на них, на их отношениях, на их жизни?

Их тела. Все мысли одна за одной были сметены горячим потоком ощущений. Пока не осталась лишь одна мысль, одно желание: она хочет его в себе.

Ее желание. И его тоже. Своими коленями он раздвинул ее ноги. Она почувствовала, как он задержался на секунду у самого входа, так близко, что она захотела закричать. Ее руки пробежали по его спине, бедрам и ягодицам, притягивая, требуя, чтобы он дал ей то, что она хочет. Он прижался губами к ее уху: «Я люблю тебя, Скалли».

Ее рот у его шеи расплылся в улыбке. Скалли. Он назвал ее Скалли, даже сейчас. Так и должно быть. Они условились об этом в самом начале пути. Скалли, а не Дана. Малдер, а не Фокс. Именно Малдер и Скалли стояли плечом к плечу все эти годы: ее рационализм и целостность вместе с его мечтательностью и постоянной внутренней борьбой. Именно Малдер и Скалли прошли через боль и тысячи потерь, платя по чужим счетам, проигрывая одну битву за другой, чтобы понять и оценить истинные редкие победы. И даже теперь, в этой ловушке они оказались именно как Малдер и Скалли.

Фокс и Дана принадлежали другой реальности – семейному кругу, забытым школьным приятелям, удостоверениям личности и банковским выпискам, адресам на конвертах и платежным чекам. Но то, что у них было сейчас? Нет, это принадлежит Малдеру и Скалли, и только им, они это заслужили. Вернуться к Фоксу и Дане означало бы дистанцироваться от их прошлого, забыть обо всех сложностях и сожалениях, к которым неминуемо приведет эта перемена в их отношениях. Нет, Малдер и Скалли привыкли встречать то, что готовит им жизнь, лицом к лицу.

«Я люблю тебя, Малдер» – продышала она в его ухо, чтобы он узнал, что она все поняла и приняла.

Она просунула руку между ними, отказываясь ждать еще хотя бы одну секунду, пожала его плоть в молчаливом приветствии и направила ее сама туда, где она хотела этого больше всего на свете. Он начал осторожное продвижение, и у нее перехватило дыхание. Он еще не успел ее заполнить, а она уже потеряла дар речи: «О, Малдер...». Какими словами она могла выразить то, что чувствовала? Необузданность? Неукротимость? Исступление? Свобода? Слова вихрем пронеслись в ее мозгу, и она отбросила каждое. Все слова показались ей мусором.

Она не смогла сдержать дрожи, когда он взял ее за бедра, чтобы усилить проникновение. Он входил все глубже и глубже, пока не достиг самого центра, и волны наслаждения атаковали ее чувства, накатывая одна за одной. Она выгнула спину, встречая его на полпути. Господи, просто чувствовать, как он двигается внутри нее, просто думать об этом – одного этого было бы достаточно, чтобы лишить ее баланса на тонкой грани.

Он согнул ее ноги в коленях, сжал руками ее ягодицы, приподнял ее и ускорил ритм, теряя себя в ней снова и снова. Его мозг отказывался регистрировать что-либо, кроме пронзительного наслаждения.

Сильнее. Глубже. Сильнее.

Чтобы сдержать стон, она попыталась заставить себя вспомнить о том, где они находятся, о запертой на засов двери, о людях в доме, об Этане. Как будто то, что они делают – нечто запретное и стыдное. Нет, Этан не отнимет у них это, как он отнял у них свободу.

Он прильнул ртом к ее соску, и она скрестила ноги на его спине, стремясь слиться с ним, стать продолжением его тела. «Все, пора, больше не выдержу» - говорил ее мозг. «Еще, еще чуть-чуть» – возражало тело.

«Скалли, господи...» – прошептал он, и она открыла глаза, чтобы встретить его ищущий взгляд. Его руки скользнули по ее спине и подняли ее. Не разрывая соединения, он усадил ее к себе на колени, чтобы они оказались лицом к лицу. Еще несколько толчков. Они увидели собственное отражение в зрачках друг друга, улыбнулись друг другу, дождались самой высокой волны и взлетели на ней вместе. Вместе, как всегда.

Она встретила его поцелуй припухшими губами, которыми она исследовала его тело сегодня ночью в первый раз, сделав множество открытий, какие-то – ожидаемые, какие-то – нет, но все они теперь принадлежали ей.

«Скааалли...» - простонал он в ее губы. Сколько раз он произносил ее имя, по разным случаям и с разными оттенками, это было и «Прости меня, Скалли», и «Когда же ты наконец поверишь, Скалли», и сотни других тонов и полутонов, разложенных по полочкам в ее памяти. Но такое «Скаааалли» она еще не слышала.