Операция «Возьмём

айсберг за вымя!»

Нет ничего более грандиозного в антарктических

водах, чем айсберги. Это воистину зрелище для богов

– если те рискнут покинуть рай и хорошенько помёрз-

нуть в не обжитой богами части света. Плывёт тебе

навстречу гора льда, по сравнению с которой боль-

шой океанский корабль кажется забавной детской иг-

рушкой, – и каким напыщенно-хвастливым представ-

ляется гордое убеждение человека в том, что он вла-

дыка природы. Какой там владыка! Случайный бродя-

га, пущенный переночевать сердобольной старушкой,

имеет куда больше оснований считать себя хозяином

дома.

Как свободные флибустьеры, бороздят айсберги

воды морей, и встреча с ними, как и с пиратами, иной

раз не сулит ничего хорошего. «Титаник», краса и гор-

дость мирового пассажирского флота, столкнувшись

с айсбергом, лопнул как мыльный пузырь. Кто зна-

ет, сколько кораблей, безвестно исчезнувших в океан-

ской пучине, разделили судьбу «Титаника»?

Об этом могут рассказать Лишь бог или морская

гладь…

Ибо радио появилось совсем недавно, а корабли не

возвращались домой и тысячи лет назад.

Место рождения гигантских айсбергов – главным

образом Гренландия и особенно Антарктида. Навер-

ное, после извержения вулкана нет в природе явле-

ния более впечатляющего, чем падение в море чу-

довищной глыбы льда. Мне рассказывали, что одна

американская киноэкспедиция четыре месяца кара-

улила ледник и зафиксировала на плёнку рождение

айсберга. Не знаю, так ли было дело. В Антарктиде,

во всяком случае, никто этих кадров не видел.

Айсберги бывают двух видов: пирамидальные и

столовые. Первые поменьше, они откалываются от

спускающихся в море ледников либо от края ледяного

барьера. Столовые айсберги – дети ледников шель-

фовых, которые годами лежат на море и могут быть

восприняты путешественниками как заснеженная су-

ша. Шельфы наносят на карту, думая, что это неотъ-

емлемая часть континента, а через несколько лет,

возвращаясь, не верят своим глазам: тысячи квадрат-

ных километров суши как не бывало! Над капитаном

посмеиваются: «Перебрал, наверное, старик! – и зря

обижают ни в чём не повинного морского волка. Ибо

нужен глаз учёного и усердие исследователя, чтобы

найти границу между шельфовым ледником и конти-

нентом.

Отколовшиеся от шельфа столовые айсберги, на-

званные так из-за своей ровной, как обеденный стол,

поверхности, бывают трудновообразимых размеров.

Лет пятнадцать назад один американский ледокол

встретил айсберг длиной примерно триста тридцать

пять километров и шириной девяносто пять километ-

ров. По морю шлялся беспризорный ледяной остров

размером с Гаити! Наши самолёты тоже летали над

такими айсбергами, что лётчики протирали глаза и

обеспокоенно смотрели на приборы: может, они вы-

шли из строя? На карте – море, наяву – остров, над

которым летишь больше часа, а он все не кончается.

Сегодня, когда люди узнали размеры айсбер-

гов-гигантов, появилась любопытная гипотеза об од-

ной неразрешимой географической загадке. Путеше-

ственники, в честности которых нельзя усомниться,

утверждали, что своими глазами видели в Северном

Ледовитом океане острова. названные ими Землёй

Санникова. Самая добросовестная проверка показа-

ла, что таких островов нет. Выдумка? Мираж? Вряд

ли. Не исключено, что то были огромные блуждающие

айсберги, данным давно продрейфовавшие в другие

районы и растаявшие в более тёплых водах.

Когда-то моряки, вообще склонные к суевериям, на-

деляли айсберги сверхъестественными свойствами.

В самом деле, попробуйте объяснить такое явление:

айсберг движется против ураганного ветра! Не ина-

че как дьявол сидит наверху и машет руками, сме-

ясь своим мефистофельским смехом. Теперь учёные

установили, что в данном случае дьявол ни при чем,

айсберг движут подводные течения, но сто лет назад

с вопросами обращались не к науке, а к богу, который

считал ниже своего достоинства отвечать на то, о чём

он не имел ни малейшего представления.

Над водой возвышается одна седьмая часть айс-

берга. Это обстоятельство, выявленное при помощи

закона Архимеда, вооружило нынешних журналистов

эффектным сравнением. Например: «Политика похо-

жа на айсберг: на виду одна седьмая…», или: «Мо-

нополии, подобно айсбергу, оставили для обложения

налогами одну седьмую часть сверхприбыли» – и то-

му подобное. Так что никому, казалось бы, не нужные

айсберги стали, как видите, приносить практическую

пользу.

В отличие от журналистов, обожающих подводную

часть айсберга, моряки её терпеть не могут. Находясь

на больших глубинах, она непрерывно разрушается

тёплой водой; в конце концов центр тяжести переме-

щается, и айсберг перевёртывается. Легко себе пред-

ставить, что творится на море, когда многие миллио-

ны тонн льда обрушиваются в воду. Капитаны, с ко-

торыми я разговаривал, молят провидение об одном:

быть подальше от айсберга с таким неуравновешен-

ным характером, ибо огромная кипящая воронка мо-

жет затянуть в себя судно, если даже оно находится

на почтительном от неё удалении.

Беспутными бродягами айсберги назвать нельзя:

блуждают они не по собственной прихоти, а по воле

течений, которые иногда выбрасывают их из антарк-

тических и северных морей. Но после катастрофы

с «Титаником» организована Международная служба

охраны, и за передвижениями айсбергов в судоход-

ных районах отныне следят не менее тщательно, чем

няньки в детском саду за своими воспитанниками: о

каждом подозрительном шаге айсберга оповещаются

все заинтересованные суда.

Живут айсберги года четыре, но гиганты могут пла-

вать десятилетиями. И это навело изобретательные

умы на оригинальную идею. В самом деле, мир начи-

нает страдатъ от недостатка пресной воды, а эта са-

мая вода в виде ледяных гор болтается по морю без

дела и пропадает впустую. И создаются проекты их

буксировки в порты назначения, причём излагаются

такие смелые идеи отнюдь не в юмористических жур-

налах. Ведь иной айсберг может на годы обеспечить

водой город с миллионным населением! Сегодня осу-

ществление таких проектов вряд ли возможно, а зав-

тра – посмотрим.

Ну а теперь вернёмся к месту действия.

Через несколько дней после расставания с остро-

вом Ватерлоо, когда «Визе» шёл по морю Уэдделла,

я забрёл в рулевую рубку и стал у окна, любуясь айс-

бергами. Их вокруг были десятки – больших и сред-

них, красивых и безобразных, но особенно мне понра-

вился один из них – горделивый великан с покатой

крышей. Меня удивило, что именно ему «Визе» уделя-

ет столько внимания: уменьшил ход, подходит с одной

стороны, затем с другой – словно покупатель, оцени-

вающий лошадь. Каково же было моё волнение, когда

я узнал, что к этому айсбергу пойдёт шлюпка!

Оказалось, что научные работники морского отря-

да: гидрохимик Арадовский, радиофизик Давыдов и

другие выклянчили у капитана разрешение погово-

рить с айсбергом на «ты». Им требовалось ни боль-

ше ни меньше чем одолжить у айсберга килограммов

тридцать-сорок льда – разумеется, в интересах науки.

Подвергнув лёд анализу, они рассчитывали извлечь

микроскопические частицы водорослей, изучить про-

исхождение айсберга, его возраст и прочее, о чем я не

имею ни малейшего понятия и посему не стану моро-

чить голову доброжелательному читателю. Научные

работники чуть ли не ползали на коленях, умоляя во

имя святой науки на один только часик остановить

«Визе». Когда эту просьбу поддержали начальник экс-

педиции Гербович и начальник морского отряда Зы-

ков, капитан сдался и велел старпому готовить шлюп-

ку.

Любой корреспондент потерял бы к себе всякое

уважение, если бы упустил такой случай. Но я оказал-

ся в скверной ситуации. Утром на диспетчерском со-

вещании главный инженер экспедиции Пётр Фёдоро-

вич Большаков в пух и в прах разносил одного рас-

тяпу, который, пренебрегая правилами техники без-

опасности, сначала чуть не провалился в озеро, а по-

том ухнул в ручей. «На станции Беллинсгаузена про-

валишься – только промокнешь, а в Мирном – бу-

дешь сухой, но не живой!» – сурово закончил Боль-

шаков свой разнос. Растяпа тогда клятвенно пообе-

щал наизусть вызубрить правила техники безопасно-

сти, но доверие к нему сильно пошатнулось. Поэтому

к просьбе пустить меня в шлюпку начальство отнес-

лось столь прохладно, что пришлось воззвать к его

лучшим чувствам. Я клялся и божился, что не сделаю

ни одного движения, хоть на йоту противоречащего

инструкциям, что буду сидеть как истукан. Я льсти-

во улыбался, прижимал руки к сердцу, демагогически

ссылался на лучшие традиции советской печати, на

ужасающий позор, который ждёт меня в редакции, где

наверняка узнают, что упущен такой материал, на же-

ну и сына, которые вечно будут стыдиться такого неза-

дачливого мужа и отца. Начальство – это люди, а у

людей есть в сердце уголок, хранящий жалость и ве-

ликодушие к падшим. Порывшись в этом уголке, на-

чальство со вздохом дало разрешение, и я весело по-

бежал надевать свой спасательный жилет.

Походом к айсбергу руководил старпом. По его ука-

занию мы, двенадцать счастливчиков, сели в шлюпку.

Заскрипели блоки, шлюпка закачалась на волнах, и

старпом, запустив мотор, побыстрее увёл её от сталь-

ного борта «Визе».

Под приветственные клики друзей, яростное щёл-

канье фотоаппаратов и напутствие первого помощни-

ка: «Счастливой зимовки, не скучайте, заберём вас

на обратном пути!» – мы помчались к айсбергу. Изда-

ли он каэался безобидным и симпатичным, но, когда

мы преодолели разделявшую нас милю, все притих-

ли. Перед нами была громада длиной с четверть ки-

лометра и высотой с двадцатипятиэтажный дом. Зна-

чит, подводная часть равнялась примерно Останкин-

ской телебашне (хотите – верьте, хотите – проверь-

те). С ближней к нам стороны айсберг кончался по-

логой площадкой, на которой принимали солнечные

ванны сотни три пингвинов Адели. Они встретили нас

радостным карканьем и стали наперебой приглашать

в гости – глупые, жизнерадостные бродяги, не подо-

зревающие, что им уже не суждено вернуться в род-

ную Антарктиду. Какой конец их ожидает, когда айс-

берг растает в сотнях, а то и тысячах километрах от

материка?

Однако нужно было подумать и о себе. Лёгкое вол-

нение моря, которое нисколько не беспокоило нас во

время перехода, здесь, у отвесной ледяной стены,

оказалось куда более грозным: волны бились об айс-

берг, словно твёрдо решили его опрокинуть. Старпом

посмотрел на научных работников и хмыкнул в боро-

ду: они, ещё пять минут назад с исключительной бод-

ростью заверявшие друг друга, что без мешка льда не

уйдут, выглядели весьма озабоченными.

– Может, полюбуемся и пойдём обратно? – закинул

удочку старпом.

– Не-е, – закачал головой Арадовский.

– Ни в коем случае, – неуверенно поддержал его

Давыдов.

– Раз уж мы пришли… – тихим голосом сказал Ара-

довский.

– Шлюпку спустили, горючее затратили… – ещё ти-

ше сказал Давыдов.

– Ну раз такой энтузиазм, приступим к делу, – со-

гласился старпом и, сделав знак вооружённому ле-

дорубом матросу Серёже Мариненкову, с силой бро-

сил шлюпку на стену. Серёжа так рубанул по айсбер-

гу, что мог, казалось, разрубить его пополам, но топор

отскочил, а шлюпку отбросило. Пошли искать другое

место. Нашли. Рубить здесь удобнее, но сверху сви-

сал карниз весом с добрую тысячу тонн.

– Упадёт – может набить синяк, – озабоченно заме-

тил старпом. – Следите за карнизом, попробуем.

Пожалуй, за все двадцать пять послевоенных лет

и не испытывал столь острых ощущений. Шлюпка

яростно налетала на айсберг и, подбрасываемая вол-

ной, влезала на него метра на полтора. В распоря-

жении Серёжи была секунда, за которую он успевал

нанести два удара. Пока трое из нас отталкивались

от айсберга опорными крюками, остальные ловили

осколки льда. К сожалению, большинство из них па-

дало в воду, теряя, таким образом, всякий интерес

для науки, и заветный мешок заполнялся удручающе

медленно. К тому же сильно действовал на нервы на-

висающий над нами дамоклов карниз – черт его зна-

ет, насколько прочно он держался. Вспоминалась пре-

словутая последняя соломинка, которая переломила

спину верблюда. Может, и этот гнусный карниз ждёт

последнего удара?

Старпом решил перебазироваться. Если бы нас

страховала вторая шлюпка, можно было бы попы-

таться верхом на волне проскочить на площадку к

пингвинам и там нарубить без помех миллион тонн

льда, но выполнять такой цирковой трюк в одиноче-

стве было рискованно. Пришлось вновь уходить на-

зад и вновь бросаться на стену. Один раз некста-

ти подвернувшейся волной шлюпку так швырнуло к

айсбергу, что раздался треск. Мы легко догадались,

что трещал не айсберг. Отошли, проверили шлюпку –

швы в порядке.

– Думаю, хватит! – с деланной бодростью возве-

стил один научный работник, кивая на скромную кучку

добытого льда.

– А вот х так не думаю! – с весёлой мстительностью

возразил старпом.

– Вы же сами говорили, что без полного мешка не

уйдёте!

Хрустела шлюпка, разлетался во все стороны лёд.

Осколком поранило палец Серёже, и ледоруб подхва-

тил Евгений Давыдов. Мешок был уже полон, но во-

шедший в азарт Евгений с остервенением лупил по

айсбергу до тех пор, пока другой осколок не рассёк

кожу на его подбородке. Здесь уже было решено ста-

вить точку – не стоит искушать судьбу.

Операция «Возьмём айсберг за вымя!», как по-

том её окрестили, продолжалась часа полтора. Мы

возвращались обратно с победой. Мне был доверен

штурвал, и я второй раз в жизни – первый имел место

в Индийском океане, когда я плавал на рыболовном

траулере, – вёл но морю шлюпку. Пишу эти строки и

смотрю на фотокарточку: растерянно качается на вол-

нах избитый чуть ли не до потери сознания айсберг,

а от него уходит шлюпка с людьми, на лицах которых

светится торжество победителей. За штурвалом, гор-

до расправив плечи, стоит человек в спасательном

жилете и в тёмных солнечных очках. Весь его вид сви-

детельствует о том, что человек этот держит штурвал

уверенно и ни за что не выпустит его из рук до самой

швартовки, когда старпом, не обращая внимания на

униженные просьбы, даст рулевому отставку, чтобы

самолично подвести шлюпку к борту «Визе».

Так закончилась операция, в ходе которой мне до-

велось внести свой пока ещё недостаточно оценён-

ный вклад в науку. Быть может, – кто знает? – подо-

бранные мною осколки льда откроют перед челове-

чеством новые горизонты в смысле познания окружа-

ющего нас мира. Допускаю, что тогда, возбуждённые

сенсационными газетными заголовками, все бросятся

искать наш айсберг; его легко отличить от остальных:

если на площадке, где загорают пингвины, вы найдёте

брошенную мною пустую пачку изпод сигарет «Ява»

– знайте, что айсберг тот самый. Желаю успеха!