Работа над формой молитвы

Как отстать от греха? Разным путем. И анализом греха, и памятью смертной, неминуемого ответа Богу, и процессом оплакивания, если мы его не будем опять сознательно, мечтая, втайне повторять. Но это все может понимать только тот человек, кто верит, верующий, а не обрядоверующий, "обрядноверующий". Потому что у этого "обрядноверующего" нет сознания: что Бог на тебя смотрит, видит и смотрит на тебя. Вот с этого я начинал всегда общую исповедь. И надо себя ежедневно заставлять начинать молитвенное пра­вило. Именно с этого, не с иконы, а вот совершенно уйти в себя, спрятать свой мозг куда-нибудь под стол и представить себя пред лицем Божиим, что Он на тебя смотрит, и слышит, и видит. И так каждый день, когда молишься.

И эту работу над формой молитвы священник должен не­сти в храм, облачиться и продолжать это делание, уже свя­щеннодействуя. Тогда святой алтарь будет Святым алтарем, а не рабочим местом, и облачение - не спецодеждой, а Святым облачением сана, что в большинстве случаев священники ут­ратили. Потому что они механически, не молясь, читают и поют. Даже смысл предложения, целого предложения, они не понимают, а вот такие страшные молитвы, как Василия Вели­кого, они их совершенно не понимают!

Эти молитвы на литургии - такие страшные молитвы! Они какие-то огненные, но такие простые, такие доступные для ума, и никакого богословия там нет! Вот кто не молится дома, тот никогда не научится литургисать и священником молить­ся!

Дело в том, что сейчас мы об этом даже и не можем меч­тать. Потому что сейчас спасибо и за то, что есть люди, кото­рые как-то имеют каноническое право принять на себя сан благодати священства и преподать Святые Тайны людям, ме­ханически совершая таинство, священнодействие. И таинство совершается. Весь ужас в том, что наши духовные учебные заведения не обеспокоены, что священники механически слу­жат. Поэтому большей частью их работа напрасна. Это серд­це не ищет и не добивается получить эту частичку Благодати Святаго Духа от священника. Хотя он совершает Таинство и не понимает, что он делает, - Таинство совершается.

Мне владыка митрополит Антоний говорил: "Уезжайте скорее, скорее уезжайте." Я говорю: "Куда ехать, опять в Борисоглебск?" Обидно же. Там ни одного молитвенника нет. И я поехал в Краснодар, к митрополиту Флавиану. Он меня при­нял. Они стоят на коленях на горохе два-три часа. Вот так они готовились к литургии!

-Батюшка, и было ему обещано?..

-...Духом Святым. Не увидеть смерти, прежде даже... Он в нашем храме начал совершать свою чреду Богу Вышнему, да? Значит, он был священник Бога Вышнего, да? Поэтому, с каким они предстояли благоговением, да? Не то, что мы! Несомненно, они читали молитву на каждый предмет своей одежды священнической, и таким образом, они были все окружены и спасены молитвою! У них жизнь была такая святая, но это достигается воспитанием и работой над собой. Они тоже, несомненно, работали, читали. У них было устройство нематериальное. Они служили не ради выгоды и не ради платы. Они служили Богу Вышнему! И боялись Его оскорбить! Вот почему получалось, что характер служения у них совершенно другой, так? То есть их религиозность! Она была, несомненно, очень велика!