Даже совсем конченные с нашей точки зрения люди не считают себя хуже остальных, — не такими как они, а просто другими. Но не хуже!

Чем слабее социальный контроль, тем легче с нас сходит «позолота» цивилизованности. Напри­мер, однажды Нью-Йорк на целую ночь остался без света. Что там творилось! Толпы людей, во­одушевленные безнаказанностью, грабили магази­ны, убивали, насиловали.

Таким образом, чем слабее давление общества и чем жестче требования окружающей среды, тем более свободным от социальных запретов чувству­ет себя человек. Во время Великой Отечественной войны это проявлялось также очень рельефно.

В ситуации войны резко увеличивается вероят­ность смерти. И поэтому человек, если он хочет сохранить свою драгоценную шкуру, должен быть намного более жестким в достижении желаемого. Что зачастую приводит к тому, что тонкая оболоч­ка интеллигентности отбрасывается и для спасения организма призываются грубые «варвары» из глу­бин психики. И мы знаем массу примеров, когда у вполне цивилизованных в обычных условиях людей во время войны возрождался каннибализм.

Внутри каждого из нас есть огромное количе­ство того, что стыдно показать другим людям. Но в обычных условиях мы большей части этого «доб­ра» не позволяем показываться на свет. И, когда обстоятельства жизни обостряются, у нас начина­ют набухать бицепсы, расти надбровные дуги, а руки сами начинают тянуться к дубинке. Из глу­бин психики выглядывает питекантроп.

Если даже в экстремальных ситуациях человек для своего спасения не пользуется грубыми фор­мами поведения, то значит, он развит в достаточ­ной степени. И уже близок к Нирване.

Деревенская жизнь — это жизнь на виду у всех, как на сцене, где все для всех играют спектакль под названием «Моя жизнь, ежедневная хрони­ка». Там человек очень сильно зависит от окру­жающих его людей. Поэтому в деревне намного реже, чем в городе, происходят убийства, воровст­во, а уж проституция и гомосексуализм там почти нонсенс. В городах же и, особенно, на Западе, где уровень жизни высок, общество может позволить своим членам быть более свободными в выраже­нии своих потребностей.

Человек эгоистичен потому, что он до мозга своих костей эгоист. И этим все сказано! Он лю­бит себя, единственная ценность для него — его жизнь. Но необходимость получить защиту груп­пы требует от него ограничить свое поведение, заботиться не только о себе, но и о благополучии тех, от кого ты зависишь.

Чем нас больше, тем вероятность выжить и иметь кусок хлеба больше. Нам не выжить поодиночке, поэтому мы вынуждены считаться с другими людь­ми. То есть логика развития общества неизбежно приводит нас к уважению прав других людей. Ведь иначе и они не будут уважать наши права!

Для поддержания своей жизни человек всегда вынужден что-то получать от внешнего мира, от­давая ему взамен то, что у него есть. А товаров этих — масса. Например, мужчина дает любовь, а ему платят за это детьми. Если же мужчине жен­щина нужна только как сексуальный партнер, он платит ей за это содержанием. Таким образом можно сказать, что вся жизнь человека пронизана рыночными отношениями.

Если уж говорить о рыночных взаимоотноше­ниях, то для нашего повествования важно вот еще что. Известно, что чем ниже себестоимость това­ра, тем он более конкурентоспособен.

Дорогой мой читатель! Концепция настоящего, разумного эгоиста позволит тебе при ее освоении снизить «себестоимость» твоего «товара», кото­рый ты предлагаешь на рынке человеческих взаи­моотношений. Если же твой «товар» или слиш­ком дорогой или же никому не нужен (вследствие того, что он дурной и некачественный), то ты мо­жешь «разориться». И тебе придется вводить или «эмбарго» на общение с другими людьми или, во­обще, опустить «железный занавес». И в тихом, узком кругу «приторговывать» с себе подобными. Или с самим собой.