МАЙСКИЙ ДЕНЬ

Мистер Кобб завернул семь гвоздик в красивую шуршащую упаковочную бумагу. Прикрепил такие нежные розовые банты и белые ленты, какие бывают только на пеленках у младенцев. Напоследок он завязал букет огромным красным бантом. И этот подарок я должен был привезти маме на Майский день.

— Как же ты понесешь это домой, а, Эрни? — спросил меня продавец.

— Я повезу их.

— Ты собираешься ехать на велосипеде в такую погоду? И мы оба выглянули из окна магазина на улицу. Там

деревья сгибались под порывами сильного ветра. Я кивнул в ответ.

— Тогда давай я заверну твой букет в более прочную бумагу, — предложил продавец.

Он взял у меня цветы и завернул их в толстую оберточную бумагу коричневого цвета. Передав сверток, он пожелал мне удачи.

— Спасибо, — ответил я.

Я спрятал букет под куртку, прижав к самому сердцу, и застегнул молнию. Лепестки касались моего подбородка и шеи, но это было лучше, чем если бы я вез их в руке, держась другой рукой за руль. Я не много знал о цветах, но понимал, что моя мама достойна гораздо большего, чем вялые гвоздики, поэтому я вознамерился сохранить их до дома.

Итак, меня ожидала долгая дорога домой при разыгравшейся непогоде. В этот день ветер словно сорвался с цепи. Ехать на велосипеде навстречу ему было делом довольно трудным. Я усиленно работал ногами, крепко сжимая в руках руль, мое лицо горело как от огня, но каждый раз, когда я оглядывался вокруг, оказывалось, что я еще не миновал тот квартал, где купил цветы.

С моего носа закапало. Мне нечем было вытереть лицо. Губы горели, потому что обветрились. В ушах слышался такой сильный звон, как будто кто-то стоял у меня над головой и стучал в барабаны. Глаза стали сухими, я даже не мог моргнуть. Все мышцы болели.

Солнце клонилось к закату, а на автостраде появлялось все больше машин. Ветром меня вынесло на опасную сторону дороги, где я каждую минуту мог ожидать удара в спину. Водитель одного грузовика уже просигналил мне для предупреждения, и я чуть было не потерял управление — так неожиданно громко это прозвучало. Мужчина, сидевший в «кадиллаке», прокричал мне из окна, чтобы я убирался с дороги.

До своего квартала я добрался только к вечеру, когда совсем стемнело. Наверняка родители уже волновались по поводу моего долгого отсутствия. Я смотрел по сторонам в поисках отцовского фургончика или машины матери. Возможно, они выехали меня искать. Тогда в любой момент они могут наткнуться на меня. Они заберут меня и велосипед, и я смогу добраться целым до дома и довезти невредимыми цветы. Но чем дальше я ехал, тем меньше оставалось надежды. И тем злее я становился.

Я затеял эту сумасшедшую вылазку специально для мамы. Неужели она не могла для меня сделать такой малости — поехать меня встретить?

Остановившись, я вынул цветы из-под куртки. Я уже готов был выбросить этот злосчастный букет. Мама не заслуживает такого подарка.

И тут я словно другими глазами посмотрел на свои белые гвоздики. Они уже не были такими свежими и воздушными, как детский поцелуй, но все равно в целом букет впечатлял. И потом, я уже столько проехал, что было глупо выбрасывать их в нескольких шагах от дома.

Я взял букет в зубы и медленно поехал вперед, так, чтобы ветер не смог растрепать цветы. Наконец-то я добрался до улочки, ведущей прямо к нашему дому. Ноги на педалях, руки на руле, я старался изо всех сил побыстрее и поаккуратнее спуститься вниз с холма. Теперь ветер дул мне в спину. И он помог мне проскочить соседние дома, которые мелькали мимо, как стеклышки в калейдоскопе. Вот я приостановил бег велосипеда и направил его к дому.

Велосипед подпрыгнул и полетел вниз. Я приземлился в нескольких футах от стены дома, и моя голова коснулась мягкой травы на лужайке. Цветы рассыпались, накрыв лепестками всю лужайку, как белые снежинки.

Несмотря на ушибы, я вскочил и бросился собирать букет, вернее, то, что от него осталось. Ведь я должен был подарить его маме. Когда я снова собрал в букет семь цветочков, от них мало что осталось. Я неумело завязал их лентой и заново прикрепил банты.

Мама выбежала из входной двери, испуганная шумом во дворе. Цветы я прятал за спину.

— С тобой все в порядке? — спросила она, посмотрев на мое исцарапанное лицо.

— Да, все в порядке, — сказал я, чуть не плача.

— Ты уверен? — переспросила она. — Почему ты прячешь руки за спиной?

— С моими руками все в порядке. — И я показал ей одну руку, а во второй держал букет. — У меня для тебя кое-что есть, — проговорил я сквозь слезы.

Мама приняла букет из моих рук, которые я никак не мог разжать. Она так долго нюхала цветы, что я подумал, будто они приклеились к ее носу. Наконец она опустила их, и тут я увидел, что она плачет.

— Как они мне нравятся! Спасибо.

И только теперь я понял, почему, несмотря ни на что, привез маме эти цветы. Не потому, что был Майский день. Я привез их ей потому, что она всегда показывала мне, как любит меня, несмотря ни на что. Цветы потеряли вид, но в маминых руках они казались самыми прекрасными на свете.

Эрни Гилберт Записала Донна Гетзингер