Как турки подожгли деревню и крепость Русе, завидев приближающиеся галеры.

Страница 162 –165

В день, когда было принято решение, галеры снялись с якорей, подняли паруса и стали грести вверх по течению реки. По правой стороне реки войска влахов и венгров следовали за ними верхом, а с левой стороны шли пять батальонов турок. Последних было куда больше, чем христианских войск. Вышло так, что в ту ночь венгры и влахи разбили лагерь на широких лугах у берега реки, где могли выпасти своих лошадей. Турки разбили лагерь напротив них с другого берега реки. Вечером после заката, во время, известное во Франции, как «время пса и волка», когда во Франции звонит колокол, призывающий к молитве Богородице, влахи и некоторые из венгров, которые выпустили своих лошадей пастись на луга, где был разбит лагерь, вдруг стали издавать страшные крики. Кричали так, то казалось, что турки были уже среди них. Когда эти звуки услышали люди с галер, то призвали всех взять оружие и высадиться на берег, потому как галеру находились довольно близко с берегом. И хотя валашские и венгерские господа успели заранее приказать некоторым из своих подданных сообщить людям на галерах об этих криках, но сделали это несвоевременно. Сначала те подданные прибыли слишком поздно, так что когда звуки начались, их еще даже не было рядом, во вторых, когда же они появились, они издалека стали выкрикивать людям с галер: «Все в порядке! Все в порядке!»

И лишь когда эти подданные поднялись на борт галер, они сообщили всем, что влахи и венгры просят их не пугаться, поскольку крики эти нужны, что бы успокоить их лошадей, которые паслись рядом с лагерем. Они кричали так, что бы те не разбегались. Они также сообщили и то, что если турки смогут до них добраться, они с радостью нападут в темное время, и что если войска в поле при оружии, они дают об этом знать, прокричав три раза на закате и также на восходе. Тогда господин Ваврен спросил их: «Если же турки нападут на вас в это же время, как тогда вы сможете понять, был ли то призыв защищаться или же просто способ успокоить лошадей?» Ему ответили: «Можно понять по звуку трубы и барабанов, а крик будет намного громче, чем те, что сейчас».

Галерам понадобилось шесть дней, чтобы добраться до того места, где вышеназванная река впадает в Дунай из Трансильвании. Каждую ночь влахи и венгры разбивали лагерь на лугах с их стороны реки, а турки делали то же с другой стороны. Каждую ночь турки зажигали невероятно большие костры, так, что бы их было видно на протяжении, по меньшей мере, одной лиги вдоль реки. Ночью это давало впечатление того, что их войск куда больше, чем было на самом деле. Как раз это стало причиной того, почем сэр Реньо де Конфиде пришел к капитану и сказал: «Мы не можем называть себя людьми чести, если в одну из этих ночей не попытаемся нанести туркам ночной визит». «Но как?», спросил его господин Ваврен. «Я расскажу вам, капитан», ответил ему Реньо де Конфиде, «если, вы сможете убедить кардинала дать нам три лодки с его галеры и две трубы. Мы возьмем их и еще лодок с пяти ваших галер. В каждую из них мы поместим две ручные пушки и опытного кулевринера, а кроме того, трубу и шестерых гребцов или лодочников, что бы те гребли. Ночь будет темной. Я отправлюсь вверх по реке к тому месту, где начинаются костры, и оттуда я пошлю лодку вниз по реке, параллельно берегу. Для этого потребуется всего лишь одно весло, что бы лодка держала прямой курс. Когда я буду знать, что лодка находится на расстоянии одного или двух выстрелов стрелы, за первой последует вторая лодка, и затем таким же способом и остальные. Когда первая лодка достигнет последнего костра, а значит края турецкой армии, люди в лодке откроют огонь, станут трубить и громко кричать. Люди в других лодках, услышав первый залп, также станут делать то же самое, где бы они ни располагались. Таким образом, шум будет слышно по всему турецкому лагерю. Им будет казаться, что христианские войска уже высадились. Если мы так поступим, мне кажется, что турки натерпятся такого страху, какого им еще доселе не приходилось никогда терпеть».

Капитан согласился с ним и тут же отправил людей к монсеньеру кардиналу, дабы взять три его лодки и две трубы. Тот с радостью ими поделился, лишь услышав о том, что они задумали, и зачем им все было нужно. Тогда господин Ваврен сообщил сэру Реньо де Конфиде: «Отправляйтесь и осуществите задуманное. Однако, я бы предложил вам, чтобы три или четыре мои галеры тихо отправятся с вами и станут на якоре на равном расстоянии друг от друга вдоль берега подальше, там, где лодки будут проплывать вдоль турецкого лагеря. Тогда, когда люди с лодок откроют огонь, станут кричать и трубить, люди с галер присоединятся ко всеобщему шуму, и станут также громко кричать, что бы суматоха и крики были еще сильнее.

Все было готово к полуночи, так как и было задумано. Венгров и валахов предупредили о предстоящем, чтобы те не тревожились. Каждый на лодке или галере отлично делал свое дело, пушки вели огонь, люди кричали и трубили что есть сил. Вся суматоха и неразбериха длилась добрые четверть час,а и сразу после стало заметно, что костры турок поутихли и выгорали. Было ясно, что турки бежали наутек. Некоторые влахи и венгры, бывшие в плену у сарацинов и умевшие плавать, решили рискнуть и прыгнули в воду, дабы переплыть реку. Им удалось добраться до своей армии, где они рассказали, что турки разбегались так, что падали и переступали друг через друга. Они оставили все свое добро, так будто к ним внезапно высадились две или три сотни христиан, а ведь у них было время все забрать.

Когда на следующее утро галеры двинулись далее, гребя вверх по реке, то не было видно ни лошадей, ни их хозяев турок, к которым все уже успели привыкнуть. И только спустя почти аж четыре часа после обеда, турки снова собрались и выстроились в боевом порядке на ровной части берега реки, где они также выставили и несколько пушек и серпантин, из которых стали обстреливать галеры. Все христиане , на суше и на воде, выкрикивали в их сторону оскорбления , язвительно подтрунивая над турецким трусливым ночным побегом. В ночь на день Св. Михаила, галеры достигли места слияния двух рек, Трансильванской реки и Дуная. Там их встретили лодки венгров, упомянутые выше, собранные для того, что бы помочь пересечь реку.

С турецкой стороны реки Дунай был расположен небольшой город на берегу реки, он был в руинах еще со времен императора Германии Сигизмунда и Герцога Бургундии Жана, когда те сражались с турками перед Никополем. Когда наши христиане прибыли туда, они единогласно решили, что стрелки, лучники, канониры и кулевринеры с галер должны высадиться в этом месте среди руин и начать готовить свое оружие к бою с турками, пока венгры и влахи будут пересекать реку. Когда они пересекли реку, то заняли свои позиции , с лучниками и артиллеристами всегда в авангарде. Чтобы пересечь реку им потребовалось два дня и две ночи, а когда каждый был на месте, они выстроились в превосходный боевой порядок для битвы.

Когда они подготовились для встречи с турецким противником, который находился от них на расстоянии одного французского лье, воевода Венгрии, вместе с дюжиной опытных наездников проехался между двумя армиями, чтобы увидеть в каком порядке расположились турки и как те намеревались сражаться. Когда же турки увидели влахов и венгров, не говоря уже про людей с галер, вооруженных и готовых к бою, они в это раз спокойно, стараясь не подавать ни признака того, что напуганы, развернулись и стали возвращаться в обратно свою страну. Думая, что христианские войска станут их преследовать, они стали все поджигать – деревни и хранилища – на своем пути. Когда воевода Венгрии увидел, что турки отступают, он повернулся к своим людям и приказал им снова пересекать реку, поняв, что сделать они ничего не могут.

После этого он отправился к кардиналу и господину Ваврену и сообщил: «Я подтверждаю то, что я выполнил данное мной обещание и заявляю, что капитан - генерал герцога Бургундии также выполнил свою часть договора, и больше не обязан его выполнять. Мы пересекли реку Дунай и присоединились со своими войсками к вам, выступив против турок. Последние отступили, сжигая все запасы на пути и думая, что мы станем их преследовать. Но мы не сможем их преследовать, потому как у нас нет достаточной провизии с собой, так мы не продержимся больше двух дней. Я хорошо знаю турок, если стану преследовать их, то они продолжат отступать, дабы завести меня дальше вглубь страны. Тогда же они воспользуются этим, окружат меня так, чтобы я не смог отступить или же прорвать окружения, не понеся больших потерь. Я хорошо помню прошлый год и как мы потеряли нашего короля в битве при Варне, вместе большим количеством господ и людей Венгрии. Сейчас люди и знать Венгрии в моих руках, и я не желаю рисковать их жизнями, потому как если меня убьют, королевство будет потеряно. Все, кто желает сражаться с турками , должен сражаться сними искусно и хитро, потому как те знают военное дело».

Кардинал и господин Ваврен были потрясены услышанным. Они спросили воеводу, как они должны тогда по его мнению поступить и есть ли вверх по реке подходящий город, который можно было бы использовать для того что бы в безопасности остановиться там вместе с галерами до весны. Он сказал, что нет. Сказал, что ни города, ни крепости там нет, чтобы можно было оставить галеры до весны. Более того, река перемерзала, когда это произойдет, турки придут и сожгут галеры. День Св. Ремигия (1 октября) уже прошел, и приближался сезон, когда река полностью перемерзала. Он поторопил их вернуться назад так быстро, как только те смогут, потому, как он уже говорил, для них будет лучше, если они покинут реку до того, как та замерзнет. И, как было видно, уже начала замерзать у берегов.

Тогда кардинал и господин Ваврен, которые на знали на самом деле, как поступить, оставили венгерских и валашских господ, раздосадованные и разозленные тем, что не смогли одержать больше побед. Они покинули реку Дунай так быстро, как смогли, учитывая сильные холода, и вошли в Черное море, вернувшись в Константинополь, в день после Дня Всех Святых (1 ноября), вдень когда поминают все души, в год 1445. Там их с почетом принял император Константинополя, который встретил их с большими почестями.