Глава 7. Через час после заката «Кобра» въехала на пар­ковку в окрестностях пристани Гонолулу

Через час после заката «Кобра» въехала на пар­ковку в окрестностях пристани Гонолулу. Как только передние колеса коснулись деревянной полоски, дви­гатель смолк и фары погасли. Питт раскрыл дверцу и посмотрел на чернильно-черную воду.

Ветер сменил направление и донес тяжелые запа­хи – портовый букет, который ни с чем невозможно спутать. Пахло нефтью, бензином, смолой и дымом с легкой примесью соленой воды. Эти запахи будоражили Питта, вызывали щемящие воспоминания о да­леких экзотических портах.

Питт вышел из машины и осмотрел стоянку в по­исках следов человеческой деятельности. Но никого не увидел. Только чайка, сидевшая на деревянной свае, ответила на его взгляд. Питт порылся за сиденьем и вытащил завернутый в полотенце маузер. Потом вдохнул ночной воздух гавани, сунул пистолет под мышку и пошел по пирсу.

Если бы кто-нибудь бродил у доков, ничего не­обычного в наружности Питта он бы не заметил. Питт был одет в поношенную защитно-зеленую рубашку поверх темных габардиновых брюк, на ногах – стоптанные грубые башмаки с бечевкой вместо шнурков. Подержанная одежда, подарок офицера безопасности 101-го отделения, была чуть маловата и готова разой­тись по швам. Питт чувствовал себя кем-то средним между бродягой и жертвой кораблекрушения. Не хва­тало только кварты мускателя в коричневом бумаж­ном пакете. Или еще лучше – бутылки «Гран Марнье Кордон Жон»: это больше соответствовало бы тряпью.

Через сто ярдов Питт остановился и посмотрел на возвышающийся в темноте огромный черный корпус. Сверху светило лишь несколько фонарей, криво ви­сящих на гофрированных боках корабля, похожего на старый склад. В неподвижном вечернем воздухе при­зрачный свет фонарей усиливал сходство чудища с привидением.

Старый корабль с прямым носом и квадратной надстройкой, над которой торчит старомодная верти­кальная труба в поблекших синих полосах. На палубе множество подъемных кранов и мачт. Когда-то борта корабля были черными с обычной красной ватерли­нией, но теперь они грязные и ржавые. Питт подошел ближе и остановился под самой кормой. Корабль большой, водоизмещением примерно двенадцать ты­сяч тонн. Питт смотрел на выцветшие буквы. В туск­лом свете он едва различал их:

«МАРТА-ЭНН - СИЭТЛ».

Трап походил на туннель, ведущий наверх, в за­претную высь. Только глухой гул генераторов в глубине корпуса и тонкая струйка дыма из трубы выдава­ли присутствие человека.

Питт взялся рукой за грубый канат, служивший поручнем трапа, и, наклонившись вперед, чтобы компенсировать угол в тридцать пять градусов, начал подъем на палубу «Марты-Энн». На последних ступе­нях свет фонарей с пирса стал не виден. Питт помешкался, прежде чем ступить на кажущуюся безлюдной палубу и осмотреться.

– Мистер Питт? – послышался голос из темноты.

– Да, я Питт.

– Могу я посмотреть ваше удостоверение лич­ности?

– Можете, если я увижу, кому его показать.

– Пожалуйста, сэр, положите ваше удостоверение на палубу и сделайте шаг назад.

Питт ворчал про себя. Он, конечно, знал, что проверка удостоверений личности – обычная военная процедура на случай тревоги или чрезвычайных об­стоятельств, но к чему это на борту ржавого корыта? Осторожно положив маузер на палубу, он достал бу­мажник и принялся искать удостоверение. В темноте он ничего не видел, поэтому просто провел пальцами по стопке различных карточек, выбрал ту, на которой не было выпуклых букв кредитки, и бросил ее на не­сколько шагов вперед. Тонкий, как карандаш, луч света осветил карточку, потом лицо Питта.

– Простите за беспокойство, сэр, но адмирал Хантер приказал соблюдать на корабле режим строгой секретности. – Черная тень протянула Питту удостоверение. – Если подниметесь по первому тра­пу справа, найдете коммандера Денвера в штурман­ской рубке.

– Спасибо, – проворчал Питт. Он взял пистолет и стал по трапу подниматься на мостик. Темная рубка наверху оказалась пустой, поэтому он прошел мимо и осторожно открыл другую дверь. За ней по крайней мере было светло.

– Привет, Дирк, – радостно сказал Денвер. В паль­цах он держал сигарету, и, когда приветственно пома­хал рукой, пепел крошечной горкой упал на стол. На Денвере был черный свитер и рабочие брюки. – Доб­ро пожаловать на единственную плавающую окамене­лость флота США.

Питт ответил небрежным приветствием.

– Не ожидал увидеть вас здесь, Бердетт. Думал, вы останетесь с адмиралом в оперативном центре.

Денвер улыбнулся.

– Останусь. Но не мог не пожелать вам и Полу доброй охоты.

– Спасибо. Если бы выбор был за мной, я пред­почел бы старомодную иголку в стоге сена.

– Думаете, здесь что-то необычное? – спросил Денвер.

– Как сказал ваш босс, наша задача – найти и поднять «Старбак», всякая охота за привидениями – побочное явление. К тому же наши ученые и инжене­ры НПМА крайне редко исследуют Бермудский тре­угольник или Тихоокеанский Водоворот. Это мы с раздражением предоставляем писателям-фантастам. Любые необъяснимые открытия чисто случайны, и впоследствии их незаметно списывают в архив.

– Есть примеры? – негромко спросил Денвер.

Питт рассеянно смотрел на разложенную на столе

карту.

– Девять месяцев назад произошел случай, от ко­торого несет Жюлем Верном. Два наших океаногра­фических судна исследовали подводный профиль и проводили акустические исследования в Курильской впадине у берегов Японии, когда их приборы засекли присутствие подводной лодки, движущейся на очень большой глубине с большой скоростью. Оба корабля немедленно встали в дрейф, выключили двигатели и направили все приборы вниз.

– Может, у одного из операторов ошибся прибор?

– Маловероятно, – ответил Питт. – Эти иссле­дователи – лучшие в своей области. А если вспомнить, что два корабля с двумя наборами современного точного оборудования получили одинаковые резуль­таты, вероятность ошибки сводится к нулю. Нет, ошибки не было: корабль – морское чудовище или как вы его еще назовете – был там и двигался со ско­ростью сто десять миль в час на глубине девятнадцать тысяч футов.

Денвер медленно покачал головой.

– Невероятно. Это невозможно понять.

– Но это только половина загадки, – сказал Питт. – Другой корабль, работавший в Кайманском желобе близ Кубы, вступил в аналогичный контакт. Я видел данные из Каймана и с Курил. Графики сонаров совпадают до миллиметра.

– Флот известили об этом?

– Конечно нет. Флот хочет слышать о необычных подводных встречах не больше, чем Военно-воздушные силы – о неопознанных летающих объектах. К тому же какие у нас доказательства, кроме несколь­ких зигзагообразных линий на листках бумаги? – Питт откинулся на спинку стула, положил ноги на стол и заложил руки за голову. – Однажды мы едва не сняли одного из обитателей глубоководья на видеокамеру. Один из зоологов НПМА записывал звуки континен­тального шельфа у берегов Исландии; он опустил микрофон в воду на десять тысяч футов, чтобы запи­сать звуки придонных обитателей, который мы очень редко видим. Несколько дней он записывал треск и щелканье, такое же, как издают рыбы под поверхно­стью. Он отметил также непрерывный скрип, произ­водимый креветками.

Однажды днем все эти звуки неожиданно прекра­тились, и он услышал постукивание, как будто кто-то карандашом постукивал по микрофону. Вначале он решил, что встретил рыбу, которую раньше не записывал. Но потом ему пришло в голову, что стук очень похож на какой-то код. Сразу вызвали корабельного радиста, и тот расшифровал стуки как какую-то мате­матическую формулу. Потом шум прекратился, и из громкоговорителей в гидроакустической рубке донес­ся визгливый смех, искаженный толстым слоем воды. Экипаж, дрожа от недоверия, быстро спустил телека­меру. Но на десять секунд опоздал. Тонкий донный ил, взбаламученный быстрым движением, превратил­ся в плотное облако. Прошел час, прежде чем муть осела. И прямо перед камерой обнаружилось необыч­ное углубление в иле, уходящее в темноту.

– А в формуле что-нибудь поняли? – спросил Денвер.

– Да, это было простое уравнение для определе­ния давления воды на глубине, на которую погрузили микрофон.

– И каков ответ?

– Примерно две с половиной тонны на квадрат­ный дюйм.

В штурманской рубке наступила тишина, долгая и тревожная. Питт слышал, как вода мягко плещет о корпус.

– Есть тут кофе? – спросил Питт.

Денвер все еще думал о тайнах моря. Но вот с яв­ным усилием отбросил эти мысли.

– Будьте уверены, – с мрачной улыбкой сказал он, – когда вы отправляетесь в океанский круиз на «Марте-Энн», вас ждет лучшее обслуживание во всем Тихом океане. – Он достал старый почерневший ко­телок и налил кофе в чашку с отбитым краем. – На­слаждайтесь плаванием, сэр.

Они сидели и пили кофе, когда открылась дверь и вошел Боланд. На нем была грязная футболка, выцвет­шие джинсы и пара башмаков в еще худшем состоянии, чем у Питта. Футболка подчеркивала мускулистые плечи Боланда, и Питт впервые заметил на его руке татуиров­ку. Правое предплечье украшало изображение кинжала, разрезающего кожу, и вытекающей из раны крови, а под этим страшноватым рисунком синие буквы гласили:

«ЛУЧШЕ СМЕРТЬ, ЧЕМ БЕСЧЕСТЬЕ».

– Вы словно только что получили письмо «Доро­гой Джон»^[6]. – Голос Боланда звучал насмешливо, но твердо. – Что происходит?

– Разгадываем тайны Вселенной, – ответил Ден­вер. – Вот, Пол, попробуй мое прославленное варево.

Он пододвинул чашку Боланду, пролив несколько капель на стол.

Боланд забрал из рук Денвера чашку и задумчиво посмотрел на Питта, а когда Питт посмотрел на него в ответ, медленно улыбнулся, поднял чашку и сделал глоток.

– Есть ли последние приказы от старика? – спросил он.

Денвер покачал головой.

– Все, как он говорил. При первом признаке опасности уносить ноги прямо в Перл-Харбор.

– Это если нам повезет, – сказал Боланд. – У других пропавших кораблей не было времени подать сигнал SOS, тем более убраться.

– Вместо страховки у нас Питт. И вертолет.

– Нужно время, чтобы раскочегарить вертолет, – с сомнением сказал Боланд.

– Не эту птичку, – коротко ответил Питт. – Эту я могу поднять в воздух за сорок секунд. – Он встал и потянулся, коснувшись руками металлического по­толка. – Один вопрос. Вертолет способен поднять всего пятнадцать человек. Либо Флот дал нам экипаж из карликов, либо нам не хватит места.

– При обычных условиях места не хватило бы, – сказал Денвер. Он улыбнулся Боланду и подмигнул. – Вы можете этого не знать, Дирк, но «Марта-Энн» со­всем не то разбитое корыто, каким кажется. Большой экипаж здесь не нужен, потому что из всех кораблей на плаву у нас самая передовая автоматизированная централизованная система управления. Корабль практически сам управляет собой.

– Но облупившаяся краска, ржавчина на кор­пусе...

– Лучшая подделка, с какой ты встречался, – подтвердил Денвер. – Хитрое химическое покрытие, которое кажется настоящей ржавчиной. С расстояния в фут и при ярком солнце не отличишь.

– Тогда зачем такое сложное оборудование? – спросил Питт.

– В «Марте-Энн» больше, чем видно глазу, – скромно сказал Боланд. – По виду нипочем не скажешь, но корабль от киля до клотика набит самым современным оборудованием для обнаружения и подъ­ема судов.

– Замаскированный спасательный корабль? – мед­ленно сказал Питт. – Это нечто новое.

Денвер улыбнулся.

– Маскарад необходим для самых, скажем так, деликатных проектов, связанных с возвращением собственности.

– Адмирал Сандекер упоминал о некоторых ва­ших деликатных успехах, – сказал Питт. – Теперь я вижу, как вы их достигли.

– Нет работы слишком большой и слишком ма­ленькой, – со смехом сказал Боланд. – Мы могли бы поднять «Андреа Дориа»^[7], если бы нам разрешили.

– Предположим, мы найдем «Старбак». Но с таким маленьким экипажем вам не поднять его на поверх­ность, даже с вашим совершенным оборудованием.

– Простая предосторожность, мой дорогой Питт, – ответил Денвер. – Адмирал Хантер настоял на ис­пользовании небольшого экипажа в поисковой опе­рации. Нет смысла губить людей, если «Марту-Энн» ждет та же участь, что и другие корабли. С другой сто­роны, если повезет и мы обнаружим «Старбак», вы с вашей птичкой послужите челноком: будет доставлять к месту обнаружения людей и необходимое дополни­тельное оборудование.

– Хороший план, – согласился Питт. – Хотя я бы спал спокойней, будь у нас вооруженный эскорт.

Денвер покачал головой.

– Рисковать нельзя. Как только русские узнают, что старую торговую посудину сопровождает ракетный крейсер, они поймут, что происходит. И «Андрей Выборг» сядет нам на хвост.

Питт вскинул брови.

– Что за «Андрей Выборг»?

– Русское океанографическое судно, которое флотская разведка считает кораблем-шпионом. Последние полгода оно следит за поисками «Старбака» и все еще где-то поблизости, надеется установить ме­стонахождение лодки. – Боланд замолчал, чтобы от­пить кофе. – 101-е отделение потратило слишком много сил и средств, чтобы сохранить для нас види­мость старого грузового судна. Мы не можем сейчас раскрыться.

– Как видите, – сказал Денвер, – по документам «Марта-Энн» не принадлежит Флоту. В морской ре­гистр США она занесена как торговое судно. И мы собираемся сохранить этот статус.

– Разве Флот не тревожит, что «Андрей Выборг» в одиночестве вынюхивает вокруг?

– А он не один, – серьезно сказал Боланд. – Че­тыре корабля все еще прочесывают море на севере. Флот никогда не прекращает поиски, какими бы без­надежными они ни казались. Если хотите, назовите это морской традицией, майор, но когда плывешь в море, вцепившись в обломок, а твой корабль затонул, очень приятно знать, что для твоих поисков не жале­ют сил.

Нотацию Боланда прервал стук в дверь.

– Войдите! – крикнул он.

Вошел молодой человек не старше девятнадцати­-двадцати лет, в синем комбинезоне. На голове у него была белая мясницкая шапочка.

Не обращая внимания на Питта и Денвера, он за­говорил с Боландом:

– Прошу прощения, сэр, главный инженер док­ладывает, что двигатель готов, а боцман назначил экипаж на боевые посты.

Боланд взглянул на часы.

– Хорошо. Передайте: через десять минут отдать швартовы и отойти.

– Слушаю, сэр, – ответил молодой матрос. Он отдал честь, повернулся и исчез в рубке.

Боланд посмотрел на Денвера и довольно улыб­нулся.

– Неплохо. На сорок минут опережаем график.

– Вертолет привязан? – спросил Питт.

Боланд кивнул.

– Прекрасная птичка. Сможете все окончательно проверить при дневном свете.

Питт встал и подошел к иллюминатору. Он глубо­ко вдохнул, чтобы очистить легкие от сигаретного дыма. По сравнению с душным помещением воздух гавани казался раем.

– Отвели для Дирка помещение? – спросил Ден­вер у Боланда.

– Рядом с моей каютой есть свободная, держим для важных особ. Для Питта сделаем исключение, – саркастически ответил Боланд.

Питт без гнева и враждебности посмотрел на дым, поднимающийся от пепельницы. Такие издевки он переносил легко, словно сгонял с руки комара. Хан­тер – старый, хитрый лис: он не зря включил в команду двух человек совершенно разного темперамента.

– Что ж, мне пора на берег, – сказал Денвер, на­рушая неловкое молчание.

– Буду время от времени слать вам открытки, – сказал Питт.

– Вам стоит поднапрячься, – ответил Денвер; его губы скривились в улыбке, но взгляд оставался жест­ким. – Через три недели считая с сегодняшнего дня я сниму бар в отеле «Риф». И горе тому, кто туда не за­глянет. – Он повернулся к Боланду. – Шифр у тебя есть, Пол. Мы с адмиралом будем следить за тобой через спутник. Когда найдешь «Старбак», передай по радио на частоте флота, что отключил все двигатели из-за сгоревшего подшипника. Мы получим твои ко­ординаты с точностью до миллисекунды.

Денвер подал руку Питту и Боланду.

– Остается только пожелать удачи!

И, не дожидаясь ответа, резко повернулся и вы­шел из помещения.

Несколько минут спустя Денвер стоял на причале, облокотившись на поручень, и смотрел, как экипаж отдает швартовы и убирает трап. Он смотрел на пра­вый борт «Марты-Энн», которая медленно двинулась к выходу из гавани. Смотрел на навигационные огни, пока мягкий гул судового двигателя не стих в отдале­нии. Тогда он бросил сигарету в темную масляни­стую воду, сунул руки в карманы и устало пошел на стоянку.