Глава 9 Оковы сброшены

7 апреля, 5.30 утра

Лес, дом Вистледов, Хадден, Западная Виржиния

Малдер обнял Скалли за плечи, и она позволила себе опереться на него. Целый отрезок их бытия, многие месяцы, прожитые здесь, пролетели перед ними чередой чувств и разрозненных воспоминаний. Авария. Первая ночь и Скалли, кричащая в агонии – всего лишь первое звено в цепи испытаний их воли и разума. Их попытки забраться в сознание Этана, чтобы понять его намерения и осознание страшной правды: они – пленники, а сознание Этана – это сознание безумца. Тупой, тяжелый, монотонный труд и отчаяние, рожденное ощущением безвозвратно утерянного времени: сначала дни, потом недели и наконец – месяцы. Стремление Этана сломить их дух и страх потерять себя и свое достоинство. Зависимость и ужас при мысли о том, что они – не хозяева своей жизни. Бесконечное число планов побега и такое же число провалов. Постепенная утрата надежды. Мучения моральные и физические – плод воспаленного воображения безумца, когда их заставили просить и унижаться ради глотка воды и крошки хлеба. Смерть Эмили и горе Скалли. Слезы. Беспомощность. Даже если они смогут выбраться, все эти горькие воспоминания навсегда останутся с ними.

Но с ними останутся и другие, не столь горькие воспоминания. Кошмар, пережитый ими здесь, заставил их понять еще одну важную истину: что они есть друг для друга. Неволя послужила триггером, без нее они бы не нашли в себе решимости посмотреть правде в глаза и возможно, навсегда бы остались в комфортном круге взаимоотношений коллега – напарник – лучший и единственный друг.

«Ты готова?» – прошептал он ей на ухо, повторяя слова Эвы.

«У нас все получится, Малдер» – она отстранилась, чтобы встретиться с ним глазами, и провела забинтованной ладонью по его щеке.

«Я люблю тебя» – прошептал он, и она улыбнулась, мысленно повторив его признание.

Эва не сводила с них глаз. Много месяцев она по неволе была свидетелем их борьбы за существование и за собственное достоинство. Что за удивительная пара. Каждый из них по отдельности был достаточно сильным, но вместе они были чем-то необъяснимым. Если кто-то и заслуживал счастья, это были именно они. Но каким-то образом она подозревала, что на их долю выпало достаточно боли и испытаний еще до того, как они попали сюда. Что их любовь – это не дар, упавший с небес, а приз, доставшийся им после тяжелой борьбы, и боль сердца, испытываемая ими – это цена, которую они готовы платить за нее снова и снова. Малдер и Скалли. Как много они для нее теперь значат. Так много, что она пошла против своей семьи, чтобы помочь им. Хотя она была абсолютно уверена в своем решении, все же это было самое тяжелое решение в ее жизни. К тому же время, жестокое время было опять не на их стороне. Она легонько кашлянула, чтобы привлечь их внимание.

Они отпрянули друг от друга виновато, и она подошла к ним и вдруг остановилась в сомнениях. Она вдруг почувствовала, что должна им сказать о том, что она чувствует. О том, что она желает им самого лучшего. Придать им веры. Пока она не вгляделась в их лица и не увидела все, что она хотела до них донести: надежду и решимость. Они найдут выход или умрут. Она улыбнулась:

«Жалко, что я не могу предугадать, чем все это для вас закончится. Я лишь могу всем сердцем желать и надеяться, что вы попадете домой. Я буду молиться за вас. И... И простите нас за все».

Скалли обняла девочку: «Эва, ты ни в чем не виновата, тебе нечего стыдиться. Мы бы не продержались без тебя так долго. Ты должна это знать».

Малдер положил руку ей на плечо: «Эва, может, передумаешь? Пожалуйста, пойдем с нами. Когда Этан все узнает, он...»

Эва остановила его: «Он никогда не тронет меня, Малдер. Я это точно знаю». Как это по-детски. Вера в то, что старшие не обижают младших. Вера в старшего брата.

Малдер и Скалли обменялись взглядами: Эмили. Сначала они хотели рассказать Эве об их подозрениях, о роли Этана в смерти Эмили, но передумали: она бы и слушать не стала. Малдер кивнул, зная, что Эва не передумает: «Мы вернемся за тобой, Эва, и за остальными тоже».

Больше нечего было добавить к сказанному, и они вышли из спальни. Первое, что они увидели – глубоко спящий Эрнст, положивший голову на стол, его рука – протянута в сторону полупустой чашки, рядом с его стулом – ружье. Эва виновато посмотрела на брата: «Это легкое снотворное – немного будет болеть голова и только. Этан – уже в лесу, на работе, а младших я услала собирать травы».

Малдер кивнул и пошел к выходу. Он уже приступил к их многократно повторенному плану: вышел и тихонько закрыл за собой дверь. Эва отошла в дальний угол комнаты и вернулась с мешком в руках. Она передала его Скалли: «Я добавила немного еды и флягу с водой, на случай, если вы заблудитесь или затратите слишком много времени, прежде чем выйдите из леса».

Скалли надела мешок на плечо, и ее лицо исказилось от боли. Эва осторожно взяла ее за руки: «Плохо, что у нас не было времени, чтобы подлечить ожоги». Скалли опустила глаза, зная, о чем сейчас ее спросит Эва.

«Почему?»

«Эва, мне сложно объяснить, что произошло вчера за ужином. Не сейчас, у нас нет времени. Боюсь, ты еще не готова узнать всю правду. Когда все будет позади, я обещаю, ты получишь все ответы. Пока, просто поверь, все, что я сделала, было не просто так. У меня были на то причины». Эва попыталась возразить, но Скалли покачала головой:

«Эва, ты должна мне пообещать кое-что. Будь осторожна. Берегись Этана. Когда он узнает, что мы убежали... Если он... Ты должна защищаться, Эва. Чего бы это ни стоило. Я знаю, ты думаешь, что он – твой брат, но он – очень опасен. Он способен на что угодно. Береги себя. Обещай мне».

Скалли видела, как на лице Эвы вина сменилась недоверием, недоверие – неуверенностью и смятением. А смятение – пониманием:

«Я обещаю, Скалли».

Обе они вздрогнули, когда Малдер вошел в дверь. Скалли, встревоженная выражением гнева на его лице, встретила его на полпути. Он швырнул рюкзак, который принес из сарайчика, на стол. По глухому звуку от удара рюкзака о стол Скалли догадалась, в чем дело: он – слишком легкий.

«Пистолеты пропали».

Эва подняла рюкзак и высыпала содержимое на стол. Два удостоверения ФБР. Два сотовых телефона. Эва взяла в руки мобильник: «Что это? Это может вам пригодиться?»

«Нет, батарейки давно сели. Малдер, мы должны сматываться без пистолетов. Назад пути нет. Мы слишком далеко зашли». Он посмотрел прямо ей в глаза:

«Скалли, мы рассчитывали на эти пистолеты. У нас нет ничего, чем бы мы могли защититься в случае...» - он осекся, посмотрев на Эву, и потянулся к ружью, стоящему рядом со спящим Эрнстом.

«Нет, Малдер. Если ты возьмешь ружье, мы лишимся шанса выиграть время. Когда Эрнст проснется, может, он войдет в спальню для проверки, а может и нет. Но если он не обнаружит ружья, он поднимет тревогу. У нас теперь нет пистолетов. Выигрыш во времени – это все, что у нас осталось».

Эва вышла на кухню, открыла ящик стола и вытащила длинный разделочный нож: «Возьмите. Это лучше, чем ничего».

Малдер обхватил деревянную рукоятку ножа – слабое утешение, но, как сказала Эва, лучше, чем ничего.

Все сказано, время идти. Скалли коротко обняла Эву. Малдер вновь собрал рюкзак, подошел к Скалли и положил руку ей на плечо. Эва открыла дверь и пропустила их. Скалли вышла первой. Солнце еще только начало показываться из-за деревьев. Утренний холодок встретил ее, и подняв подбородок, она встретила свежесть наступающего дня: кровь быстрее побежала по ее жилам, сердце застучало сильнее. Тревога? Может быть. Но есть и еще кое-что, подумала она, переступив порог. Свобода. Наконец. В первый раз за долгие месяцы она принимает решение по своей воле, даже если это решение может стоить ей жизни. Удивительно, но ее тело как будто потеряло в весе, словно оно сбросило тяжелые оковы. Она улыбнулась и, смущенная тем, что не смогла сдержать чувств в этот ответственный момент, посмотрела на Малдера. Ее улыбка стала шире, когда она увидела, что его лицо отражает ее собственное. Синхронно они повернулись по направлению к первой метке на их пути, который, как они надеялись, выведет их из этого кошмара. Домой.

Эва смотрела, как они уходят, стоя в дверном проеме. Как они отличаются от людей, которых привели сюда против их воли много месяцев назад. Теперь они другие. Теперь она тоже другая. Они вошли в лес как раз в той точке, о которой она им говорила. Она посмотрела на высокое дерево – их первую метку. Его верхушка слегка накренилась влево после давнего шторма. Оно накренилось, но не сломалось. Оно – не такое как было в начале, но все еще борется. Как Малдер и Скалли. Как и она.

Солнечные лучи пронзили листву. Новый день, день, который изменит их жизнь навсегда. Она глубоко вздохнула и вошла в дом, закрыв за собой дверь. Убедившись, что с Эрнстом все в порядке, она вымыла его чашку и наполнила ее наполовину обычным чаем. Затем она прошла на кухню и открыла тот же ящик, откуда она ранее вынула длинный нож, который отдала Малдеру. На этот раз она достала другой нож, поменьше и покомпактнее. После минуты колебаний, она засунула его в кучу одежды, предназначенной для починки, и села за работу.

«Береги себя. Ты должна защищаться, Эва. Чего бы это ни стоило. Обещай мне».