Аргументы «против» сбалансированного бюджета

Проблема дефицита бюджета излишне преувеличивается. Хотя государственный долг означает возрастание налогового бремени для подрастающих поколений, оно несущественно в сравнении со средним размером дохода индивида в течение жизни. Долг федерального правительства США составляет примерно $ 14 тыс. на душу населения. Человек, который в течение 40 лет получает $ 25 тыс. в год, заработа­ет за свою жизнь $ 1 млн. Его часть государственного долга представляет собой менее 2 % личных финансовых ресурсов.

Более того, обособленное рассмотрение бюджетного дефицита неправомерно. Дефицит государственного бюджета — часть «большого полотна» решений пра­вительства о поступлениях и расходах государственной казны. Финансово-бюд­жетная политика государства оказывает различное воздействие на поколения на­логоплательщиков. Дефицит бюджета необходимо анализировать в системе других компонентов экономической политики.

Предположим, правительство приняло решение об уменьшении дефицита бюд­жета и сокращении государственной поддержки образования. Выгодна ли подоб­ная политика подрастающему поколению? Да, когда его представители пополнят ряды рабочей силы, величина государственного долга на душу населения будет меньшей, соответственно облегчится и налоговое бремя. Однако производитель­ность и доходы малообразованных работников весьма незначительны. Оценки прибыльности образования (увеличение заработной платы рабочего в результате дополнительного года обучения) показывают, что его качество и сроки суще­ственно влияют на величину заработной платы в будущем. Сокращение дефицита бюджета с помощью уменьшения расходов на образование приведет к снижению уровня жизни будущих поколений.

Дискуссии о дефиците бюджета отвлекают внимание общества от других про­блем перераспределения доходов между поколениями. Например, в 1960-х и в 1970-х гг. федеральное правительство США приняло решение о повышении пенсий. Финансирование дополнительных расходов осуществлялось с помощью увеличения налога на заработную плату работающего населения, что означало перераспределение доходов в пользу старших поколений, хотя это и не влияло на размеры бюджетного дефицита. Таким образом, проблема дефицита бюджета — лишь малая часть вопроса о политике правительства в отношении благосостояния различных поколений.

Неблагоприятное воздействие дефицита бюджета в некоторой степени может быть смягчено дальновидными родителями. Предположим, они обеспокоены влия­нием государственного долга на будущее благосостояние детей. Родители легко устранят его негативные последствия посредством увеличения собственных сбере­жений (а соответственно и наследства), которые получат их дети. Сбережения роди­телей помогут детям устоять под бременем будущих налогов. Некоторые экономи­сты утверждают, что именно так и поступает большинство из нас. Если бы это было правдой, более крупные частные сбережения, сделанные родителями, компенсирова­ли бы сокращение общественных сбережений в результате дефицита бюджета и устранили его отрицательные последствия для экономики. Большинство эконо­мистов сомневаются в том, что родители настолько дальновидны, но некоторые из них действительно оставляют детям неплохое наследство. Бюджетный дефицит позволяет взрослым увеличить потребление взаймы у будущего детей, но они име­ют право отказаться от такого предложения. Если бы государственный долг дей­ствительно представлял проблему для будущих поколений, некоторые родители могли бы помочь снять ее остроту.

Критики бюджетного дефицита иногда акцентируют внимание общественности на ограниченности временных рамок государственного долга, однако в действи­тельности они отличаются высокой растяжимостью. Так же как банк, оцениваю­щий заявление о предоставлении займа, сравнивает долги индивида с его доходом, так и мы судим о бремени государственного долга по его отношению к националь­ному доходу. Рост населения и технический прогресс приводят к тому, что сово­купный доход экономики США со временем увеличивается. В результате способ­ность нации выплачивать проценты по государственному долгу со временем возрастает. Пока государственный долг увеличивается медленнее, чем доход на­ции, ничто не ограничивает его рост.

Представление о перспективах государственного долга дает нам некоторые ста­тистические данные. Реальный объем производства в экономике США увеличивает­ся в среднем на 3 % в год. Если уровень инфляции составляет 4 % в год, номиналь­ный доход возрастает на 7 %. Следовательно, при возрастании государственного долга на 7 % в год соотношение долга и доходов не изменяется. В 1995 г. госу­дарственный долг США составлял $ 3603 млрд, а 7 % от этой суммы составляют $ 252 млрд. Пока федеральный бюджетный дефицит не превышает $ 252 млрд, как это и было в последние годы, финансово-бюджетная политика правительства оцени­вается как приемлемая. Государству ни к чему помнить о дне возвращения долгов, ибо к тому времени либо дефицит бюджета будет ликвидирован, либо наступит экономический крах.

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ Объясните, почему следствием дефицита бюджета может явиться снижение уровня жизни будущих поколений. Почему к аналогичному резуль­тату приводит и сокращение бюджетно­го дефицита?

Налоговое законодательство и сбережения

Уровень жизни нации зависит от ее способности производить товары и услуги (один из Десяти принципов экономике (гл. 1)), которая, в свою очередь, в значитель­ной степени определяется уровнем сбережений и инвестиций (гл. 24). Должны ли политики стремиться к тому, чтобы налоговое законодательство стимулировало сбережения и инвестиции?

4>

«За»: налоговое законодательство должно стимулировать сбережения

Уровень национальных сбережений — ключевая детерминанта экономического процветания в долгосрочном периоде. Высокий уровень сбережений означает уве­личение инвестиционных ресурсов, направляемых на строительство новых заводов и закупки оборудования, а в перспективе — рост производительности труда, заработной платы и доходов. Неудивительно, что анализ международной статис­тики показывает тесную зависимость уровня национальных сбережений и показа­телей экономического благосостояния.

Один т Десяти принципов экономике состоит в том, что человек реагирует на стимулы (гл. 1). Если национальное законодательство стимулирует население стра­ны к сбережениям, ее граждане будут направлять на накопления значительную часть доходов, что обеспечит им повышение уровня жизни в будущем.

К сожалению, налоговая система США не стимулирует сбережения населения, так как с процентов, начисленных на вклады граждан, взимается достаточно высокий налог. Рассмотрим двадцатипятилетнюю работницу, которая направляет на сбереже­ния $ 1000, рассчитывая обеспечить себе спокойную старость в 70 лет. Если она приобретет облигацию, по которой начисляется 10 %, в отсутствие налогов по проше­ствии 45 лет ее $ 1000 превратятся в $ 72 900. Но в условиях американской действи­тельности предельная ставка налога на процентный доход составляет 40 % (обыч­ный налог, получаемый суммированием подоходного федерального налога и налога штата). После налогообложения процент по приобретенной работницей облигации составляет только 6 %, а $ 1000 через 45 лет превратятся в $ 13 800. То есть накоп­ленная за такой долгий период времени ставка налога на процентный доход умень­шает преимущества сбережения $ 1000 с $ 72 900 до $ 13 800 (примерно на 80 %).

Увеличению сбережений населения не способствует и двойное налогообложе­ние некоторых форм дохода от капитала. Предположим, что индивид направляет свои финансовые ресурсы на приобретение корпоративных акций. Прибыль ком­пании от капитальных инвестиций облагается соответствующим налогом. Если корпорация выплачивает оставшуюся прибыль держателям акций в форме диви­дендов, их владельцы обязаны заплатить налог на доход во второй раз в форме подоходного налога. Двойное налогообложение существенно уменьшает прибыль владельца акций и негативно воздействует на его стимулы к накоплениям.

Налоговое законодательство отрицательно воздействует и на желание индиви­дов передать накопленное богатство своим детям (или кому-то другому), то есть поощряет их к увеличению потребления в течение жизни. В США налогом на наследство не облагаются первые $ 600 тыс., а с остальной суммы взимается налог по ставке 55 %. Озабоченность общественности национальными сбережения­ми вызвана желанием гарантировать экономическое процветание будущим поколе­ниям. Поэтому странно, что налоговое законодательство не стимулирует прямую помощь одного поколения следующему.

Негативно воздействует на стимулы населения к сбережениям не только нало­говое законодательство, но и некоторые государственные программы, и в частно­сти пособия по социальному и медицинскому страхованию или финансовая по­мощь колледжей студентам из бедных семей, отнюдь не поощряющие граждан к накоплению значительных денежных средств.

Стимулирование сбережений или по крайней мере уменьшение негативных послед­ствий налогов может осуществляться различными способами. В налоговом зако­нодательстве США уже существуют определенные льготы на некоторые виды сбе­режений пенсионеров. Когда налогоплательщик помещает на индивидуальный пенсионный счет некоторую сумму, этот доход и процент по вкладу не облагаются налогом до тех пор, пока по выходе на пенсию, деньги не изымаются. Налоговый кодекс предоставляет аналогичную льготу и по другим пенсионным счетам. Однако существуют ограничения по отношению к тем, кто имеет право воспользоваться та­кими счетами, и установлены пределы размещаемых на них сумм. Более того, предус­мотрены штрафы за изъятие средств до достижения пенсионного возраста.

Насущная проблема экономической политики правительства США — пересмотр объектов налогообложения. Центральное место в налоговой системе принадлежит налогу на доход. Заработанный доллар облагается одинаково, независимо от того, тратится он или откладывается. Многие экономисты предлагают альтернативу — налог на потребление, когда размеры платежей домашнего хозяйства определяются его расходами, а сберегаемый доход исключается из налогооблагаемой базы до тех пор, пока он не используется на потребление. В сущности, налог на потребление автомати­чески «переводит» все сбережения на льготные сберегательные счета, во многом похо­жие на индивидуальные пенсионные счета. Переход с налогообложения дохода на на­логообложение потребления в значительной степени стимулировал бы сбережения.

Против: налоговое законодательство не нуждается в изменениях

Увеличение сбережений может быть желательным, однако это не единственная цель налоговой политики. Общество стремится и к справедливости распределения налогового бремени. Проблема стимулирования сбережений заключается в том, что в этом случае основная налоговая нагрузка перекладывается на плечи тех, кто менее всех способен ее выдержать.

Нельзя игнорировать тот факт, что домашние хозяйства, получающие более высокий доход, направляют на накопления большую его часть. Следовательно, любое изменение налога в пользу людей, которые делают сбережения, означает выигрыш индивидов, получающих высокие доходы. Политика льготных пенсион­ных счетов может показаться привлекательной, но она негативно отражается на правах членов общества. Уменьшая налоговое бремя обеспеченных граждан, пользующихся преимуществами этих счетов, правительство перекладывает его тя­жесть на беднейших членов общества.

Более того, вопрос об эффективности стимулирующей сбережения налоговой политики остается дискуссионным. Результаты исследований показывают, что сбережения относительно неэластичны: их размер нечувствителен к уровню на­числяемых на денежный вклад процентов. Если дело обстоит именно таким обра­зом, уменьшение налогообложения доходов с капитала ведет к возрастанию богат­ства обеспеченных граждан и никак не влияет на размеры их сбережений.

Экономическая теория не дает однозначного ответа на вопрос о влиянии на уровень сбережений доходов, которые они приносят. Результат зависит от взаи­модействия двух противоположных эффектов — эффекта замещения и эффек­та дохода. С одной стороны, более высокий уровень прибыли увеличивает преимущества сбережений: каждый сэкономленный сегодня доллар обеспечит увеличение потребления в будущем, то есть эффект замещения способствует увеличению накоплений. С другой стороны, более высокий уровень прибыли умень­шает потребность в сбережениях: домашнее хозяйство может сберегать меньше, чтобы достичь любого уровня потребления в будущем, то есть эффект дохода подталкивает к уменьшению накоплений. Если эффекты замещения и дохода при­мерно равны, как предполагают результаты некоторых исследований, то сбереже­ния безразличны к снижению налогов на доходы с капитала.

Известны и другие, помимо предоставления налоговых льгот обеспеченным гражданам, способы увеличения национальных сбережений. Национальные сбе­режения есть сумма частных и общественных сбережений. Вместо того чтобы изменять налоговый кодекс, политики имеют возможность увеличить объем об­щественных сбережений, сокращая бюджетный дефицит. Уменьшение дефицита государственного бюджета без увеличения налогов на богатых преставляет прямой способ увеличения национальных сбережений во благо будущих поко­лений.

Действительно, если мы рассматриваем не только частные, но и общественные сбережения, оказывается, что налоговое законодательство, стимулирующее сбере­жения, чревато неожиданными результатами. Изменения налогов и уменьшение налогов на доходы с капитала сокращают бюджетные поступления и, следова­тельно, увеличивают дефицит бюджета. Для того чтобы национальные сбереже­ния действительно возросли, изменения в налоговом кодексе должны стимулиро­вать частные сбережения так, чтобы бюджетный дефицит по крайней мере не изменился. В противном случае так называемое стимулирование только ухудшит ситуацию.

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ Приведите три примера того, как общество «отбивает охоту* граждан к сбережениям. Каковы отрицательные стороны изменения такой ситуации?

Заключение

В этой главе мы рассмотрели пять основных вопросов макроэкономической поли­тики. Обсуждение каждого из них начиналось с постановки вопроса, а затем предлагались аргументы «за» и «против». Если вам трудно принять одну из сто­рон, возможно, вас успокоит то, что вы не одиноки в своих сомнениях. Изучение экономике отнюдь не облегчает выбор альтернативы. Более того, понимание про­блем, с которыми сталкиваются политики, может только затруднить его.

Трудный выбор не должен казаться легким. Не доверяйте политикам или ком­ментаторам, предлагающим нечто, звучащее слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если вы получаете приглашение на бесплатный обед, попробуйте все-таки найти ценник. Политики никогда не предлагают выгод, не сопряженных с издержками. Знание экономической теории позволит вам рассмотреть линию горизонта за тума­ном политических дискуссий.

Выводы

Сторонники активной денежной и финансово-бюджетной политики оценивают уровень ста­бильности экономики как весьма низкий и полагают, что управление совокупным спросом позволяет минимизировать ее флуктуации. Кри­тики активной экономической политики указы­вают на неизбежное запаздывание любых ее инструментов и низкую достоверность прогно­зов состояния экономики. Они считают, что любые попытки государственного воздействия на экономику приводят к ее дестабилизации. Сторонники «правильной» монетарной полити­ки утверждают, что дискреционная политика связана с риском некомпетентности, злоупотреб­лений властью и непоследовательности. Их про­тивники считают, что только свобода действий Центрального банка гарантирует его гибкую ре­акцию на изменение экономических условий. Сторонники нулевой инфляции подчеркивают, что рост цен сопровождается неизбежными из­держками, а ее преимущества невелики, если вообще существуют. Издержки устранения ин­фляции — уменьшение объемов производства и безработица — носят временный характер. Та­кого рода издержки можно сократить, если Цен­тральный банк объявляет о реалистичном плане ограничения роста цен, что положительно воз­действует на инфляционные ожидания. Крити­ки нулевой инфляции заявляют, что умеренный рост цен сопряжен с незначительными издерж­ками, в то время как падение объемов произ­водства (в результате дефляционной политики) обходится слишком дорого.

• Сторонники сбалансированного бюджета утвер­ждают, что бюджетный дефицит накладывает непосильное бремя на будущие поколения (уве­личение налогов и сокращение доходов). Кри­тики концепции равенства государственных расходов и доходов заявляют, что дефицит — лишь одна из сторон финансово-бюджетной по­литики, а дискуссии о несбалансированности бюджета отвлекают внимание общества от дру­гих пробем перераспределения доходов между поколениями.

• Сторонники налогового стимулирования сбере­жений указывают на негативный эффект нало­гов на доходы на вложенный капитал и умень­шение выгод для тех, кто оставляет значительное наследство. Они призывают к изменению нало­гового законодательства и стимулированию сбе­режений, возможно, за счет перехода с налога на доход на налог на потребление. Критики нало­говых стимулов сбережений утверждают, что из­менения в налоговом законодательстве выгодны прежде всего обеспеченным гражданам, которым не нужны дополнительные льготы. Они также заявляют, что такие изменения оказывают не­значительное влияние на частные сбережения.

Вопросы

1. Что является причиной замедленного воздей­ствия денежно-кредитной и финансово-бюджет­ной политики на совокупный спрос? Как наличие временного лага используется в дискуссиях об экономической политике?

2. Назовите возможные причины политического цикла деловой активности. Какое отношение имеет политический цикл деловой активности к обсуждению правил экономической поли­тики?

3. Объясните, как доверие к действиям денежных властей может повлиять на издержки уменьше­ния инфляции.

4. Почему некоторые экономисты выступают про­тив нулевой инфляции?

5. Приведите аргументы «за» бюджетный дефицит.

6. Приведите пример «вечного» дефицита бюдже­та. Почему он становится возможным?

7. Почему некоторые доходы на капитал облага­ются налогом дважды?

8. В чем заключаются неблагоприятные послед­ствия налогового стимулирования сбережений?

Задания для самостоятельной работы

1. Предполагается, что экономика, как и челове­ческий организм, обладает «естественными вос­становительными силами».

а. Используя график совокупного спроса и со-
вокупного предложения, проиллюстрируйте
последствия сокращения совокупного спроса
в краткосрочном периоде. Что происходит с
совокупным выпуском, доходом и занято-
стью?

б. Покажите на графике, что происходит с эко-
номикой со временем в случае бездействия
правительства? В течение какого времени
происходят изменения?

в. Восстанавливает ли экономика сама себя? Как
быстро запускается механизм восстановления?

2. Политика, направленная на стабилизацию эко­номики, предполагает принятие решения об из­менениях предложения денег, государственных расходов или налогов. Почему политикам труд­но рассчитать свои силы?

3. Предположим, что субъекты экономики внезап­но решили ограничить свои расходы доходами.

а. Как данное решение скажется на экономике,
если Центральный банк следовал правилу
увеличения денежного предложения на 3 % в
год? Покажите ваш ответ на графике рынка
денег и графике совокупного спроса и сово-
купного предложения.

б. Как данное решение скажется на экономике,
если Центральный банк следовал правилу
увеличения предложения денег на 3 % в год плюс 1 % из расчета на каждый процент уве­личения уровня безработицы по сравнению с естественным уровнем? Проиллюстрируйте ваш ответ.

в. Какое из рассмотренных вами правил оказы­вает стабилизирующее влияние на экономику?

4. Проблема непоследовательности относится как к финансово-бюджетной, так и к денежно-кре­дитной политике. Предположим, что правитель­ство объявило о налоговых льготах компаниям, осуществляющим производственные инвестиции.

а. Как повлияет на уровень капиталовложений
доверие инвесторов заявлениям правитель-
ства?

б. Предположим, что инвесторы отреагировали
на объявление о снижении налогов. Не по-
явились ли у правительства основания для
отступления от объявленной политики? Объяс-
ните.

в. Поверят ли инвесторы обещаниям прави-
тельства? Что может сделать правительство,
чтобы повысить доверие к своим заявле-
ниям?

5. В гл. 2 объясняются различия между позитив­ным и нормативным анализом. В какой час­ти разногласия при обсуждении вопроса об антиинфляционной политике Центрального бан­ка касаются позитивных утверждений, а в какой части — нормативных?

Почему выгоды от уменьшения инфляции по­стоянны, а издержки носят временный характер? Почему издержки увеличения инфляции посто- 8. янны, а выгоды временны? Используйте в ва­шем ответе кривую Филлипса. Исследования показывают, что население вы­ступает против бюджетного дефицита, но те же самые люди выбирают в органы законодатель- 9. ной власти представителей, которые одобряют превышение государственных расходов над до­ходами. Почему неприятие дефицита бюджета в теории сильнее, чем на практике? Мы обсуждали, что бюджетный дефицит озна­чает сокращение доходов будущих поколений, но может способствовать росту производства и доходов в период рецессии. Объясните механизм этих процессов.

С каким выбором сталкивается общество, кото­рое желало бы увеличить национальные сбере­жения?

ПОСЛЕСЛОВИЕ РУССКОГО РЕДАКТОРА

Н. Грегори Мэнкью широко известен не только в США, но и в университетах России. Его прекрасный учебник «Макроэкономика», подготовленный для изда­ния на русском языке Московским университетом (Издательство Московского университета, 1994), пользуется большой популярностью у студентов и преподава­телей и входит в число базовых при подготовке профессиональных экономистов. Организаторы издания на русском языке нового учебника Мэнкью надеются на его такое же признание и имеют для этого, помимо авторитета и высокой научной квалификации автора, добавочные основания. Они заслуживают специального обсуждения.

Американской университетской общественностью издание учебника Н. Грегори Мэнкью в ряде каталогов и бюллетеней анонсировалось как вариант учебника нового поколения — учебника XXI века. Безусловно, для подобной оценки имеют­ся серьезные аргументы. Даже ознакомление с оглавлением учебника делает оче­видным его радикальное отличие от традиционных — в нем отсутствует разделе­ние учебного материала на микро- и макроэкономику. Но не будем до выхода книги и ознакомления с нею широкого круга специалистов судить, насколько ее автору удалось приблизить познавательные схемы к реальной жизни, преодолев дихотомию микро- и макроэкономических процессов. Учебник, претендующий на завоевание позиций в XXI веке, позволяет рассмотреть более насущный для рос­сийского опыта преподавания экономической теории вопрос — о судьбе и путях развития отечественной экономической науки и прежде всего о том, вольется ли наша экономическая наука в единую мировую (называемую у нас сегодня запад­ной) или будет изыскивать собственные пути.

Вариантом ответа на этот вопрос являются получившие широкое распростране­ние в наших университетах попытки преподавать параллельно и западные учебные курсы экономической теории, обобщенно называемые «экономике», и традицион­ный для нашего образования курс политической экономии, очищенный от догм советского периода, рассматривая их как две ветви экономической науки. Причем одной из них, «Экономикс», зачастую приписывается вульгарность, примитивность, а в целом — несостоятельность в применении к российской практике. А другой, политической экономии, — теоретическая глубина, способность раскрыть сущность хозяйственных процессов и т. п. Упрек, который делается сегодня в адрес базо­вых западных курсов экономической теории, заключается в их якобы упрощенно­сти, абстрактности, неспособности описывать реальные хозяйственные процессы.

Такое неприязненное отношение к «экономике» заставляет задуматься о рас­пространенном у нас сегодня названии западных учебных курсов экономической теории этим термином. Проблема называния (номинации) вещей и явлений всегда сложна и является ареной борьбы заинтересованных участников. Так случилось и с термином «экономике». Ведь если принять его более точный (наименее неточ­ный) перевод с английского языка и говорить не «экономике», а «экономическая теория», то сопоставление западной экономической теории и политической эконо­мии приобретает иную окраску.

Книга Мэнкью имеет название «Экономикс», что стало условием ее русского издания. Поэтому мы намеренно, хотя бы в комментарии, стремимся обратить вни­мание на сложные коллизии, возникающие в процессе перевода названия книги, за которым скрываются далеко не очевидные смыслы. Пусть читатель в тех случаях, где сегодня сопоставляются, а тем более противопоставляются «политическая эко­номия» и «Экономикс», поэкспериментирует и поменяет термин «экономике» на термин «экономическая теория».

Вернемся теперь к вопросу, совместимы ли западная экономическая теория, получившая у нас название «экономике», и политическая экономия (часто рассмат­риваемая как альтернатива «экономике»).

Прежде всего примем во внимание, что, когда отечественные представители политической экономии сегодня критикуют «экономике», они, как правило, подра­зумевают под «экономике» неоклассическую теорию (а чтобы было понятно и менее искушенному читателю — теорию предельной полезности, маржинализм). Но надо вспомнить, что неоклассическая теория подвергается критике на протяже­нии уже многих десятилетий и именно из этой критики выросла современная западная экономическая наука. Да и ныне ее развитие в значительной мере проис­ходит за счет критики неоклассической теории. И в этом смысле сегодняшняя отечественная критика выглядит наивно.

Наконец, выделим основное в отношениях неоклассической теории в ее связи с «экономике». Неоклассическая теория образует основание и специфический науч­ный язык (понятийный аппарат) современной экономической науки. Именно это обстоятельство необычайно остро выражено в учебнике Мэнкью. Изложение ма­териала в нем не противопоставляет неоклассическую тематику и тематику совре­менных теорий, а соединяет их органично как содержание и способ изложения (язык) теории.

Чтобы точнее разъяснить смысл того впечатления, которое оставляет учебник Мэнкью в контексте спора о преподавании экономической науки, обратимся к еще одному понятию современной теории познания. Речь идет о понятии дискурса. Дискурс в данном случае понимается как язык научного общения с большим объемом так называемой затекстовой информации или, как часто выражаются, неявного знания, посредством которой понятиям и терминам присваиваются общие смыслы и оценки.

Однако для дискурса в собственном смысле важна не только и даже не столько индивидуальная технология познания, заключенная в концепции «неявного зна­ния», а общение познающих субъектов, в ходе которого они принимают тот или иной культурный контекст. В этом контексте они ведут диалог, используют терми­ны и понятия, вводят новые предпосылки, делают выводы. Важен сам диалог, обеспечивающий не только явный, но и неявный (подразумеваемый) смысл терми­нов и высказываний, а происходит ли при этом дополнение, развитие, критика или даже отрицание этих терминов и высказываний — значения не имеет.

Возможность поддержания общего смысла терминов в рамках диалога, границы дискурса, определяется научной парадигмой и ее потенциалом, которые в ходе раз­вития науки образуют научный и/или мировоззренческий контекст. Оказывается, что любой термин, высказывание, идея или теоретическое направление обретают свой полный смысл только в контексте, в рамках принятого дискурса. Естественно, что в контексте собственной, «родной», системы знаний происходит отчуждение «чужой» системы, смыслы «иных» теорий «без перевода» не воспринимаются.

Дискурс — это пространство, в котором доминирует та или иная система ценно­стей. Формирование и поддержание дискурса представляет собой активный про­цесс, в котором с помощью использования символов воспроизводится система ценностей. В этом смысле дискурс — активное средство получения и поддержа­ния так называемой символической власти.

До неоклассического периода собственно экономический дискурс экономиче­ской науки еще не сложился. Экономическая теория, а точнее — политическая экономия, «мыслила» в рамках общегуманитарного дискурса, сформированного иде­ями просвещения. Его важнейшие признаки и универсальные смыслы явно или неявно, на позитивной или критической (марксизм) рефлексивной ноте образовы­вали несущие элементы экономической науки, объединяли ее в единое целое, а вместе с тем инкорпорировали в общегуманитарное знание. Важнейшими мысли­тельными принципами были идеи прогресса (в марксистском варианте — историз­ма), пафос гуманизма, ориентация науки на истину, глубокая внутренняя взаимо­связь позитивного и нормативного аспектов анализа.

Современная (по всей видимости, следует добавить — западная) экономическая наука представляет собой «мир теорий». Свойства этого мира теорий — нередуци-руемое ни к какому единству методологическое разнообразие, междисциплинар-ность, неопределенность объекта (достаточно вспомнить идеи экономического им­периализма Г. Беккера, сопоставить круг проблем современной теории фирмы, микро- и макроэкономики, теории прав собственности, теории общественного выбо­ра и многих других), толерантность к разным идеям. Эти свойства делают невоз­можным объединить этот «мир теорий» в одну систему.

Единственное, что позволяет осмыслить общность этого «мира теорий», — об­щее прошлое, каковым является неоклассическая теория. Неоклассическая теория является общим языком современной экономической науки, объединяющим много­образие ее теорий в общий мир. Именно неоклассическая теория образовала тот понятийный аппарат, который стал общим для современной западной экономичес­кой науки. При этом неоклассический язык объединяет разные теории не только, а зачастую не столько своими явными, сколько неявными смыслами. «Неявные» смыслы современной экономической науки — это ушедшие на периферию научно­го сознания термины и понятия предельного анализа, теории субъективной полез­ности, теории равновесия Вальраса, Парето-оптимальности и др.

В современных теориях термины и понятия исходных теорий, составивших нео­классику, зачастую используются через отрицание (принцип «ограниченной рацио­нальности», групповая мотивация и т. п.). И с этой точки зрения, не зная языка неоклассической теории, современные западные теории попросту невозможно чи­тать, т.е. понимать. Это относится уже к первой радикальной «антинеоклассиче­ской» книге — работе Дж. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». Конечно, важнейшие идеи Кейнса можно перевести на «другой язык», например марксистский, и сделать понятными и тем, кто не изучал неоклассику. Но работа Кейнса написана на языке неоклассики, и такой перевод не сможет открыть выход в научное пространство — пространство кейнсианства и антикейнсианства.

Сказанное позволяет сделать вывод, что современная западная экономическая теория, называемая у нас «экономике», и политическая экономия (как ее альтерна­тива) — это два разных культурно-исторических пространства, каждое из кото­рых имеет свой собственный язык. Это — два разных дискурса. Их участники могут взаимодействовать только с помощью перевода и принципиально не могут образовать органичного научного единства.

Что же и как преподавать в российских вузах? Вопрос в данном случае в том, как будет сбалансирован преподаваемый материал, по научным направлениям или по учебным курсам. В отношении классической экономической теории и «эконо-мико проблема решается прежде всего благодаря взаимодействию двух струк­турообразующих направлений преподавания: экономической теории и истории эко­номической мысли. Это разделение играет важнейшую роль в установлении обще­го культурного единства в многоязыковом теоретическом пространстве, формируя определенную субординацию из актуальных и исторических теоретических ценно­стей. История экономической мысли выполняет важную функцию специфическо­го буфера обмена ценностей. Для этого она использует свои собственные методы анализа. Зная эти методы, теоретик-экономист может эффективно актуализиро­вать любые теоретические экономические знания.

С точки зрения сказанного, классическая экономическая теория должна препо­даваться в рамках истории экономической мысли. Мне, безусловно, возразят: «По­звольте, но ведь классическая и неоклассическая теории — две ветви современной экономической науки!» Причем возразят, сопоставив не классическую и неокласси­ческую экономические теории, а «политическую экономию» и «экономике».

Сразу же следует признать, что, как и отправка человека на пенсию, передача тем, идей, разделов (а тем более теоретических направлений) в «буфер» истории экономической мысли — процесс непростой, который не решается однозначно. Для нас важен наиболее общий и формальный критерий, который позволяет разде­лить теоретические направления на актуальные и «исторические». Таким критери­ем может служить принцип фальсифицируемое™, который, в частности, означает, что научная идея или научное направление сохраняют свой актуальный теорети­ческий потенциал, пока они фальсифицируются или, проще говоря, пока они могут быть подвергнуты критике, так как критика служит исходной точкой возникнове­ния новых теорий. Сразу же отметим, что, на наш взгляд, классическая теория таким потенциалом не обладает, а неоклассика обладает. Поэтому и место их в системе преподаваемых дисциплин должно быть разным: у одной — в истории науки, у другой — в теории науки.

Прежде чем прокомментировать сделанный вывод, отметим, что «отправка» клас­сической теории в раздел истории науки не означает ее «депаспортизации» и даже ее деактуализации. «Там» она продолжает работать, но лучше, эффективнее. Как известно, важнейшие идеи классической теории стали частью неоклассической, ра­створившись в ней (погрузились в основание, как сказал бы философ), а ее терми­ны вошли в состав нового языка, обретя там соответствующие оттенки и неявные смыслы.

И наконец, в отношении применения принципа фальсифицируемости. Подобно тому как возникающая материя остывает, превращаясь в овеществленные структу­ры, любая теория, возникая как совокупность «высокотемпературных» идей, со временем также остывает. Процесс остывания — это процесс ее критического остужения (фальсификации), в ходе которого она становится базисом, основанием новых теорий. Пока температура высокая, процесс творения новых теорий идет, теория обладает научным статусом, она еще не в «истории». Если температура низкая и теорию уже «можно трогать руками», она попадает в историю науки, задача которой придавать ей актуальный смысл «своими методами».

В 1966 г. Ф. Махлуп, подводя итоги дискуссии вокруг маржиналистской тео­рии фирмы 30-60 гг., подчеркнул роль критики для актуального существования научной теории: «Если следовать философии науки, которая не делит теории на «ложные» или «истинные», а различает «отброшенные» или «еще открытые для критики», то единственная победа, на которую может претендовать маржинализм, это та, что он еще открыт для критики»^[1].

Неоклассическая теория на протяжении всего XX века служит тем живым материалом, живой почвой, на которой рождаются современные отрасли знаний. Плодотворная критика неоклассической теории позволила возникнуть ряду новых теоретических направлений. Осознанно или неосознанно, эти направления возника­ли как ее альтернативы. Отечественному читателю уже хорошо знакома книга О. Уильямсона, которая представляет одно из современных, институциональных, направлений экономической теории. Некоторые экономисты оценивают эту книгу как альтернативу неоклассической теории. Интересно отметить, однако, что сам автор «альтернативы» весьма толерантен по отношению ко многим постулатам неоклассической теории и постоянно как бы извиняется и успокаивает читателя, говоря о том, что не покушается на «святости», на сакральные смыслы своих предшественников. Вот характерный фрагмент такого рода извинений: «Вопреки распространенному мнению принятие гипотезы ограниченной рациональности ско­рее расширяет, нежели сужает круг проблем, к которому может быть с пользой применен экономический образ мышления»^[2].

Представляется, что словосочетание «экономический образ мышления» из этого объяснения Уильямсона весьма емко передает то неявное, молчащее знание, которое складывается как системное достояние неоклассической науки. Этот заложенный неоклассикой «экономический образ мышления» делает различные современные теории представителями одного «мира теорий». Наверное, у представителей этого «мира» формально разные определения содержания этого понятия, но тем не менее они сохраняют в своем сознании некое «сакральное» единство в отношении к нему.

Что же с точки зрения принципа фальсификации в XX веке дала классическая теория? Кейнсианскую критику. (Да, это вклад классической теории. С одной, однако, оговоркой, что критика Сэя — это вместе с тем критика неоклассики). Можно также назвать какие-то неомарксистские идеи, которые, однако, не прижи­лись на российской научной почве. В советское время они не прижились из-за идеологических препятствий, а в настоящее время — из-за ненадобности. На Запа­де получила развитие вытекающая из переосмысления идей Рикардо радикальная политическая экономия, которая мало известна у нас неспециалистам и не препода­ется в учебных заведениях в качестве самостоятельной дисциплины. Однако пере­веденная недавно книга X. Г. Курца позволит непредвзятому отечественному чита­телю убедиться, что и теории, отстаивающие сегодня ортодоксальные классические (т. е. политэкономические идеи) излагаются в терминах неоклассического эконо­мического языка^[3].

Но вклад классической теории в целом невелик. Все «съела» (критически асси­милировала) неоклассическая теория. И сегодня классическая теория реально критикуется как часть неоклассической теории. Например, обсуждая в теории бла­госостояния функцию полезности, обязательно вспомнят и (классическую!) бента-мовскую функцию, которая, безусловно, работает сегодня как теоретическая идея, поскольку именно на ее критике возводится здание современных знаний.

Конечно, критика неоклассики — основа современной теории. Новые теорети­ческие направления возникали в форме той или иной антитезы неоклассике (прин­цип фальсифицируемости), реализуя тем самым ее научный потенциал и воспроиз­водя в более широком теоретическом пространстве исходные смыслы применяемых в неоклассике терминов. Следует констатировать факт, что критика неоклассики уже состоялась и осуществляемые у нас сегодня попытки критиковать «эконо­микс» — это не что иное, как наивная и уже теперь вторичная, а следовательно, и бесперспективная работа. Другое дело, как сегодня в рамках «экономике» соеди­нить неоклассические и современные теоретические идеи. Вот проблема, ступенью решения которой и является учебник Мэнкью.

Участие в современной экономической науке предполагает знание современных экономических теорий, что невозможно без принятия неоклассики как их основы и языка. Станет ли этот язык мертвым, превратится ли в «латынь»? В перспективе — безусловно. Но пока в «латынь» превратилась политическая экономия, определяе­мая в качестве альтернативы «экономике». Начинать преподавание экономических дисциплин с политической экономии означает почти то же самое, что сначала обу­чить ребенка древнему языку, а затем современному. Результатом будет непремен­ная задержка в развитии. Сегодня преподавание следует начинать с неоклассиче­ской теории, понимая при этом, что она не заключает в себе и сотой части современной экономической науки, но образует культурную основу и язык этой науки.

Для подтверждения сделанного вывода обратимся еще раз к высказыванию Ф. Мах лупа: «Если главной целью нападения было заставить отказаться от мар-жинализма или свергнуть его, а главной целью обороны — повернуть вспять раз­рушительные силы и защитить господство маржинализма раз и навсегда, то будьте уверены, что война 1946 г. закончилась вничью. Взгляните на учебники, и вы увидите, что маржинализм продолжает преобладать в изучении микроэкономиче­ской теории... Но посмотрите на журналы и монографии, и вы обнаружите, что о работе над альтернативными подходами к теории фирмы регулярно сообщается с намеком, что некая лучшая теория может заменить собой в конце концов маржина­лизм»^[4].

Представляется, что сформулированная Ф. Махлупом дихотомия актуальной науки и ее преподавания сохраняет свою силу и сегодня. Вариантом ее преодоле­ния и является учебник Мэнкью. Наверное, существуют серьезные основания изменить систему преподавания экономических наук в российских университетах и вполне понятно стремление отказаться от механического перенесения западной образовательной системы на отечественную почву. Однако учебник Мэнкью еще более подтверждает, что сделать это можно, не отвергая неоклассического насле­дия, а творчески и органично используя его язык для обобщения современных экономических знаний.

Д. э. н., профессор Цветаев В. М.

Глоссарий

А

Абсолютное преимущество (absolute advantage) — сопоставление уровней производительности из­готовителей товара. Абсолютным преимуществом обладает производитель, используюпгий меньший объем вводимых ресурсов на единицу продук­ции (гл. 3).

Автоматические стабилизаторы (automatic stabi­lizers) — изменения в финансово-бюджетной по­литике, направленные на стимулирование сово­купного спроса во время рецессии, происходящие без каких-либо специальных политических реше­ний (гл. 32).

Аккордный налог (lump-sum tax) — установление одинаковой суммы налога для каждого налого­плательщика — физического лица (гл. 12)

Активное сальдо торгового баланса (trade surp­lus) — превышение экспорта над импортом (гл. 29).

Акция (stock) — ценная бумага, свидетельствую­щая о доле ее владельца в собственности фирмы (гл. 25).

Альтернативные издержки (издержки упущенных возможностей) (opportunity cost) — нечто, от чего приходится отказаться, чтобы получить же­лаемое (гл. 1).

Анализ «затраты-выгоды» (cost-benefit analysis) — исследование, в котором сравниваются издер­жки и выгоды общества, получаемые при предо­ставлении общественного блага (гл. 11)

Б

«Бегство» капитала (capital flight) — значитель­ное внезапное уменьшение спроса на активы, предлагаемые страной (гл. 30).

Безбилетник (free rider) — человек, который из­влекает выгоду из пользования благом, но ста­рается получить его бесплатно (гл. 11).

Безвозвратная потеря (deadweight loss) — сокра­щение в результате введения налога общего излишка (гл. 8).

Бюджетная линия (бюджетное ограничение, линия бюджетного ограничения) (budget constraint) — ограниченный набор товаров, который может позволить себе приобрести потребитель (гл. 21).

Бюджетный дефицит (пассивное сальдо бюдже­та) (budget deficit) — превышение правитель­ственными расходами денежных поступлений (гл. 12, 25).

Бюджетный избыток (бюджетный профицит; ак­тивное сальдо бюджета) (budget surplus) — превышение денежными поступлениями прави­тельственных расходов (гл. 12, 25).

В

Валовой внутренний продукт (ВВП) (gross do­mestic product (GDP)) — рыночная стоимость всех конечных товаров и услуг, произведенных внутри страны за определенный период времени (гл. 22).

Валовой доход (total revenue (for a firm)) — сум­ма денег, вырученная фирмой в результате реа­лизации произведенной продукции (гл. 13).

Валовой национальный продукт (ВНП) (gross na­tional product (GNP)) — рыночная стоимость всех конечных товаров и услуг, произведенных гражданами государства за определенный пери­од времени (гл. 22).

Вертикальная справедливость (vertical equity) — утверждение, что налогоплательщики, обладаю­щие высокой способностью к уплате налогов, должны делиться с правительством большей ча­стью доходов (гл. 12).

Взаимный фонд (паевой фонд) (mutual fund) — финансовый институт, предлагающий свои акции населению и использующий полученные средства для портфельного инвестирования в акции и об­лигации (гл. 25).

Взаимодополняющие товары (комплементы) — два товара, для которых увеличение цены на один приводит к снижению спроса на другой (гл. 4).

Взаимозаменяющие товары (субституты) (substi­tutes) — два товара, для которых увеличение цены одного ведет к возрастанию спроса на дру­гой (гл. 4).

Вклады до востребования (бессрочные депозиты)

(demand deposits) — средства на банковских сче­тах, владельцы которых распоряжаются ими с помощью выписки чеков (гл. 27). Власть над рынком (market power) — способность экономического субъекта (или небольшой груп­пы лиц) существенно влиять на рыночные цены (гл. 1).

Внешние эффекты (экстерналий) (externality) — влияние действий одного человека на благосо­стояние другого (гл. 1, 10).

Внешнеторговая политика (торговая политика)

(trade policy) — государственная политика, непосредственно влияющая на объемы экспор­тируемых и импортируемых товаров и услуг (гл. 30).

Выравнивающие различия (компенсационные различия, компенсационный дифференциал)

(compensating differentials) — разница в разме­ре заработной платы, призванная нивелировать неденежные характеристики различных видов работ (гл. 19). Вытеснение (crowding out) — уменьшение объема частных инвестиций как результат роста госу­дарственных заимствований (гл. 25).

Г

Гипотеза естественного уровня (natural-rate hypo­thesis) — утверждение о том, что вне зависимо­сти от темпов инфляции безработица в конечном итоге возвращается к нормальному, или естествен­ному, уровню (гл. 33).

Готовность заплатить (willingness to pay) — мак­симальная сумма, с которой покупатель согласен расстаться для приобретения товара (гл. 7).

Горизонтальная справедливость (horizontal equ­ity) — утверждение, что налогоплательщики с равными способностями к уплате налогов дол­жны вносить одинаковые суммы денег (гл. 12).

Государственные закупки (government purchases) совокупность расходов органов государствен­ной власти всех уровней на оплату приобретае­мых товаров и услуг(гл. 22).

Граница производственных возможностей (produ­ction possibilities frontiers) — график, на ко­тором представлены различные комбинации результатов функционирования экономики при данных факторах производства и его техноло­гии (гл. 2).

д

Денежно-кредитная политика (монетарная поли­тика) (monetary policy) — совокупность реше­ний Центрального банка относительно предло­жения денег (гл. 27).

Денежный мультипликатор (money multiplier) — количество денег, создаваемое банковской сис­темой из каждой денежной единицы резервов (гл. 27).

Деньги (money) — совокупность активов, которые регулярно используются людьми для приобре­тения товаров и услуг у других индивидов (гл. 27).

Декредитированные (бумажные) деньги (fiat mo­ney) — деньги, не имеющие внутренней ценно­сти и вводимые в обращение в соответствии с распоряжением правительства (гл. 27).

Депрессия (depression) — значительный экономи­ческий спад (гл. 31).

Дефлятор ВВП (GDP deflator) — показатель уров­ня цен, рассчитанный как отношение номинально­го ВВП к реальному, умноженное на 100 (гл. 22).

Диаграмма кругооборота потоков (circular-flow dia­gram) — модель экономики, демонстрирующая опосредованные рынком потоки товаров, услуг и денег между домашними хозяйствами и фир­мами (гл. 2).

«Дилемма узников» («дилемма заключенных») (prisoners' dilemma) — частный случай «игры» двух заключенных, иллюстрирующий сложность координации даже взаимовыгодных действий сторон (гл. 16).

Дискриминация (discrimination) — имеет место в тех случаях, когда рынок предлагает различ­ные возможности индивидам, отличающимся только по расовой или этнической принадлежно­сти, полу, возрасту, другим личным характерис­тикам (гл. 19).

Доля рабочей силы в общей численности взросло­го населения (labor-force participation rate) — отношение численности рабочей силы к числен­ности взрослого населения, выраженное в про­центах (гл. 26).

Доминирующая стратегия (dominant strategy) — стратегия, являющаяся наилучшей для игрока, вне зависимости от действий других участников игры (гл. 16).

Е

Естественная монополия (natural monopoly) — монополия, возникающая вследствие того, что единственная фирма обеспечивает рынок каким-либо товаром или услугой с меньшими издер­жками, чем это сделали бы две или более фирмы (гл. 15).

Естественный уровень безработицы (natural rate of unemployment) — уровень безработицы, соот­ветствующий устойчивому состоянию экономи­ки, вокруг которого происходят краткосрочные колебания (гл. 26).

Ж

Жизненный цикл (life cycle) — стереотипное изме­нение доходов в течение жизни человека (гл. 20).

Забастовка (strike) — организованное профсоюзом прекращение работы на предприятии (гл. 26).

Закон предложения (law of supply) — утвержде­ние о том, что при прочих равных условиях объем предложения товара возрастает при уве­личении его цены (гл. 4).

Закон спроса (law of demand) — утверждение о том, что при прочих равных условиях рост цены товара означает уменьшение предъявляе­мого объема спроса (гл. 4).

Закон спроса и предложения (law of supply and demand) — утверждение о том, что цена любого товара изменяется, чтобы привести спрос и пред­ложение товара в состояние равновесия (гл. 4).

Закрытая экономика (замкнутая экономическая система) (closed economy) — национальная эко­номика, не взаимодействующая с экономиками других стран (гл. 29).

Затраты, связанные с увеличением масштаба (от­рицательный эффект масштаба) (diseconomies of scale), — увеличение средних совокупных из­держек в долгосрочном периоде при возрастании объема производства (гл. 13).

И

Избыточное предложение (excess supply) — ситу­ация, когда объем предложения превышает объем спроса на товар (гл. 4).

Издержки (cost) — стоимость всего, от чего при­ходится отказаться продавцу ради производства товара (гл. 7).

Издержки «меню» (menu costs) — издержки, свя­занные с изменением цен (гл. 28).

Издержки по заключению сделки (трансакцион-ные издержки) (transaction costs) — издержки, которые несут стороны в процессе достижения и выполнения соглашения (гл. 10).

Издержки «стоптанных башмаков» (shoeleather costs) — растраченные впустую ресурсы населе­ния, вынужденного в условиях инфляции со­кращать количество имеющихся у него на руках денег (гл. 28).

Издержки упущенных возможностей (альтерна­тивные издержки) (opportunity cost) — нечто, от чего приходится отказаться, чтобы получить желаемое (гл. 1, 3).

Излишек производителя (producer surplus) — сум­ма, которую получает продавец, за вычетом его издержек (гл. 7).

Импорт (imports) — продукты и услуги, произве­денные за границей и проданные на внутреннем рынке (гл. 3, гл. 29).

Импортная квота (import quota) — количествен­ное ограничение на ввоз произведенных за грани­цей товаров, которые продаются на внутреннем рынке (гл. 9).

Инвестиции (капиталовложения) (investment) — расходы на приобретение капитального обору­дования, машин, недвижимости, включая средства домохозяйств, направленные на покупку нового жилья (гл. 22).

Индекс потребительских цен (consumer price index (CPI)) — показатель общей стоимости товаров и услуг, приобретаемых типичным потребителем (гл. 23).

Индекс цен для производителей (producer price index) — показатель, отражающий стоимость набора товаров и услуг, приобретаемых фирма­ми (гл. 23).

Индексация (indexation) — автоматическая коррек­тировка сумм по контрактам и обязательствам с учетом эффекта инфляции (гл. 23).

Интернализация внешних эффектов (internalizing an externality) — воздействие на стимулы, побуждающее индивидов учитывать внешнее влияние результатов деятельности как внутрен­нее (гл. 10).

Инфляционный налог (inflation tax) — доход, из­влекаемый правительством из выпуска в обра­щение дополнительных денег (гл. 28).

Инфляция (inflation) — увеличение общего уровня цен в экономике (гл. 1).

Исключительность (excludability) — качество бла­га, состоящее в том, что индивиду можно поме­шать использовать его (гл. 11).

К

Капитал (capital) — оборудование, здания и соору­жения, используемые для производства товаров и услуг (гл. 18).

Картель (cartel) — группа согласованно действую­щих фирм (гл. 16).

Классическая дихотомия (classical dichotomy) — теоретическое разделение номинальных и реаль­ных величин (гл. 28).

Количественная теория денег (quantity theory of mo­ney) — теория, утверждающая, что количество денег в экономике определяет уровень цен на товары, а темпы роста денежной массы детерминируют ско­рость роста общего уровня цен (гл. 28).

Конкурентный рынок (competitive market) — ры­нок, на котором много покупателей и продавцов, поэтому каждый из них оказывает незначитель­ное воздействие на рыночную цену (гл. 4, 14).

Коэффициент потерь (sacrifice ratio) — показа­тель снижения среднегодового объема выпуска (реальный объем ВВП) в процентном выраже­нии при уменьшении темпов инфляции на 1 % (гл. 33).

Кривая безразличия (indifference curve) — кри­вая, определяющая различные наборы товаров, в равной степени удовлетворяющие потребителя (гл. 21).

Кривая предложения (supply curve) — график, от­ражающий зависимость между ценой товара и объемом его предложения (гл. 4).

Кривая совокупного предложения (aggregate-supply curve) — кривая, отражающая объем товаров и услуг, производимый и реализуемый фирмами при каждом данном уровне цен (гл. 31).

Кривая совокупного спроса (aggregate-demand curve) — кривая, показывающая количество то­варов и услуг, которое домашние хозяйства, фир­мы и правительство желали бы приобрести при каждом данном уровне цен (гл. 31).

Кривая спроса (demand curve) — график зависимо­сти между ценой товара и объемом спроса на товар (гл. 4).

Кривая Филлипса (Phillips curve) — кривая, де­монстрирующая обратную зависимость между инфляцией и безработицей в краткосрочном пе­риоде (гл. 1, 33).

Критерий максимина (maximin criterion) — утвер­ждение о том, что правительство должно стре­миться к максимизации благосостояния бедней­шего члена общества (гл. 20).

Л

Либерализм (liberalism) — политическая филосо­фия, в соответствии с которой правительство должно проводить политику, направленную на поддержание справедливости, степень кото­рой оценивает беспристрастный наблюдатель (гл. 20).

Либертарианизм (доктрина свободы воли) (liber-tarianism) — политическая философия, в соот­ветствии с которой основная обязанность госу­дарства — обеспечение наказания преступников и претворения в жизнь добровольных согла­шений, но никак не перераспределение доходов граждан (гл. 20).

Ликвидность (liquidity) — легкость, с которой тот или иной вид активов может быть превращен в принятое в экономике средство обмена (гл. 27).

Линия бюджетного ограничения (бюджетная линия, бюджетное ограничение) (budget constraint) — ограниченный набор товаров, который может по­зволить себе приобрести потребитель (гл. 21).

м

Макроэкономика (макроэкономический анализ)

(macroeconomics) — изучение экономики в це­лом, в том числе инфляции, безработицы и эко­номического роста (гл. 2, 22).

Мера стоимости (расчетная единица) (unit of account) — используемая людьми для установ­ления цен на товары и услуги и записи обяза­тельств единица измерения (гл. 27).

Микроэкономика (микроэкономический анализ) (microeconomics) — изучение процессов приня­тия решений домашними хозяйствами и фирма­ми и их взаимодействия на рынке (гл. 2, 22).

Мировая цена (world price) — преобладающая на мировом рынке цена товара (гл. 9).

Монополистическая конкуренция (monopolistic competitions) — рыночная структура, в которой значительное число фирм поставляют сходную, но не идентичную продукцию (гл. 16, 17).

Монополия (monopoly) — фирма, единственный поставщик продукта, не имеющего близких това­ров-заменителей (гл. 15).

Модель совокупного спроса и совокупного пред­ложения (model of aggregate demand and aggregate supply) — модель, используемая боль­шинством экономистов для объяснения кратко­срочных колебаний экономической активности в соответствии с долгосрочной тенденцией разви­тия (гл. 31).

н

Наличные деньги (currency) — банкнотыи монеты, находящиеся на руках у населения.

Налог Пигу (Pigovian tax) — налог, вводимый с целью регулирования отрицательных внешних эффектов (гл. 10).

Национальные сбережения (сбережения) (national saving (saving)) — совокупный доход экономи­ки за вычетом потребления и государственных закупок (гл.25).

Нейтральность денег (monetary neutrality) — свойство денег, выражающееся в том, что изме­нение их предложения не оказывает влияния на реальные величины (гл. 28).

Низший товар (inferior good) — товар, объем спро­са на который, при прочих равных условиях, воз­растает при уменьшении доходов потребителей (гл. 4,21).

Несостоятельность рынка (несовершенство рын­ка, фиаско рынка) (market failure) — ситуа­ция, в которой рынок не может самостоятельно справиться с эффективным распределением ресурсов (гл. 1).

Нетто-баланс (balanced trade) — ситуация равен­ства экспорта и импорта (гл. 29).

Неудовлетворенный спрос (избыточный спрос) (excess demand) — ситуация, когда объем спро­са превышает объем предложения (гл. 4).

Номинальная процентная ставка (nominal interest rate) — ставка банковского процента без по­правки на инфляцию (гл. 23).

Номинальные переменные (nominal variables) — величины, измеренные в денежных единицах (гл. 28).

Номинальный ВВП (nominal GDP) — объем про­изводства товаров и услуг, выраженный в теку­щих ценах (гл. 22).

Номинальный обменный курс (номинальный ва­лютный курс) (nominal exchange rate) — соот­ношение, в котором обмениваются национальные валюты двух стран (гл. 29).

Норма обязательных резервов (reserve require­ments) — установление минимального размера резервов, которые банки должны сформировать из полученных вкладов (гл. 27).

Норма резервов (reserve ratio) — доля вкладов, которую банк оставляет в резервах (гл. 27).

Нормальный товар (normal good) — товар, объем спроса на который при прочих равных условиях возрастает при увеличении дохода (гл. 4, 21).

Нормативные утверждения (normative state­ments) — положения, направленные на измене­ние существующего устройства мира (гл. 2).

О

Облигация (bond) — ценная бумага, определяющая обязательства заемщика перед ее держателем (гл. 25).

Общественные блага (public goods) — блага, не являющиеся ни исключительными, ни объектом соперничества (гл. 11).

Общественные сбережения (public saving) — раз­ность доходов, полученных в виде собранных налогов, и расходов органов государственного правления различных уровней (гл. 25).

Общие ресурсы (common resources) — блага,кото­рые являются объектом соперничества, но не иск­лючительны (гл. 11).

Объект соперничества (rivalness) — качество бла­га, состоящее в том, что при использовании его одним человеком возможность потребления его другим индивидом уменьшается (гл. 11).

Объем предложения (quantity supplied) — количе­ство любых товаров или услуг, которое продав­цы желают и имеют возможность продать (гл. 4).

Объем спроса (quantity demanded) — количество товара, которое покупатели желают и могут при­обрести (гл. 4).

Ограниченность (scarcity) — ограниченная приро­да ресурсов общества (гл. 1).

Олигополия (oligopoly) — рыночная структура, в которой несколько поставщиков предлагают сходную или идентичную продукцию (гл. 16).

Операции на открытом рынке (open-market ope­rations) — покупка и продажа Центральным бан­ком государственных облигаций (гл. 27).

Открытая экономика (открытая экономическая система) (open economy) — национальная эко­номика, свободно взаимодействующая с эконо­миками других стран (гл. 29).

Отрицательный подоходный налог (negative income tax) — налоговая система, основанная на поступ­лении платежей от домашних хозяйств с высоки­ми доходами и трансфертных выплатах малоиму­щим семьям (гл. 20).

Отчаявшиеся работники (discouraged workers) — индивиды, желающие трудоустроиться, но пре­кратившие попытки поиска работы (гл. 26).

п

Пассивное сальдо торгового баланса (внешнетор­говый дефицит, дефицит торгового баланса)

(trade deficit) — превышение импорта над экс­портом (гл. 29). Переговоры о заключении коллективного трудо­вого договора (collective bargaining) — способ достижения соглашения между профсоюзами и работодателями об условиях найма работников (гл. 26)

Переменные издержки (variable costs) — издер­жки, изменяющиеся в соответствии с объемом выпуска продукции (гл. 13)

Позитивные утверждения (positive statements) — положения, направленные на описание мира как такового (гл. 2).

Повышение курса валюты (appreciation) — повы­шение стоимости валюты по отношению к стоимо­сти денежных единиц других стран, выражающе­еся в том, что за единицу национальной валюты можно приобрести большее количество иностран­ной валюты (гл. 29).

Поиск работы (job search) — процесс подбора ра­боты, удовлетворяющей наклонностям и квали­фикации работника (гл. 26).

«Пол» (нижний предел) цены (price floor) — офи­циальный минимум цены, по которой может быть продан товар (гл. 6).

Полезность (utility) — показатель счастья или удов­летворенности (гл. 20).

Полная взаимодополняемость товаров (совершен­ные дополнители, совершенные комплементы) (perfect complements) — свойство двух това­ров, выражающееся в том, что их кривые безраз­личия образованы двумя отрезками прямых, рас­положенными под прямым углом (гл. 21).

Полная взаимозаменяемость товаров (совершен­ные заменители, совершенные субституты) (perfect substitutes) — свойство двух товаров, выражающееся в том, что их кривые безразли­чия представляет собой прямую линию (гл. 21).

Понижение курса валюты (depreciation) — пониже­ние стоимости валюты по отношению к стоимости денежных единиц других стран, выражающееся в том, что за единицу национальной валтюты можно приобрести меньшее количество иностранной ва­люты (гл. 29).

Постоянная отдача от масштаба (constant returns to scale) — ситуация, когда средние совокупные издержки в долгосрочном периоде остаются не­изменными, вне зависимости от объема произ­водства (гл. 13).

Постоянные издержки (fixed costs) — издержки, величина которых при изменении объема вы­пуска остается постоянной (гл. 13).

Постоянный доход (permanent income) — обыч­ный доход индивида (гл. 20).

«Потолок» (верхний предел) цены (price ceiling) — официальный максимум цены, по которой может быть продан товар (гл. 6).

Потребительский излишек (consumer surplus) — разность между ценой, которую покупатель го­тов заплатить за товар, и суммой, полученной за него продавцом (гл. 7).

Потребление (consumption) — расходы домашних хозяйств на оплату всех товаров и услуг за ис­ключением средств, направляемых на приобрете­ние нового жилья (гл. 22).

Предельная норма замещения (marginal rate of substitution) — пропорция, в которой потреби­тель готов заменить одно благо другим (гл. 21).

Предельная ставка налога (marginal tax rate) — добавочные налоги с каждого дополнительного единичного приращения дохода (гл. 12).

Предельные издержки (marginal cost) — прира­щение совокупных издержек при производстве дополнительной единицы продукции (гл. 13).

Предельные изменения (marginal cha