Глава четырнадцатая. – Да я понятия не имею, что я делаю в четверг через две недели, Брэдли

– Да я понятия не имею, что я делаю в четверг через две недели, Брэдли. Кто вообще может заранее сказать…

– Мой отец, например, – перебил Брэдли, набивая ответ в окошко сообщений. – У него всегда все было распланировано. Он даже к любовнице ездил исключительно по вторникам в четыре тридцать.

Колин осекся и замолчал. Брэдли никогда раньше не упоминал отца. Сестер, мать, зятя – сколько угодно. Он рассказывал о приятелях, бывших девчонках и соседском псе с дрянным характером и привычкой все слюнявить. Но об отце – никогда.

– Это у него ты научился ставить кроссовки носком к носку?

Брэдли снова забарабанил пальцами по клавишам.

– Да. У меня была брошюра, как я должен себя вести, а как нет. Отец подарил ее мне на шестнадцатилетие. В ней говорилось: никаких наркотиков, выпивки и беспорядочных связей.

– Ты это впариваешь девушкам, когда хочешь залезть к ним в трусики?

– Иногда, – подтвердил Брэдли, откидываясь на спинку кресла. – Работает. Они тут же хотят взять виски, позвонить знакомому парню, у которого есть травка, и трахнуться.

– А серьезно?

– Он не псих, ничего такого. Обычный консервативный британец, который желает мне только добра, как в мелодрамах для семейного просмотра. Хочет иметь образцового сына, гордиться мной. Ждет, когда я женюсь, заведу двоих детей и куплю домик в пригороде. До сих пор осуждает мой выбор специальности. Убил бы, если бы узнал, что я цифрую сейчас.

– Настолько не любит игры?

– Через два дома от нас жил врач, он наблюдал всю нашу семью. Лечил бронхиты Натали и вправлял мне выбитые пальцы. А потом выяснилось, что он развелся с женой из-за связи со своим старым другом. Отец перестал подавать ему руку и запретил нам с сестрой здороваться с доктором.

– Прости.

– За что?

– За все мои шутки по поводу твоей гомофобии.

– Забудь, – отмахнулся Брэдли. – Так вот, запомни, двадцать пятого мы идем в «Короля и тролля», смотреть матч. Тотенхэм играет с Арсеналом.

– Я думал, сезон закончился, – удивился Колин.

– Это товарищеская встреча, выручка от матча пойдет в фонд помощи больных раком.

– Почему именно эти команды? – Колин подошел к Брэдли и оперся локтями на изголовье его кресла.

– Ты шутишь? – Брэдли покосился на него и нахмурился. – Ты правда не знаешь? «Дерби Северного Лондона» тебе ничего не говорит?

– Мне казалось, ты в курсе, что я не разбираюсь в футболе.

– Сколько ты живешь в Лондоне, парень?

Колин попытался подсчитать. Выходило что-то около двух лет.

– Это главное столичное противостояние. Они принципиальные соперники, любой матч с участием "шпор" и "канониров" – это событие.

– А зачем ты зовешь меня? – спросил Колин. – Разве твои друзья…

– Обязательно будут там, уж поверь мне, не пропустят! Я уверен, что наши зададут жару. Петушку Чирли придется несладко. Короче, считай это свиданием, Морган, – хмыкнул Брэдли, поднимаясь на ноги, и закрыл окно с перепиской.

– Очень смешно. Теперь ты будешь дразнить меня этим? – Колин решил пока не выяснять, о каких птицах говорит Брэдли.

– Обязательно. Ну подумай сам, как я уйду, оставив тебя наедине с Джетро? И потом, Крис и Стив хотят тебя увидеть.

– Ты рассказал им о нашей страстной любви? – уточнил Колин, почесывая локоть.

– И разослал приглашения на свадьбу.

– Свадьбы не будет, – Колин картинно скрестил руки на груди. – Ты не обсудил со мной список гостей.

Брэдли рассмеялся и ничего не ответил, отвлекшись на телефонную трель.
Колин проследил, как Джеймс с трубкой у уха отправился бродить по квартире и вздохнул.

Он не был в восторге от новой стадии Брэдли: давай посмеемся, какая из нас чудесная пара. Колин не возражал против приколов и подначек, но высказывания напарника были откровенно злыми, и он чувствовал себя некомфортно.

С момента возвращения в квартиру Брэдли прошло уже пять дней, и они оба извелись. Игра в очередной раз преподнесла сюрприз. Сколько они не цифровали, тех сцен не было.
И ожидание неизбежного становилось попросту невыносимым. Колин не знал, кому не терпится больше. Ему, чтобы наконец снова ощутить то, что хочется. Или Брэдли – хотя почему тот так явно желал очередного специального эпизода, Колину было невдомек.

– Я думал, Ханна забыла мой номер… Я надеюсь, ты готов? – Брэдли нарисовался в дверном проеме, все еще сжимая в руках телефонную трубку.

Колин раздраженно пнул ногой кресло, заставив его подкатиться к столу.

– Я не хочу ехать.

– Я спрашивал о чем-то другом, разве нет?

– А смысл? – Колин помотал головой и засунул ладони подмышки. – Мы приедем, вы с Джонни начнете разговаривать, а я все равно там буду лишним. «Ах да, какой-то парень. Мммммм, его зовут Колин? Точно! Кажется, он тоже что-то цифрует».

– Какого хера? – Брэдли «отклеился» от косяка, положил трубку на базу и засунул руки в карманы джинсов. Потрепанный пояс под давлением спустился на полдюйма. Колину почудилось, что мелькнула полоска кожи, но вряд ли. Длина футболки не позволила бы ничего заметить. – Морган, поправь меня, но ты же сам доверил…

– Я знаю, – перебил Колин, не имея представления, как объяснить Брэдли тот дурдом, который творился у него в голове. – Я не хочу ехать, я не хочу разговаривать с Кэппсом и думать, что он видел все наши отыгрыши, ну и… Не хочу. И я там действительно не нужен.

Брэдли озадаченно качнулся на пятках.

– Ты же не стесняешься? У тебя нет с этим проблем.

Колин помолчал. Проблема была, но в другом. Он не хотел делиться ни с кем своими воспоминаниями. Это касалось только их с Брэдли: сцены, ласки, любовные ссоры. А уж никак не программистов ВВС.

Разумеется, сказать Джеймсу, что он воспринимает часть их работы как свою личную жизнь, было нельзя.

– Забудь, – нехотя буркнул Колин и подошел к Брэдли. – Дай пройти. Я возьму куртку и можно ехать.

– А без истерики мы могли собраться?

Колин сжал губы. Вот сейчас он сорвется, врежет Брэдли за эти долбанные сколько там часов, проведенные вместе, заберет Джетро и свалит нахрен. От шуточек и хамства подальше. И плевать, если Брэдли разорвет контракт. Вообще на все плевать.

Артур в игре доводит Мерлина своими закидонами о чести и доблести, лезет на рожон и не слушает советов. Брэдли в реале заставляет Колина ехать крышей и то метаться по ночам во власти специфических снов, то час за часом пялиться в потолок, вспоминая разговоры, жесты, мимику и пытаясь понять, чудится ли Колину или Брэдли на самом деле…

Джеймс шумно выдохнул и отшатнулся, пропуская Колина. Желание ударить и куда-то уехать сразу пропало. В глазах Брэдли появилось нечто такое, заставлявшее простить ему все грехи, былые и грядущие, единым скопом. Похоже, до него дошло, что он перегнул палку. Но ведь не извинится, можно не надеяться.

Колин заглянул к «себе», и мысленно поправился. Это гостевая комната. Нет никаких «моя спальня». Пора уже вытряхивать дурь и начинать смотреть правде в глаза. Он выторговал себе немного времени и, если повезет, несколько поцелуев. Если повезет. Но Брэдли все равно не сдастся. Максимум, на что позволено рассчитывать Колину: что Брэдли как-нибудь напьется и позволит себе отдрочить. Или даже окажет ответную любезность. В любом случае, они скоро закончат цифровать, ведь осталось всего четыре уровня, девятый они добьют сегодня вечером. И как только файлы улетят на студию для доработки, чистки и отладки, ему придется забыть обо всех своих планах.

В нем что-то надломилось после оффлайна и больницы. Вера в собственные силы утекала сквозь пальцы, чувствовал он себя препаршиво, и как все исправить, оставалось непонятно.

Видимо, на какой-то из развилок Колин свернул не туда. И было бессмысленно пытаться понять, на какой. В жизни не бывает переигровок.

…………

– Как самочувствие, парни? – спросил Джонни, усаживаясь на низенький диванчик. Смотрел Кэппс на Колина.

– Я уверен, из Центра прислали распечатку с данными, – подал голос Брэдли.

– Никому ненужные бумажки, – пренебрежительно махнул рукой Кэппс. – Колин?

– Я в порядке.

– Бессонница больше тебя не мучает?

– Мы приехали, чтобы обсудить, как именно Морган дрыхнет? – хмуро поинтересовался Брэдли, подавшись корпусом вперед и закрыв сидящего рядом Колина от взгляда Джонни.
Колин изумленно выдохнул. Джеймс пилил его хуже матери и грозился напичкать снотворным, как янки индейку. И сменил тему, стоило заговорить об этом Кэппсу. Тоже считает, что посторонних не касаются их разборки?

– Нет, конечно. Но, учитывая особые условия вашей работы, я не могу не беспокоиться о вашем здоровье.

– Мы приехали сюда на машине, а не на лошади, – хмыкнул Брэдли. – И я все еще умею пользоваться мобильным. Как и Колин, я видел.

Джонни рассмеялся и поднял обе руки вверх.

– Ладно-ладно. Я рад, что погружение, как и ожидалось, не вызвало никаких проблем.

– Никаких проблем? – Колин был готов откусить себе язык, но слова успели вырваться наружу.

Наступивший ему на носок кроссовка Брэдли хорошего настроения не прибавил.

– Что ты имеешь в виду?

– «Выныриваем» долго. Минут десять занимает. Все как в тумане, реальности смешиваются. Но стоит попить водички и все отлично, – опять влез Брэдли.

– Ясно. – Джонни скрестил руки на животе, уставился вдаль и задумчиво поцокал языком. – Вы страхуете друг друга?

– Да, – подтвердил Брэдли, ловко убрав ногу от попытавшегося наступить в ответ Колина.

– В любом случае, оно того стоит, – сказал Кэппс.

– Прощу прощенья? – переспросил Брэдли.

Колин положил руку ему на плечо, вынуждая чуть откинуться назад. Его заинтересовало, что Джонни имеет в виду.

– Вы помните такой термин, «ящик Скиннера»? – осведомился Кэппс.

– Конечно, – кивнул Колин. – Все пошло от того парня, который усаживал мышей в клетки и заставлял нажимать на рычаг, прикрепленный к кормушке. Термин стал нарицательным для он-лайн игрушек типа «Варкрафт».

Джонни внимательно посмотрел на него.

– Не только он-лайн игрушек, но дело не в этом. Вам наверняка читали в колледже, что люди играют ради удовлетворения подсознательной потребности в оттачивании навыков, даже если они кажутся бесполезными в рамках их повседневных задач. Игры помогают развивать мозги, особенно у детей, и испытывать себя, не боясь за последствия. Поэтому мозг геймера поощряет его чувством радости от игры.

– Эндорфиновая зависимость, – кивнул Брэдли. – Все геймеры жмут и жмут на рычаг, бродя по локации, прокачивая персонажа и перебираясь с уровня на уровень.

– Верно. Наша задача, как студии, сделать игру максимально захватывающей. Мышка должна сидеть в ящике круглые сутки и просить добавки. А когда ящик сломается, тут же прыгнуть в новый, – Джонни потер ладони одну об другую, взмахнул ими и снова устроил у себя на животе.

– Углубление погружения как-то влияет на это? – Колин прижался к боку Брэдли, превратившись в сплошной слух.

– Да. Оно открывает новую веху в играх. Смотрите.

Джонни достал пульт и нажал на несколько кнопок. Где-то мерно зашуршал кулер, а экран, встроенный в стену напротив, ожил. Появившееся изображение было хорошо узнаваемо. Колин мог по памяти нарисовать план замка, так что коридор, ведущий к комнатам Морганы, приметил сразу. Но вот дальше пошла какая-то чертовщина. Мерлин проскользнул в комнату к провидице, побродил по ее покоям, явно что-то выискивая, а потом радостно вскрикнул. В руках у него оказалась бутылочка, одна из тех, в которых Гаюс хранил свои зелья.

– Сонная настойка, – пробормотал сидящий рядом Брэдли.

– Она самая, – шепотом подтвердил Колин, с трудом сдерживая желание вцепиться ему в руку.

Мерлин тем временем сунул бутылочку за пазуху и бесшумно покинул комнату. Экран погас, а Джонни пододвинул им поближе столик с принесенными загодя напитками.

Колин, едва не подавившись, выхлебал стакан воды, пожал плечами в ответ на непонимание в глазах Брэдли и собрался с духом.

– Я не цифровал это. Мерлин не выкрадывал сонное зелье Морганы ни на девятом уровне, ни на каком-то из более ранних.

– Разумеется, – спокойно подтвердил Кэппс. – Ты действительно не цифровал это.

Колин растерянно вытер рот и подбородок. Брэдли потрясенно выругался, мазнул по нему безумным взглядом, и Джонни начал говорить.

…………

– Еще немного и ты протрешь на доспехах дыру, – Артур плотно закрыл за собой дверь. Гаюса не было в лаборатории, но лишний раз рисковать принц не собирался.

– Мне казалось, ты всегда недоволен недостатком усердия с моей стороны. Я исправляюсь, – Мерлин продолжил полировать.

– Знаешь, это уже попросту смешно. Ты ждешь извинений?

Мерлин поднял голову и опустил ее снова.

– Я? Нет. Я ничего такого не жду. Тебе не за что извиняться.

Артур недоверчиво посмотрел на него и уселся на край постели.

Ситуация была тупиковая. Он видел, как двигаются пальцы Мерлина – быстро и нервно, как тот хмурит брови и сжимает губы. Артур догадывался, что слуга так и не простил ему брошенную рыцарю перчатку, этот полуобман, но… Не думал же Мерлин всерьез, что Артур позволит пришлому воину перебить всех своих людей и останется в стороне?

– Я понимаю, почему ты так поступил, – заговорил Мерлин. – Правда, понимаю. Честь, да? Ответственность за твоих рыцарей. Ты принц, ты был должен.

– Но?..

– Но я рад, что король опоил и запер тебя, – закончил за него Мерлин. – Если бы это не сделал Утер… я не знаю, я бы сам подлил тебе настойку. Не дал тебе драться. Даже если бы ты потом бросил меня в темницу.

– Я бы… – Артур хотел уже сказать, что ни за что не наказал Мерлина, но недоговорил. Еще как бы бросил. А то и в колодки потом поставил. – И ты на меня не злишься?

– За то, что ты меня провел, наплевал на мое беспокойство о тебе и полез на рожон? – уточнил Мерлин, скользнув по Артуру взглядом. – Ну что ты. Разве что чуть-чуть.

– То есть, ты все-таки хочешь извинений.

– Нет, – вскинулся Мерлин. – Я хочу, чтобы ты перестал вести себя, как болван. Чтобы я мог хоть на минуту расслабиться и не думать о грозящих тебе бедах. А еще было бы неплохо, если бы я хоть что-нибудь для тебя значил. Почему ты тогда соврал про перчатку? Боялся, что я тебя достану уговорами?

– Заткнись, – бросил Артур, вставая на ноги.

– Как прикажете, сир, – зло выпалил Мерлин.

В каморке повисло молчание, прерываемое скрипом ветоши по металлу.

– Я не соврал, – наконец сказал Артур.

Мерлин даже не сбился с движения, как будто вообще не услышал его слов.

– Ты можешь говорить.

– Какая привилегия.

– Мерлин!

– Да, ты не соврал, – бесстрастно подтвердил тот.

– Ты мне не безразличен, – собрался с духом Артур.

– Тебе нравится меня трахать, я в курсе.

– Нравится, – кивнул Артур, чувствуя, как его затапливает гнев. Пара шагов – и доспехи полетели на пол, вместе с тряпкой, а его руки плотно обхватили запястья Мерлина. – Чего ты добиваешься?

– Ничего. Это ты сюда пришел. Разве я что-то говорил тебе, упрекал? Нет. Зачем ты начал этот разговор?

– Мне не нравится, когда ты такой. Мерлин, я не слепой, а ты всем своим видом даешь понять, как ты зол и обижен.

– Потому что я зол и обижен, – огрызнулся Мерлин, попытавшись вывернуться из хватки. Вместо этого Артур сильнее стиснул пальцы, прекрасно зная, что на коже останутся синяки.

Пусть. Будет знать, как…

С другой стороны, Мерлина было не за что наказывать. Если бы тот подверг свою жизнь опасности, Артур не просто бы негодовал, он бы, наверное, выпорол идиота.
Артур опустился на корточки, все еще удерживая руки Мерлина в своих. Теперь их лица оказались на одном уровне, слишком близко, чтобы скрыть вину в глазах Артура и дрожащие губы Мерлина.

– Ты, – сорвано начал Мерлин. – Ты…

Грудная клетка бурно вздымалась, как будто он задыхался. Возможно, так действительно и было. Мерлин сделал глубокий вздох, избегая смотреть в глаза Артура, и повернулся к нему снова. Артур молчал.

Мерлин опять вздохнул, тихо, смиряясь с происходящим, и потянулся вперед. Губы осторожно дотронулись до губ Артура. Принцу остро захотелось дернуть Мерлина на себя, а потом завалить на кровать и поцеловать иначе: основательно и глубоко. Чтобы тот разом позабыл про свои глупые претензии и обиды. Но следовало набраться терпения. Впрочем, после ласкающего касания языка, которым Мерлин обвел нижнюю губу Артура, внезапно в ход пошли зубы.

Артур глухо промычал, почувствовав солоноватый привкус собственной крови. Пораженный несвойственным Мерлину поведением, он сам не заметил, как вдруг оказался на кровати. Слуга уселся ему на бедра, склонился ко рту и снова принялся целовать. Именно так, как желал принц.

– Значит, запер бы меня в комнате? – спросил Артур, переводя дыхание и помогая Мерлину снять рубаху.

– Привязал бы к кровати, – усмехнулся тот, задирая в свою очередь рубаху Артура. – Никуда бы не пустил.

– Я бы серьезно тебя наказал. Не просто темница, – Артур приподнял голову и придержал шнурок, который намеревался сняться вместе с одеждой.

– А что? – Мерлин поелозил бедрами, и Артур не сразу смог ответить.

– Неважно, – он как раз увлеченно распутывал завязки штанов, когда за дверью послышались тяжелые шаги.

– Гаюс, – одними губами прошептал Мерлин.

Артур сглотнул и попытался решить, что хуже: остаться здесь и попытаться заняться любовью беззвучно (это было маловероятно, Мерлин всегда стонал и вскрикивал, да и сам Артур не мог похвастаться молчаливостью), или одеться и пойти в свои покои, но ведь Гаюс все равно заметит их возбужденное состояние?

Судя по выражению лица Мерлина, его мысли текли в том же ключе.

– Что будем делать? – спросил тот, когда за стеной снова звякнуло.

– Понятия не имею, – признался Артур, нетерпеливо погладив Мерлина по заднице.

– Прекрати, – возмутился тот и попытался прислушаться. – Может, он уйдет?

– Откуда я знаю? Ты лучше знаешь его привычки.

– Это Гаюс, он непредсказуем, – пожал плечами Мерлин и улегся на Артура сверху, поцеловав в подбородок.

– Ты решил остаться здесь? – Артур был совсем не прочь, желание никуда не делось. Кроме того, после их ссоры следовало закрепить примирение. Ведь они же помирились?

– Я не могу сейчас тебя никуда отпустить, – пробормотал Мерлин.

– Собираешься сначала исколоть меня своими костями? – тихо поинтересовался Артур. – Ты все еще злишься.

– Уже не очень, – огорченно произнес Мерлин. – На тебя гораздо легче злиться, когда ты не рядом.

– Я буду иметь в виду, – Артур извернулся и перекатился, меняя их с Мерлином местами.
Тот торопливо зажал ему рот рукой и напрягся. Артур замер, стараясь даже не дышать, и тоже услышал. Шаги отдалялись, скрипнула вечно плохо смазанная (разумеется, по вине Мерлина) дверь, и принц физически ощутил, что никого больше нет.

– Мерлин, – расплылся он в улыбке.

– Что-то хочешь сказать мне? – усмехнулся тот в ответ.

– Мне нравится с тобой спать, и это правда. – Артур провел пальцами по шее Мерлина, обрисовал ключицы и дотронулся до соска. – Но дело не только в этом.

– Ладно, – перебил Мерлин. – Потом. Забудь, я опять наговорил тебе лишнего.

Артуру было, что возразить на это, но он не стал. Пожалуй, он пока не чувствовал себя готовым говорить о некоторых вещах.
Кроме того, он всегда предпочитал действия беседам.

Поздравляем! Уровень пройден!

Перед глазами все плыло. Он поднялся, сдернул с головы что-то неудобное и круглое, и швырнул на стол. Было непонятно, почему вдруг Мерлин оказался так далеко, ведь он же только что сжимал его в объятиях, но думать об этом он сейчас не собирался.

– О боже, – выдохнул Мерлин, позволив выдернуть себя за плечо из пут кресла.

Кресла?..

Ткань под пальцами казалась неприятной, шершавой. Она мешала, скрывая тело, пряча бледную кожу, до которой хотелось дотронуться губами и языком. Он потянул вверх за края, провел костяшками пальцев по бокам, вызвав у Мерлина смешок, и наклонился, ловя губы в поцелуе.

Мерлин ответил, обхватывая ладонями его шею. Язык торопливо скользнул внутрь, кто-то из них рассмеялся, и он снова потянул футболку наверх. Темноволосая голова исчезла в вороте. Но до конца он снимать не стал.

Выцветшая резинка плотно обхватывала череп, проходя ровно под глазами, оставляя Мерлина незрячим. Это взволновало больше прежнего. Член в штанах дернулся в предвкушении.

Он снова наклонился и поцеловал влажные губы, мягко перехватив руки любовника. Мерлин, кажется, понял, что не нужно пытаться освободиться. Улыбка на его лице проскользнула и выцвела, сменившись жадно приоткрытым ртом.

– Брэдли, – настойчиво позвал он, осторожно укладывая ладони ему на грудь.

Имя отозвалось странным ощущением внутри. Оно было знакомым, вертящимся на языке, но «поймать» его не удавалось.

Прогнав мимолетную досаду, он провел руками по обнаженной спине, с силой надавил на лопатки и пощекотал шею, сзади, у самого ее основания. Худое тело изогнулось, Мерлин сделал шаг вперед и прижался к нему. Руки легли на бедра, Мерлин, словно спрашивая разрешения, переместил их вперед и расстегнул пуговицу на джинсах.

Джинсах?..

Он нетерпеливо потерся о ладонь, после чего послушно «вжикнула» молния, и он почувствовал тепло руки, накрывшей его член. Подавив стон, он наклонил голову, принявшись покрывать кожу от уха вниз короткими мокрыми поцелуями. Хотелось именно так – много слюны и мелких укусов.

– Еще! – раздалось прямо над ухом. Одна рука легла на затылок, понукая продолжить ласку, а вторая нежно погладила через ткань головку. – Пожалуйста, еще!

Вот ведь требовательный ирландский засранец, еще ему…

– Морган! – отпрянул Брэдли.

Резкое движение не прошло для них даром. Брэдли оступился, неловко качнулся и упал, утянув за собой Колина. Вернее, на себя.

Он запаниковал. К его, черт подери, стоящему члену прижимался чужой, не менее стоящий. Перед глазами у него была влажная шея Моргана со следами зубов Брэдли на коже, и все, чего ему сейчас хотелось – ущипнуть себя и проснуться.

– Слезь с меня, – как можно более спокойно попросил он.

– Я сейчас. Прости, я… сейчас, правда.

Колин засуетился, попытался приподняться, но ничего не вышло. Он действовал вслепую. Брэдли протянул руку, сорвал с головы Колина футболку, посмотрел в расширенные как у наркомана зрачки и выругался.

Интересно, он сейчас выглядит таким же возбужденным и обдолбанным? Или все-таки судьба милостива?

Колин прикусил губу. Брэдли проследил, как острые передние зубы впились в зацелованную мякоть, как блеснула ниточка слюны, и едва не застонал. По паху прокатилась очередная сладкая волна, безумно захотелось потереться о бедра Колина, вжаться в него и кончить.

– Ты, блядь, встанешь уже или нет?

Колин испуганно дернулся, на этот раз удачно опершись на руку. Брэдли закрыл глаза. Задетый движением член снова намекнул хозяину о своем существовании. Еще несколько смазанных касаний, и тяжесть чужого тела исчезла. Брэдли подтянулся, усаживаясь, а затем встал на ноги, подстраховав себя рукой.

Ушибленная спина и отбитая задница, прекрасно.

Следовало что-нибудь сказать, но на ум ничего не приходило. Колин переминался в паре футов от него. Без футболки, с синяками засосов и топорщащейся ширинкой. Его волосы стояли дыбом, а глаза… казалось, что перед Колином был не Брэдли, а по меньшей мере Фрэдди Крюгер.

И Брэдли действительно не знал, что может быть хуже всего этого.

– Мы чуть не занялись сексом, – ошарашено сказал Колин. – Блядь. Блядь. Бля…

– Да заткнись ты! – рявкнул Брэдли, пытаясь избавиться от ощущения, что Морган завис как старый двухядерник и застегнул, наконец, молнию на джинсах.

– Как прикажете, сир, – выпалил Колин и тут же зажал себе рот руками. – Брэдли!

Волна страха, исходившая от Колина, опалила, смыв невыносимый стыд и раздражение. Недолго думая, Брэдли дотронулся до плеча напарника.

– Успокойся, – он глянул на настенные часы. – Уже десять минут прошло. Нас сейчас отпустит.

– Я повторил слова из отыгрыша, – хмуро произнес Колин, укладывая свою руку поверх ладони Брэдли.

– Я заметил, – кивнул тот. – Как ты?

– Уже почти. Почти все.

Брэдли отпустил его плечо и потер лицо, от щек ко лбу. Виртуальная реальность отступала, размывалась. Комната стала родной, знакомой до последней царапины на столе. Брэдли перевел дух, с удовольствием отметив, как постепенно начало ослабевать напряжение внизу живота, а головка члена перестала болезненно пульсировать.

Колин рухнул в кресло и прижал пальцы к вискам.

Брэдли покосился на него и потер затылок. Во время этой сцены, пока он был еще Артуром, произошло что-то странное, тревожащее, но Брэдли никак не мог понять, что именно его насторожило.

И пытаться думать об этом сейчас не следовало. Умственное напряжение сразу отдалось болью, перед глазами заплясали чернее точки, как если пересидеть за монитором, и Брэдли махнул рукой.
Потом, все потом.

Сейчас он выпьет чая, примет душ, и тогда настанет время разбираться. И в произошедшем только что, и в том, что случилось днем. Ибо информация, полученная у Джонни, тоже требовала неторопливого осмысления.

Оставив Колина, все так же сидящего с пришибленным видом, Брэдли пнул его футболку и вышел из комнаты. В голове вертелась цитата из книги позабытого им в последнее время Джона Харта.

«Не стоит выигрывать игру, проигрывая собственную жизнь».

И Брэдли показалось, что он знает, о чем писал старый пройдоха.

Петушку Чирли придется несладко. – петушок Чирли – символ команды Тотенхэм, также известной под прозвищем «шпоры». Канониры или «пушки», соответственно, футболисты Арсенала.

– Вы помните такой термин, «ящик Скиннера»? – осведомился Кэппс. – Ящик Скиннера – это тесная клетка, предоставляющая возможность только для тех действий крысы, которые экспериментатор может контролировать или наблюдать. Ящик имеет отверстие, через которое подается пища, и рычаг. Крыса должна несколько раз нажать на рычаг, чтобы получить порцию пищи. Подробнее: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%B5%D1%80,_%D0%91%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B5%D1%81_%D0%A4%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA